и тогда Далила ускользнула от них и вошла в гарем и, поцеловав руку у
госпожи гарема, спросила ее: "Где вали?" - "Спит. Что ты хочешь?" -
спросила госпожа гарема. И Далила сказала: "Мой муж продает рабов, и он
дал мне пятерых невольников, чтобы я их продала, а сам уехал. И вали
встретил меня и приторговал их у меня за тысячу динаров и еще двести ди-
наров мне и сказал: "Приведи их к дому!" И вот я их привела..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот пятая ночь
Когда же настала семьсот пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что старуха вошла в гарем вали и сказала его жене: "Ва-
ли сторговал у меня невольников за тысячу динаров и двести динаров мне в
придачу и сказал: "Приведи их к дому!" И вот я их привела".
А у вали была тысяча динаров, и он сказал своей жене: "Прибереги их,
мы купим на них невольников". И, услышав от старухи такие слова, она по-
верила, что ее муж так сделал, и спросила: "Где невольники?" И старуха
ответила: "О госпожа, они спят под окном дворца, в котором ты нахо-
дишься!" И госпожа выглянула из окна и увидела магрибинца, одетого в
одежду невольников, и сына купца в облике невольника, и красильщика с
ослятником и евреем, имевших облик бритых невольников, и сказала: "Каж-
дый из этих невольников лучше, чем тысяча динаров".
И она открыла сундук и дала старухе тысячу динаров и сказала: "Иди, а
когда вали встанет после сна, мы возьмем у него для тебя двести дина-
ров". - "О госпожа, - сказала старуха, - сто динаров из них будут для
тебя под кувшином с питьем, которое ты пила, и другую сотню сбереги мне
у себя, пока я не приду. О госпожа, выведи меня через потайную дверь", -
сказала она потом. И жена вали вывела старуху через дверь, и скрыл ее
скрывающий, и она пошла к своей дочери.
"О матушка, что ты еще сделала?" - спросила ее Зейнаб. И она ответи-
ла: "О дочка, я сыграла штуку и взяла у жены вали эту тысячу динаров и
продала ей тех пятерых: ослятника, еврея, красильщика, цирюльника и сына
купца, и сделала их невольниками. Но только, о дочка, никто для меня не
вреднее, чем ослятник: он меня узнает". - "О матушка, - сказала ей Зей-
наб, - посиди дома. Довольно того, что ты сделала! Не всякий раз остает-
ся цел кувшин!"
А что касается вали, то, когда он встал после сна, его жена сказала
ему: "Я порадовалась за тебя пяти невольникам, которых ты купил у стару-
хи". - "Каким невольникам?" - спросил вали. И его жена воскликнула: "За-
чем ты от меня скрываешь? Если захочет Аллах, они станут, как и ты, об-
ладателями высоких должностей". - "Клянусь жизнью моей головы, я не по-
купал невольников! Кто это сказал?" - воскликнул вали. И жена его молви-
ла: "Старуха посредница, у которой ты сторговал их и обещал дать за них
тысячу динаров и еще двести ей". - "А ты отдала ей деньги?" - спросил
вали. И жена его ответила: "Да, я видела невольников собственными глаза-
ми, и на каждом из них одежда, которая стоит этой тысячи динаров. И я
послала к ним начальников и поручила их им".
И вали спустился вниз и увидел еврея, ослятника, магрибинца, кра-
сильщика и сына купца и спросил: "О начальники, где те пять невольников,
которых мы купили у старухи за тысячу динаров?" - "Здесь нет невольни-
ков, - ответили начальники, - и мы видели только этих пятерых, которые
взяли старуху и схватили ее. Мы все заснули, а старуха ускользнула и
вошла в гарем" и потом невольница пришла и спросила: "Те пятеро, которых
привела старуха, с вами?" И мы сказали: "Да". И вали воскликнул: "Кля-
нусь Аллахом, это самая большая плутня!" А те пятеро говорили: "Мы узна-
ем о наших вещах только от тебя!" - "Старуха, ваша спутница, продала вас
мне за тысячу динаров", - сказал вали. И пятеро воскликнули: "Это не
дозволено Аллахом! Мы - свободные, не продажные, и мы пойдем с тобой к
халифу". - "Никто не показал ей дорогу к моему дому, кроме вас, - сказал
вали. - Но если так, я вас продам на корабли, каждого за двести дина-
ров".
А пока это все происходило, эмир Хасан Шарр-атТарик вдруг вернулся из
поездки и увидел, что его жена раздета. И она рассказала ему, что случи-
лось, и эмир воскликнул: "Нет у меня ответчика, кроме вали!" И он пришел
к вали и сказал: "Как ты позволяешь старухам ходить по городу и обманы-
вать людей и отнимать у них имущество? Это на твоей ответственности, и я
узнаю о вещах моей жены только от тебя!"
И потом он спросил тех пятерых: "В чем ваше дело?" И они рассказали
ему обо всем, что случилось, и эмир воскликнул; "Вы обижены!" И он обра-
тился к вали и спросил его: "За что ты их держишь в заключении?" И вали
ответил: "Никто не показал старухе дороги к моему дому, кроме этих пяти,
и она взяла мои деньги, тысячу динаров, и продала их в гарем".
И те пятеро сказали: "О эмир Хасан, ты наш поверенный в этом деле!" А
потом вали сказал эмиру Хасану: "Вещи твоей жены за мной, и я отвечаю за
старуху, но кто из вас ее узнает?" И все сказали: "Мы ее узнаем! Пошли с
нами десять начальников, и мы схватим ее!" И вали дал им десять на-
чальников, и ослятник сказал им: "Следуйте за мной, я узнаю ее по голу-
бым глазам!"
И вдруг старуха Далила вышла из переулка, и ее схватили и пошли с ней
к дому вали; и когда вали ее увидел, он спросил ее: "Где вещи людей?" -
"Я их не брала и не видала", - ответила старуха. И вали сказал тюремщи-
ку: "Запри ее у себя до завтра". Но тюремщик воскликнул: "Я не возьму ее
и не запру, так как боюсь, что она устроит плутню и мне придется отве-
чать".
И вали сел на коня и, взяв с собой старуху и всех тех людей, выехал с
ними на берег Тигра и, призвав факелоносца, велел ему привязать старуху
к кресту за волосы. И факелоносец подтянул старуху на блоке и поставил
десять человек сторожить ее, а вали отправился домой; и наступил мрак, и
сон одолел сторожей.
А случилось так, что один бедуин услышал, как ктото говорил своему
товарищу: "Слава Аллаху за благополучие! Куда это ты отлучался?" И тот
ответил: "В Багдад, и я ел там на обед пирожки с медом". И бедуин воск-
ликнул: "Непременно пойду в Багдад и поем пирожков с медом" (а он в жиз-
ни их не видал и не входил в Багдад). И он сел на коня и поехал, говоря
про себя: "Пирожков поесть прекрасно! Клянусь честью арабов, я буду есть
только пирожки с медом..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Семьсот шестая ночь
Когда же настала семьсот шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что бедуин сел на коня и захотел поехать в Багдад и
отправился, говоря в душе: "Поесть пирожков прекрасно! Клянусь честью
арабов, я буду есть только пирожки с медом".
И он приблизился к кресту Далилы, и та услышала, как он говорит себе
эти слова, а бедуин обратился к Далиле и спросил ее: "Что такое?" И Да-
лила воскликнула: "Я под твоей защитой, о шейх арабов!" - "Аллах уже за-
щитил тебя, - ответил бедуин. - По какой причине тебя распяли?" - "У ме-
ня есть враг - масленник, который жарит пирожки, - отвечала Далила. - Я
остановилась, чтобы что-то купить у него, и плюнула, и плевок попал на
пирожки, и масленник пожаловался на меня судье, и судья велел меня рас-
пять и сказал: "Я постановлю, чтобы вы взяли десять ритлей пирожков с
медом и заставили ее съесть их на кресте. Если она их съест, развяжите
ее, а если нет, оставьте ее распятой". А душа моя не принимает сладко-
го". - "Клянусь честью арабов, - воскликнул бедуин, - я приехал с ко-
чевья только для того, чтобы поесть пирожков с медом, и я съем их вместо
тебя!" - "Эти пирожки съест только тот, кто подвесится на мое место!" -
сказала Далила.
И хитрость над бедуином удалась, и он отвязал Далилу, и та привязала
его на свое место, после того как сняла с него бывшую на нем одежду, а
потом она надела его одежду на себя, повязалась его тюрбаном, села на
его коня и поехала к своей дочери. "Что это за наряд?" - спросила Зей-
наб. И Далила ответила: "Меня распяли". И она рассказала ей, что случи-
лось у нее с бедуином.
Вот что было с нею. Что же касается сторожей, то когда один из них
очнулся, он разбудил своих людей, и они увидели, что день уже взошел. И
один из них поднял глаза и сказал: "Эй, Далила!" И бедуин ответил: "Кля-
нусь Аллахом, мы не станем есть балилы! Принесли вы пирожки с медом?" -
"Это человек из бедуинов", - сказали другие сторожа. И первый спросил:
"О бедуин, где Далила и кто ее отвязал?" - "Я отвязал ее, - ответил бе-
дуин. - Она не будет есть пирожков насильно, потому что ее душа их не
принимает".
И сторожа поняли, что бедуин не знает об ее обстоятельствах и что она
сыграла с ним штуку, и стали спрашивать друг друга: "Убежим мы или оста-
немся, чтобы получить сполна то, что назначил для нас Аллах?"
И вдруг пришел вали с толпой тех, кого Далила обманула, и вали сказал
начальникам: "Поднимайтесь, отвязывайте Далилу!" И бедуин воскликнул:
"Мы не станем есть балилы! Принесли вы пирожков с медом?" И вали поднял
глаза к крестовине и увидал на ней бедуина вместо старухи и спросил на-
чальников: "Что это такое?" - "Пощады, о господин!" - вскричали они. И
вали воскликнул: "Расскажите мне, что случилось!" И начальники сказали:
"Мы не спали с тобой, когда были на страже, и мы сказали себе: "Далила
на кресте!" - и задремали, а когда очнулись, то увидели этого бедуина
распятым. И вот мы перед тобой".
"О люди, это обманщица, и пощада Аллаха вам дана!" - сказал вали. И
бедуина развязали, а он уцепился за вали и сказал: "Аллах да поможет
против тебя халифу! Я узнаю о моем коне и моей одежде только от тебя!"
И вали расспросил его и бедуин рассказал ему свою историю, и вали
удивился и спросил: "Почему ты ее отвязал?" - "Я не знал, что она обман-
щица", - отвечал бедуин. И собравшиеся сказали: "Мы узнаем о наших пещах
только от тебя, о вали! Мы передали ее тебе, и ты стал за нее от-
ветственным, и мы пойдем с тобой в диван халифа".
А Хасан Шарр-ат-Тарик пришел в диван и вдруг видит: идут вали, бедуин
и те пятеро, и они говорят: "Мы обижены!" - "Кто вас обидел?" - спросил
халиф. И каждый из пришедших выступил вперед и рассказал, что с ним слу-
чилось, вплоть до вали, который сказал: "О повелитель правоверных, она
меня обманула и продала мне этих пятерых за тысячу динаров, хотя они
свободные". - "Все, что у вас пропало, - за мной, - молвил халиф, и при-
казал вали: - Я обязываю тебя поймать старуху!"
И вали потряс воротником [592] и воскликнул: "Я не возьму на себя этой
обязанности, после того как я повесил ее на кресте и она сыграла штуку с
этим бедуином, так что он ее освободил и она повесила его на свое место
и взяла его коня и одежду". - "Что же, мне обязать кого-нибудь, кроме
тебя?" - спросил халиф. И вали сказал: "Обяжи Ахмеда-ад-Данафа: ему идет
каждый месяц тысяча динаров, и у Ахмеда-ад-Данафа приближенных сорок
один человек, и каждый из них имеет в месяц сто динаров". - "О начальник
Ахмед!" - сказал халиф). И Ахмед отвечал: "Я перед тобою, о повелитель
правоверных!" И тогда халиф молвил: "Я обязываю тебя привести старуху".
И Ахмед ответил: "Я ручаюсь, что приведу ее!" И затем халиф задержал тех
пятерых и бедуина у себя..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот седьмая ночь
Когда же настала семьсот седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что, когда халиф обязал Ахмеда-адДанафа привести стару-
ху, тот воскликнул: "Я отвечаю за нее, о повелитель правоверных!"
И затем он пришел со своими приближенными в казарму, и они стали го-
ворить друг другу: "Как же мы ее схватим и сколько в городе старух?"
И один из них, по имени Али-Катф-аль-Джамаль, сказал Ахмеду-ад-Дана-
фу: "О чем это вы советуетесь с Хасаном-Шуманом? Разве Хасан-Шуман - ве-
