него и произнесла такие стихи:
"Решили расстаться вы с любовью моей, и вот
Сидите спокойно вы, глаза мои сна лишив.
Связали вы дружбою мой глаз и бессонницу,
Без вас не утешится душа и не скрыть мне слез.
Ведь вы обещали мне, что верными будете,
Но, лишь овладев душой моей, обманули вы.
Ребенком влюбилась я, не зная любви еще,
Так дайте же жить вы мне - теперь научилась я.
Аллахом прошу, когда умру я, на гробовой
Доске напишите вы: "Здесь тело влюбленной".
Быть может, тоскующий, познавший любви печаль,
Пройде г близ могилы той и жалость почувствует".
И, окончив говорить, я заплакала, а мой муж, услышав это и видя, что
я плачу, еще больше разгневался и произнес:
"Любимого бросил я не от пресыщения -
Напротив, свершил он грех, приведший к разлуке пас.
В любви пожелал придать он мне сотоварища.
А вера души моей не знает товарищей".
Когда же он окончил эти стихи, я стала плакать и умолять его и сказа-
ла про себя: "Обману его словами: может быть, он избавит меня от смерти,
хотя бы даже взял все, что я имею". И я пожаловалась ему на то, что чув-
ствую, и произнесла такие стихи:
"Когда б справедлив ты был, клянусь, не убил бы ты
Меня, по разлуки суд всегда ведь пристрастен.
Заставил меня нести ты бремя любви, но я
Слаба и бессильна так, что платье ношу едва.
И я не тому дивлюсь, что гибну, - дивлюсь тому,
Как тело мое узнать возможно, когда вас нет".
И окончив эти стихи, я заплакала, а мой муж посмотрел на меня, и стал
кричать и ругать меня, и произнес такие стихи:
"От нас отвлеклись совсем, сдружившись с другими, вы
И явно нас бросили - не так поступили мы.
Но вот мы оставим вас, как вы нас оставили,
И будем терпеть без вас, терпели как вы без нас.
Займемся другими мы, раз вы занялись другим,
Но связи разрыв мы вам припишем, никак не нам".
И, окончив свои стихи, он закричал на раба и сказал ему: "Разруби ее
пополам и избавь нас от нее: нам нет в ней никакого проку". И пока мы
спорили стихами, о повелитель правоверных (а я была убеждена, что умру,
и отчаялась остаться в живых и вручила свое дело Аллаху великому), вдруг
вошла та старуха и бросилась в ноги юноше и поцеловала их и заплакала и
сказала: "О дитя мое, ради того, что я тебя воспитала и ходила за тобой,
прости эту женщину! Она не совершила проступка, который требовал бы все-
го этою! А ты - человек молодой, я боюсь за тебя, если ты совершишь про-
тив нее грех; ведь сказано: всякий убийца будет убит. И что такое эта
грязная женщина? Оставь ее и выкинь из ума и сердца". И она заплакала и
до тех пор приставала к нему, пока он не согласился и не сказал: "Я про-
щаю ее, но я непременно должен оставить след, который был бы виден па
ней всю остальную ее жизнь".
Он приказал рабам, и они потащили меня и положили в растяжку, предва-
рительно сняв с меня одежды, и сели на меня, а потом юноша поднялся и
принес ветку айвы я стал наносить мне ею удары по телу, и до тех пар бил
меня по спине и бокам, пока я не лишилась сознания от сильных ударов и
не отчаялась остаться живой. Он велел рабам, когда наступила ночь, унес-
ти меня и взять с собою старуху, которая проведет их к моему дому, и
бросить меня в тот дом, где я жила раньше. И рабы сделали так, как при-
казал им их господин, и кинули меня в моем доме и ушли, а я пробыла без
сознания, пока не засияло утро.
И стала я осторожно лечить себя мазями и лекарствами и вылечила свое
тело, но ребра у меня остались точно побитые плетью, как ты видишь. И я
пролежала больная и брошенная на постель, леча себя в продолжение четы-
рех месяцев, пока не очнулась и не поправилась. Я пошла к тому дому, где
со мной все это случилось, и оказалось, что он развалился, а переулок я
нашла разрушенным от начала до конца, и дом стал куче мусора, и я не
знала, что случилось. И я пришла к моей сестре, вот этой, что от моего
отца, и нашла у нее этих двух черных собак, и я приветствовала ее и
рассказала, что со мной произошло, и все, что случилось, и она сказала
мне: "О сестрица, кто же спасся от превратностей судьбы? Слава Аллаху,
что дело окончилось спасением". И она произнесла:
"Всегда такова судьба - так будь терпеливым к ней,
Когда пострадаешь ты в деньгах иль в делах любви".
Потом она рассказала мне о себе и о том, что у нее случилось с двумя
ее сестрами и чем это для нее кончилось, и я стала жить с нею. А затем к
нам присоединилась эта женщина, закупщица, и она каждый день выходит и
покупает нам те припасы, которые нам нужны на день и на вечер, и мы про-
были в таком положении до той самой ночи, что миновала. И наша сестра
вышла, по обычаю, кое-что нам купить, и с нами случилось то, что случи-
лось благодаря приходу носильщика и этих трех календеров. Мы поговорили
с ними и ввели их к нам и оказали им уважение, и когда прошла лишь не-
большая часть ночи, мы встретили трех почтенных купцов из Мосула, и они
рассказали нам свою историю, и мы поговорили с ними и поставили им усло-
вие, а они нас ослушались. Но мы хороню отнеслись к ним и расспросили
их, что с ними случилось, и они рассказали нам свою историю, и мы их
простили, и они ушли от нас. А сегодня мы не успели опомниться, как уже
оказались перед тобой. Вот наша история".
И халиф удивился этому рассказу и велел его записать и хранить его в
сокровищнице..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятнадцатая ночь
Когда же настала девятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о
счастливый царь, что халиф приказал записать рту историю в канцеляриях и
хранить ее в казне государства, а потом он сказал первой женщине: "Есть
ли у тебя сведения об ифритке, которая заколдовала твоих сестер?" - "О
повелитель правоверных, - отвечала женщина, - она дала мне несколько
своих волос и сказала: "Когда ты захочешь, чтобы я явилась, сожги из
этих волос один волосок, и я быстро явлюсь к тебе, даже если бы я была
за горой Каф". - "Принеси мне волосы", - сказал халиф.
И женщина принесла их, и халиф сжег волосок, и все услышали гуденье и
треск, и вдруг появилась та джинния, а она была мусульманка. И она ска-
зала: "Мир тебе, о преемник Аллаха!" И халиф отвечал: "И с вами мир и
милость Аллаха и благословение его?" А джинния сказала: "Знай, что эта
женщина оказала мне милость, и я не могу ей воздать за нее. Она спасла
меня от смерти и убила моего врага, а я увидала, что с ней сделали ее
сестры, и сочла нужным отомстить им и заколдовала их в собак, после того
как я хотела убить их, но побоялась, что эго будет ей тяжело. А теперь,
если тебе хочется освободить их, о повелитель правоверных, я их освобо-
жу, в уважение тебе и ей, - я ведь принадлежу к мусульманам". - "Освобо-
ди же их, - сказал халиф, - а потом мы примемся за дело этой избитой
женщины и расследуем ее историю, и если мне станет ясно, что она сказала
правду, я отомщу за нее тому, кто ее обидел". И ифритка сказала: "О по-
вели гель правоверных, вот я освобожу их и укажу тебе, кто совершил это
и обидел ее и взял ее деньги. Это самый близкий тебе человек".
Потом ифритка взяла чашку воды и произнесла над ней заклинания и про-
говорила слова, которых нельзя понять, а затем брызнула в морду собакам
и сказала: "Вернитесь в ваш первоначальный человеческий образ" - и они
снова приняли тот образ, который имели. И после этого ифритка сказала:
"О повелитель правоверных, тот, кто побил эту женщину, - твой сын
аль-Амин, брат аль-Мамуна[39]. Он услыхал об ее красоте и прелести, и,
расставив ей ловушку, взял ее в жены дозволенным образом. На нем нет ви-
ны, что он ее побил; он поставил ей условие и взял с нее великие клятвы,
что она ничего не сделает, и он думал, что она нарушила клятву, и хотел
ее умертвить, но убоялся великого Аллаха и избил ее этими ударами и вер-
нул ее на ее место. И такова история второй девушки, а Аллах лучше зна-
ет".
И, услышав слова ифритки и узнав о причине избиения женщины, халиф
пришел в полное удивление и воскликнул: "Да будет прославлен Аллах высо-
кий, великий, который ниспослал мне это и освободил этих двух девушек от
колдовства и мучения и даровал мне историю этой женщины! Клянусь Алла-
хом, я совершу дело, которое будет после меня записано!"
Он позвал к себе своего сына аль-Амина и спросил его об истории вто-
рой женщины, и аль-Амин рассказал ему все. А после этого халиф призвал
судей и свидетелей и велел привести трех календеров и первую женщину и
со двух сестер, тех, что были заколдованы, и выдал всех трех замуж за
трех календеров, которые рассказывали, что они сыновья царей, и сделал
их своими придворными, и дал им все, в чем они нуждались, и назначил им
жалованье и поселил их в Багдадском дворце. А побитую женщину он вернул
своему сыну аль-Амину, и возобновил его брачную запись с нею, и дал ей
много денег, приказав отстроить тот дом еще лучше, чем он был. И халиф
женился на закупщице и проспал с нею ночь, а наутро отвел ей помещение и
невольниц, чтобы прислуживать ей, и назначил ей помесячные выдачи и пре-
доставил ей жилище среди своих наложниц. Народ дивился великодушию хали-
фа, кротости его души и его мудрости, и после того халиф приказал запи-
сать все их истории".
И Дуньязада сказала своей сестре Шахразаде: "О сестрица, клянусь Ал-
лахом, это хорошая и красивая сказка, равной которой никогда не было
слыхано, но расскажи мне другую историю, чтобы мы могли провести остаток
этой бессонной ночи". - "С любовью и охотой, если позволит мне царь!" -
ответила Шахразада, и царь воскликнул: "Рассказывай свою историю и пото-
рапливайся!"
РАССКАЗ О ТРЕХ ЯБЛОКАХ
Шахразада сказала: "Говорят, о царь времени и владыка веков и столе-
тий, что халиф Харун арРашид призвал однажды ночью своего везиря Джафара
и сказал ему: "Я хочу спуститься в город и расспросить народ о поведении
властвующих правителей, и всякого, на кого пожалуются, мы отставим, а
кого похвалят, того наградим". - "Слушаю и повинуюсь!" - ответил Джафар,
и халиф с Джафаром и Масруром спустились и прошли через весь город и
стали ходить по улицам и по рынкам. Они проходили по какому-то переулку
и увидели глубокого старика, на голове которого были сеть и корзина, а в
руках - палка. И он шел не торопясь и говорил такие стихи:
"Они говорят мне: "Средь прочих людей
Сияешь ты знаньем, как лунная ночь".
А я им: "Избавьте от ваших речей!
Ведь ценится знанье лишь с властью всегда".
И если б хотели меня заложить,
С чернилом, тетрадью и знаньем моим,
За пищу дневную, - достичь не могли б
Принятья залога до будущих дней.
А что до несчастных и бедных людей,
Печальна и пасмурна жизнь бедняка!
Как лето - не может он пищи найти,
Зимою жаровня лишь греет его.
Бегут на него придорожные псы,
И всякий презренный ругает его.
Когда же он сетует в горе мужам,
Никто среди тварей его не прости г.
И если вся жизнь бедняка такова,
То лучшая доля в гробу его ждет".
Услышав эти стихи, халиф сказал Джафару: "Посмотри на этого бедного
человека и послушай его стихи! Они указывают, что он нуждается".
И халиф подошел к нему и спросил: "О старец, каково твое ремесло?" И
старец ответил: "О господин мой, я рыбак, и у меня есть семья, и я вышел
из дому в полдень, и до этого времени Аллах не уделил мне ничего на про-
питание моей семьи. И я почувствовал отвращение к самому себе и пожелал
смерти". - "Не хочешь ли возвратиться с нами к реке? - спросил халиф. -
Встань на берегу Тигра и закинь твою сеть на мое счастье, и что ни вытя-
нешь, я куплю это у тебя за сто динаров".
И рыбак обрадовался, услышав эти слова, и воскликнул: "Повинуюсь! Я
вернусь с вами!"
И он возвратился с ними к реке и закинул сеть и подождал, а потом он
потянул за веревку и вытащил сеть, и в сети оказался запертый сундук,
