- Потерять тебя.
Он опять отошел от нее и поднял камушек. Облака набежали на луну, и
Даниаль плохо видела его руку.
- Сейчас я брошу его тебе. Если поймаешь, останешься здесь - если нет,
вернешься в Скарту.
- Нет, так нечестно! Тут темно.
- Жизнь честной не бывает, Даниаль. Если ты не согласна, я сейчас уеду из
лагеря один.
- Хорошо, я согласна.
Не сказав больше ни слова, он бросил ей камень - бросок был коварный,
внезапный и с вывертом влево. Она выбросила руку, и камень ударился о ее
ладонь, но она сумела его удержать и с великим облегчением, торжествуя,
предъявила Нездешнему.
- Чему ты так радуешься? - спросил он.
- Я выиграла.
- Нет, не так. Скажи мне - что ты сделала?
- Победила свой страх?
- Нет.
- Тогда не знаю.
- Подумай и ответь, если хочешь чему-то научиться.
- Я разгадала твою загадку, Нездешний, - внезапно улыбнулась она.
- Тогда скажи, что ты сделала.
- Я поймала камушек при свете луны.
***
Успехи, которых добилась Даниаль за три дня их путешествия, поражали
Нездешнего. Он знал и раньше, что она сильна, гибка и сообразительна, но
оказалось, что ее проворство и легкость, с которой она усваивает его уроки,
превосходят всякие ожидания.
- Ты забываешь, - говорила она, - что я играла на сцене. Меня учили
танцевать и жонглировать, а как-то я три месяца провела с труппой акробатов.
Каждое утро они уезжали от каравана в холмистую степь. В первый день он
научил ее бросать нож, и быстрота, с которой она все схватывала, заставила
его пересмотреть свою методу. Поначалу он вышучивал ее, но потом стал
серьезен. Умение жонглировать развило в ней поразительное чувство
равновесия. Его ножи - все разного веса и разной длины - в ее руках вели
себя совершенно одинаково. Она взвешивала нож в пальцах, прикидывая его
тяжесть, и тут же метала в цель. На первых пяти бросках она только раз
промахнулась и не попала в разбитое молнией дерево.
Нездешний нашел камушек, похожий на мел, и нарисовал на стволе фигуру
человека. Развернув Даниаль спиной к дереву, он сказал:
- Сейчас ты повернешься и бросишь, целя в шею. - Она крутнулась,
выбросила руку вперед, и нож вонзился над правым плечом меловой фигуры.
- Тьфу ты! - воскликнула она. Нездешний улыбнулся и вытащил нож.
- Я сказал: повернись, потом бросай. Ты еще поворачивалась влево, когда
кинула, вот нож и ушел мимо цели. Но ты на верном пути.
На второй день он позаимствовал в лагере лук и колчан со стрелами. С этим
оружием она обращалась не столь ловко, но глазомер у нее был хороший.
Понаблюдав за ней немного, Нездешний велел Даниаль снять рубашку и плотно,
рукавами назад, обвязал ей вокруг тела, сплющив груди.
- Мне так неудобно, - пожаловалась она.
- Знаю. Но ты каждый раз выгибаешь спину, стараясь, чтобы натянутая
тетива не коснулась тела, а это сбивает прицел.
Однако его затея не имела успеха, и тогда он перешел к фехтованию. Один
из людей Дурмаста продал ему тонкую саблю с рукоятью из слоновой кости и
филигранным эфесом. Клинок был хорошо уравновешен и достаточно легок для
того, чтобы проворство Даниаль возмещало недостаток силы.
- Всегда помни о том, - сказал он, когда они присели передохнуть после
часовых упражнений, - что большинство бойцов наносят мечом рубящие удары.
Твой противник, как правило, орудует правой рукой. Он заносит меч над правым
плечом и опускает его справа налево, целя тебе в голову. Но кратчайшее
расстояние между двумя точками есть прямая. Поэтому коли! Используй острие
меча. В девяти случаях из десяти ты убьешь своего врага. Искусников не так
много - обычно человек размахивает клинком как одержимый и проткнуть его
весьма просто. - Он выстрогал из двух палок деревянные мечи и дал один
Даниаль. - Давай нападай на меня.
На четвертый день он стал учить ее, как биться без оружия.
- Вбей себе в голову следующее: ты все время должна думать! Обуздывай
свои страсти и повинуйся чутью - этому я постараюсь тебя научить. Ярость
только мешает, поэтому не маши зря кулаками. Думай! Твое оружие - это
кулаки, пальцы, ноги, локти и голова. Твои мишени - глаза, горло, живот и
пах. Меткий удар в одно из этих мест обезвредит врага. В бою такого рода у
тебя есть одно большое преимущество: ты женщина. Твой противник будет
полагать, что ты испугаешься, спасуешь перед ним и сдашься. Если сохранишь
хладнокровие, ты останешься жива - а он умрет.
В полдень пятого дня, возвращаясь к каравану, Нездешний и Даниаль увидели
скачущих к ним с громкими воплями надиров. Нездешний придержал коня.
Всадников было около двух сотен. Они везли с собой множество одеял и прочего
добра, а переметные сумы у них чуть не лопались от золота и драгоценностей.
Даниаль никогда прежде не видела надирских кочевников, но понаслышке знала
их как злобных убийц. Они были коренастые и крепкие, с раскосыми глазами и
плоскими лицами. Многие носили лакированные панцири, на головах -
отороченные мехом шлемы, у каждого - по два меча и множество ножей.
Надиры рассыпались по степи, преградив двум путникам дорогу. Нездешний
сидел спокойно, стараясь определить, кто у них вожак.
Через несколько тревожных мгновений вперед выехал воин средних лет, с
темными злыми глазами и жестокой улыбкой. Его взор обратился на Даниаль, и
Нездешний без труда прочел его мысли.
- Кто вы? - спросил надир, опершись на луку седла.
- Мы путешествуем с Ледяными Глазами, - ответил Нездешний. Так надиры
называли Дурмаста.
- Рассказывай!
- Кто дерзает сомневаться в моих словах?
Надир впился темным взором в Нездешнего.
- Мы едем от каравана, который ведет Ледяные Глаза. Нас богато одарили
там. А у тебя есть дары?
- Только один.
- Отдай его мне.
- Уже отдал. Я подарил тебе жизнь.
- Кто ты такой, чтобы дарить мне то, что я имею и так?
- Похититель Душ.
- И ты едешь с Ледяными Глазами? - невозмутимо спросил надир.
- Да. Мы с ним братья.
- По крови?
- Нет. По клинку.
- Сегодня можешь ехать с миром. Но помни - придет и другой день.
Вожак поднял руку, и надиры с грохотом пронеслись мимо.
- В чем дело? - спросила Даниаль.
- Ему не хотелось умирать. Вот тебе еще урок, если ты дашь себе труд его
усвоить.
- Довольно с меня на сегодня. Что это он толковал о богатых дарах?
- Дурмаст предал беженцев, - пожал плечами Нездешний. - Он взял с них
деньги, чтобы проводить их в Гульготир, а сам уже заключил сделку с
надирами. Надиры грабят караван, а Дурмаст получает свою долю. У беженцев
остались еще повозки, но перед Гульготиром надиры налетят опять и отберут
последнее. Те, кто останется в живых, придут в Гульготир нищими.
- Это бесчестно!
- Так уж заведено на свете. Только слабые бегут от войны. Теперь им
придется расплатиться за свою слабость.
- Ты взаправду такой бессердечный?
- Боюсь, что да, Даниаль.
- Тебе должно быть стыдно.
- Согласен с тобой.
- Ты меня из себя выводишь.
- А ты меня восхищаешь - но об этом мы поговорим вечером. Теперь ответь
мне вот на какой вопрос: почему надир оставил нас в живых?
Даниаль улыбнулась:
- Ты угрожал ему одному, выделив его из всех остальных. Боги, неужто эти
уроки никогда не кончатся?
- Кончатся, и очень скоро.
Глава 14
Они предавались любви в укромной лощине вдали от лагеря, и то, что
испытал при этом Нездешний, потрясло его. Он не помнил, как соединился с
Даниаль, не помнил ничего. Его преследовало одно желание: слиться с ней,
вобрать ее всю в себя или самому раствориться внутри лее. Впервые за много
лет он перестал замечать, что происходит вокруг. Любовь захватила его
целиком.
Теперь, наедине с собой, его грыз страх.
Что, если бы Кадорас подкрался к нему тогда?
Что, если бы вернулись надиры?
Что, если бы Братство?..
Хеула была права. Самый его страшный враг теперь - это любовь.
- Ты стареешь, - сказал он себе. - Стареешь и начинаешь уставать.
Он знал, что уже не столь скор и силен, как бывало. Где-то там в ночи
ходит убийца моложе и опаснее, чем он, легендарный Нездешний. Кто же это?
Кадорас? Или один из воинов Братства?
Столкновение с надирами сказало ему о многом. Тогда он действовал по
привычке - рядом была Даниаль, и ему не хотелось умирать. Его величайшим
преимуществом всегда было отсутствие страха - и вот теперь, когда самый
малый перевес нужен ему как воздух, страх вернулся к нему.
Он потер глаза - нужно было поспать, но он не желал поддаваться сну. Сон
- брат смерти, как поется в песне. Но добрый, ласковый брат. Усталость
наливала тело теплом, и камень, у которого он сидел, казался мягким и
манящим. Слишком усталый, чтобы заворачиваться в одеяла, Нездешний
прислонился к камню и уснул. Во тьме перед ним явилось лицо Дардалиона:
священник звал его, но он не слышал слов.
***
Дурмасту, спящему под передним фургоном, приснился сон. Он увидел перед
собой юношу в серебряной броне, красивого и сильного. До того Дурмасту
снилась женщина с каштановыми волосами с крепким, здоровым ребенком на руках
- он попытался отогнать от себя образ воина, но тот не ушел.
- Чего тебе надо? - вскричал великан, когда женщина с ребенком растаяли.
- Уйди прочь!
- Все, что ты нажил, пойдет прахом, если ты не проснешься, - сказал воин.
- Я не сплю.
- Нет, ты спишь и видишь сон. Ты Дурмаст, и твой караван идет в
Гульготир.
- Караван?
- Проснись! Ночные охотники близко!
Дурмаст со стоном сел, больно ударился о днище фургона и выругался. Он
вылез наружу и выпрямился - сон ушел, но сомнение осталось.
Дурмаст взял короткий обоюдоострый топорик и побрел в сторону запада.
Даниаль тоже проснулась. Дардалион явился ей во сне и велел найти
Нездешнего. Перебравшись через спящее семейство пекаря, она вынула из ножен
свою саблю и спрыгнула вниз.
Дурмаст круто обернулся, когда она поравнялась с ним.
- Ты что делаешь? Я чуть голову тебе не снес. - Тут он заметил саблю. -
Куда это ты собралась?
- Мне приснился сон, - туманно объяснила она.
- Держись около меня, - приказал он, сворачивая в сторону.
Ночь выдалась ясная, но облака то и дело закрывали луну. Дурмаст
выругался, вперившись во мрак. Что-то шевельнулось слева, и он толчком сбил
Даниаль с ног, упав сам. Над ними просвистели стрелы. Потом к Дурмасту
метнулась темная тень - топор великана врезался ей в бок, сокрушив ребра.
Даниаль вскочила на ноги. Облака внезапно разошлись, и она увидела двух
воинов в черной броне, бегущих к ней с поднятыми мечами. Она опять упала
плечом вперед - воины наткнулись на нее и зарылись носом в землю. Тут же
вскочив, она вогнала саблю одному из них в затылок. Второй бросился на нее,
но топор Дурмаста раскроил ему спину. Он широко раскрыл глаза и умер, не
успев издать ни звука.
- Нездешний! - взревел Дурмаст, видя, что из мрака возникли новые черные
фигуры.
Нездешний зашевелился у своего камня и открыл глаза, но тело его еще не
проснулось. Над ним нагнулся человек с кривым клинком в руке.
- Теперь ты умрешь, - сказал человек, и Нездешний был бессилен остановить
его. Внезапно воин с кривым клинком застыл, челюсть у него отвалилась.
Стряхнув с себя сон, Нездешний ударом сбил его с ног и увидел, что в затылке
у него торчит длинная, с гусиными перьями стрела.
С ножами в обеих руках Нездешний бросился на возникшую перед ним темную
фигуру и принял удар меча на эфес левого кинжала. Опустив правое плечо, он
пырнул врага в пах, и тот упал, вырвав нож из руки Нездешнего.
Облака снова скрыли луну - он бросился наземь, прокатился несколько ярдов
