до суда.
- О, неужели, сэр! Я думал, что вы этого не допустите.
- Он требует извинения в письменной форме. На это Флер не может сог-
ласиться: ведь не она виновата. Вы можете проехать со мной к сэру Джемсу
Фоскиссону?
Они сели в такси и поехали в Темпль. Встретил их Николае Форсайт и за
десять минут успел познакомить их со всеми слабыми сторонами дела.
- Кажется, ему доставляет удовольствие мысль о возможном поражении, -
прошептал Майкл, когда Николае повел их к сэру Джемсу.
- Жалкий субъект, но добросовестный, - отозвался Сомс. - Фоскиссон
должен сам заняться этим делом.
Подождав, пока Николае напомнил знаменитому адвокату обстоятельства
дела, они очутились в присутствии человека с очень большой головой и се-
дыми бакенбардами. Сомс внимательно следил за выступлениями великого ад-
воката с тех пор, как остановил на нем свой выбор, и с удовольствием от-
метил, что в делах, имеющих отношение к вопросам морали, он неизменно
выходит победителем. При ближайшем рассмотрении бакенбарды придавали сэ-
ру Джемсу чрезвычайно респектабельный вид. Трудно было себе представить
его лежащим в кровати, танцующим или играющим в азартные игры. Говорили,
что, несмотря на обширную практику, он отличается добросовестностью.
Больше половины фактов он успевал изучить до суда, остальные постигал на
ходу, во время процесса, а в крайнем случае - умело скрывал свою неосве-
домленность. "Очень молодой" Николае, которому были известны все факты,
не мог посоветовать, какого курса держаться. Сэр Джемс знал ровно
столько, сколько считал нужным знать. Переводя взгляд с Сомса на Майкла,
он сказал:
- Несомненно, что это одно из тех дел, которые как бы сами напрашива-
ются на мировую сделку.
- Вот именно, - сказал Сомс.
Тон, каким было сказано это слово, привлек внимание сэра Джемса.
- Вы уже делали шаги в этом направлении?
- Да, я испробовал все, вплоть до последнего средства.
- Простите, мистер Форсайт, но что вы считаете "последним средством"?
- Полторы тысячи фунтов, и обе стороны выражают сожаление. А они сог-
лашаются на полторы тысячи, но требуют извинения в письменной форме.
Великий адвокат погладил подбородок.
- Вы им предлагали извинение в письменной форме без этих полутора ты-
сяч?
- Нет.
- А я склонен вам это посоветовать. Мак-Гаун очень богат. А словечки
в письмах оскорбительные. Ваше мнение, мистер Монт?
- Она еще более резко отозвалась о моей жене.
Сэр Джемс посмотрел на Николаев.
- Позвольте, я забыл - как именно?
- "Выскочка" и "охотница за знаменитостями", - коротко сказал Майкл.
Сэр Джемс покачал головой.
- "Безнравственная", "змея", "предательница", "лишена очарования" -
вы думаете, это слабее?
- Это не вызывает смеха, сэр. А в свете считаются только с насмешка-
ми.
Сэр Джемс улыбнулся.
- Присяжные - не великосветский салон, мистер Монт.
- Как бы там ни было, моя жена готова извиниться только в том случае,
если и другая сторона выразит сожаление; и я нахожу, что она права.
Казалось, сэр Джемс Фоскиссон вздохнул свободнее.
- Теперь следует подумать, стоит ли использовать материал, представ-
ленный сыщиком, или нет? Если мы решим его использовать, то придется
вызвать в качестве свидетелей швейцара и слуг... э-э... гм... мистера
Кэрфью.
- Совершенно верно, - сказал Сомс. - Мы для того и собрались, чтобы
решить этот вопрос.
Это прозвучало так, словно он сказал: "Объявляю конференцию откры-
той".
В течение пяти минут сэр Джемс молча просматривал донесение сыщика.
- Если это хотя бы частично подтвердится, - сказал он, - победа за
нами.
Майкл отошел к окну. На деревьях уже появились крохотные почки; внизу
на траве прихорашивались голуби. Донесся голос Сомса:
- Я забыл вам сказать, что они следят за моей дочерью. Конечно, ниче-
го предосудительного она не делала, только навещала в отеле одного моло-
дого американца, который опасно заболел.
- Навещала с моего согласия, - вставил Майкл, не отрываясь от окна.
- Можно будет его вызвать?
- Кажется, он сейчас в Борнмуте. Но он был влюблен в мисс Феррар.
Сэр Джемс повернулся к Сомсу.
- Если нельзя кончить дело миром, то лучше идти напролом. Думаю, что
не следует ограничиваться вопросами о книгах, пьесе и клубах.
- Вы прочли эту сцену в "Прямодушном"? - осведомился Сомс. - И роман
"Шпанская мушка"?
- Все это прекрасно, мистер Форсайт, но нельзя предвидеть, удо-
вольствуются ли присяжные такого рода доказательствами.
Майкл отошел от окна.
- Меньше всего мне хотелось бы вторгаться в личную жизнь мисс Феррар,
- сказал он. - Это отвратительно.
- Конечно. Но ведь вы хотите, чтобы я выиграл дело?
- Да, но не таким путем. Нельзя ли явиться в суд, ничего не говорить
и уплатить деньги?
Сэр Джемс Фоскиссон улыбнулся и взглянул на Сомса; казалось он хотел
сказать: "Зачем, собственно, вы привели ко мне этого молодого человека?"
Но Сомс думал о другом.
- Слишком рискованно говорить об этом мистере Кэрфью. Если мы проиг-
раем, это нам обойдется тысяч в двадцать. Кроме того, они, несомненно,
притянут к допросу мою дочь, а этого я хочу избежать. Нельзя ли ограни-
читься походом на современную мораль?
Сэр Джемс Фоскиссон заерзал на стуле, и зрачки его сузились; он три
раза чуть заметно кивнул.
- Когда разбирается дело? - спросил он "очень молодого" Николаев.
- Должно быть, в четверг на будущей неделе. Судья - Брэн.
- Отлично. Мы с вами увидимся в понедельник. Всего хорошего.
Он откинулся на спинку стула и застыл. Сомс и Майкл не осмелились его
тревожить. Они молча вышли на улицу, " "очень молодой" Николае остался
поговорить с секретарем сэра Джемса. Дойдя до станции Темпль, Майкл ска-
зал:
- Я зайду в редакцию "Аванпоста", сэр. Вы идете домой? Может быть, вы
предупредите Флер?
- Сомс кивнул. Ну конечно! Все неприятное приходится делать ему!
II
"НЕ НАМЕРЕН ДОПУСТИТЬ"
В редакции "Аванпоста" мистер Блайт только что закончил разговор с
одним из тех великих дельцов, которые производят такое глубокое впечат-
ление на всех, с кем ведут конфиденциальную беседу. Если сэр Томас Лок-
кит и не держал в своих руках всю британскую промышленность, то, во вся-
ком случае, все склонны были так думать - до того (безапелляционно и хо-
лодно излагал он свою точку зрения. Он считал, что страна снова должна
занять на мировом рынке то положение, какое занимала до войны. Все зави-
сит от угля - препятствием является вопрос о семичасовом рабочем дне: но
они, промышленники, "не намерены этого допустить". Надо во что бы то ни
стало снизить себестоимость угля. Они не намерены допустить, чтобы Евро-
па обходилась без английских товаров. Очень немногим были известны убеж-
дения сэра Томаса Локкита, но эти немногие почитали себя счастливыми.
Однако мистер Блайт грыз ногти и отплевывался.
- Кто это был, с седыми усами? - осведомился Майкл.
- Локкит. Он "не намерен этого допустить".
- Да ну? - удивился Майкл.
- Совершенно ясно, Монт, что опасными людьми являются не политики,
которые действуют во имя общего блага - иными словами, работают поти-
хоньку, не спеша, - а именно эти крупные дельцы, преследующие свою лич-
ную выгоду. Уж они-то знают, чего хотят; и если дать им волю - они погу-
бят страну.
- Что они затевают? - спросил Майкл.
- В данный момент - ничего, но в воздухе пахнет грозой. По Локкиту
можно судить, сколь вредна сила воли. Он "не намерен допустить", чтобы
кто-нибудь ему препятствовал. Он непрочь сломить рабочих и заставить их
трудиться, как негров. Но это не пройдет, это вызовет гражданскую войну.
В общем - скучно. Если опять вспыхнет борьба между промышленниками и ра-
бочими, как нам тогда проводить фоггартизм?
- Я думал о положении страны, - сказал Майкл. - Как по-вашему, Блайт,
не строим ли мы воздушные замки? Какой смысл убеждать человека, потеряв-
шего одно легкое, что оно ему необходимо?
Мистер Блайт надул одну щеку.
- Да, - сказал он, - сто лет - от битвы при Ватерлоо до воины - стра-
на жила спокойно; ее образ действий так устоялся, она так закоснела в
своих привычках, что теперь все - и редакторы, и политики, и дельцы -
способны мыслить только в плане индустриализации. За эти сто спокойных
лет центр тяжести в стране переместился, и потребуется еще пятьдесят
спокойных лет, чтобы она пришла в равновесие. Горе в том, что этих пяти-
десяти лет нам не видать. Какая ни на есть заваруха - война с Турцией
или Россией, беспорядки в Индии, внутренние трения, не говоря уже о но-
вом мировом пожаре, - и все наши планы летят к черту. Мы попали в беспо-
койную полосу истории, и знаем это, вот и живем со дня на день.
- Ну и что же? - мрачно сказал Майкл, вспоминая разговоры с министром
в Лицпингхолле.
Мистер Блайт надул другую щеку.
- Молодой человек, не отступать! Фоггартизм сулит нам лучшее будущее,
к нему мы и должны стремиться. Мы переросли все старые идеалы.
- Видели вы карикатуру Обри Грина?
- Видел.
- Ловко, не правда ли? В сущности, я пришел, чтобы сообщить вам, что
это проклятое дело о дифамации будет разбираться через неделю.
Мистер Блайт подвигал ушами.
- Очень печально. Выиграете вы или проиграете - безразлично. Такие
передряги вредят политической карьере. Но ведь до суда дело не дойдет?
- Мы бессильны что-либо изменить. Но наш защитник ограничится нападе-
нием на современную мораль.
- Нельзя нападать на то, что не существует.
- Вы хотите сказать, что не замечаете новой морали?
- Конечно. Попробуйте сформулируйте ее.
- "Не будь дураком, не будь скучным".
Мистер Блайт крякнул:
- В старину говорили: "Веди себя, как подобает джентльмену".
- Да, но теперь такого зверя не сыщешь.
- Кой-какие обломки сохранились: воспроизвели же неандертальского че-
ловека по одной половине черепа.
- Нельзя опираться на то, что считают смешным, Блайт.
- А, - сказал мистер Блайт, - ваше поколение, юный Монт, боится смеш-
ного и старается не отстать от века. Не так умно, как кажется.
Майкл усмехнулся.
- Знаю. Идемте в палату. Парсхэм проводит билль об электрификации.
Может быть, услышим что-нибудь о безработице.
Расставшись с Блайтом в кулуарах, Майкл наткнулся в коридоре на свое-
го отца. Рядом с сэром Лоренсом шел невысокий старик с аккуратно
подстриженной седой бородкой.
- А, Майкл! Мы тебя искали. Маркиз, вот мой подающий надежды сын!
Маркиз хочет, чтобы ты заинтересовался электрификацией.
Майкл снял шляпу.
- Не хотите ли пройти в читальню, сэр?
Он знал, что дед Марджори Феррар может быть ему полезен. Они уселись
треугольником в дальнем углу комнаты, освещенной с таким расчетом, чтобы
читающие не видели друг друга.
- Вы что-нибудь знаете об электричестве, мистер Монт? - спросил мар-
киз.
- Только то, сэр, что в этой комнате его маловато.
- Электричество необходимо всюду, мистер Монт.
Я читал о вашем фоггартизме; очень возможно, что это политика будуще-
го, но ничего нельзя сделать до тех пор, пока страна не электрифицирова-
на. Я бы хотел, чтобы вы поддержали этот билль Парсхэма.
И старый пэр приложил все усилия, чтобы затуманить мозг Майкла.
- Понимаю, сэр, - сказал, наконец Майкл. - Но этот билль приведет к
увеличению числа безработных.
- Временно.
- Боюсь, что временных зол с меня хватит. Я убедился, что нелегко за-
интересовать людей будущими благами. Мне кажется, они придают значение
только настоящему.
Сэр Лоренс захихикал.
- Дайте ему время подумать, маркиз, и десяток брошюр. Знаешь ли, до-
рогой мой, пока твой фоггартизм обречен пребывать в стойле, тебе нужна
вторая лошадь.
- Да, мне уже советовали заняться уличным движением или работой поч-
ты. Кстати, сэр, знаете - наше дело попало-таки в суд. Слушается на бу-
дущей неделе.
Сэр Лоренс поднял бровь.
