сав его брачный договор с моей дочкой, и он войдет в мой дом, так как он
лучше, чем кто-нибудь чужой. А после этого если он захочет, то останется
со мной, а если пожелает уехать, я отправлю его с моей дочерью к его от-
цу".
И все сказали: "Ты отлично решил!" - и посмотрели на юношу, и он им
понравился, когда его увидели. И везирь призвал свидетелей и судей, и
написали брачную запись, и зажгли куренья, и выпили сладкого питья, и
побрызгали розовой водой, и ушли, а везирь велел своим слугам взять
Нур-ад-дина и свести его в баню. И он дал Нур-ад-дину платье из своих
собственных одежд и послал ему полотенца, чашки, курильницы и то, что
ему было нужно; и когда Нур-ад-дин вышел и надел одежду, он стал подобен
луне в четырнадцатую ночь месяца. И, выйдя из бани, Нур-ад-дин сел на
мула и ехал, не останавливаясь, до дворца везиря, и, войдя к везирю, по-
целовал ему руки, и везирь приветствовал его..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двадцать первая ночь
Когда же настала двадцать первая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что везирь поднялся навстречу Нур-ад-дину и приветство-
вал его и сказал: "Войди сегодня вечером к твоей жене, а завтра я отп-
равлюсь с тобою к султану, и я ожидаю для тебя от Аллаха всякого блага".
И Нур-ад-дин поднялся и вошел к своей жене, дочери везиря.
Вот что было с Нур-ад-дином. Что же касается его брата, то он, путе-
шествуя с султаном, отсутствовал некоторое время, а вернувшись, не нашел
брата. И он стал расспрашивать о нем слуг, и ему сказали: "В тот день,
как ты уехал с султаном, он сел на мула, украсив его праздничной сбруей,
и сказал: "Я еду в сторону аль-Кальюбии и пробуду в отсутствии день или
два. Моя грудь стеснилась, пусть никто за мной не следует!" И со дня его
отъезда до сегодняшнего дня мы ничего о нем не слышали".
И Шамс-ад-дин расстроился из-за разлуки с братом и был сильно огорчен
его исчезновением и сказал про себя: "Все это только из-за того, что я
на него накричал в тот вечер! Он принял это к сердцу и уехал путешество-
вать. Непременно надо послать за ним следом!"
И он пошел и осведомил об этом султана, и тот написал грамоты и пос-
лал почтовых гонцов к своим наместникам во всех землях, а Нур-ад-дин за
те двадцать дней, что они отсутствовали, уехал в далекие страны, и его
искали, но не напали на слух о нем и вернулись.
И Шамс-ад-дин отчаялся найти брата и сказал: "Я преступил границы в
своем разговоре с братом относительно брака наших детей. О, если бы это-
го не случилось! Все это произошло по моему малоумиюи непредусмотри-
тельности".
И через короткое время он посватался к дочери одного из каирских куп-
цов и написал брачную запись и вошел к своей жене. И случилось так, что
ночь свадьбы Шамсад-дина и его жены была той ночью, когда Нур-ад-дин во-
шел к своей жене, дочери везиря Басры, - и это произошло по воле Аллаха
великого, дабы осуществился над тварями его приговор.
И стало так, как братья говорили: их жены понесли от них, и жена
Шамс-ад-дина, везиря Каира, родила дочь, лучше которой не было видано в
Каире, а жена Нур-аддина родила мальчика, прекраснее которого не видали
в его время, как сказал о нем поэт:
О, как строен он! Волоса его и чело его
В темноту и свет весь род людской повергают.
Не кори его ты за родинку на щеке его:
Анемоны все точка черная отмечает.
А другой сказал:
Когда красу привели бы, чтоб с ним сравнить,
В смущенье бы опустила краса главу.
А если бы ее спросили: "Видала ль ты
Подобного?" - то сказала б: "Такого? Нет!"
И Нур-ад-дин назвал его Бедр-ад-дином Хасаном, и дед его обрадовался
ему и устроил празднества и трапезы, достойные царских детей. А потом
везирь Басры взял Нурад-дина и привел его к султану, и Нур-ад-дин, по-
дойдя, поцеловал перед ним землю. И был он красноречив, тверд сердцем,
прекрасен и милостив и произнес такие стихи:
"Да будешь вечно счастлив ты, господин!
Да будешь жив, пока живут мрак и свет.
Когда зайдет о помыслах речь твоих,
То пляшет время и рукоплещет рок".
И султан поднялся им навстречу и поблагодарил Нурад-дина за то, что
он сказал, и спросил своего везиря: "Кто этот юноша?" И везирь рассказал
ему его историю с начала до конца и сказал: "Это сын моего брата". -
"Как же он сын твоего брата, а мы ничего о нем не слышали?" - спросил
султан. И везирь сказал: "О владыка султан, у меня был брат, везирь в
египетских землях, и он умер и оставил двух сыновей, и старший сел на
его место везирем, а вот этот, его меньшой сын, прибыл ко мне. А я
раньше поклялся, что выдам свою дочь только За него, и когда он приехал,
я женил его на ней. Он юноша, а я стал дряхлым стариком, и мой слух сде-
лался плох, и ослабла моя сообразительность, и я хотел бы от владыки на-
шего, султана, чтобы он поставил его на мое место. Это ведь мой племян-
ник и муж моей дочери, и он достоин сана везиря, так как обладает вер-
ностью суждения и предусмотрительностью".
И султан посмотрел на Нур-ад-дина, который пришелся ему по сердцу, и
пожаловал ему то, чего хотел везирь. Он выдвинул его в везирстве и при-
казал дать ему великолепное платье, а кроме того, султан велел ему дать
мула из своих личных и назначил ему выдачи и жалованье. И Нур-ад-дин по-
целовал султану руку и отправился с тестем в свое жилище, и оба были до
крайности обрадованы и говорили: "Это счастливый жребий новорожденного
Хасана!" А потом, на следующий день, Нур-ад-дин пошел к царю и поцеловал
землю и произнес:
"Будь же счастлив по-новому каждодневно
И успех знай, хоть строит враг тебе козни!
И да будут все дни твои вечно белы,
Дни тех же, кто враги тебе, - вечно черны!"
И султан приказал ему сесть на везирское место; и Нур-ад-дин сел и
взялся за дела своей службы и стал разбирать случаи с людьми и их тяжбы,
как делают обычно везири, - и султан смотрел на него и удивлялся его по-
ступкам, и уму, и сообразительности, и распорядительности; и он полюбил
его и приблизил к себе. А когда собрание разошлось, Нур-ад-дин пошел до-
мой и рассказал своему тестю о том, что было; и старик обрадовался. И
Нур-ад-дин продолжал оставаться везирем и не покидал султана ни ночью,
ни днем, и султан увеличил ему жалованье и пособия, так что обстоя-
тельства Нур-ад-дина улучшились. И у него появились корабли, ездившие от
его имени с товарами, и оказались рабы и невольники, и он возделал много
имений, орошенных земель и садов.
А когда его сыну Хасану исполнилось четыре года, скончался старый ве-
зирь, отец жены Нур-ад-дина, и Нурад-дин устроил ему великолепный вынос
и похоронил его. А после того Нур-ад-дин занялся воспитанием своего сы-
на; и когда тот окреп и ему исполнилось семь лет, он призвал к нему учи-
теля, и поручил ему научить его читать и дать ему образование и хорошо
воспитать его. И учитель научил его читать и заставил усвоить полезное в
знании, и Хасан повторял Коран в течение многих лет и становился все
красивей и стройней, подобно тому, как сказано:
Вот луна, что в небе красы его полной сделалась,
С анемона щек его солнце светит лучистое.
Красотой он всей целиком владеет, и кажется,
Что созданья все красоту свою у него берут.
И учитель воспитал его во дворце его отца, и Хасан, с тех пор как вы-
рос, не выходил из дворца везиря.
И в один день из дней его отец, везирь Нур-ад-дин, взял его и одел в
платье из числа роскошнейших одежд и, посадив на мула из числа лучших
его мулов, отправился с ним к султану и ввел его к нему. И царь посмот-
рел на Бедр-ад-дина Хасана, сына везиря Нур-ад-дина, который ему понра-
вился, и полюбил его, а жители царства, когда Хасан проехал мимо них в
первый раз, направляясь с отцом к царю, были поражены его красотой и си-
дели на его пути, выжидая, когда он поедет обратно, чтобы взглянуть на
его красоту и прелесть и стройный стан, - как сказано:
Наблюдал однажды, ночной порой, звездочет, и вдруг
Увидал красавца кичливого в одеждах.
И увидел он Близнецов, что щедро рассыпали
Чудеса красот, у него на теле блистающих.
Подарил Сатурн черноту ему его локонов
И от мускуса точки родинок на ланитах.
Яркий Марс ему подарил румянец ланит его,
А Стрелец бросал с лука век его стрелы метко.
Даровал Меркурий великую остроту ем.),
А Медведица - та от взглядов злых охраняла,
И смутился тут звездочет при виде красот его,
И упал он ниц, лобызая землю покорно.
И судья, увидев Хасана, пожаловал его и полюбил и сказал его отцу: "О
везирь, следует и необходимо тебе всегда приводить его с собою!" И ве-
зирь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
И Нур-ад-дин вернулся со своим сыном домой, и каждый день он подни-
мался с ним к султану.
А когда мальчик достиг пятнадцати лет, его отец, везирь Нур-ад-дин,
заболел и призвал своего сына и сказал ему: "О дитя мое, знай, что здеш-
ний мир - обитель проходящая, а будущая жизнь вечна. Я хочу дать тебе
коекакие наставления; пойми же, что я скажу тебе, и устреми на это свой
разум".
И он принялся учить его хорошему обхождению с людьми и предусмотри-
тельности, а потом Нур-ад-дин вспомнил брата и родные места и земли и
заплакал о разлуке с любимыми и вытер слезы и произнес такой стих:
"На разлуку вам жалуясь, что мы скажем?
А когда до тоски дойдем - где же путь наш?
Иль пошлем мы гонца за нас с изъяснением?
Но не может излить гонец жалоб страсти.
Иль стерпеть нам? Но может жить ведь влюбленный,
Потерявший любимого, лишь недолю.
Будет жить он в тоске одной и печали.
И ланиты зальет свои он слезами.
О, сокрытый от глаз моих и ушедший,
Но живущий в душе моей неизменно,
Тебя встречу ль? И помнишь ли ты обет мой,
Что продлится, пока текут эти годы?
Иль забыл ты вдали уже о влюбленном,
Что довольно уже слез пролил, изнуренный?
Ах! Ведь если сведет любовь нас обоих,
То продлятся упреки наши не мало".
А окончив говорить стихи и плакать, он обратился к своему сыну и ска-
зал: "Узнай, прежде чем я тебя оставлю, что у тебя есть дядя, везирь в
Каире, которого я покинул и уехал без его согласия. Я хочу, чтобы ты
взял свиток и записал то, что я тебе скажу".
И Бедр-ад-дин Хасан взял бумажный свиток и стал писать на нем, как
сказал ему отец, и Нур-ад-дин продиктовал ему все, что с ним случилось,
от начала до конца. И он записал для него время своей женитьбы и день,
когда он вошел к дочери везиря, а также время своего прибытия в Басру и
встречи с везирем, и то, что ко дню кончины ему было меньше сорока лет.
"И вот мое письмо к нему, и Аллах для него после этого мой преемник, -
закончил он, а затем свернул бумагу и запечатал ее и сказал: О дитя мое,
Хасан, храни это завещание, ибо в этой бумажке указано твое происхожде-
ние и род и племя, и если тебя постигнет какое-нибудь событие, отправ-
ляйся в Египет и спроси там о твоем дяде и узнай дорогу к нему и сообщи
ему, что я умер на чужбине тоскующий".
И Бедр-ад-дин Хасан взял бумагу и свернул ее и зашил в ермолку, между
прокладкой и верхом, и намотал на нее тюрбан, плача о своем отце, с ко-
торым он расставался молодым. Нур-ад-дин сказал ему: "Я дам тебе пять
наставлений. Первое из них: не знайся ни с кем - и спасешься от зла, ибо
спасение в уединении. Не посещай никого и не веди ни с кем дел, - я слы-
шал, как поэт говорил:
Уж не от кого теперь любви ожидать тебе,
И если обидит рок, не будет уж верен друг.
Живи ж в одиночестве и впредь никому не верь.
Я дал тебе искренний совет - и достаточно.
Второе: о дитя мое, не обижай никого, не то судьба тебя обидит.
Судьба один день за тебя, один день против тебя, и земная жизнь - это
заем с возвратом. Я слышал, как поэт говорил:
Помедли и не спеши к тому, чего хочешь ты,
