жалкую ненужную жизнь...
Атомные клещи перегрызли цепь, и старика вышвырнули за дверь.
- Хватит! Это переходит все границы! - взвизгнул побагровевший
председатель и с такой силой хватил по столу молотком, что тот разлетелся
на мелкие кусочки. - Очистить зал от свидетелей и зрителей! Суд решил
вести оставшуюся часть заседания согласно Правилам прецедентов, без
участия свидетелей и без предъявления улик. - Председатель бросил беглый
взгляд на своих помощников, которые дружно закивали в знак полного
согласия. - А посему я объявляю подсудимого виновным и приговариваю его к
расстрелу. К стенке его немедленно!
Члены суда зашевелились и начали вставать, но их остановил ленивый
голос О'Брайена:
- Разумеется, дело суда решать, как ему следует вести заседание, но
все же необходимо определить статью или прецедент, согласно которым
вынесено решение.
Председатель тяжело вздохнул и сел на место.
- Я просил вас, капитан, не создавать ненужных затруднений, вы знаете
Уложение не хуже, чем я. Но если вы настаиваете... Пабло, прочти им...
Помощник прокурора принялся перелистывать толстенный том, лежавший на
его конторке, отметил пальцем какое-то место и громко зачитал:
- Свод законов военного времени... статья... параграф, страница...
ага - вот, параграф 298-Б... Если военнослужащий покинет свой пост на срок
более одного года, его следует считать виновным в дезертирстве, даже если
он лично не присутствует на суде, а дезертирство карается мучительной
смертью.
- Ну что же, все ясно. Еще вопросы будут? - спросил председатель.
- Вопросов нет, но мне бы хотелось привести прецедент. - О'Брайен
воздвиг перед собой высокую стопку толстых книг и прочел из самой верхней:
- Вот, пожалуйста... Дело рядового Ловенвига против Военно-воздушных сил
Соединенных Штатов, Техас, 1944 год. Здесь сказано, что Ловенвиг
отсутствовал в течение четырнадцати месяцев, а затем был обнаружен на
чердаке собственной казармы, откуда спускался по ночам, чтобы поесть и
попить на кухне, а также опорожнить горшок. Поскольку он не покидал
территорию базы, его не смогли объявить дезертиром и подвергли легкому
дисциплинарному взысканию.
Члены суда уселись на место, с интересом наблюдая за помощником
прокурора, который лихорадочно рылся в своих книгах. Наконец он оторвался
от них и самодовольно улыбнулся:
- Все верно, капитан, за исключением того обстоятельства, что
осужденный покинул предписанное место пребывания - "Транзитный центр
ветеранов" - и болтался по всей планете Гелиор.
- Вы совершенно правы, сэр, - отозвался О'Брайен, вытаскивая еще один
том и размахивая им над головой. - Но вот еще один прецедент: Драгстед
против Управления по расквартированию Имперского военно-морского флота
Гелиора, 8832 год. Здесь указано, что, исходя из необходимости правовой
дефиниции, необходимо идентифицировать планету Гелиор с городом Гелиором,
а город Гелиор - с планетой Гелиор.
- Все это не вызывает никаких сомнений, - перебил О'Брайена
председатель, - но только к делу отношения не имеет. Во всяком случае, к
данному делу, а потому попрошу вас заткнуться, капитан: мне пора на турнир
по гольфу.
- Через десять минут, сэр, вы будете свободны, если признаете
действенность двух указанных прецедентов. После чего я предъявлю суду еще
одно свидетельство: документ, подписанный адмиралом флота Мартышонком...
- Как... мной? - ахнул председатель.
- ...в котором говорится, что с начала военных действий против
чинджеров Гелиор переходит на военное положение и рассматривается как
единый военный объект. Из этого я заключаю, что обвиняемый не виновен в
дезертирстве, поскольку он никогда не покидал данную планету, а значит,
никогда не покидал и назначенного ему места службы.
Повисла тяжелая тишина, которую в конце концов нарушил встревоженный
голос председателя, повернувшегося к помощнику прокурора:
- Неужели этот сукин сын не ошибается, Пабло? Мы что, не можем
расстрелять парня?
Помощник прокурора, обливаясь потом, перерыл свои фолианты, отпихнул
их в сторону и с горечью произнес:
- Он прав, я ничего не могу поделать. Этот
арабско-еврейско-ирландский жулик поймал нас. Обвиняемый невиновен в
инкриминируемом ему проступке.
- Значит, казни не будет? - спросил один из членов суда писклявым
жалобным голосом, а другой уронил голову на сложенные на столе руки и
зарыдал.
- Ладно, но так легко он не отделается, - нахмурился председатель. -
Если обвиняемый был на своем посту весь этот год, тогда он должен был
нести свою службу. Но, видимо, он ее просто проспал. А это означает, что
он спал на посту. В силу этого приговариваю его к тяжелым работам в
военной тюрьме сроком на один год и один день и приказываю понизить в
звании до заряжающего 7-го класса. Сорвите с него лычки и уберите с глаз
долой. Я и так опаздываю на гольф.
ГЛАВА 2
Пересыльная тюрьма, построенная из пластиковых щитов, небрежно
привинченных к погнутому алюминиевому каркасу, помещалась в центре
большого квадрата, обнесенного шестью рядами колючей проволоки, через
которую был пропущен ток высокого напряжения. По периметру ходили
полицейские патрули с атомными винтовками наперевес. Робот-тюремщик, к
которому был прикован Билл, протащил его через многочисленные ворота с
дистанционным управлением. Этот приземистый робот представлял собой
обыкновенный куб, едва доходивший Биллу до колен и передвигавшийся на
лязгающих гусеницах. Из верхней грани у него торчал стальной стержень, к
которому были прикреплены наручники, защелкнутые на Билловых запястьях.
Побег исключался; при попытке к бегству робот-садист взрывал миниатюрную
атомную бомбу, уничтожая себя, потенциального беглеца и всех, кто
находился поблизости. Добравшись до места, робот остановился и без
возражений позволил сержанту-стражнику отомкнуть наручники. Освободившись
от арестованного, машина укатила в гараж.
- Ну что, умник, теперь ты под моим началом, и это тебе вряд ли
понравится! - зарычал на Билла сержант, выпятив вперед огромную челюсть,
покрытую шрамами. На бритой голове сержанта поблескивали крохотные близко
посаженные глазки, в которых светилась непроходимая тупость.
Билл прищурился и медленно поднял лево-правую руку, напружинивая
бицепс. Мускулы Тембо вздулись и с треском порвали тонкую тюремную робу.
Затем Билл ткнул пальцем в ленточку "Пурпурной стрелы" на своей груди.
- Знаешь, как я ее заработал? - проговорил он бесстрастно. - Я голыми
руками угробил тринадцать чинджеров, засевших в дзоте. А сюда я попал за
то, что, укокошив чинджеров, вернулся и пришил сержанта, который меня туда
послал. Так ты говоришь, мне здесь не понравится, а, сержант?
- Ты чего,.. Ты меня не трогай, и я тебя не трону, - отшатнулся
стражник. - Тебе в тринадцатую камеру, прямо по лестнице...
Сержант замолк и принялся с хрустом обкусывать ногти на всей пятерне
одновременно. Билл смерил его долгим оценивающим взглядом, повернулся и
вошел в здание.
Дверь тринадцатой камеры была открыта. В маленькую клетушку сквозь
полупрозрачные пластиковые стены сочился тусклый свет. Почти все
пространство занимали двухэтажные нары, оставляя узкий проход вдоль стены.
Две покосившиеся полки, прибитые к стене напротив входа, да выведенная по
трафарету надпись "УБИРАТЬ НЕ ЛЕНИСЬ, ВСЛУХ НЕ МАТЕРИСЬ - РУГАНЬ НА РУКУ
ВРАГУ" составляли всю меблировку камеры. На нижних нарах лежал человечек с
острым личиком и внимательно разглядывал Билла хитрыми глазками. Билл в
свою очередь уставился на него и нахмурился.
- Входите, сержант, - сказал человечек, торопливо вставляя подпорку,
чтобы установить верхние нары. - Я хранил это нижнее место только для вас,
клянусь честью! Зовут меня Блэки, я отбываю десять месяцев за то, что
послал лейтенанта второго ранга на...
Человечек оборвал свою речь на вопросительной ноте, но Билл ничего не
ответил. У него страшно устали ноги. Он скинул красные сапоги и вытянулся
на койке. Блэки свесил голову с верхней полки, напоминая грызуна, с
любопытством озирающего окрестности вокруг своей норки.
- Жратва еще не скоро. Не угодно закусить котлеткой Мерина? - Рядом с
головой появилась рука и бросила Биллу блестящий пакетик.
Подозрительно осмотрев его, Билл дернул за шнурок, прикрепленный к
углу пакета. Как только воздух проник в пакет и коснулся
самовоспламеняющейся прокладки, котлета разогрелась, и уже через три
секунды от нее пошел восхитительный пар. Из другого отделения пакета Билл
выдавил каплю кетчупа и осторожно откусил первый кусок. Это была настоящая
сочная конина.
- Эта старая кобыла вполне съедобна, - сказал он с набитым ртом. -
Как тебе удалось протащить ее сюда?
Блэки ухмыльнулся и многозначительно подмигнул:
- Есть кое-какие контакты. Достанем все, что душа пожелает. Не
расслышал, как твое имя, сержант.
- Билл. - Еда смягчила его угрюмое настроение. - Год и один день за
сон на посту. Хотели было расстрелять, да у меня оказался отличный
адвокат. Котлета была что надо. Жаль, нечем ее запить.
Блэки вытащил бутылочку с этикеткой "Капли от кашля" и передал Биллу.
- Один мой дружок-медик специально изготовил их для меня. Алкоголь
пополам с эфиром.
- Ух ты! - воскликнул Билл, наполовину осушив пузырек и вытирая
проступившие слезы. Он уже чувствовал себя на дружеской ноге со всем
миром. - Хороший ты парень, Блэки!
- Что правда, то правда, - серьезно ответил тот. - Друзья нужны
повсюду - и в армии, и на флоте. Спроси старину Блэки, он не обманет. А
тебя, кажется. Бог силенкой не обидел, Билл?
Билл лениво продемонстрировал ему бицепс Тембо.
- Это мне нравится, - восхищенно сказал Блэки. - С твоими мускулами и
с моей головой мы славно заживем.
- Голова у меня тоже есть!
- Пусть она отдохнет. Дай ей передышку, а я пока буду думать за
двоих. Я, брат, столько армий прошел - тебе и не снилось. Свое первое
"Пурпурное сердце" я заработал под предводительством Ганнибала. Видишь
шрам? - Он показал маленький белый рубец на ладони. - Когда я понял, что
его песенка спета, то перебежал к Ромулу и Рему. С тех пор я непрерывно
совершенствовал эту тактику и никогда не оставался внакладе. Утром перед
битвой у Ватерлоо я понял, откуда дует ветер, нажрался в прачечной мыла и
получил сильнейший понос. И ничего не потерял, можешь мне поверить.
Аналогичная ситуация сложилась на Сомме... или на Ипре... вечно путаю эти
древние названия. Помнится, я сжевал сигарету и сунул ее под мышку -
подхватил лихорадку и пропустил еще один спектакль. Словчить можно всегда,
ты уж поверь старине Блэки.
- Я и не слыхал о таких сражениях. Это с чинджерами, что ли?
- Нет, это было давно, задолго до них. Много войн тому назад.
- Так значит, ты совсем старик, Блэки? По твоему виду не скажешь!
- Возраст у меня почтенный, да обычно я об этом помалкиваю: люди на
смех поднимают. А ведь я помню, как строились пирамиды, какая поганая
жратва была в ассирийской армии, как было побеждено племя Вага, когда он
со своими воинами пытался прорваться в наши пещеры, а мы скатывали на них
валуны.
- Брехня вонючая, - лениво сказал Билл, приканчивая склянку.
- Ну вот, и ты туда же. Поэтому я и не люблю рассказывать старинные
байки. Мне не верят даже тогда, когда я показываю свой талисман. - Он
вытащил маленький белый треугольник с зазубренными краями. - Зуб
птеродактиля. Лично выбил его камнем из пращи, которую сам же и изобрел.
