Грустный, недоумевающий, он вышел, еще острее чувствуя свое одино-
чество. Не было в этом городе никого, кто бы ему помог. Все здесь запу-
танно и сложно. Люди говорят не то, что думают; а его богиня так же за-
гадочна и причудлива, как и все остальные! Нет, еще более загадочна -
ибо какое ему дело до остальных?
XI
СОМС ПОСЕЩАЕТ РЕДАКЦИЮ
Сомс, расстроенный и взволнованный, поехал на Гринстрит к своей сест-
ре. Беспокоило его то, что Флер нажила себе врага, пользующегося влияни-
ем в обществе. И упрек в том, что виною всему - он сам, казался особенно
несправедливым потому, что в сущности так оно и было.
Вечер, проведенный в обществе спокойной и рассудительной Уинифрид
Дарти, и турецкий кофе, который он всегда пил с наслаждением, хотя и
считал вредным для печени, несколько его успокоили, и он снова попытался
взглянуть на инцидент как на бурю в стакане воды.
- Вот эта заметка в газете не дает мне покоя, - сказал он.
- Неприятная история. Сомс, но я бы не стала волноваться. Люди прос-
матривают эти, заметки и тотчас же о них забывают. Помещают их просто
так - для забавы.
- Недурная забава! Эта газета пишет, что у нее не меньше миллиона чи-
тателей.
- Ведь имен нет.
- Эти политики и светские бездельники все друг друга знают, - сказал
Сомс.
- Да, дорогой мой, - ласковым, успокоительным тоном заметила Уиниф-
рид, - но теперь не принято к чему бы то ни было относиться серьезно.
Она рассуждала разумно. Успокоенный, он улегся спать.
Но с тех пор как Сомс отошел от дел, он изменился сильнее, чем пред-
полагал. У него не было больше профессиональных забот, на которые он мог
бы обратить унаследованную от Джемса способность тревожиться, и ему ни-
чего не оставалось, как беспокоиться из-за повседневных неприятностей.
Чем больше он думал об этой заметке, тем сильнее ему хотелось дружески
побеседовать с редактором. Если он сможет прийти к Флер и сказать: "С
этой публикой я все уладил. Больше подобных заметок не будет", - гнев ее
остынет. Если не имеешь возможности внушить людям благоприятное мнение о
своей дочери, то во всяком случае можно заткнуть рот тем, кто громоглас-
но высказывает мнение неблагоприятное.
Сомс ненавидел, когда его имя попадало в газеты, в остальном же он
относился к ним терпимо. Он читал "Тайме". "Тайме" читал и его отец -
Сомс с детства помнил хруст больших страниц. В "Таймсе" помещали новос-
ти, больше новостей, чем он успевал прочесть. К ее передовицам он отно-
сился с уважением; и хотя утверждал порой, что количество приложений
можно бы и сократить, все же считал, что это достойная джентльмена газе-
та. Аннет и Уинифрид читали "Морнинг Пост". О других газетах Сомс имел
смутное представление, заголовки в них были, напечатаны слишком крупным
шрифтом и страницы были словно разрезаны на куски. На прессу в целом
Сомс смотрел, как всякий англичанин: она существует. У нее есть досто-
инства и недостатки, и - как бы то ни было - от нее не уйдешь.
На следующее утро, часов в одиннадцать, он отправился на Флит-стрит.
В редакции "Ивнинг Сан" он подал свою визитную карточку и изъявил же-
лание повидаться с редактором. Клерк бросил взгляд на цилиндр Сомса, а
затем провел посетителя по коридору в маленькую комнатку. Кто-нибудь его
примет.
- Кто-нибудь? - сказал Сомс. - Мне нужен редактор.
Редактор очень занят. Не может ли Сомс зайти попозже, когда народу
будет меньше?
- Нет, - сказал Сомс.
Не сообщит ли он, по какому делу пришел? Сомс отказался.
Клерк еще раз посмотрел на его цилиндр и удалился. Через четверть ча-
са Сомса ввели в комнату, где веселый человек в очках перелистывал
альбом с газетными вырезками. Когда Сомс вошел, человек поднял глаза,
взял со стола его визитную карточку и сказал:
- Мистер Сомс Форсайт? Да?
- Вы редактор? - спросил Сомс.
- Один из редакторов. Садитесь. Чем могу служить?
Сомс, желая произвести хорошее впечатление, не сел и поторопился дос-
тать из бумажника газетную вырезку.
- Во вторник вы напечатали вот это.
Редактор просмотрел заметку, казалось, просмаковал ее и спросил:
- Да?
- Будьте добры сказать мне, кто это написал.
- Мы никогда не сообщаем фамилий наших корреспондентов, сэр.
- Я-то, собственно говоря, знаю.
Редактор открыл рот, словно хотел сказать: "В таком случае, зачем же
вы спрашиваете?" - но вместо этого улыбнулся.
- Видите ли, - начал Сомс, - автор этой заметки имеет в виду мою
дочь, миссис Флер Монт, и ее мужа.
- Вот как? Вы осведомлены лучше, чем я. Но что вам не нравится в этой
заметке? Самая безобидная болтовня.
Сомс посмотрел на него. Этот человек слишком беззаботен!
- Вы так думаете? - сухо сказал он. - А приятно вам будет, если вашу
дочь назовут "предприимчивой леди"?
- Что же тут такого? Слово необидное. Кроме того, фамилия не указана.
- Значит, вы помещаете заметки с тем, чтобы никто их не понял? - нас-
мешливо спросил Сомс.
Редактор засмеялся.
- Нет, вряд ли, - сказал он. - Но не слишком ли вы чувствительны,
сэр?
Дело принимало неожиданный для Сомса оборот. Прежде чем просить ре-
дактора впредь не помещать столь обидных заметок, Сомс, видимо, должен
был ему доказать, что заметка обидна; а для этого пришлось бы вскрыть
всю подноготную.
- Видите ли, - сказал он, - если вы не понимаете, что тон заметки
неприятен, то я не сумею вас убедить. Но я бы попросил впредь подобных
заметок не помещать. Случайно я узнал, что вашей корреспонденткой руко-
водит недоброе чувство.
Редактор снова взглянул на вырезку.
- Я бы не сказал, судя по этой заметке. Люди, занимающиеся политикой,
постоянно наносят и получают удары. Они не слишком щепетильны. А эта за-
метка вполне безобидна.
Задетый словами "чувствительный" и "щепетильный", Сомс брюзгливо ска-
зал:
- Все это мелочи, не заслуживающие внимания.
- Вполне с вами согласен, сэр. Всего хорошего.
И редактор снова занялся газетными вырезками.
Этот субъект - как резиновый мяч! Сомс приготовился сделать выпад.
- Если ваша корреспондентка считает, что можно безнаказанно давать
выход своему сплину на страницах газет, то она не замедлит убедиться в
своей ошибке.
Сомс ждал ответа. Его не последовало.
- Прощайте, - сказал он и повернулся к двери.
Свидание вышло не столь дружеское, как он рассчитывал. Ему вспомни-
лись слова Майкла: "Пресса - цветок чувствительный". Сомс решил о своем
визите не упоминать.
Два дня спустя, просматривая в "Клубе знатоков" "Ивнинг Сан", Сомс
наткнулся на слово "фоггартизм". Гм! Передовая статья.
"Из всех панацей, коими увлекаются молодые и не теряющие надежду по-
литики, самой нелепой является та, которая именуется "фоггартизмом". Не-
обходимо выяснить сущность этого патентованного средства, изобретенного
для борьбы с так называемой национальной болезнью; сделать это нужно не
откладывая, пока средство не выброшено на рынок. Рецепт дан в книге сэра
Джемса Фоггарта "Опасное положение Англии", и, если следовать этому ре-
цепту, рабочая сила Англии должна уменьшиться. Пророки фоггартизма пред-
лагают нам рассылать во все концы империи сотни тысяч мальчиков и дево-
чек, окончивших школы. Не говоря уже о полной невозможности втянуть их в
жизнь медленно развивающихся доминионов, мы обречены терять приток рабо-
чей силы для того, чтобы через двадцать лет спрос наших доминионов на
продукты производства повысился и сравнялся с производительностью Вели-
кобритании. Более сумасбродного предложения нельзя себе представить. Ря-
дом с этой болтовней об эмиграции - ибо "болтовня" - самое подходящее
наименование для такой бьющей на сенсацию программы - проводится сла-
бенькая пропаганда "назад к земле". Краеугольным камнем фоггартизма яв-
ляется следующая доктрина: в Англии заработная плата и прожиточный мини-
мум в настоящее время столь высоки, что мы не имеем возможности конкури-
ровать с германской продукцией или восстановить наши торговые отношения
с Европой. Такая точка зрения по вопросу о нашем промышленном превос-
ходстве над другими странами до сих пор еще в Англии не выдвигалась. Чем
скорее эти дешевые болтуны, пролезшие на выборах, поймут, что английский
избиратель не желает иметь дело со столь сумасшедшими теориями, тем ско-
рее станет ясно, что фоггартизм - мертворожденный младенец".
Какое бы внимание ни уделил Сомс "Опасному положению Англии", он ни-
мало не был повинен в пристрастии к фоггартизму. Если бы завтра теория
Фоггарта была разбита, Сомс, не доверявший никаким теориям и идеям и,
как истый англичанин, склонявшийся к прагматизму, констатировал бы с об-
легчением, что Майкл благополучно отделался от громоздкой обузы. Но сей-
час у него возникло подозрение: не сам ли он вдохновил автора этой
статьи? Быть может, это был ответ веселого редактора?
Вторично приняв решение не упоминать о своем визите, он отправился
обедать на Саут-сквер.
В холле он увидел незнакомую шляпу: очевидно, к обеду кто-то был
приглашен. Действительно, мистер Блайт, со стаканом в руке и маслиной во
рту, беседовал с Флер, свернувшейся клубочком на подушках перед камином.
- Папа, ты знаком с мистером Блайтом? Еще один редактор! Сомс с опас-
кой протянул руку.
Мистер Блайт проглотил маслину.
- Никакого значения эта статья не имеет, - сказал он.
- По-моему, - сказала Флер, - вы должны дать им понять, какими дура-
ками они себя выставили.
- Майкл разделяет вашу точку зрения, миссис Монт?
- Майкл решил ни на шаг не отступать!
И все оглянулись на Майкла, входившего в комнату.
Вид у него и правда был решительный.
По мнению Майкла, нужно было идти напролом, иначе вообще не стоило
ничего начинать. Члены парламента должны отстаивать свои собственные
убеждения, а не те, что навязывает им Флит-стрит. Если они искренно ве-
рят, что политика Фоггарта есть единственный способ борьбы с безработи-
цей и неудержимым притоком населения в города, то эту политику они и
должны проводить, невзирая на нападки прессы. Здравый смысл на их сторо-
не, а в конечном счете победа всегда останется за здравым смыслом. Оппо-
зиция, которую вызывает фоггартизм, основана на желании навязать
тред-юнионам снижение заработной платы и удлинение рабочего дня, только
никто не решается прямо это высказать. Пусть газеты изощряются, сколько
им угодно. Он готов пари держать, что через шесть месяцев, когда публика
свыкнется с идеей фоггартизма, они половину своих слов возьмут назад. И
неожиданно он обратился к Сомсу:
- Надеюсь, сэр, вы не ходили в редакцию объясняться по поводу этой
заметки?
Сомс как в частной, так и в общественной жизни придерживался правила
избегать лжи в тех случаях, когда его припирали к стене. Ложь чужда анг-
лийскому духу и даже некрасива. Скосив глаза на свой нос, он медленно
проговорил:
- Видите ли, я дал им понять, что фамилия этой особы мне известна.
Флер нахмурилась, мистер Блайт потянулся за соленым миндалем.
- А что я вам говорил, сэр? - воскликнул Майкл. - Последнее слово
всегда останется за ними. Пресса преисполнена чувства собственного дос-
тоинства, и мозоли у нее на обеих ногах, не так ли, мистер Блайт?
Мистер Блайт внушительно произнес:
- Прессе свойственны все человеческие слабости, молодой человек. Она
предпочитает критиковать, а не быть жертвоц критики.
- Я думала, что впредь буду избавлена от заступничества, - ледяным
тоном сказала Флер.
Разговор снова перешел на фоггартизм, но Сомс мрачно молчал. Больше
он никогда не будет вмешиваться не в свое дело! И, подобно всем любящим,
он задумался о своей горькой судьбе. В сущности, ведь вмешался-то он в
свое дело! Ее честь, ее счастье - разве это его не касается? А она на
него обиделась. После обеда Флер вышла, оставив мужчин за стаканом вина;
