шей крепости.
Тут уж мы совсем растерялись, не зная, как нам быть дальше. Перетас-
кивать двух взрослых людей через такую высокую ограду было нам, конечно,
не под силу. Пришлось опять пораскинуть умом, и я снова придумал, что
делать. Мы с Пятницей принялись за работу, и часа через два у нас была
готова очень неплохая парусиновая палатка, на которую были густо навале-
ны ветки.
В этой палатке мы устроили две постели из рисовой соломы и четырех
одеял.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Новые обитатели острова. Прибытие англичан
После того как я устроил жилье для наших больных гостей, только что
спасенных из плена, ввел их под крышу их нового дома, где они могли от-
дохнуть и восстановить свои силы, нужно было приготовить им еду. Я пос-
лал Пятницу в мое маленькое стадо за годовалым козленком. Заколов его,
он, по моим указаниям, приготовил из козлятины жаркое и крепкий бульон.
Этот бульон мы заправили ячменем и рисом; получился очень вкусный суп.
Стряпня происходила за наружной стеной, ибо как сказано выше, я никогда
не разводил огня внутри крепости.
Мы накрыли стол в новой палатке и пообедали на новоселье вчетвером.
Я председательствовал за этим обедом и занимал наших гостей разгово-
рами. Пятница служил мне переводчиком, не только когда я говорил с его
отцом, но и с испанцем, так как испанец довольно хорошо изъяснялся на
языке дикарей.
Когда мы пообедали, или, вернее, поужинали, я попросил Пятницу взять
одну из пирог и съездить за нашими ружьями, которые за недосугом мы бро-
сили на месте сражения; на другой день я послал его зарыть трупы убитых,
а также ужасные остатки кровавого пиршества.
Пятница в точности выполнил мое поручение. Он так тщательно уничтожил
все следы дикарей, что, когда я снова побывал на том месте, я не сразу
мог его узнать. Только по деревьям на опушке прибрежного леса я догадал-
ся, что людоеды пировали именно здесь.
Через несколько дней, когда мои новые друзья отдохнули и немного
пришли в себя после перенесенных ими испытаний, я начал при помощи Пят-
ницы беседовать с ними.
Прежде всего я спросил отца Пятницы, не боится ли он, что убежавшие
людоеды могут вернуться на остров с целым полчищем других дикарей, кото-
рые жестоко расправятся с нами.
Старик отвечал, что, по его мнению, убежавшие дикари никоим образом
не могли добраться до родных берегов в такую сильную бурю, какая бушева-
ла в ту ночь, что, наверное, их лодку опрокинуло и все они утонули.
- А если они остались в живых, - сказал он, - их отнесло в сторону и
прибило к земле враждебного им племени, где их непременно съедят.
Помолчав немного, старик продолжал:
- Но если даже они добрались благополучно домой, то и тогда они не
рискнут воротиться. Они были так страшно напуганы вашим неожиданным на-
падением, грохотом и огнем выстрелов, что, вероятно, расскажут своим
соплеменникам, будто товарищи их погибли от грома и молнии. Вас же двоих
- тебя и Пятницу - они приняли за разгневанных дьяволов, сошедших на
землю, чтобы их истребить. Я сам слышал, как они говорили об этом друг
другу. Они не могут представить себе, чтобы простой смертный мог изры-
гать пламя, говорить громами и убивать на дальнем расстоянии, даже не
поднимая руки.
Старик был прав. Впоследствии я узнал, что даже много лет спустя ни
один дикарь не осмеливался показаться на моем острове. Очевидно, те бег-
лецы, которых мы считали погибшими, все же вернулись на родину и своими
страшными рассказами напугали других дикарей. Возможно даже, что в их
племени сложилось поверье, будто всякого, кто ступит на берег этого вол-
шебного острова, боги уничтожат огнем.
Не предвидя этого, я долгое время был в постоянной тревоге, ожидая
мести дикарей. Впрочем, и я и моя маленькая армия всегда были готовы
сражаться: ведь нас было теперь четверо, и, явись к нам хоть сотня вра-
гов, мы не побоялись бы в любое время вступить с ними в бой.
Но ведь их могло быть и двести и триста, и тогда они победили бы нас.
Однако дни проходили, а лодки дикарей не появлялись. Вместе с тем я
все чаще и чаще возвращался к давнишней своей мечте о путешествии на ма-
терик. Отец Пятницы не раз уверял меня, что я могу смело рассчитывать на
радушный прием у его земляков, так как я спас его сына и его самого от
смерти.
Но после одного серьезного разговора с испанцем я начал сомневаться,
стоит ли приводить в исполнение мой план.
Испанец сказал мне, что хотя дикари действительно приютили у себя
семнадцать испанцев и португальцев, потерпевших крушение у их берегов,
но все эти европейцы испытывают ныне крайнюю нужду и порою даже голода-
ют. Дикари не притесняют их и дают им полную свободу, но сами живут так
скудно, что не всегда могут прокормить новопришельцев.
Я спросил испанца о подробностях их последнего плавания, и он сообщил
мне, что их корабль шел из Рио-де-ла-Платы в Гавану, куда должен был
доставить серебро и меха и нагрузиться европейскими товарами, имеющимися
там в изобилии.
Во время бури пять человек из их корабельной команды утонуло, а ос-
тальные после многодневных страданий и ужасов, изнуренные жаждой и голо-
дом, наконец пристали к стране людоедов. Высадившись в этой стране, они
испытывали отчаянный страх, так как с минуты на минуту ожидали, что их
съедят дикари. У них было с собой огнестрельное оружие, но не было ни
пороха, ни пуль: тот порох, который они взяли с собой в лодку, почти
весь был подмочен в пути, а что осталось, они давно израсходовали, пото-
му что первое время могли добывать себе пищу только охотой.
Я спросил у него, какая, по его мнению, участь ожидает его товарищей
в стране дикарей и пытались ли они когда-нибудь выбраться оттуда на во-
лю. Он отвечал, что у них было много совещаний по этому поводу, но все
кончалось слезами и жалобами.
- Ведь у нас не было, - пояснил он, - ни судна, на котором можно пус-
титься в открытое море, ни инструментов для постройки подобного судна,
ни съестных припасов.
Тогда я сказал ему:
- Я буду говорить с вами прямо. Как вы думаете, согласятся ли ваши
товарищи переехать на мой остров? Я охотно пригласил бы их сюда. Мне ка-
жется, что все сообща мы нашли бы способ добраться до какой-нибудь приб-
режной страны, а оттуда - на родину. Одно только пугает меня: приглашая
их сюда, я отдаю себя в их руки. Что, если они окажутся коварными, злыми
людьми? Что, если за мое гостеприимство они отплатят мне изменой?
Чувство благодарности, вообще говоря, некоторым людям совершенно не
свойственно. Среди них могут оказаться предатели. А это было бы, согла-
ситесь, слишком уж обидно: выручить людей из беды только для того, чтобы
очутиться их пленником в Новой Испании. Уж лучше быть съеденным дикаря-
ми, чем попасть в беспощадные когти попов или быть сожженным инквизито-
рами. Если бы ваши товарищи, - продолжал я, - приехали сюда, я убежден,
что при таком количестве работников нам ничего не стоило бы построить
большое судно, на котором мы могли бы пробраться на юг и дойти до Брази-
лии или направиться к северу - до испанских владений. Но, разумеется,
если я вложу им в руки оружие, а они в благодарность за мою доброту об-
ратят это оружие против меня же, если, пользуясь тем, что они сильнее
меня, они отнимут у меня мою свободу, - тогда они заставят меня пожа-
леть, что я сделал им столько добра.
Испанец отвечал с полной искренностью:
- Товарищи мои испытывают такие тяжелые бедствия и так хорошо сознают
всю безвыходность своего положения, что я не допускаю и мысли, чтобы они
могли дурно поступить с человеком, который поможет им спастись из нево-
ли. Если хотите, - продолжал он, - я вместе с этим стариком съезжу к
ним, передам им ваше предложение и привезу вам ответ. Если они согласят-
ся на ваши условия, я возьму с них торжественную клятву, что они после-
дуют за вами в ту землю, которую вы им сами укажете, и до возвращения
домой будут беспрекословно повиноваться вам как своему командиру. Вы бу-
дете приказывать, а мы - подчиняться. Если хотите, мы составим письмен-
ный договор, каждый из нас подпишет его, и я привезу его вам.
Затем он сказал, что готов, не откладывая, тотчас же поклясться мне в
верности.
- Клянусь, что я буду служить вам до гроба! - так закончил он свою
пылкую речь. - Вы спасли мне жизнь, и я отдаю ее вам. Я буду зорко сле-
дить, чтобы мои соотечественники не нарушили данной вам клятвы, и всегда
буду биться за вас до последней капли крови. Впрочем, я ручаюсь за своих
земляков: все они люди честные, очень надежные, и среди них нет ни одно-
го предателя.
После таких искренних слов все мои сомнения исчезли, и я решил попы-
таться выручить этих людей. Я сказал испанцу, что отправлю к ним его и
старика дикаря.
Но, когда все было готово к их отплытию, испанец вдруг заговорил о
том, что лучше бы отложить нашу затею на несколько месяцев или, может
быть, на год.
- Прежде чем выписывать гостей, - сказал он, - нам следует позабо-
титься об их пропитании.
Он был совершенно прав. Провизии у нас было мало. Ее еле хватало на
четверых, а если приедут гости, они уничтожат все наши запасы в неделю,
и мы будем обречены на голодную смерть.
- Поэтому, - сказал испанец, - я прошу у вас разрешения распахать но-
вый участок земли. Поручите это нам троим, мы сейчас же возьмемся за ра-
боту и высеем все зерно, какое вы можете уделить для посева. Потом дож-
демся урожая, уберем хлеб, и, если его окажется достаточно для прокорм-
ления новых людей, тогда я и отец Пятницы отправимся за ними. Если же
они приедут на этот остров сейчас, им грозит лютый голод, а это может
вызвать у них раздоры и взаимную ненависть.
Благоразумная предусмотрительность этого человека пришлась мне по
вкусу. Я увидел, что он и в самом деле заботится о моем благе и предан
мне всем сердцем. Нужно было немедленно привести его совет в исполнение.
Тотчас же мы вчетвером принялись за распашку нового поля. Мы усердно
разрыхляли почву (насколько это возможно при деревянных орудиях), и че-
рез месяц, когда наступило время посева, у нас был большой участок тща-
тельно распаханной земли, на котором мы высеяли двадцать два бушеля яч-
меня и шестнадцать бушелей риса, то есть все зерно, какое я мог выделить
на посев.
Теперь, когда нас четверо, дикари могли быть нам страшны лишь в том
случае, если бы они нагрянули в очень большом количестве. Мы не боялись
дикарей и свободно бродили по всему острову. А так как все мы мечтали
только о том, как бы нам скорее уехать отсюда, каждый из нас охотно тру-
дился для осуществления этой мечты. Во время своих скитаний по острову я
отмечал деревья, пригодные для постройки корабля. Испанец и Пятница с
отцом принялись рубить эти деревья.
Я показал им, с какими неимоверными трудностями я вытесывал каждую
доску из цельного древесного ствола, и мы стали все вместе заготовлять
новый запас досок. Мы натесали их около дюжины. То были крепкие дубовые
доски тридцати пяти футов длины, двух футов ширины и от двух до четырех
дюймов толщины. Всякому ясно, сколько тяжелого труда было вложено в эту
работу.
В то же время я старался по возможности увеличить свое маленькое ста-
до. Для этого двое из нас ежедневно ходили ловить диких козлят, так что
вскоре у нас прибавилось до двадцати голов.
Затем нам предстояло еще одно важное дело: надо было позаботиться о
заготовлении изюма, так как виноград уже начал созревать. Мы собрали и
насушили его в огромном количестве. Наравне с хлебом изюм составлял наше
основное питание. Мы все очень любили изюм. Право, я не знаю более вкус-
ной и питательной пищи.
Подошло время жатвы. Урожай риса и ячменя был недурен. Правда, мы
ждали, что он будет лучше, но все же он оказался настолько обилен, что
