и замер.
Вокруг было тихо.
Несколько минут он пролежал так, закрыв глаза, насторожив слух и стараясь
мыслить трезво.
Уверившись в том, что злоумышленники ушли, он медленно поднялся на ноги.
Луна вышла из-за туч.
Он крутнулся на месте, выбросил руку - и нож с черным лезвием вонзился в
плечо стоявшего на коленях лучника. Нездешний бросился к нему, но лучник
шарахнулся и удрал в темноту.
Оставшись без оружия, Нездешний припал на одно колено и стал ждать.
Оттуда, куда убежал раненый, донесся вопль, а за ним голос:
- Поосторожнее надо быть, Нездешний. - И черный нож, пролетев по воздуху,
хлопнулся о землю рядом с хозяином.
- Зачем ты меня спас?
- Затем, что ты мой, - ответил Кадорас.
- Я буду готов, когда мы встретимся.
- Надеюсь.
Дурмаст и Даниаль подбежали к Нездешнему.
- С кем это ты говорил? - спросил великан.
- С Кадорасом. Все это пустяки. Вернемся в лагерь.
У фургонов Дурмаст разворошил угасающий костер и обтер топор от крови.
- Ну и баба у тебя! - Он покачал головой. - Троих мужиков убила! А ты мне
заливал, что она обыкновенная шлюшка. Хитрый ты дьявол, Нездешний.
- Это были воины Братства, - ответил Нездешний, - и это они своими чарами
навели на меня сон. Мне следовало бы догадаться.
- Тебя спас Дардалион, - сказала Даниаль. - Он явился мне во сне.
- Светловолосый воин в серебряных доспехах? - спросил Дурмаст. Даниаль
кивнула. - Он и ко мне приходил. Хороши у тебя друзья - дьяволица и колдун.
- Да еще великан с топором, - ввернула Даниаль.
- Не путай дело с дружбой, - проворчал Дурмаст. - Пойду-ка я досыпать, с
вашего разрешения.
***
Старик устало смотрел на вагрийских воинов, сидевших перед ним в здании,
где прежде помещался дворец владетеля Пурдола. Их лица сияли торжеством
близкой победы, и старик слишком хорошо знал, каким дряхлым, усталым и
слабым видится он им.
Ган Дегас снял шлем и поставил его на стол. Каэм, сидевший напротив с
каменным лицом, произнес:
- Насколько я понимаю, вы готовы сдаться.
- Да - при соблюдении некоторых условий.
- Назовите их.
- Моих людей не должны трогать. Пусть они беспрепятственно разойдутся по
домам.
- Согласен - когда они сложат оружие и крепость будет сдана.
- В крепости укрылось множество горожан - их также должны отпустить и
вернуть им дома, занятые вашими солдатами.
- Ну, это уже мелочи. Нечего их и обсуждать.
- Какие гарантии можете вы дать мне?
- Какие же тут могут быть гарантии? - улыбнулся Каэм. - Я даю вам слово -
между воинами этого должно быть достаточно. Если вам этого мало, не
отпирайте ворот и продолжайте драться.
Дегас опустил глаза.
- Хорошо. Так вы даете мне слово?
- Само собой, Дегас.
- Мы откроем ворота на рассвете. Старый ган встал и повернулся к выходу.
- Не забудьте шлем, - насмешливо бросил Каэм.
Двое солдат в черных плащах вывели Дегаса из зала, и он услышал, как
грянул позади смех. Во мраке ночи он прошел вдоль гавани к восточным
воротам. С надвратной башни ему спустили веревку - он обмотал ее вокруг
руки, и его подняли наверх.
Каэм, утихомирив своих офицеров, обратился к Дальнору:
- В крепости около четырех тысяч человек. Надо еще подумать, как лучше
избавиться от них - мне не нужна гора трупов, от которых, чего доброго,
пойдет чума. Предлагаю разбить пленных на двадцать частей, которые вы
поочередно будете выводить в гавань, где имеется достаточное количество
пустых складов. Убитых следует грузить на порожние суда, перевозящие зерно,
после чего топить их в море.
- Слушаюсь - но это займет некоторое время.
- Времени у нас вдосталь. Оставим в крепости тысячу человек, а сами
двинемся на запад, в Скултик. Считай, что война окончена, Дальнор.
- Поистине так - благодаря вам, мой господин.
Каэм обернулся к чернобородому офицеру справа от себя.
- Что слышно о Нездешнем?
- Он жив, господин. Прошлой ночью он и его друзья отбили атаку моих
братьев. Однако новые рыцари уже в пути.
- Я должен получить эти доспехи!
- Вы получите их, господин. Император отрядил на поиски Нездешнего
известного убийцу Кадораса, и двадцать моих братьев вот-вот будут на месте.
Кроме того, мы получили известие от разбойника Дурмаста - он запросил за
доспехи двадцать тысяч серебром.
- И вы, конечно же, согласились?
- Нет, мой господин, мы сбили цену до пятнадцати тысяч. У него зародились
бы подозрения, если бы мы заключили сделку, не торгуясь, - а теперь он нам
доверяет.
- Будьте осторожны с Дурмастом, - предостерег Каэм. - Он точно
лев-одиночка - готов наброситься на кого угодно.
- Несколько его людей состоит у нас на жалованье, мой господин, - мы все
предусмотрели. Доспехи все равно что наши - как, впрочем, и Нездешний, и
весь Дренай.
- Не будьте столь уверены, Немодас. Не считайте зубов в пасти льва, пока
над ним не закружатся мухи.
- Но ведь в исходе войны сомнений нет?
- Был у меня когда-то конь - самый резвый из всех, которыми я владел. Он
просто не мог проиграть скачки, и я поставил на него целое состояние. Но
перед началом состязаний пчела ужалила его прямо в глаз. Исход всегда
сомнителен.
- Вы же сами сказали, что войну можно считать оконченной, - возразил
Немодас.
- Так и есть - но пока она не окончена, не будем терять бдительности.
- Да, мой господин.
- Есть трое, которые должны умереть. Первый - Карнак, второй - Эгель, но
пуще всего я желал бы увидеть на пике голову Нездешнего.
- Но почему Карнак? - спросил Дальнор. - Одного сражения еще
недостаточно, чтобы почитать его столь опасным.
- Потому что он человек беспокойный и честолюбивый - кто может знать, что
придет ему в голову? Есть хорошие фехтовальщики, хорошие стрелки и хорошие
стратеги - а есть такие, которых боги одаривают всем одновременно. Таков и
Карнак - я не могу предугадать, что он предпримет, и это тревожит меня.
- Говорят, он в Скарте, у Эгеля, - сказал Дальнор. - Скоро мы до него
доберемся.
***
Каэм боролся с волнением, стоя во главе второго легиона перед восточными
воротами. Уже несколько минут как рассвело, но за воротами по-прежнему
ничего не было слышно. Только лучники на стене мерили его враждебными
взглядами. Каэм стоял на виду в красных с бронзой доспехах, и пот стекал у
него между лопатками.
Позади ожидал Дальнор в окружении отборных воинов-гвардейцев, лучших
бойцов второго легиона Псов Хаоса.
Но вот в крепости зашуршали веревки и заскрежетали ржавые шестерни - это
с дубовых, окованных железом ворот снимали огромный бронзовый засов. Еще
несколько минут - и ворота со скрипом отворились. Чувство всепоглощающего
торжества охватило Каэма, но он взял себя в руки - не к лицу ему проявлять
подобную слабость.
Позади него солдаты переминались с ноги на ногу, радуясь концу долгой
осады и тому, что сейчас ворвутся в ненавистную крепость.
Ворота открылись пошире.
Каэм прошел под тенью подъемной решетки в освещенный солнцем двор...
И остановился столь внезапно, что Дальнор невольно толкнул его, и шлем
съехал военачальнику на глаза. Вдоль всего двора стояли воины с обнаженными
мечами. В середине же, опираясь на боевой топор с двойным лезвием, высился
здоровенный детина, разряженный точно шут гороховый. Он передал топор своему
товарищу и выступил вперед.
- Кто этот жирный паяц? - шепнул Дальнор.
- Молчи, - бросил ему лихорадочно размышляющий Каэм.
- Добро пожаловать в Дрос-Пурдол, - улыбнулся детина.
- Кто ты такой и где ган Дегас?
- Ган отдыхает и поручил мне обсудить условия сдачи.
- Что за чушь!
- Чушь, мой дорогой генерал? Но почему же?
- Ган Дегас обещал сдаться еще вчера, когда я согласился на его условия.
- Каэм облизнул губы, а детина ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз.
- Ах да, условия. Боюсь, что здесь произошло недоразумение. Когда ган
Дегас условливался, что его людей не тронут, он вовсе не имел в виду, что их
будут выводить в гавань по двадцать человек и убивать там. - Глаза воина
сузились, и улыбка исчезла с его лица. - Я открыл тебе ворота, Каэм, чтобы
ты мог посмотреть на меня. Узнать меня... Понять меня. Никакой сдачи не
будет. Я привел с собой три тысячи человек и принимаю командование крепостью
на себя.
- Да кто ты такой?
- Карнак. Запомни это имя, вагриец, - оно означает твою смерть.
- Шуму от тебя много, Карнак, но знаешь поговорку: собака лает - ветер
носит.
- Но ты-то моего лая боишься, коротышка. Считаю до двадцати - за это
время ты должен убраться из ворот. После этого в воздухе станет густо от
стрел. Убирайся!
Каэм, обернувшись кругом, оказался лицом к лицу с цветом своего войска, и
тут он в полной мере осознал обрушившееся на него унижение. Они вошли в
крепость, но он не может скомандовать своим людям "вперед", ибо лучники
стоят наготове и одна из стрел целит в него самого. Чтобы спасти себя - а он
должен себя спасти, - он вынужден отдать приказ об отступлении. Это
значительно повредит его репутации и плохо скажется на состоянии боевого
духа - но делать нечего.
Каэм обернулся назад, багровый от ярости.
- Наслаждайся своей минутой, дренай! Не много таких минут выпадет на твою
долю в последующие дни.
- Я досчитал до пяти, - сказал Карнак.
- Назад! - вскричал Каэм. - Назад за ворота.
Язвительный смех грянул вслед вагрийскому полководцу, проталкивающемуся
сквозь ряды собственных солдат.
- Закрыть ворота, - скомандовал Карнак, - приготовиться! К нему подошел
Геллан.
- Что вы такое говорили о гавани и убийстве наших людей?
- Дардалион рассказал мне, что они замышляют. Каэм пообещал Дегасу не
причинять зла защитникам, но это была гнусная ложь. Ничего иного и ожидать
было нельзя от Каэма. Просто Дегас слишком устал, чтобы понимать это.
- Кстати об усталости: я сам немного притомился после того, как мы десять
часов подряд пробивались сквозь эту скалу.
Карнак огрел Геллана по спине.
- Ваши ребята потрудились на славу, Геллан! Одним богам известно, что
было бы, приди мы на час позже. Отрадно думать, что удача на нашей стороне,
верно?
- Удача, генерал? Мы с великим трудом пробились в осажденную крепость и
разозлили самого могущественного на свете полководца. Хороша удача!
- Был могущественный, да вышел весь, - хмыкнул Карнак. - Сегодня он
подвергся унижению, которое проделает небольшую прореху в плаще его славы.
***
Йонат расхаживал перед своей полусотней, честя солдат на чем свет стоит.
Нынче утром они позорно ударились в бегство, когда вагрийцы ворвались на
стену около надвратной башни. Йонат бросился в брешь с десятком воинов и
каким-то чудом остался невредим, хотя шестеро его товарищей пали рядом с
ним. Карнак, заметив опасность, поспешил на подмогу во главе сотни бойцов,
размахивая своим огромным топором. У башни произошло короткое, но
кровопролитное сражение, к концу которого люди Йоната вернулись обратно.
Теперь, на закате солнца, Йонат дал волю своему языку. Впрочем, несмотря на
свой гнев, он знал причину их бегства и даже понимал их. Половину его отряда
составляли легионеры, а другую половину - добровольцы из крестьян и
ремесленников. Солдаты не доверяли боевым качествам новобранцев, а те совсем
растерялись среди звона мечей и яростных криков. Хуже всего было то, что
первыми побежали как раз легионеры.
- Поглядите вокруг! - кричал Йонат, хорошо сознавая, что за этой сценой
наблюдают и другие солдаты. - Что вы видите? Каменную крепость? Ошибаетесь -
это замок из песка, и вагрийцы накатывают на него, как бурное море. Крепость
стоит, пока песок не рассыплется. Дошло до вас, остолопы? Сегодня вы бежали,
не помня себя, и вагрийцы прорвались. Если бы не быстро принятые меры, они
