дело, о котором Пятница пока не знал, а именно: поставить в лодке мачту
с парусом, а также смастерить якорь и корабельный канат. Изготовить мач-
ту было нетрудно: на острове росло много удивительно прямых и стройных
кедров. Я выбрал одно молоденькое деревцо - оно росло неподалеку от бух-
ты, где стояла наша новая лодка, - и приказал Пятнице срубить его. Затем
он под моим руководством очистил ствол от ветвей и тщательно обтесал
его. Мачта была готова.
Над парусом мне пришлось потрудиться самому. У меня в кладовой храни-
лись старые паруса, или, лучше сказать, куски парусины. Но эта парусина
лежала уже более двадцати шести лет. А так как я никогда не надеялся,
что мне придется шить из нее паруса, я не придавал ей особой цены и нис-
колько не заботился о том, чтобы сохранить ее в целости. Я был уверен,
что вся эта парусина давно сгнила. Так оно и было: большая ее часть ока-
залась гнилою. Все же кое-что могло и сейчас пригодиться. Я выбрал два
куска покрепче и принялся за шитье.
Много труда потратил я на эту работу: у меня даже иголок не было! Но
в конце концов я соорудил довольно жалкое подобие большого треугольного
паруса, вроде тех, какие употребляются в Англии (там такой парус называ-
ется "баранья нога") и, кроме того, маленький парус, так называемый
блинд.
Парусами этого рода я умел управлять лучше всего, потому что точно
такие же паруса были на той шлюпке, на которой я когда-то совершал мой
побег из Африки.
Около двух месяцев прилаживал я к лодке мачту и паруса, но зато вся
работа была сделана самым тщательным образом. Кроме двух парусов, я
смастерил еще третий. Этот парус я укрепил на носу. Он должен был помо-
гать нам поворачивать лодку при перемене галса, для того чтобы идти про-
тив ветра. А затем я сделал отличный руль и приладил его к корме, что
должно было значительно облегчить управление лодкой.
В деле постройки морских судов я был невежда и неуч, но я хорошо по-
нимал всю пользу такого приспособления, как руль, и потому не пожалел
труда на эту работу. Но она далась мне нелегко: на один этот руль у меня
ушло почти столько же времени, сколько на постройку и оснастку всей лод-
ки.
Когда все было готово, я стал учить Пятницу управлять моей лодкой,
потому что ни о руле, ни о парусе он не имел никакого понятия. В первое
время, когда он увидел, как я поворачиваю лодку рулем и как парус наду-
вается то с одной, то с другой стороны, он был так ошеломлен, словно ему
показали какое-то чудо.
Тем не менее под моим руководством он скоро научился управлять лодкой
и сделался искусным моряком. Одно только дело осталось ему почти недос-
тупным - употребление компаса. Но так как в тех местах туманы бывают
только во время дождей, компас был не особенно нужен. Днем мы могли пра-
вить на побережье, которое виднелось вдали, а ночью держать курс по
звездам. Другое дело - в дождливый период, но тогда все равно нельзя бы-
ло путешествовать ни по морю, ни по земле.
Наступил двадцать седьмой год моего заключения в этой тюрьме. Впро-
чем, три последних года можно было смело скинуть со счета, так как с по-
явлением на острове верного Пятницы моя жизнь совершенно изменилась.
Приближался период дождей, когда большую часть дня приходится проси-
живать дома. Необходимо было переждать это время и принять меры к тому,
чтобы дожди не повредили нашу лодку. Мы привели ее в ту бухточку, куда я
приставал со своими плотами, и, дождавшись прилива, подтянули ее к само-
му берегу. Потом мы выкопали на том месте, где стояла лодка, довольно
глубокую яму таких размеров, что лодка поместилась в ней, как в доке. От
моря мы отгородили ее крепкой плотиной, оставив для воды только узкий
проход. Когда со следующим приливом наш маленький док наполнился водой,
мы наглухо заделали плотину, так что лодка оставалась на воде, но волны
морские не могли доплеснуть до нее и прилив не мог унести ее прочь. Что-
бы предохранить лодку от дождей, мы прикрыли ее толстым слоем веток, и
таким образом она очутилась под крышей.
Теперь мы могли спокойно дожидаться хорошей погоды, чтобы в ноябре
или декабре пуститься под парусом в море.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Битва с дикарями. Робинзон освобождает испанца. Пятница находит отца
Едва прекратились дожди и опять засияло солнце, я начал с утра до но-
чи готовиться к предстоящему плаванию. Я заранее рассчитал, сколько про-
визии нам может понадобиться, и стал откладывать необходимые запасы.
Недели через две, а то и раньше, я предполагал сломать плотину и вы-
вести лодку из дока.
Но нам не суждено было двинуться в путь.
Как-то раз утром, когда я, по обыкновению, был занят подготовкой к
отъезду, мне пришло в голову, что хорошо бы, кроме прочей еды, захватить
с собой небольшой запас черепашьего мяса.
Я кликнул Пятницу, попросил его сбегать на берег и поймать черепаху.
(Мы охотились на черепах каждую неделю, так как оба любили их мясо и яй-
ца.)
Пятница помчался исполнять мою просьбу, но не прошло и четверти часа,
как он прибежал назад, перелетел, как на крыльях, через ограду и, прежде
чем я успел спросить его, в чем дело, закричал:
- Горе, горе! Беда! Нехорошо!
- Что такое? Что случилось, Пятница? - спросил я в тревоге.
- Там, - ответил он, - около берега, одна, две, три... одна, две, три
лодки!
Из его слов я заключил, что всех лодок было шесть, но, как потом ока-
залось, их было только три, а он повторял счет оттого, что был очень
взволнован.
- Не нужно бояться, Пятница! Нужно быть храбрым! - сказал я, стараясь
ободрить его.
Бедняга был страшно напуган. Он почему-то решил, будто дикари явились
за ним, будто они сейчас разрежут его на куски и съедят. Он сильно дро-
жал. Я не знал, как успокоить его. Я говорил, что, во всяком случае, я
подвергаюсь такой же опасности: если съедят его, то съедят и меня вместе
с ним.
- Но мы постоим за себя, - сказал я, - мы не дадимся им в руки живы-
ми. Мы должны вступить с ними в бой, и ты увидишь, что мы победим! Ведь
ты умеешь драться, не правда ли?
- Я умею стрелять, - отвечал он, - только их пришло много, очень мно-
го.
- Не беда, - сказал я, - одних мы убьем, а остальные испугаются наших
выстрелов и разбегутся. Я обещаю тебе, что не дам тебя в обиду. Я буду
храбро защищаться и защищать тебя. Но обещаешь ли ты, что будешь так же
храбро защищать меня и исполнять все мои приказания?
- Я умру, если ты прикажешь, Робин Крузо!
После этого я принес из пещеры большую кружку рому и дал ему выпить
(я так бережно расходовал свой ром, что у меня оставался еще порядочный
запас).
Затем мы собрали все наши мушкеты и охотничьи ружья, привели их в по-
рядок и зарядили. Кроме того, я вооружился, как всегда, саблей без но-
жен, а Пятнице дал топор.
Приготовившись таким образом к бою, я взял подзорную трубу и поднялся
для разведки на гору.
Направив трубу на берег моря, я скоро увидел дикарей: их было человек
двадцать, да, кроме того, на берегу лежало трое связанных людей. Лодок,
повторяю, оказалось только три, а не шесть. Было ясно, что вся эта толпа
дикарей явилась на остров с единственной целью - отпраздновать свою по-
беду над врагом. Предстояло ужасное, кровавое пиршество.
Я заметил также, что на этот раз они высадились не там, где высажива-
лись три года назад, в день нашей первой встречи с Пятницей, а гораздо
ближе к моей бухточке. Здесь берег был низкий и почти к самому морю
спускался густой лес.
Меня страшно взволновало злодейство, которое должно было совершиться
сейчас. Медлить было нельзя. Я сбежал с горы и сказал Пятнице, что необ-
ходимо возможно скорее напасть на этих кровожадных людей.
При этом я еще раз спросил его, будет ли он мне помогать. Он теперь
совершенно оправился от испуга (чему, быть может, отчасти способствовал
ром) и с бодрым, даже радостным видом повторил, что готов умереть за ме-
ня.
Все еще не остыв от гнева, я схватил пистолеты и ружья (остальное
взял Пятница), и мы тронулись в путь. На всякий случай я сунул в карман
склянку рому и дал Пятнице нести большой мешок с запасными пулями и по-
рохом.
- Иди за мной, - сказал я, - не отставай ни на шаг и молчи. Не спра-
шивай меня ни о чем. Да не смей стрелять без моей команды!
Подойдя к опушке леса с того края, который был ближе к берегу, я ос-
тановился, тихонько подозвал Пятницу и, указав ему высокое дерево, велел
взобраться на вершину и взглянуть, видны ли оттуда дикари и что они де-
лают. Он, исполнив мое поручение, сейчас же спустился с дерева и сооб-
щил, что дикари сидят вокруг костра, поедая одного из привезенных ими
пленников, а другой лежит связанный тут же на песке.
- Потом они съедят и этого, - прибавил Пятница совершенно спокойно.
Вся моя душа запылала яростью при этих словах.
Пятница сказал мне, что второй пленник не индеец, а один из тех бе-
лых, бородатых людей, которые пристали к его берегу в лодке. "Надо
действовать", - решил я. Я спрятался за дерево, достал подзорную трубу и
ясно увидел на берегу белого человека. Он лежал неподвижно, потому что
его руки и ноги были стянуты гибкими прутьями.
Несомненно это был европеец: на нем была одежда.
Впереди росли кусты, и среди этих кустов стояло дерево. Кусты были
довольно густые, так что можно было подкрасться туда незаметно.
Хотя я был так сильно разгневан, что мне хотелось кинуться на людое-
дов в тот же миг, даже не думая о возможных последствиях, я обуздал свою
ярость и пробрался тайком к дереву. Дерево стояло на пригорке. С этого
пригорка я видел все, что происходило на берегу.
У костра, тесно прижавшись друг к другу, сидели дикари. Их было де-
вятнадцать человек. Немного поодаль, наклонившись над связанным европей-
цем, стояли еще двое. Очевидно, их только что послали за пленником. Они
должны были убить его, разрезать на части и раздать пирующим куски его
мяса.
Я повернулся к Пятнице.
- Смотри на меня, - сказал я, - что я буду делать, то делай и ты.
С этими словами я положил на землю один из мушкетов и охотничье
ружье, а из другого мушкета прицелился в дикарей. Пятница сделал то же
самое.
- Ты готов? - спросил я его.
- Да, - отвечал он.
- Ну так стреляй! - сказал я, и мы выстрелили оба одновременно.
Прицел Пятницы оказался вернее моего: он убил двух человек и ранил
троих, я же только двоих ранил II убил одного.
Легко себе представить, какое страшное смятение произвели наши выст-
релы в толпе дикарей! Те, что остались в живых, вскочили на ноги, не
зная, куда кинуться, в какую сторону смотреть, так как хотя они понима-
ли, что им грозит смерть, но не видели, откуда она.
Пятница, исполняя мое приказание, не сводил с меня глаз.
Не давая дикарям опомниться после первых выстрелов, я бросил на землю
мушкет, схватил ружье, взвел курок и снова прицелился. Пятница в точнос-
ти повторял каждое мое движение.
- Ты готов, Пятница? - спросил я опять.
- Готов! - отвечал он.
- Стреляй! - скомандовал я.
Два выстрела грянули почти одновременно, но так как на этот раз мы
стреляли из ружей, заряженных дробью, то убитых оказалось только двое
(по крайней мере, двое упали), зато раненых было очень много.
Обливаясь кровью, бегали они по берегу с дикими воплями как безумные.
Трое получили, очевидно, тяжелые раны, потому что вскоре упали. Впрочем,
впоследствии выяснилось, что они остались в живых.
Я взял мушкет, в котором были еще заряды, и, крикнув: "Пятница, за
мной!" - выбежал из лесу на открытое место. Пятница не отставал от меня
ни на шаг. Заметив, что враги увидели меня, я с громким криком бросился
вперед.
- Кричи и ты! - приказал я Пятнице.
Он сейчас же закричал еще громче, чем я. К сожалению, мои доспехи бы-
ли так тяжелы, что мешали мне бежать. Но я словно не чувствовал их и
