На этот раз, прощаясь, он предложил:
- Едем снова в Ричмонд в четверг? Я подхвачу вас, как тогда, - в два
часа у Фоша.
Динни ответила:
- Хорошо.
VI
Свадьба Клер Черрел на Ганновер-сквер относилась к числу "фешене-
бельных", и отчет о ней вместе со списком гостей должен был занять чет-
верть газетной колонки, что, по мнению Динни, было "так лестно для приг-
лашенных".
Накануне вечером Клер с родителями прибыла на Маунт-стрит. Леди Чер-
рел и Динни, которая до последней минуты хлопотала вокруг младшей сест-
ры, маскируя свое волнение юмором, приехали в церковь незадолго до не-
весты. Девушка задержалась, чтобы перекинуться словечком со старым при-
четником, и заметила Уилфрида: он стоял далеко позади в левом углу при-
дела и смотрел на нее. Динни бегло улыбнулась ему, прошла через придел и
присоединилась к матери, сидевшей на первой скамье слева. По дороге она
поравнялась с Майклом, и тот шепнул ей:
- Народу-то наехало, а? Действительно, наехало! Клер хорошо знали и
любили в обществе, Джерри Корвена знали еще лучше, хотя любили меньше.
Динни окинула взглядом собрание, - тех, кто присутствует на свадьбе, не-
удобно именовать сборищем. Лица гостей, очень разные и по-своему харак-
терные, не поддавались классификации. Это были лица людей, у каждого из
которых свои убеждения и взгляды. Собравшихся здесь нельзя было отнести
ни к какому определенному единому типу, и это отличало их от немецкой
офицерской касты с ее безобразной одинаковостью.
На передней скамье рядом с Динни и ее матерью сидели Хьюберт и Джин,
дядя Лоренс и тетя Эм; на второй - Эдриен с Дианой, миссис Хилери и леди
Элисон. Еще подальше назад, на краю четвертой или пятой скамьи, девушка
заметила Джека Масхема. Высокий, элегантно одетый, вид скучающий. Он
кивнул ей, и Динни удивилась: "Неужели он помнит меня?"
На правой стороне, где располагались родственники жениха, лица и фи-
гуры были столь же разнообразны. Элегантно одеты только трое: Джек Мас-
хем, жених и его шафер; остальные, кажется, меньше всего на свете озабо-
чены своим костюмом. Но на всех этих лицах Динни читала веру в опреде-
ленное житейское кредо. Ни одно из них не вызывало у нее того же
чувства, что лицо Уилфрида, - ощущения духовной борьбы и разлада, иска-
ний, боли и порыва. "Я привередничаю", - решила девушка, и глаза ее ос-
тановились на Эдриене, сидевшем прямо позади нее. Над его козлиной бо-
родкой, удлинявшей тонкое смуглое лицо, светилась спокойная улыбка. "У
него милое лицо, не самодовольное, как у тех, кто носит бороду клиныш-
ком, - подумала Динни. - На свете нет человека лучше".
Она шепнула:
- Недурная коллекция костей, дядя, а?
- Пожалуй. Я охотно приобрел бы для музея твой скелет, Динни.
- При чем тут музей? Я сожгла бы их и развеяла пепел. Тс-с!..
Вошли певчие, за ними священник. Джерри Корвен обернулся. Усики ще-
точкой, улыбается, как кот, резкие черты лица, дерзкие, настойчивые гла-
за! Динни, охваченная внезапным отчаянием, подумала: "Как Клер могла!..
Впрочем, я теперь сказала бы то же самое обо всех лицах - кроме одного.
Я начинаю сходить с ума!" Затем под руку с отцом по приделу прошла Клер.
"Выглядит чудесно! Дай бог ей счастья!" Волнение сдавило Динни горло,
она взяла мать за руку. Бедная мама! Какая она бледная! Нет, церемония,
в самом деле, нелепая. Зачем люди затягивают волнующие и мучительные ми-
нуты? Слава богу, старый фрак ее отца выглядит еще вполне прилично - она
вывела пятна нашатырем. Отец держится так, словно стоит перед войсками,
- она видела его на смотрах. Нарушь дядя Хилери установленную форму хоть
словом, отец это заметит. Но никаких нарушений не произойдет. Динни
страстно захотелось уйти в угол, к Уилфриду, стать рядом с ним. Он ска-
зал бы ей что-нибудь приятно еретическое, и они подбодрили бы друг друга
незаметной улыбкой!
А вот и подружки! Ее двоюродные сестренки Моника и Джоан, дочки Хиле-
ри, тоненькие, энергичные; маленькая Селия Мористон, прелестная как ан-
гел (если только ангелы бывают женского рода); смуглая яркая Цейла. Ферз
и ковыляющая позади крошка Энн - настоящая клецка!
Динни преклонила колени, и это успокоило ее. Она вспомнила, как они,
трехлетняя Клер и уже "большая" шестилетняя Динни, вот так же вставали В
ночных рубашонках на молитву около своих кроваток. Она всегда опиралась
подбородком о спинку кровати, чтобы коленкам было не так больно, а ма-
лышка Клер - какая она была прелестная! - вытягивала ручонки, как ребе-
нок на картине Рейнолдса! "Этот человек принесет ей горе, - думала Дин-
ни. - Я знаю, так будет!" Она снова мысленно перенеслась на свадьбу
Майкла. Десять лет назад она стояла вон там, в двух шагах от того места,
где преклонила колени сейчас. Рядом с ней была незнакомая девочка -
кто-то из родственниц. Флер. Взгляд Динни, с трепетным любопытством
юности взиравший на все кругом, остановился тогда на Уилфриде: он стоял
в стороне и наблюдал за Майклом. Бедный Майкл! В тот день он, казалось,
совсем потерял голову от торжества. Динни отчетливо помнила, как подума-
ла в ту минуту: "Вот Майкл и его падший ангел!" В лице Уилфрида было
что-то презрительное и тоскливое, наводившее на мысль об утраченном на-
век счастье. Свадьба Майкла состоялась всего два года спустя после пере-
мирия, и Динни знала теперь, какое разочарование и ощущение всеобщего
краха испытал Уилфрид, когда кончилась война. Последние два дня он был
настолько откровенен с нею, что, пренебрежительно иронизируя над собой,
рассказал ей даже о своем увлечении Флер через полтора года после той
свадьбы, из-за чего, собственно, ему и пришлось бежать на Восток. Раньше
война, заставшая Динни в десятилетнем возрасте, была связана для нее
главным образом с воспоминаниями о том, как мать вечно тревожилась об
отце и непрерывно вязала носки, - у них дома был целый склад; как все
ненавидели немцев; как ей не давали сладостей, потому что они были
сплошь приготовлены на сахарине, и, наконец, о том, как она горевала и
волновалась, когда Хьюберт ушел на фронт и письма от него стали прихо-
дить редко. За последние же дни, послушав Уилфрида, она гораздо отчетли-
вей и болезненней представила себе, что война означала для тех, кто, по-
добно ему и Майклу, провел несколько лет в самом пекле. Образность его
речи помогла ей почувствовать, каково человеку, когда он теряет корни,
подвергает безнадежной переоценке все ценности и постепенно утрачивает
веру в то, что установлено веками и освящено традицией. Уилфрид говорит,
что больше не думает о войне. Возможно, он искренне в это верит, но его
искалеченные нервы еще не зажили и дают себя знать. Недаром же Динни,
встречаясь с ним, всегда испытывает желание положить ему на лоб прохлад-
ную руку.
Кольцо было уже надето, роковые слова сказаны, напутствие произнесе-
но. Новобрачные двинулись к алтарю. - Ее мать и Хьюберт последовали за
ними. Динни сидела не шевелясь, устремив глаза на восточное окно церкви.
Брак! Он немыслим для нее ни с кем - кроме одного.
Над ее ухом раздался шепот:
- Дай мне платок, Динни. Мой совсем мокрый, а у твое'го дяди - синий.
Динни передала тетке кусочек батиста и украдкой попудрила себе нос.
- Это надо было делать в Кондафорде, - продолжала леди Монт. -
Тут столько народа. Так утомительно вспоминать, кто они такие. Это
е'о мать, да? Значит, она еще жива?
"Не взглянуть ли мне еще раз на Уилфрида?" - подумала Динни.
- Ко'да я венчалась, все целовали меня, - прошептала ее тетка. -
Такая неразбериха! Я знала девушку, которая вышла замуж для то'о,
чтобы ее поцеловал шафер жениха. Эгги Теллюсон. Странно, правда? Идут!
Да, идут. Динни хорошо знакома эта улыбка новобрачной. Как может
Клер чувствовать себя счастливой? Она ведь вышла не за Уилфрида! Дин-
ни встала и присоединилась к родителям. Хьюберт, оказавшийся рядом, шеп-
нул ей: "Выше нос, старушка, - могло быть хуже!"
Динни, отчужденная от брата всецело поглотившей ее тайной, пожала ему
руку. И в этот момент она увидела Уилфрида, - он смотрел на нее, скрес-
тив руки на груди. Она снова бегло улыбнулась ему, а затем началась су-
матоха. Она опомнилась только у дверей гостиной на Маунт-стрит, когда
тетя Эм попросила:
- Стань рядом со мной, Динни, и старайся вовремя ущипнуть меня.
Затем начался съезд гостей, сопровождаемый комментариями ее тетки:
- Это е'о мать. Копченая селедка! Вот и Хен Бентуорт!.. Хен, Уилмет
даже здесь и хочет поделиться с вами каким-то мнением... Здравствуйте!
Не утомительно, не правда ли?.. Здравствуйте! Кольцо наделось очень
ле'ко, верно? Прямо фокусники!.. Динни, кто это?.. Здравствуйте! Отлич-
но! Нет, Черрел. Не так, как пишется. Да, да, ужасно странно! Подарки,
пожалуйста, вон туда, где стоит лакей и смотрит в сторону. По-моему, это
глупо. Но всем так хочется... Здравствуйте! Вы Джек Масхем? Се'одня Ло-
ренсу приснилось, что вы взлетели на воздух... Динни, позови Флер: она
всех знает.
Динни отправилась на поиски Флер. Та разговаривала с новобрачным.
Когда они проталкивались к двери гостиной, Флер спросила:
- Я видела в церкви Уилфрида Дезерта. Как он туда попал?
Честное слово. Флер не в меру проницательна!
- Наконец-то явились! - встретила их леди Монт. - Кто из этих трех
дам герцо'иня? А, тощая!.. Здравствуйте! Да, очаровательно! Какая скука
эти свадьбы!: Флер, проводите герцо'иню туда, где подарки... Здравствуй-
те! Нет, мой брат Хилери. Он прекрасно венчает, правда? Лоренс говорит -
без осечки. Съешьте морожено'о - внизу, в буфете... Динни, кто-нибудь
присматривает за подарками? О, здравствуйте, лорд Бивенхэм! Это должна
была бы делать моя племянница. Но она уклоняется - занята с Джерри...
Динни, кто это сказал: "Питье, питье, питье!" Гамлет? Он страшно мно'о
говорит. Как! Не он?.. Ах, здравствуйте!.. Как поживаете?.. Добро'о здо-
ровья!.. Что? Вы нездоровы? Еще бы, такая давка!.. Динни, дай твой Пла-
ток!
- Он в пудре, тетя.
- Ну вот, значит, я вымазалась?.. Здравствуйте! Ну, не глупо ли все
это? Знаете, им ведь не нужны посторонние... А, вот и Эдриен! Доро'ой
мой, у тебя галстук сбился. Динни, поправь. Здравствуйте! Да, вот сюда.
Не люблю цветов на похоронах - бедняжки лежат себе и умирают... Как ваша
собачка? Разве у вас нет собаки? Совершенно верно!.. Динни, ты должна
была меня ущипнуть... Здравствуйте! Здравствуйте! Я сказала моей племян-
нице, что ей следовало ущипнуть меня. У вас хорошая память на лица? Нет.
Как приятно! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!.. Еще трое! Дин-
ни, кто эта образина?.. О, здравствуйте! Значит, вы приехали? Я думала,
вы в Китае... Динни, напомни мне спросить у твое'о дяди, Китай ли это
был. Он так зло вз'глянул на меня. Можно мне смыться от остальных? Где я
подхватила такое выражение? Динни, передай Блору - напитки! Вот еще це-
лый выводок!.. Здравствуйте!.. Здравствуйте!.. Здрасте!.. Здрасс!..
Здра!.. Как мило с вашей стороны! Динни, мне хочется сказать: "Будьте вы
все Прокляты!"
Разыскивая Блора, Динни прошла мимо Джин, беседовавшей с Майклом, и
удивилась, как у такой здоровой и яркой женщины хватает терпения изны-
вать в этой толчее. Она нашла Блора и повернула обратно. Странное лицо
Майкла, которое с каждым годом становилось симпатичнее, словно доброта
оставляла на нем все более глубокий отпечаток, показалось ей взволнован-
ным и несчастным. Она услышала, как он сказал:
- Я не верю этому. Джин.
- Конечно, по базарам ходят всякие слухи. А все-таки дыма без огня не
бывает, - ответила Джин.
- Бывает, и сколько угодно! Во всяком случае, он снова в Англии. Флер
видела его сегодня в церкви! Я спрошу у него.
- По-моему, не стоит, - возразила Джин. - Если это правда, он сам,
наверно, вам все расскажет, если нет, зачем зря волновать человека?
