возвратившись, он находил Абу-Кира спящим и будил его. И Абу-Кир просы-
пался, и с жадностью принимался за еду, и ел так, как ест тот, кто ни-
когда не насытится и не удовлетворится, а потом снова засыпал.
И он провел таким образом еще сорок дней, и всякий раз, как Абу-Сир
говорил ему: "Сядь отдохни и выйди прогуляться в город - в нем есть вся-
кие развлечения и блеск и красота, и нет ему подобного среди городов",
АбуКир, красильщик, говорил ему: "Не взыщи, у меня кружится голова". И
Абу-Сир, цирюльник, не хотел смущать АбуКира и заставлять его слушать
обидные слова.
Но на сорок первый день цирюльник заболел и не смог выйти, и он нанял
привратника хана, и привратник сделал то, что им было нужно, принес им
поесть и попить, и АбуКир так же ел и спал.
И цирюльник нанимал привратника хана для исполнения своих нужд четыре
дня, а после этого болезнь его так усилилась" что весь мир исчез для не-
го от жестокой болезни.
Что же касается Абу-Кира, то его сжигал голод, и он поднялся и стал
шарить в одежде Абу-Сира и, увидев, что у него есть немного денег, взял
их, и запер Абу-Сира в комнате, и ушел, не уведомив никого, а привратник
был на рынке и не видел, как он выходил.
Абу-Кир пошел на рынок, и оделся в прекрасные одежды, и стал ходить
по городу и смотреть, и увидел, что это город, подобного которому не
найти среди городов, но все одежды в нем белые и синие - не иные. И он
пришел к одному красильщику и увидел, что все, что есть у него в лавке,
- синее, и тогда он вынул носовой платок и сказал: "Эй, мастер, возьми
этот носовой платок, выкраси его и получи плату". - "Плата за окраску
этого двадцать дирхемов", - сказал красильщик. И Абу-Кир молвил: "Мы
красим это в нашей стране за два дирхема". - "Иди крась его в своей
стране, - сказал красильщик, - а я не буду его красить меньше чем за
двадцать дирхемов. Мы не сбавим эту цену ни насколько". - "А в какой
цвет ты хочешь его выкрасить?" - спросил его Абу-Кир. "Я выкрашу его в
синий", - сказал красильщик. "Я хочу, чтобы ты его выкрасил в красный
цвет", - сказал Абу-Кир. "Я не знаю красной краски", - сказал кра-
сильщик. "В зеленый", - сказал Абу-Кир. "Я не знаю зеленой краски", -
ответил красильщик. "В желтый", - сказал Абу-Кир. "Я не знаю желтой
краски", - ответил красильщик.
И Абу-Кир стал перечислять краски, краску за краской, и красильщик
сказал ему: "Нас в нашей стране сорок мастеров, и их не бывает ни одним
больше, ни одним меньше, и когда кто-нибудь из нас умирает, мы обучаем
его сына, а если он не оставил потомства, нас оказывается одним меньше;
если же у кого двое сыновей, мы обучаем одного из них, а когда он умрет,
обучаем его брата. Наше ремесло твердо установлено, и мы умеем красить
не иначе, как в синий цвет".
И Абу-Кир, красильщик, сказал ему: "Знай, что я красильщик и умею
красить во все цвета. Я хочу, чтобы ты взял меня служить за поденную
плату, и я научу тебя красить во все цвета, чтобы ты мог похваляться во
всяком цехе красильщиков". - "Мы никогда не допускаем чужестранца войти
в наше ремесло", - сказал красильщик. "А если я открою себе красильню
один?" - спросил АбуКир. "Это никогда не будет возможно", - ответил кра-
сильщик. И Абу-Кир оставил его и отправился к другому, и тот сказал ему
то же, что и первый, и Абу-Кир ходил от красильщика к красильщику, пока
не обошел сорок мастеров, но они не принимали его ни в поденщики, ни в
мастера.
И Абу Кир отправился к старшине красильщика и рассказал ему об этом,
и тот сказал: "Мы не пускаем чужестранца войти в наше ремесло".
И Абу-Кира охватил великий гнев, и он пошел жаловаться царю этого го-
рода и сказал ему: "О царь времени, я чужестранец, и по ремеслу я кра-
сильщик, и случилось у меня с красильщиками то-то и то-то, а я крашу в
красный цвет разных оттенков - в цвет розы и грудной ягоды, и в зеленый
цвет разных оттенков - в травянистый, фисташковый, оливковый и в цвет
крыла попугая, и в черный цвет разных оттенков - в угольный и в цвет
сурьмы, и в желтый цвет разных оттенков - в апельсинный и в лимонный". И
он стал называть царю все цвета, а затем сказал: "О царь времени, все
красильщики в твоем городе не умеют красить ни в один из этих цветов и
знают только синюю краску, и они не приняли меня и не позволили мне быть
у них ни мастером, ни поденщиком". И царь ответил: "Ты в этом прав, но я
открою тебе красильню и дам капитал, и тебе от них ничего не будет, а
всякого, кто станет тебе препятствовать, я повешу на дверях его лавки".
И затем он отдал приказ строителям и сказал им: "Ступайте с этим мас-
тером и пройдите с ним по городу, и если какое место ему понравится, вы-
гоните оттуда его хозяина, все равно будет это лавка, хан или что-нибудь
другое, и постройте ему красильню так, как он хочет, и что он вам ни
прикажет - делайте, не прекословя ему в том, что он скажет".
И потом царь одел Абу-Кира в красивую одежду, и дал ему тысячу дина-
ров, и сказал: "Трать их на себя, пока не закончится постройка".
Он дал ему также двух невольников, чтобы прислуживать ему, и коня с
разукрашенной сбруей, и Абу-Кир надел одежду, сел на коня и стал как
эмир. И царь отвел ему дом и велел устлать его коврами, и его устла-
ли..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот тридцать четвертая ночь
Когда же настала девятьсот тридцать четвертая ночь, она сказала:
"Дошло до меня, о счастливый царь, что царь отвел АбуКиру дом и велел
устлать его коврами, и дом устлали, и он поселился в нем.
А на следующий день он выехал и поехал по городу, предшествуемый
строителями, и осматривал его, пока ему не понравилось одно место, и
тогда он сказал: "Это место хорошее". И хозяина выгнали оттуда, и приве-
ли к царю, и тот дал ему плату за его помещение больше того, что его бы
удовлетворило, и постройка началась.
И Абу-Кир говорил строителям: "Стройте так-то и такто и делайте
так-то и так-то!" И ему построили красильню, которой нет равной. И затем
он явился к царю и рассказал ему, что постройка красильни закончилась и
нужны только деньги на краску, чтобы пустить ее в ход.
И царь сказал ему: "Возьми эти четыре тысячи динаров и сделай их ка-
питалом и покажи мне плод работы твоей красильни. И Абу-Кир взял деньги,
и пошел на рынок, и увидел, что индиго много и что оно ничего не стоит.
Он купил все, что ему было нужно из принадлежностей для крашения, а
потом царь послал ему пятьсот отрезов ткани, и Абу-Кир начал их красить,
и выкрасил их в различные цвета, и развесил перед дверями красильни, и
люди, проходя мимо нее, видели удивительную вещь, которой в жизни не ви-
дели.
И народ толпился около дверей красильни, и все смотрели, и спрашивали
Абу-Кира, и говорили ему: "О мастер, как называются эти цвета?" И
Абу-Кир говорил: "Это красный, а это желтый, а это зеленый". И перечис-
лял им названия цветов; и люди стали приносить ему ткани и говорили:
"Выкраси нам это так или так и возьми то, что спросишь".
И когда Абу-Кир кончил красить ткани царя, он взял их и пошел в ди-
ван. И царь, увидав такую окраску, обрадовался и оказал Абу-Киру великие
милости, и все военные стали приходить к нему с тканями и говорили: "Вы-
краси ее нам так-то", и Абу-Кир красил им по их желанию, и на него сыпа-
лось золото и серебро, и молва о нем распространилась, и его красильню
назвали "Красильней султана", и добро шло к нему из всех дверей.
И ни один из всех красильщиков не мог с ним заговорить, и они только
приходили, целовали ему руки и извинялись перед ним за то, как они с ним
поступили, и предлагали ему себя и говорили: "Сделай нас твоими слуга-
ми"; но Абу-Кир не соглашался принять никого из них.
И появились у него рабы и невольницы, и он собрал большие деньги. И
вот то, что было с Абу-Киром.
Что же касается Абу-Сира, то, когда Абу-Кир запер его в комнате, взяв
сначала у него деньги, и ушел, и покинул его больным, исчезнувшим из ми-
ра, Абу-Сир остался брошенный в этой комнате за запертой дверью и проле-
жал там три дня.
И привратник хана обратил внимание на дверь этой комнаты и увидел,
что она заперта, и он не увидал никого из тех двоих до заката солнца и
не узнал о них вестей.
И тогда он сказал про себя: "Может быть, они уехали и не отдали платы
за комнату, или умерли, или что еще там с ними?" И подошел к дверям ком-
наты и увидел, что она заперта, и услыхал стоны цирюльника. Он увидел
ключ в деревянном замке и открыл дверь, и вошел, и, увидав стонавшего
цирюльника, сказал ему: "С тобой не будет беды! Где твой товарищ?" -
"Клянусь Аллахом, - ответил Абу-Сир, - я очнулся от болезни только се-
годня и стал звать, но никто не дал мне ответа. Ради Аллаха, о брат мой,
посмотри в мешке у меня под головой и возьми из него пять полушек. Купи
мне на них чего-нибудь для пропитания, я до крайности голоден",
И привратник протянул руку, и взял мешок, и увидел, что он пустой, и
сказал цирюльнику: "Мешок пустой, в нем ничего нет". И Абу-Сир, ци-
рюльник, понял, что Абу-Кир взял то, что там было, и убежал.
"Не видел ли ты моего товарища?" - спросил он привратника. И тот ска-
зал: "Я уже три дня его не вижу и думал, что ты с ним уехал". - "Мы не
уехали, - сказал цирюльник, - но он позарился на мои гроши и взял их и
убежал, увидев, что я болен".
И потом он стал плакать и рыдать, и привратник хана сказал ему: "Не
беда, он найдет свое дело у Аллаха".
И привратник хана пошел и, сварив похлебку, налил Абу-Сиру тарелку, и
дал ему, и он ухаживал за ним два месяца и содержал его из своего ко-
шелька, пока Абу-Сир не пропотел и Аллах не вылечил его от болезни, ко-
торая была у него.
И потом Абу Сир встал на ноги и сказал привратнику хана: "Если Аллах
великий даст мне возможность, я вознагражу тебя за то благо, которое ты
мне сделал, но вознаграждает только Аллах от своей милости". - "Хвала
Аллаху за здоровье, - сказал привратник хана. - Я сделал это с тобой,
только стремясь угодить Аллаху великодушному".
И затем цирюльник вышел из хана и прошел по рынкам, и судьбы привели
его на рынок, в котором была красильня Абу Кира. И он увидел ткани, вык-
рашенные в разные цвета и повешенные в дверях красильни, и людей, кото-
рые толпились и глядели на них, и спросил человека из жителей города:
"Что это за место и почему, я вижу, люди толпятся?" И спрошенный ответил
ему: "Это красильня султана, которую он открыл для одного чужеземца по
имени Абу Кир. И всякий раз, как он выкрасит одежду, мы собираемся и
смотрим на ее окраску, так как в нашей стране нет красильщиков, которые
умеют красить в такие цвета. А у него случилось с красильщиками в нашем
городе то, что случилось".
И этот человек рассказал Абу-Сиру о том, что случилось у Абу-Кира с
красильщиками, и как он пожаловался на них султану, а тот поддержал его,
и построил ему эту красильню, и дал ему столько-то и столько-то денег. И
рассказал обо всем, что произошло. И Абу-Сир обрадовался и подумал:
"Хвала Аллаху, который помог ему, и он стал мастером! Этому человеку
простительно: может быть, его отвлекало от тебя ремесло, и он про тебя
забыл. Но ты сделал ему милость и оказал ему уважение, когда он был без
работы, и когда он увидит тебя, он тебе обрадуется и окажет тебе уваже-
ние за то, что ты оказал ему уважение".
И он подошел к дверям красильни и увидел Абу-Кира, который сидел на
высоком сиденье, над выступом, в дверях красильни, в платье из царских
одежд, и перед ним стояли четыре раба и четыре белых невольника, одетые
в роскошные одежды, и Абу-Сир увидел, что рабочие - десять рабов - стоят
и работают, так как Абу Кир, купив их, научил их красильному делу. А сам
он сидел среди подушек, словно величайший везирь или славнейший царь, и
