нему народ! Можно подумать, что это он защищал Мазин. А где же Геллан в сей
миг торжества?
- За что ты его так невзлюбил?
- Я не питаю к нему неприязни - но он позер.
- Может быть, так и надо? Разбитая армия нуждается в героях.
- Возможно. - Нездешний оглядел укрепления. Они были устроены с толком:
рвы достаточно глубоки, чтобы остановить кавалерийскую атаку, а стены
поставлены именно так, чтобы лучники, укрывшись за ними, могли нанести
наибольший ущерб врагу. Но при длительном сражении проку от них не будет -
неприступными их никак не назовешь, да и между собой они не связаны. Скарту
невозможно превратить в крепость. Все это затеяно скорее с целью приободрить
горожан, чем ради настоящей обороны.
Преодолев полосу препятствий, обоз въехал в город. Дома здесь строились в
основном из белого камня, добываемого в Дельнохских горах на севере. Низкие
строения теснились вокруг бывшей цитадели, где теперь помещались городской
совет и резиденция Эгеля - Я найду вас после, - сказал Нездешний Дардалиону,
натянув поводья и сворачивая к восточному кварталу.
После разговора с Карнаком его больше не охраняли, но он все же ехал с
осторожностью, то и дело оглядываясь и проверяя, не следят ли за ним. Дома
здесь были победнее, стены выбелены в подражание роскошным гранитным и
мраморным особнякам северного квартала.
Нездешний подъехал к гостинице на улице Ткачей и поставил лошадь на
конюшню. Гостиница была переполнена, в воздухе висел запах застарелого пота
и дешевого пива. Нездешний протолкался к длинной деревянной стойке,
обшаривая глазами толпу. Трактирщик, увидев его, вскинул вверх оловянный
кувшин.
- Пива? Нездешний кивнул.
- Я ищу Дурмаста, - тихо сказал он.
- Его многие ищут. Нужный, видать, человек.
- Он свинья - но у меня к нему дело.
- Должок, что ли? - усмехнулся трактирщик, показав обломки желтых зубов.
- Стыдно сказать, но он мой друг. - Тогда ты должен знать, где искать его.
- Неужто его дела так плохи?
Трактирщик снова ухмыльнулся и наполнил кружку пенящимся пивом.
- Если поищешь хорошенько, то найдешь. Пей на здоровье.
- Сколько я должен?
- Деньги сейчас ничего не стоят, приятель, поэтому я наливаю даром.
Нездешний сделал глоток.
- Это с тебя надо брать деньги за такой напиток.
Трактирщик отошел. Нездешний спокойно ждал, положив локти на стойку.
Вскоре к нему подошел юнец с острым личиком, тронул его за плечо и сказал:
- Пошли.
Они вышли через узкую заднюю дверь во двор, а оттуда в переулок. Парнишка
маячил впереди, сворачивая то налево, то направо, и наконец остановился
перед солидной, с медными заклепками, дверью. Он постучал три раза, потом
еще два, и женщина в длинном зеленом платье открыла ему дверь. Она устало
провела гостей к комнате на задах дома. Юнец постучал опять, подмигнул
Нездешнему и ушел.
Нездешний взялся за ручку двери, потом прижался спиной к стене и
распахнул дверь настежь. Короткая арбалетная стрела вонзилась в стену и
высекла сноп искр.
- Так-то ты встречаешь старых друзей? - сказал Нездешний.
- С друзьями надо держать ухо востро, - прозвучало в ответ.
- Ты должен мне деньги, негодяй!
- Так иди и возьми их.
Нездешний отошел к противоположной стене, с разбегу влетел в комнату,
перекатился по полу и вскочил на ноги с ножом наготове.
- Все, ты убит! - раздался тот же голос, на этот раз с порога. Нездешний
медленно обернулся. В дверях стоял здоровенный, как медведь, детина с черным
арбалетом, нацеленным гостю в живот.
- Стареешь, Нездешний, медленно стал поворачиваться. - Дурмаст разрядил
арбалет, ослабил тетиву и прислонил оружие к стене.
Нездешний, покачав головой, убрал нож. Великан подошел к нему и стиснул в
костоломном медвежьем объятии, поцеловав в лоб.
- От тебя луком несет, - сказал Нездешний. Дурмаст с ухмылкой плюхнулся в
кожаное кресло. Он был еще больше, чем помнилось Нездешнему, и зарос
лохматой бурой бородищей. Одет он был, как всегда, в домотканую шерсть
зеленых и бурых тонов, отчего походил на дерево, оживленное с помощью
колдовства. Ростом он чуть-чуть не дотягивал до семи футов и весил больше,
чем трое крупных мужчин. Нездешний знал его одиннадцать лет и доверял ему,
насколько был способен доверять человеку.
- Однако к делу, - заговорил наконец Дурмаст. - За кем ты охотишься?
- Ни за кем.
- В таком случае, кто охотится за тобой?
- Все, кому не лень, - но в основном Братство.
- Ты хорошо выбираешь себе врагов, дружище. На вот, прочти. - Дурмаст
выудил из кучи пергаментов тугой свиток с черной печатью, уже взломанной.
Нездешний быстро пробежал бумагу глазами.
- Пять тысяч золотых? Как высоко меня ценят!
- Не тебя, твой труп.
- Вот почему ты встретил меня с арбалетом.
- Гордость мастера. В черный день я всегда смогу вспомнить о награде за
твою волчью голову.
- Мне нужна твоя помощь, - сказал Нездешний, садясь напротив великана.
- Она дорого тебе обойдется.
- Ты же знаешь, я могу заплатить. Притом ты должен мне шесть тысяч
серебром.
- Стало быть, на такой цене и сойдемся.
- Ты не знаешь еще, что мне нужно.
- Нет, но цену назначаю такую.
- А если я откажусь?
Улыбка исчезла с лица великана.
- Тогда Братство выплатит мне награду за тебя.
- Экий ты неуступчивый.
- Ты тоже хорош - вспомни, как ты вел себя на той вентрийской горе, когда
я сломал ногу. Шесть тысяч за лубок и за лошадь!
- Враги были близко - неужто ты так дешево ценишь свою жизнь?
- Другой спас бы меня задаром, по дружбе, - У таких, как мы, нет друзей,
Дурмаст.
- Значит, ты согласен на мою цену?
- Да.
- Вот и славно. Чего ты хочешь?
- Чтобы кто-нибудь проводил меня к Рабоасу, Священному Великану.
- Зачем? Ты ведь знаешь дорогу.
- Я хочу вернуться живым. Притом возвращаться я буду с грузом.
- Хочешь похитить надирские сокровища из их священного места? Тогда тебе
не проводник нужен - тебе нужна армия! Обратись к вагрийцам - у них, может,
силенок и хватит, хотя сомнительно.
- Мне нужен человек, которого надиры знают и охотно принимают в своих
становищах. И клад, который я должен найти, принадлежит не надирам, а
дренаям. Но не стану лгать тебе, Дурмаст, опасность очень велика. За мной
будет гнаться Братство, которое зарится на то же сокровище.
- Клад-то, как видно, недурен?
- Ему цены нет.
- Какую же долю ты предложишь мне?
- Половину того, что получу сам.
- Честная дележка. И сколько же ты получишь?
- Ничего.
- Ты пообещал это своей матушке на ее смертном одре?
- Нет - одному слепому старцу.
- Я не верю ни единому твоему слову. Ты в жизни ничего еще не делал
задаром. Боги! Я дважды спасал тебя без всякой корысти, а когда я оказался в
беде, ты запросил с меня деньги. Теперь, выходит, ты благотворительностью
занялся? Не зли меня, Нездешний, - тебе же хуже будет.
- Я сам себе удивляюсь, - пожал плечами Нездешний, - и мало что могу к
этому добавить.
- Можешь, можешь. Что это за старец?
Нездешний медлил. Что рассказывать? Какими словами объяснить Дурмасту,
что с ним, Нездешним, произошло? Нет таких слов. Дурмаст - убийца,
безжалостный и безнравственный, такой же, каким совсем недавно был и он сам.
Разве поймет Дурмаст, какой стыд вселил старик в его душу?.. Он набрал
воздуха и начал излагать все, как было, без прикрас.
Дурмаст выслушал молча, без всякого выражения на широком лице и без
единого проблеска в зеленых глазах. Завершив свой рассказ, Нездешний развел
руками и умолк.
- Итак, дренаи готовы отдать за эти доспехи все, что у них есть? -
спросил Дурмаст.
- Да.
- А вагрийцы и того больше?
- Это так.
- И ты собираешься сделать это задаром?
- С твоей помощью.
- Когда ты намерен выехать?
- Завтра.
- Знаешь дубовую рощу на севере?
- Знаю.
- Встретимся там и двинемся через Дельнохский перевал.
- А как же деньги? - тихо спросил Нездешний.
- Шесть тысяч, как условились, - и будем в расчете.
Нездешний удивленно кивнул.
- Я думал, ты запросишь больше, учитывая трудность задачи.
- Жизнь полна неожиданностей.
Когда гость ушел, Дурмаст кликнул к себе остролицего парнишку.
- Слыхал?
- Слыхал. Он что, спятил?
- Нет, просто размяк. Такое случается, Сорак. Однако не будем
недооценивать его. Он один из лучших воинов, известных мне, и убить его
будет не так-то просто.
- Почему ты не убьешь его сразу и не получишь награду?
- Потому что, кроме награды, мне нужны еще и доспехи.
- Хорош друг, - ухмыльнулся Сорак.
- Ты же слышал, что он сказал: у таких, как мы, нет друзей.
***
Даниаль отвела детей в маленькую школу на задах ратуши. Трое священников
Истока собрали там больше сорока детей, осиротевших во время войны. Еще
триста ребятишек разместили у жителей Скарты. Крилла и Мириэль остались в
приюте с видимой охотой и весело помахали Даниаль с площадки для игр.
- Скажи, сестра, - спросил пожилой священник, провожавший ее до ворот, -
что тебе известно о Дардалионе?
- Он священник, как и ты.
- Священник, который убивает, - грустно заметил учитель.
- Что я могу тебе сказать? Он делал то, что считал нужным для спасения
людей, - в нем нет зла.
- Зло есть в каждом из нас, сестра, и о человеке судят по тому, насколько
успешно он с ним борется. Наша молодежь только и говорит, что о Дардалионе,
- боюсь, не принес бы он беды нашему ордену.
- Быть может, он, напротив, принесет вам спасение.
- Если спасение нам может принести человек, все, во что мы верим, теряет
смысл. Ведь если человек сильнее Бога, зачем тогда поклоняться какому-то
божеству? Но я не хочу отягощать твой ум этими вопросами. Да благословит
тебя Исток, сестра.
Даниаль шагала прочь по белой улице. Грязная и оборванная, она
чувствовала себя нищенкой под взглядами горожан. Какой-то толстяк хотел
подать ей, но она только сверкнула на него глазами. Потом ее остановила
женщина.
- Ты приехала с обозом, милая?
- Да.
- А был с вами солдат по имени Ванек?
- Да, хромой.
Женщина явно испытала облегчение. Когда-то она, видимо, была красива, но
теперь расплылась, покрылась морщинами и лишилась нескольких зубов с правой
стороны, отчего ее лицо казалось перекошенным.
- Меня зовут Тасия. Рядом с моим домом есть баня - пойдем, я отведу тебя.
Баней давно не пользовались, и главный бассейн был пуст, но в боковых
комнатах еще сохранились чаны. Даниаль с Тасией натаскали ведрами воды из
колодца и наполнили медную ванну. Скинув платье, Даниэль села в холодную
купель.
- Воду здесь больше не греют с тех пор, как уехал советник. Баня
принадлежала ему - теперь он в Дренане.
- Ничего, и так хорошо. Нет ли тут мыла?
Тасия вышла и вскоре вернулась с мылом, полотенцами, юбкой и рубахой.
- Тебе это будет великовато, но я могу ушить.
- Ванек ваш муж?
- Был мужем. Теперь он живет с молодой в южном квартале.
- Мне очень жаль.
- Никогда не выходи за солдата - так люди говорят. Дети по нему скучают,
он хорошо ладит с детьми.
- Долго вы были женаты?
- Двенадцать лет.
- Может быть, он еще вернется.
- Вернется - если зубы у меня отрастут заново и лицо помолодеет! У тебя
есть где остановиться?
- Нет.
- Ну так пойдем к нам. Там тесновато, но удобно - если дети тебе не
мешают.
- Спасибо, Тасия, но я не уверена, что останусь в Скарте.
- Куда же ты денешься? Пурдол вот-вот падет, как я слышала, несмотря на
все обещания Карнака и Эгеля. Они, должно быть, за дураков нас считают.
Против вагрийцев никто не устоит - смотри, как быстро они захватили всю
страну.
Даниаль промолчала - она ничем не могла обнадежить эту женщину.
