шателей. "Мы здесь заседали раньше, чем ты надел штанишки". И он был с
ними вполне согласен. Но ничего не оставалось, как продолжать: на гале-
рее для дам сидела Флер, на галерее для иностранцев - старик Блайт; и
какое-то упрямство овладело Майклом. Крепко сжав в руке записки, он сно-
ва заговорил:
- Несмотря на войну, а быть может благодаря войне, население Великоб-
ритании увеличилось на два миллиона. Эмиграция упала с трехсот тысяч до
ста тысяч. И с таким положением вещей предлагают бороться лишь путем за-
воевания европейского рынка, который, по вполне понятным причинам, нима-
ло не хочет быть завоеванным. Какова же альтернатива? Быть может,
кое-кто из почтенных депутатов знаком с произведением сэра Джемса Фог-
гарта "Опасное положение Англии". ("Слушайте, слушайте!" - _ с задней
скамьи лейбористов.) Он читал в одном из органов прессы, что никто еще
не предлагал англичанам столь сумасбродной системы. ("Слушайте, слушай-
те! ") Фоггартизм действительно заслуживает этого обвинения, ибо он
дальновиден и вдобавок еще предлагает стране взглянуть прямо в лицо соз-
давшемуся положению...
Майкл уже готов был огласить свою веру, как вдруг его остановила
мысль: "Верно ли это? Не заблуждаюсь ли я? Быть может, я невежественный
дурак?" Он проглотил слюну и, глядя прямо перед собой, продолжал:
- Фоггартизм восстает против того, чтобы люди, находящиеся в нашем
положении, пробавлялись паллиативными средствами; он предлагает, чтобы
народ назначил себе какой-нибудь определенный срок, - скажем, двадцать
лет - минута в жизни нации - ив течение этого срока работал упорно и
стойко. Фоггартизм требует, чтобы Британская империя с ее огромными ре-
сурсами, большей частью не использованными, могла обеспечить самое себя.
Сторонники имперской политики спросят? "Что в этом нового?" Новое заклю-
чается в степени и в методе. Фоггартизм утверждает, что необходимо поз-
накомить британский народ со всеми нашими доминионами - познакомить пу-
тем организованных путешествий и широкой пропаганды. Эта мера не может
не вызвать усиленной эмиграции. Но почтенным депутатам хорошо известно,
что эмиграция взрослых не дает желаемых результатов, ибо наши горожане
уже развращены и отравлены городом и принесут мало пользы в доминионах,
а тех немногих англичан, которые еще живут в деревне, трогать нельзя.
Поэтому фоггартизм предлагает отправлять в доминионы мальчиков и девочек
в возрасте от четырнадцати или пятнадцати до восемнадцати лет. Членам
палаты известно, что в этом направлении уже были сделаны опыты, увенчав-
шиеся успехом, но опыты эти - лишь капля в море. К этому вопросу нужно
подойти с такой же энергией, какая была проявлена во время войны. Разви-
тие детской эмиграции требует таких же масштабов и той же энергии, какие
были приложены к работе военных заводов, после того как в это дело вме-
шался один почтенный член парламента, - ее надо увеличить в сто раз. Ко-
нечно, если доминионы не пойдут всей душой нам навстречу, из этого ниче-
го не выйдет, но я считаю, что такого сотрудничества добиться можно. В
настоящее время жители доминионов враждебно относятся к английским эмиг-
рантам, ибо не верят, что взрослые эмигранты могут принести пользу стра-
не. Но от этого враждебного отношения не останется и следа, если мы бу-
дем направлять в доминионы работоспособную молодежь. Я полагаю, что за
первой удачливой группой потянутся вторая и третья, и так без конца;
важно только знать, с чего начать и каким людям поручить проведение это-
го проекта в жизнь.
Кто-то за его спиной сказал: "Ох, какая ерунда!" Майкл смутился, но,
помедлив, вновь закусил удила и продолжал:
- Если такую работу делать наполовину, то лучше и не начинать, но
ведь на войне то, что оказывалось нужным, всегда делали, и всегда нахо-
дились подходящие люди. Я призываю палату разделить со мной точку зре-
ния, что сейчас наша страна почти в таком же критическом положении, как
была тогда.
Он заметил, что кое-кто слушает его си вниманием, и, переведя дух,
продолжал:
- Если оставить в стороне Ирландию... (Голос: "Почему? ") Я предпочи-
таю не трогать тех, кто не хочет, чтобы их трогали... (Смех.)... то в
настоящее время соотношение белого населения Англии и остальных террито-
рии империи - примерно пять к двум. Если в течение двадцати лет прово-
дить в широком масштабе эмиграцию детей, мы сильно выровняем эту пропор-
цию, английское влияние во всей Британской империи упрочится оконча-
тельно, а предложение и спрос между Англией и доминионами придет в рав-
новесие. (Голос: "Тогда доминионы будут сами себя снабжать".) Почтенный
депутат извинит меня, если я скажу, что об этом говорить преждевременно.
Мы далеко ушли в области механизации промышленности. Конечно, может
пройти пять, семь лет раньше, чем безработица понизится хотя бы до дово-
енного уровня, но сумеет ли кто-нибудь выдвинуть иной способ борьбы с
этим злом? Я стою за высокую заработную плату и умеренный рабочий день.
Я считаю, что Британия хотя и далеко опередила Европу, но дает лишь при-
личный минимум, а иногда и того меньше; я стою за увеличение заработной
платы и сокращение рабочего дня. И это требование рабочие выставляют
везде, где только развевается британский флаг. ("Слушайте, слушайте! ")
От своих требований они не откажутся, на это рассчитывать не приходите".
("Слушайте, слушайте! О! О! ") Уравнение спроса и предложения в пределах
империи есть единственный способ улучшить условия жизни. В мире произош-
ли такие перемены, что прежняя установка: "Покупай на самом дешевом рын-
ке и продавай на самом дорогом" - к Англии уже не применима. Свобода
торговли никогда не была принципом. (О! О! Слушайте, слушайте!" И смех.)
Или, вернее, были близнецы - Свобода торговли и Целесообразность, и их
перепутали, и теперь у обоих вид достаточно хилый. Но распространяться
на эту тему я не собираюсь. (Голос: "Лучше не надо".)
Майкл видел, что эти слова бросил человек, сидевший на скамье либера-
лов, - брюнет с красной физиономией и коротко подстриженными усами. Он
не знал его фамилии, но физиономия ему не понравилась, она горела не
только жаром политики. На чем же он остановился? Ах, да...
- В программе Фоггарта любопытен еще один пункт. В настоящее время
Англия недостаточно защищена от воздушных нападений и не может сама себя
прокормить, вследствие чего распаляет хищнические инстинкты других на-
ций. И здесь я должен просить прощения за то, что обращаю внимание чле-
нов палаты на Золушку, иными словами - землю. В тронной речи по этому
щекотливому вопросу было сказано только, что будет созвана конференция
представителей всех интересов. Но такая конференция ничего не даст, если
все партии заранее не сговорятся последовательно проводить определенную
линию. Здесь снова выступает на сцену фоггартизм и предлагает: "Следуйте
строго очерченной программе по земельному вопросу и не изменяйте ей.
Пусть для вас она будет так же священна, как для Америки сухой закон".
(Голос: "И так же проклята". Смех.) Священная и проклятая - словно наз-
вание романа Достоевского. (Смех.) Да, без этого мы не обойдемся. От на-
шей политики в земельном вопросе зависит не только благополучие ферме-
ров, землевладельцев и землепашцев, но и самое существование Англии, ес-
ли снова разразится война. В этом, только в этом заключается единствен-
ная надежда спасти Англию. Фоггартизм требует, чтобы мы твердо проводили
нашу земельную политику, и тогда через десять лет семьдесят процентов
продуктов питания мы будем производить у себя. Во время войны было выс-
читано, это эту цифру можно немедленно довести до восьмидесяти двух про-
центов; и многое в этом направлении уже было сделано. Почему же всему
этому дали заглохнуть? Почему столько труда пошло насмарку? Мы должны
верить в наше сельское хозяйство; а вера появится только при условии
упорной и последовательной деятельности.
Майкл сделал паузу. На соседней скамье кто-то зевнул; слышалось шар-
канье ног; вошел еще один из бывших премьеров; несколько членов вышли.
Вопрос о "земле" всем надоел. Не затронуть ли ему третий пункт программы
Фоггарта - воздушный флот? Но и по этому вопросу ничего нового не ска-
жешь. А кроме того, придется сделать вступление: поговорить об уничтоже-
нии воздушной войны или хотя бы о частичном разоружении. Нет, это займет
слишком много времени! Лучше и не начинать. Он быстро заговорил:
- Эмиграция! Земля! Фоггартизм требует, чтобы к обеим этим проблемам
отнеслись с тем же вниманием, какое уделяли насущным вопросам во время
войны. Я счастлив, что на мою долю выпала честь познакомить представите-
лей всех партий с этим великим - что бы ни думали почтенные депутаты -
произведением сэра Джемса Фоггарта. Прошу прощения, что отнял у слушате-
лей столько времени.
Он сел. Говорил он тридцать минут. Как гора с плеч! Встал один из де-
путатов.
- Должен поздравить депутата от Мид-Бэкса с первой его речью, кото-
рая, как мы все готовы признать, была интересна как по содержанию, так и
по форме, хотя почтенный депутат и занимался постройкой воздушных зам-
ков, призывая нас есть меньше хлеба и платить больше налогов. Депутат от
Тайна и Тиса в начале прений сделал намек на партию, к которой я имею
честь принадлежать, и...
"Так!" - подумал Майкл и, убедившись, что этот оратор не намерен ос-
танавливаться на его речи, покинул палату.
II
ПОСЛЕДСТВИЯ
Когда он шел домой, в голове у него было пусто и на сердце легко. Да,
вот в чем беда - легковес! Никто не обратит на него серьезного внимания.
Он вспомнил первую речь депутата от Корнмаркета. По крайней мере он,
Майкл, замолчал сегодня, как только слушатели начали зевать. Ему было
жарко, и он проголодался. Оперные певцы толстеют от звука своего голоса,
а члены парламента худеют! Он решил прежде всего принять ванну.
Он одевался, когда вошла Флер.
- Ты говорил прекрасно, Майкл. Но какая это скотина!
- Кто?
- Его фамилия Мак-Гаун.
- Сэр Александр Мак-Гаун? А что такое?
- Завтра прочтешь в газетах. Он инсинуировал, будто ты, как один из
издателей, заинтересован в том, чтобы книга Фоггарта имела сбыт.
- Да, это сильно!
- И вся его речь была возмутительна, Ты его знаешь?
- Мак-Гауна? Нет. Он депутат от какого-то шотландского города.
- Тебе он враг. Блайт тобой очень доволен и возмущается Мак-Гауном;
твой отец тоже. Я еще ни разу не видала его таким взбешенным. Ты должен
написать в "Тайме" и объяснить, что еще до выборов вышел из издательства
Дэнби и Уинтер. Твои родители у нас сегодня обедают. Ты знал, что твоя
мать была в палате?
- Мама? Да ведь она ненавидит политику.
- Она сказала только: "Жаль, что Майкл не откинул волосы со лба. Мне
нравится его лоб". А когда Мак-Гаун сел, она заметила: "Дорогая моя, у
этого человека как будто срезан затылок. Как вы думаете, не из Пруссии
ли он родом? И мочки ушей у него толстые. Не хотела бы я быть его же-
ной". У нее был с собой бинокль.
Когда Майкл с Флер спустились вниз, сэр Лоренс и леди Монт уже были в
гостиной и стояли друг против Друга, словно два аиста, если не на одной
ноге, то, во всяком случае, с большой важностью. Откинув волосы со лба
Майкла, леди Монт клюнула его в лоб.
- Как вы там высидели, мама?
- Милый мой мальчик, я была ужасно довольна. Вот только этот человек
мне не понравился - у него безобразная форма головы. Но где ты набрался
таких познаний? Ты очень умно говорил.
Майкл усмехнулся.
- А вы что скажете, сэр?
Сэр Лоренс скроил гримасу.
- Ты сыграл роль enfant terrible [8], дорогой мой. Одним твоя речь не
понравится потому, что они никогда об этом не думали, а другим - именно
потому, что они думали.
- Как! Значит, в душе они фоггартисты?
- Конечно. Но в палате не следует защищать подлинные свои убеждения.
