обращал внимания на разбухшие деревянные двери - деревянные! - на планете,
где уже сотни тысяч лет не росло никаких деревьев. Воздух становился все
более спертым, а иногда и зловонным. Подгоняемый страхом, Билл проскочил
сквозь облицованный камнем туннель; какие-то неизвестные твари бросились
от него врассыпную, топоча когтистыми лапами. На некоторых участках света
не было вовсе, и Биллу приходилось пробираться ощупью, касаясь пальцами
стен, покрытых отвратительным скользким лишайником. Там же, где
светильники еще действовали, они горели тускло из-за налипших на них
клочьев паутины и дохлых насекомых. Билл брел по лужам с тухлой водой, и
постепенно до его сознания стала доходить необычность окружающей
обстановки. Прямо под ногами у него оказалась крышка еще одного люка; Билл
машинально поднял ее и обнаружил, что люк никуда не ведет. Крышка просто
прикрывала ящик с каким-то веществом, напоминавшим крупный сахарный песок.
Может, это какой-то изоляционный материал? А может, что-то съедобное? Билл
наклонился, взял щепотку и попробовал пожевать. Нет, несъедобно. Он
сплюнул, хотя вкус напомнил о чем-то очень знакомом. И вдруг его осенило.
Это была грязь. Земля. Почва. Песок. То, из чего состоят планеты, из
чего состоит и эта планета, - естественная поверхность Гелиора, на которой
покоится фантастическая громада города-мира. Билл взглянул наверх и
внезапно ощутил всю неимоверную тяжесть, нависшую над его головой и
грозившую раздавить его в долю секунды. Значит, он сейчас стоит на самом
дне, на скальном фундаменте: эта мысль вызвала у него острый приступ
клаустрофобии. Издав слабый стон, он, шатаясь, побрел по туннелю, в конце
которого виднелись огромные, запертые на засов ворота. Другого выхода
отсюда не было. Но, когда Билл пригляделся к мощной бронированной
облицовке ворот, он почувствовал, что туда его тоже не тянет. Кто знает,
какие невообразимые кошмары скрываются за этим порталом на самом дне
Гелиора?
Билл стоял, тупо уставившись перед собой, не в силах пошевелиться;
ворота заскрипели и приотворились. Он развернулся, готовый пуститься
наутек, и тотчас заорал от ужаса, когда неведомое нечто вцепилось в него
железной хваткой.
ГЛАВА 5
Билл не то чтобы не пытался вырваться из сдавивших его объятий -
просто это было безнадежно. Он извивался в белых костлявых клешнях,
стараясь оторвать их от себя, сучил в воздухе ногами и беспомощно блеял,
словно ягненок в когтях орла. Все было тщетно: его втащили через
гигантские ворота, которые тут же автоматически захлопнулись.
- Приветствую вас... - раздался у него за спиной чей-то замогильный
голос.
Объятия разжались, Билл пошатнулся, обернулся и увидел громадного
белого робота. Рядом с ним, гордо подняв большую лысую голову, стоял
необыкновенно серьезный человечек в белом мундире.
- Можете не называть свое имя, - сказал человечек, - если не хотите.
Меня зовут инспектор Джейс. Вы просите убежища?
- А вы что - предлагаете его? - В голосе Билла звучало сомнение.
- Вопрос интересный! Весьма интересный! - Джейс с тихим шелестом
потер сухие морщинистые руки. - Однако оставим на потом теологические
споры, как бы соблазнительны они ни были. Позволю себе заметить, что ваше
заявление о предоставлении убежища было бы наилучшим выходом для всех
Перед вами убежище, готовы ли вы воспользоваться им?
Теперь, когда Билл несколько оправился от первого потрясения, к нему
постепенно стала возвращаться осторожность: он вспомнил, сколько
неприятностей уже свалилось на него из-за неумения держать рот на замке.
- Послушайте, ведь я даже не знаю, кто вы такой, где я нахожусь и что
вы имеете в виду, говоря об убежище.
- Вы совершенно правы, это моя ошибка: принял вас за одного из
беспланников, хотя ваши лохмотья явно были когда-то солдатским мундиром, а
этот обломок потускневшего металла - высоким воинским орденом. Приветствую
вас на Гелиоре - имперской планете; кстати, как там дела на полях
сражений?
- Прекрасно, замечательно! Но в чем, собственно, дело?
- Я инспектор Джейс из городской санитарной службы. Искренне надеюсь,
что мне простится моя вольность, если я позволю себе заметить, что вы,
похоже, находитесь в затруднительном положении - у вас нет ни мундира, ни
поэтажного плана, ни, как я полагаю, удостоверения личности. - Инспектор
внимательно следил за Биллом птичьим глазом. - Но не все потеряно.
Попросите убежища, и мы дадим вам хорошую работу, новую форму и даже новые
документы.
- И за это мне придется стать мусорщиком? - усмехнулся Билл.
- Мы предпочитаем термин "эм-мэн", - скромно поправил его инспектор.
- Я подумаю об этом, - холодно отозвался Билл.
- А я помогу вам принять решение, - проговорил инспектор и нажал
кнопку в стене. Ворота, ведущие во тьму, с лязгом отворились, и робот,
вцепившись в Билла, принялся выталкивать его наружу.
- Убежища! Прошу убежища! - взвизгнул Билл'и недовольно пробурчал,
когда робот отпустил его, а ворота закрылись: - Я только что собирался
сказать это добровольно, так что нечего было давить на меня.
- Тысяча извинений! Мне ведь так хочется, чтобы вы чувствовали себя у
нас счастливым! Еще раз приветствую вас от имени санитарной службы! Рискуя
вызвать ваше неудовольствие, все же осмелюсь спросить, не нужно ли вам
новое удостоверение личности? Многие из наших служащих предпочитают
начинать здесь жизнь заново, и, надо сказать, мы располагаем для этого
обширнейшей коллекцией документов, способной удовлетворить любой вкус. Это
естественно, ведь к нам попадает все что угодно - начиная от трупов и
кончая содержимым корзин для бумаг, - так что не удивляйтесь тому
количеству удостоверений, которое мы храним. Будьте любезны, в этот лифт,
прошу вас...
Санитарная служба действительно обладала огромными запасами
документов, аккуратно сложенных в ящики, выстроенные длинными рядами в
алфавитном порядке. Билл почти сразу же отыскал удостоверение какого-то
Вильгельма Штуццикаденти, вполне подходившее ему по внешним данным, и
показал его инспектору.
- Отлично! Рад видеть тебя в наших рядах, Вилли...
- Зовите меня лучше Биллом.
- ...приветствую тебя на новой службе, Билл, на службе, где всегда не
хватает людей и где ты можешь выбрать себе поле деятельности, которое
будет полностью соответствовать твоим талантам и интересам. Когда ты
думаешь о санитарной службе, что прежде всего приходит тебе на ум?
- Отбросы!
Инспектор вздохнул.
- Обычная реакция, хотя от тебя я мог бы ожидать и большего. Отбросы
- это только один из элементов, которыми приходится заниматься нашему
отделу сбора, в дополнение к мусору, бытовым стокам и макулатуре. А есть и
другие отделы: поддержание чистоты общественных помещений, ремонт
водопровода и канализации, научные исследования, переработка фекалий...
- Ой, по-моему, это самое интересное! Ведь до того, как меня насильно
забрали в армию, я учился на заочных курсах техников по производству
удобрений.
- Да это же просто замечательно! Ты должен рассказать мне обо всем в
деталях, но сначала давай сядем и устроимся поудобнее. - Инспектор
подтолкнул Билла к глубокому мягкому креслу, а затем, повернувшись к
торговому автомату, достал из него два пластиковых цилиндрических пакета.
- Попробуй-ка этот охлажденный алко-хук...
- Да о чем рассказывать-то! Курсы я не кончил, и, видимо, так и не
сбудется мечта всей моей жизни - заниматься удобрениями. Разве что в вашем
отделе переработки фекалий...
- Очень сожалею, весьма прискорбно, это дело, безусловно, тебе
подошло бы, но, видишь ли, если и есть хоть один процесс, который не
причиняет нам никаких хлопот, так это переработка фекалий, ибо она
полностью автоматизирована. Фекалии - наша гордость, так как на Гелиоре с
населением свыше ста пятидесяти миллиардов человек...
- Ого!
- Ты прав, и я понимаю причину твоего восторга... Это действительно
уйма фекалий, и я надеюсь, что когда-нибудь буду иметь удовольствие
показать тебе наш завод. Однако там, где есть фекалии, должна быть и пища,
а поскольку Гелиор импортирует все свое продовольствие, то нам приходится
поддерживать замкнутый безотходный производственный цикл, который
представляет собой воплощенную мечту любого инженера-ассенизатора.
Звездолеты с аграрных планет доставляют сюда продовольствие, поступающее в
распоряжение населения, а затем в действие вступает то, что можно назвать
главным конвейером: мы получаем жижу, перерабатываем ее с помощью
фильтров, химикатов, анаэробных бактерий и тому подобного... Но я,
кажется, утомил тебя?
- Нет, нет, пожалуйста, продолжайте, - взмолился Билл, улыбаясь и
смахивая непрошеную слезу костяшками пальцев. - Просто я сейчас счастлив,
мне ведь так давно не приходилось участвовать в интеллигентном
разговоре...
- Могу себе представить - военная служба отупляет... - Инспектор
панибратски похлопал Билла по плечу. - Забудь о прошлом, теперь ты среди
друзей. Так о чем бишь я? Ах да, бактерии, затем сушка, прессование... Мы
выпускаем лучшие во всей цивилизованной Галактике брикеты
концентрированных фекалий, и я готов поспорить с любым, кто...
- Я совершенно уверен в этом! - горячо поддержал его Билл.
- Автоматические транспортеры и лифты доставляют эти брикеты в
космопорты, где их загружают в звездолеты, как только трюмы освобождаются
от продовольствия. Полная загрузка за полную загрузку - вот наш девиз. И я
слыхал, что на некоторых планетах с бедными почвами жители кричат от
радости, когда звездолеты идут на посадку. Да, жаловаться на качество
переработки фекалий не приходится, но зато в других отделах проблем
полным-полно. - Инспектор осушил свой пакет и нахмурился; все его
оживление исчезло так же быстро, как выпивка - Ни в коем случае! - рявкнул
он, когда Билл, прикончив свой напиток, стал заталкивать пластиковый пакет
в стенное отверстие мусоропровода. - Я не хотел тебя обидеть, - тут же
извинился инспектор, - но это одна из наших основных проблем. Я говорю,
разумеется, о мусоре. Задумывался ли ты когда-нибудь о том, сколько газет
выкидывают ежедневно сто пятьдесят миллиардов человек? Сколько
пластмассовых стаканчиков? Пластиковых подносов? Наш исследовательский
отдел трудится над этим денно и нощно, но мы все равно не поспеваем.
Просто кошмар какой-то! Пакет алко-хука - одно из наших изобретений, но
это ведь только капля в море.
Когда последняя влага испарилась из пакета, он вдруг противно
задергался, и Билл в ужасе уронил его на пол, где тот продолжал шевелиться
и изменять форму, съеживаясь и усыхая прямо на глазах.
- За это нам следует благодарить математиков, - продолжал инспектор.
- Для тополога что музыкальная пластинка, что пакет с выпивкой, что чайная
чашка - все едино: твердое тело с дыркой в середине, а потому одно может
быть без труда трансформировано в другое. Мы изготовили эти пакеты из
пластика, сохраняющего память о первоначальной форме, к которой он и
возвращается после высыхания. Взгляни-ка на него!
Пакет перестал дергаться и спокойно лежал на полу - плоский, покрытый
мелкими и частыми бороздками диск с дырочкой в центре. Инспектор Джейс
поднял его, оторвал этикетку "Алко-хук", и Билл увидел под ней другую -
"Любовь на орбите, бинг-банг-бонг! В исполнении знаменитой
Прямокры-лочки".
- Изобретательно, не правда ли? Пакет превращается в пластинку с
записью одного из самых пошлых шлягеров, к которому ни один настоящий
