И шейх-аль-ислам написал запись, и купец напоил всех напитками, и
свадьбу сделали общей и отнесли дочь шейх-аль-ислама, жену Камар-аз-За-
мана, и его сестру Каукаб-ас-Сабах, жену мастера Убейда, ювелира, в од-
них носилках в одну и ту же ночь, а вечером привели Камараз-Замана и
мастера Убейда вместе. И Камар-аз-Замана ввели к дочери шейх-аль-ислама,
а мастера Убейда ввели к дочери купца Абд-ар-Рахмана. И когда он вошел к
ней, он увидел, что она лучше его жены и прекраснее ее в тысячу раз. И
затем он уничтожил ее девственность, а наутро пошел с Камар-аз-Заманом в
баню.
И он провел у них некоторое время в радости и веселье, а затем затос-
ковал по своей стране. И, войдя к купцу Абд-ар-Рахману, сказал ему: "О
дядюшка, я стосковался по своей стране, и у меня есть в ней владения и
поместья. Я оставил там одного из моих работников за себя поверенным, и
у меня на уме поехать в мою страну, чтобы продать мои владения, а потом
я вернусь к тебе. Позволишь ли ты мне отправиться в мою страну?" - "О
дитя мое, - сказал ему купец, - я тебе уже позволил, и нет на тебе упре-
ка за эти слова - ведь любовь к родине принадлежит к вере, и кому нет
блага в своей стране, тому нет блага и в чужой стране. Но, может быть,
если ты поедешь без твоей жены и войдешь в твою страну, тебе станет при-
ятно там жить, и ты будешь колебаться между возвращением к жене и пребы-
ванием в твоей стране. Правильное мнение будет, чтобы ты взял свою жену
с собой, а потом, если захочешь вернуться к нам, возвращайся вместе с
женой, и добро пожаловать тебе и ей. Мы ведь люди, не знающие развода,
женщина у нас не выходит замуж дважды, и мы не порываем с человеком по-
пусту". - "О дядюшка, - сказал ювелир, - я боюсь, что твоя дочь не сог-
ласится уехать со мной в мою страну". - "О дитя мое, - сказал купец, - у
нас нет жен, которые прекословят своим мужьям, и мы не знаем жены, что
сердится на мужа". - "Да благословит Аллах вас и ваших жен!" - сказал
ювелир. А затем он вошел к своей жене и сказал ей: "Я хочу поехать в мою
страну. Что ты скажешь?" - "Мой отец, - ответила она, - властвовал надо
мной, пока я была невинна, а когда я вышла замуж, вся власть перешла в
руки моего мужа, и я не буду ему перечить". - "Да благословит Аллах тебя
и твоего отца и да помилует Аллах утробу, которая тебя носила, и хребет,
который тебя породил", - сказал ювелир.
И после этого он оборвал привязи и начал собираться в путь. Его тесть
дал ему всего много, и они простились друг с другом, и затем ювелир взял
свою жену, и поехал, и ехал до тех пор, пока не вступил в Басру. И вышли
ему навстречу близкие и друзья (а они думали, что он был в аль-Хиджазе),
И некоторые люди радовались его прибытию, а другие были огорчены его
возвращением в Басру, и люди говорили друг другу: "Он станет нас стес-
нять каждую пятницу, по обычаю, и мы будем заперты в мечетях и домах, и
он запрет даже наших кошек и собак".
Вот что было с ним. Что же касается царя Басры, то, узнав о прибытии
ювелира, он разгневался на него и, послав за ним, призвал его к себе, и
начал его бранить, и сказал: "Как это ты уезжаешь и не осведомляешь меня
о своем отъезде? Разве я бы не смог дать тебе что-нибудь в помощь для
паломничества к священному храму Аллаха?" И ювелир сказал ему: "Проще-
ние, о господин! Клянусь Аллахом, я не совершил паломничества, но со
мной случилось то-то и то-то".
И он рассказал ему, что случилось у него с его женой и с купцом
Абд-ар-Рахманом каирским и как тот женил его на своей дочери, и наконец
сказал: "И вот я привез ее в Басру". И тогда царь воскликнул: "Клянусь
Аллахом, если бы я не боялся Аллаха великого, я бы, право, убил тебя и
женился на этой родовитой женщине после тебя, хотя бы пришлось истратить
на нее сокровищницы денег, так как она годится только для царей. Но Ал-
лах сделал ее твоим уделом и благословил тебя с нею. Заботься же о ней
получше".
И затем царь оказал ювелиру милость, и тот ушел от него и прожил со
своей женой пять лет, а после этого он преставился к милости великого
Аллаха. И царь посватался к его жене, но она не согласилась и сказала:
"О царь, я не видела в моем племени женщины, которая вышла бы замуж пос-
ле смерти своего мужа, и я не выйду замуж ни за кого после мужа и не
выйду за тебя, хотя бы ты меня убил". И царь послал спросить се: "Хочешь
ли ты отправиться в твою страну?" И она ответила: "Если ты сделаешь бла-
го, будешь вознагражден". И царь собрал ей все деньги ювелира и прибавил
от себя сообразно своему сану. И затем он послал с ней везиря из своих
везирей, известного благом и праведностью, и послал с ним пятьсот всад-
ников. И этот везирь ехал с ней, пока не доставил ее к отцу, и она жила,
не выходя замуж, пока не умерла и не умерли они все.
И если эта женщина не согласилась сменить своего мужа после его смер-
ти на султана, - как сравнить ее с той, что сменила его при жизни на
юношу неизвестного корня и рода, в особенности раз это было в разврате,
а не путем установленного брака? Если кто думает, что все женщины одина-
ковы, то для болезни его бесноватости нет лекарства. Да будет же слава
тому, кому принадлежит видимое и невидимое царство, он - живой, который
не умирает.
Рассказ о Обд-Аллахе ибн Фадиле
Рассказывают также, о счастливый царь, что халиф Харун ар-Рашид про-
верял в какой-то день харадж с земель и увидел, что харадж из всех зе-
мель и стран уже прибыл в казну, кроме хараджа Басры, - он не прибыл в
этом году.
И Халиф созвал диван по этой причине и сказал: "Ко мне везиря Джафа-
ра!" И когда тот предстал меж его рук, сказал ему: "Харадж из всех стран
прибыл в казну, кроме хараджа Басры, оттуда не прибыло ничего". - "О по-
велитель правоверных, - сказал Джафар, - может быть, у наместника Басры
случилось дело, которое отвлекло его от отсылки хараджа". И ар-Рашид
молвил: "Срок прибытия хараджа был двадцать дней назад. В чем же оправ-
дание наместника за все это время - он не прислал хараджа и не прислал
ничего, чтобы подтвердить свое оправдание". - "О повелитель правоверных,
- сказал Джафар, - если хочешь, мы пошлем к нему посланца". - "Пошли к
нему Абу-Исхака Мосульского, собутыльника", - сказал халиф. И Джафар от-
ветил: "Слушаю и повинуюсь Аллаху и тебе, о повелитель правоверных!"
И затем везирь Джафар пошел к себе домой и, призвав Абу-Исхака Мо-
сульского, собутыльника, написал ему благородный указ и сказал: "Отправ-
ляйся к Абд-Аллаху ибн Фадилю, наместнику города Басры, и посмотри, что
отвлекло его от посылки хараджа, и затем прими от него харадж Басры,
полностью и до конца, и привези его ко мне скорее. Халиф проверил харадж
всех стран и увидел, что отовсюду он прибыл, кроме Басры. А если ты уви-
дишь, что харадж не готов, и Абд-Аллах будет оправдываться, то привези
его с собой, чтобы он высказал халифу оправдание своим языком".
И Абу-Исхак ответил вниманием и повиновением и, взяв пять тысяч всад-
ников из своего войска, ехал, пока не достиг города Басры. И Абд-Аллах
ибн Фадиль узнал о его прибытии, и вышел к нему со своим войском, и
встретил его, и вступил с ним в Басру, и поднялся в свой дворец, а ос-
тальные воины расположились в шатрах, подле Басры, и Ибн Фадиль назначил
им все, что им было нужно. Абу-Исхак же вошел в диван и, сев на престол,
посадил Абд-Аллаха ибн Фадиля с собой рядом, а вельможи сели вокруг не-
го, сообразно своим степеням. И затем, после приветствия, ибн Фадиль
спросил: "О господин, что за причина твоего прибытия к нам?" - "Причина
та, - отвечал Абу-Исхак, - что я пришел потребовать харадж. Халиф спра-
шивал о нем, и время его прибытия прошло". - "О господин, - воскликнул
Абу-Аллах, - чтобы тебе не утомляться и не переносить затруднений путе-
шествия! Харадж готов, полностью и совершенно, и я собирался отослать
его завтра, но раз ты прибыл, я вручу его тебе после угощения в три дня
и на четвертый день доставлю харадж к тебе. Но теперь обязательно нужно
предложить тебе подарок - часть твоей милости и милости повелителя пра-
воверных". И Абу-Исхак сказал: "Это недурно".
А затем Абд-Аллах распустил диван и ввел Абу-Исхака в комнату в своем
доме, которой нет равной, и расстелил перед ним и его приближенными ска-
терть с едой, и они стали есть и пить, и наслаждаться, и веселиться.
А затем стол был убран и руки вымыты, и пришло кофе и напитки, и все
просидели за беседой до первой трети ночи. И Абу-Исхаку постлали постель
на ложе из слоновой кости, украшенном рдеюшим золотом, и он лег на нем,
а наместник Басры лег на другом ложе, рядом с ним.
И одолела бессонница Абу-Исхака, посланца повелителя правоверных, и
он стал размышлять о размерах стихов и о нанизанной речи, так как он был
одним из приближенных собутыльников халифа, и была у него большая осве-
домленность в стихах и тонких рассказах. И он бодрствовал, сочиняя сти-
хи, до полуночи. И когда это было так, вдруг Абд-Аллах ибн Фадиль встал,
затянул пояс и, открыв шкаф, взял оттуда бич, а затем он взял горящую
свечу и вышел из дверей комнаты, думая, что Абу-Исхак спит..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот семьдесят девятая ночь
Когда же настала девятьсот семьдесят девятая ночь, она сказала: "Дош-
ло до меня, о счастливый царь, что Абд-Аддах ибн Фадиль вышел из дверей
комнаты, думая, что Абу-Исхак, собутыльник, спит. И когда он вышел,
Абу-Исхак удивился и сказал про себя; "Куда идет Абд-Аллах ибн Фадиль с
этим бичом? Может быть, он хочет кого-нибудь пытать. Я обязательно за
ним последую и посмотрю, что он будет делать сегодня ночью".
И затем Абу-Исхак поднялся и пошел за Абд-Аллахом, понемногу, понем-
ногу, так, чтобы тот его не видел. И он увидел, что Абд-Аллах отпер чу-
лан и вынул из него столик, на котором было четыре блюда с кушаньем, и
хлеб не приходил к нему от великого удивления, и он говорил про себя:
"Смотри-ка! В чем причина этого дела?"
И он не переставал дивиться до утра, а затем все встали и совершили
утреннюю молитву, и им поставили завтрак, и люди поели, и выпили кофе, и
отправились в диван, и Абу-Исхак был занят этим приключением целый день,
но он все скрыл и не спросил о нем Абд-Аллаха.
А на следующую ночь Ибн Фадиль сделал с собаками то же самое и побил
их, и помирился с ними, и накормил их, и напоил. И Абу-Исхак последовал
за ним и увидел, что он сделал с ними то же, что и в первую ночь, и в
третью ночь было то же самое, а после этого он принес харадж Абу-Исхаку,
собутыльнику, на четвертый день, и тот взял его и уехал, не сказав ниче-
го.
И он ехал до тех пор, пока не достиг Багдада, и вручил халифу харадж,
и потом халиф спросил его о причине задержки хараджа, и Абу-Исхак ска-
зал: "О повелитель правоверных, я увидел, что правитель Басры уже приго-
товил харадж и хочет отослать его. И если бы я задержался на один день,
он бы наверное встретил меня в дороге. Но только я увидел у Абд-Аллах
ибн Фадиля диво, подобного которому не видел в жизни, о повелитель пра-
воверных". - "А что это такое, о Абу-Исхак?" - спросил халиф. И Абу-Ис-
хак сказал: "Я видел то-то и то-то". И рассказал о том, что делал
Абд-Аллах с собаками. И потом молвил: "Я видел три ночи подряд, как он
делал такие дела - бил собак, а после этого мирился с ними и успокаивал
их, и кормил, и поил, и я смотрел на него так, что он меня не видел". -
"Спрашивал ли ты его о причине?" - сказал халиф. И Абу-Исхак ответил:
"Нет, клянусь жизнью твоей головы, о повелитель правоверных!" - "О
Абу-Исхак, - сказал халиф, - я приказываю тебе вернуться в Басру и при-
везти ко мне Абд-Аллаха ибн Фадиля вместе с теми двумя собаками". - "О
повелитель правоверных, - воскликнул Абу-Исхак, - избавь меня от этого!
Абд-Аллах ибн Фадиль оказал мне крайнее уважение, и я проведал об этих
обстоятельствах случайно, без намерения, и рассказал тебе. Как же я вер-
