они точно так же поступают в оборот, как и израсходованные суммы, обра-
щаясь в акции Треста водоснабжения, или муниципалитета, или еще како-
го-нибудь разумного и полезного предприятия. Государство не платит ему
жалованья за то, что он управляет своими собственными и чужими финанса-
ми, - он делает все бесплатно. Это его главный козырь против национали-
зации: владельцы частной собственности не получают жалованья и все-таки
всемерно способствуют оживлению денежного оборота. При национализации же
как раз наоборот. В стране, задыхающейся от бюрократизма. Сомс Форсайт
чувствовал, что доводы его нелегко опровергнуть.
Входя в свою тихую заводь, он с особенной досадой думал о том, что
сотни беззастенчивых трестов и объединений, скупая на рынке всевозможные
товары, искусственно взвинчивают цены. Это наглецы, насилующие индиви-
дуалистическую систему. Все беды от них, так что даже утешительно ви-
деть, что они наконец поджали хвост - боятся, что скоро их махинации
лопнут и они сядут в галошу.
Контора "Кэткот, Кингсон и Форсайт" занимала первый и второй этажи
дома на правой стороне улицы. Поднимаясь в свой кабинет. Сомс думал:
"Пора бы нам освежить краску".
Его старый клерк Грэдмен сидел на своем всегдашнем месте перед огром-
ной конторкой с бесчисленным множеством выдвижных ящичков. Второй клерк,
вернее полклерка, стоял рядом с ним и держал отчет маклера об инвестиро-
вании поступлений от продажи дома на Брайанстон-сквер, принадлежавшего
Роджеру Форсайту. Сомс взял у него из рук отчет.
- Ванкувер-Сити, - прочитал он. - Гм! Они сегодня упали.
С какой-то кряхтящей угодливостью старый Градмен ответил:
- Да-а; но все бумаги упали, мистер Сомс.
Полклерка удалился.
Сомс подложил документ к пачке других бумаг и снял шляпу.
- Я хочу посмотреть свое завещание и брачный контракт, Грэдмен.
Старый Грэдмен повернулся, насколько позволял его стул-вертушка, и
вынул два дела из нижнего левого ящика. Снова, распрямив спину, он под-
нял седую голову, весь красным от этого усилия.
- Копии, сэр.
Сомс ваял бумаги. Его поразило вдруг, до чего Грэдмен похож на толс-
того, пегого дворового пса, которого они держали всегда на цепи в Шелте-
ре, пока в один прекрасный день не вмешалась Флер: она настояла, чтобы
его спустили с цени, после чего пес тут же укусил кухарку и его пристре-
лили. Если Градмена спустить с цепи, он тоже укусит кухарку?
Обуздав свою легкомысленную фантазию. Сомс развернул брачный конт-
ракт. Восемнадцать лет он не заглядывал в эту папку - с тех самых пор,
как после смерти отца и рождения Флер он изменил свое завещание. Ему за-
хотелось убедиться, значатся ли в нем слова "пока состоит под покрови-
тельством мужа". Да, значатся. Странное выражение, если вдуматься: "пок-
ровительство", "покрывать", не лежит ли в основе его коневодческая тер-
минология? Проценты с пятнадцати тысяч фунтов, которые он ей выплачивает
без вычета подоходного налога, пока она остается его женой, и после, в
продолжение вдовства, "dum casta" [23] - архаические и острые слова,
вставленные, чтобы обеспечить безупречное поведение матери Флер, Кроме
того, его завещание закрепляло за его вдовой годовую ренту в тысячу фун-
тов при том же условии. Прекрасно! Сомс вернул папки Грэдмену, который
принял их, не поднимая глаз, повернулся вместе со стулом, водворил их
обратно в нижний ящик и вновь углубился в свои подсчеты.
- Грэдмен? Не нравится мне положение дел в стране: развелось много
людей, совершенно лишенных здравого смысла. Мне нужно найти способ огра-
дить мисс Флер от всех возможных превратностей.
Грэдмен записал на промокашке цифру "2".
- Да-а, - сказал он, - появились неприятные веяния.
- Обычные страховки против возможных посягательств на капитал не дос-
тигают цели.
- Не достигают, - сказал Грэдмен.
- Допустим, лейбористы одержат верх или случится что-нибудь еще того
похуже. Фанатики - самые опасные люди. Взять хотя бы Ирландию.
- Да-а, - сказал Грэдмен.
- Допустим, я теперь же составлю дарственную, по которой передам ка-
питал дочери, тогда с меня, кроме процентов, не смогут взять ничего, ес-
ли только они не изменят закона.
Грэдмен тряхнул головой и улыбнулся.
- О, на это они не пойдут!
- Как знать, - пробормотал Сомс. - Я им не доверяю.
- Потребуется два года, сэр, чтобы капитал, переданный в дар, не
рассматривался в этом смысле как наследство.
Сомс фыркнул. Два года! Ему еще только шестьдесят пять.
- Не в этом дело. Набросайте дарственную, по которой все мое имущест-
во переходило бы к детям мисс Флер на равных долях, а проценты шли бы в
пожизненное пользование сперва мне, а затем ей без права досрочной вып-
латы, и прибавьте оговорку, что в случае, если произойдет что-либо, ли-
шающее ее права на пожизненную ренту, эта рента переходит к ее опекунам,
назначенным оберегать ее интересы, на полное их усмотрение.
Грэдмен прокряхтел:
- Такие крайние меры, сэр, в вашем возрасте... Вы выпускаете из рук
контроль.
- Это мое личное дело, - отрезал Сомс.
Грэдмен написал на листе бумаги: "Пожизненное пользование - досрочная
выплата - лишающее права на ренту - полное их усмотрение..." - и сказал:
- А кого в опекуны? Я предложил бы молодого Кингсона; симпатичный моло-
дой человек и очень положительный.
- Да, можно взять его - одним из трех. Нужно еще двоих. Из Форсайтов
мне что-то ни один не кажется подходящим.
- А молодой мистер Николае? Он юрист. Мы ему передавали дела.
- Он пороха не выдумает, - сказал Сомс.
Улыбка растеклась по лицу Грэдмена, заплывшему жиром бесчисленных ба-
раньих котлет, - улыбка человека, который весь день сидит.
- В его возрасте от него этого ждать не приходится, мистер Сомс.
- Почему? Сколько ему? Сорок?
- Да-а. Совсем еще молодой человек.
- Хорошо. Возьмем его; но мне нужно кого-нибудь, кто был бы лично за-
интересован. Я что-то никого не нахожу.
- А что бы вы сказали о мистере Валериусе? Теперь, когда он вернулся
в Англию?
- Вэл Дарти? А его отец?
- Н-да-а, - пробормотал Грэдмен, - отец его умер семь лет назад...
Тут возможен отвод.
- Нет, - сказал Сомс, - с ним я не хотел бы связываться.
Он встал. Грэдмен вдруг сказал:
- Если введут налог на капитал, могут добраться и до опекунов, сэр.
Выйдет то же самое. Я бы на вашем месте подождал.
- Это верно, - сказал Сомс. - Я подумаю. Вы послали повестку на
Вир-стрит о выселении ввиду сноса?
- Пока что не посылал. Съемщица очень стара. Вряд ли она в таком воз-
расте склонна будет съезжать с квартиры.
- Неизвестно. Сейчас все заражены духом беспокойства.
- Все-таки, сэр, сомнительно. Ей восемьдесят один год.
- Пошлите повестку, - сказал Сомс, - посмотрим, что она скажет. Да! А
как с мистером Тимоти? У нас все подготовлено на случай, если...
- У меня уже составлена опись его имущества; сделана оценка мебели и
картин, так что мы знаем стоимость того, что мы будем выставлять на аук-
цион. Однако мне будет жаль, если он умрет. Подумать! Я знаю мистера Ти-
моти столько лет!
- Никто из нас не вечен, - сказал Сомс, снимая с вешалки шляпу.
- Да, - сказал Грэдмен, - но будет жаль - последний из старой семьи.
Заняться мне этой жалобой на шум у жильцов с Олд-Кемптон-стрит? Уж эти
мне музыканты - вечно с ними неприятности.
- Займитесь, Мне надо еще зайти за мисс Флер, а поезд отходит в четы-
ре. До свидания, Грэдмен.
- До свидания, мистер Сомс. Надеюсь, мисс Флер...
- Здоровье ее в порядке, но слишком она непоседлива.
- Да-а, - прокряхтел Грэдмен, - молодость.
Сомс вышел, раздумывая: "Старый Грэдмен! Будь он моложе, я взял бы
его в опекуны. Не вижу никого, на кого я мог бы положиться с уверен-
ностью, что он отнесется к делу вполне добросовестно".
Оставив эту заводь с ее неестественным покоем и желчной математичес-
кой точностью, он шел и думал: "Пока под покровительством! Почему нельзя
ограничить в правах людей вроде Профона вместо множества работящих нем-
цев?" - и остановился, пораженный той бездной неприятностей, которые
могла причинить такая непатриотическая мысль. Но ничего не поделаешь! Ни
одной минуты не имеет человек полного покоя. Всегда и во всем что-нибудь
кроется. И он направил свои шаги к Грин-стрит.
Ровно через два часа Томас Грэдмен, повернувшись вместе со своим сту-
лом, запер последний ящик конторки, положил в жилетный карман связку
ключей, такую внушительную, что от нее образовалось вздутие справа, у
печени, обтер рукавом свой старый цилиндр, взял зонт и вышел на лестни-
цу. Толстенький, коротенький, затянутый в сюртук, он шел в направлении к
рынку Ковент-Гарден. Изо дня в день он неукоснительно делал пешком этот
конец от конторы до станции подземки для моциона; и редко когда он не
заключал по пути какой-нибудь глубоко продуманной сделки по части овощей
и фруктов. Пусть рождаются новые поколения, меняются моды на шляпы, про-
исходят войны, умирают старые Форсайты - Томас Грэдмен, верный и седой,
должен ежедневно совершать свою прогулку и покупать свою ежедневную пор-
цию овощей; конечно, не те пошли времена, и сын его лишился ноги, и в
магазинах не дают, как бывало, славненьких плетенок донести покупку, и
эта подземка - впрочем, очень удобная штука; однако жаловаться не прихо-
дится: здоровье у него - по его возрасту - хорошее; проработав в адвока-
туре сорок пять лет, он зарабатывает добрых восемьсот фунтов в год; за
последнее время стало очень хлопотно - все больше комиссионные за сбор
квартирной платы, а вот теперь идет ликвидация недвижимой собственности
Форсайтов, значит и это скоро кончится, - и жизнь опять-таки сильно
вздорожала; но, в сущности, не стоило бы тревожиться. "Все мы под богом
ходим", как гласит его любимая поговорка; однако недвижимость в Лондоне
- что сказали бы мистер Роджер и мистер Джемс, если бы видели, как про-
даются дома? - тут пахнет безверием; а мистер Сомс - он все хлопочет.
Переждать, пока умрут все ныне живущие, да еще двадцать один год, -
дальше, кажется, некуда идти; однако здоровье у него превосходное, и
мисс Флер хорошенькая девушка; она выйдет замуж; но теперь очень у мно-
гих вовсе нет детей - сам он в двадцать два года уже имел первого ребен-
ка; мистер Джолион женился, будучи еще в Кембридже, и обзавелся ребенком
в том же году - боже праведный! Это было в шестьдесят девятом году, за-
долго до того, как старый мистер Джолион (тонкий знаток по части недви-
жимого имущества!) отобрал свое завещание у мистера Джемса. Да! Вот были
времена. В те дни усиленно покупали недвижимость, и не было этого хаки,
и люди не сшибали друг друга с ног, чтобы как-нибудь выкрутиться самим;
и огурцы стоили два пенса штука; а дыни - чудные были дыни - таяли во
рту! Пятьдесят лет прошло с того дня, когда он явился в контору мистера
Джемса, и мистер Джемс сказал ему: "Ну, Грэдмен, вы еще юнец, но, увиди-
те, со временем вы будете зарабатывать пятьсот фунтов в год", и он зара-
батывал, и боялся бога, и служил Форсайтам, и соблюдал овощную диету по
вечерам. Купив "Джон Буля" (хоть этот журнал был ему не по вкусу - слиш-
ком криклив) и держа в руках скромный пакет в толстой бумаге, он вошел в
подземку и ступил на эскалатор, который понес его вниз, к недрам земли.
VI
ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ СОМСА
По дороге на Грин-стрит Сомс подумал, что ему следовало бы зайти к
Думетриусу на Саффолк-стрит - узнать, каковы перспективы с покупкой Кро-
ма-старшего у Болдерби. Стоило, пожалуй, пережить войну, если она приве-
ла к тому, что Кром-старший поступает в продажу! Старый Болдерби умер,
сын его и внук убиты на войне, наследство перешло к племяннику, который
решил все распродать, одни говорят - ввиду политико-экономического поло-
жения Англии, другие - из-за астмы.
