- Он пластмассовый, верно?
- Я так и знал! Приходится вечно держать рот на замке. Так и живу:
каждый раз по новой вступаю в армию и плыву себе по течению.
Билл приподнялся и разинул рот:
- Снова записываешься в армию? Да это же самоубийство!
- Ничего подобного! Самое безопасное место во время войны - это
армия. Дуракам на фронте отстреливают задницы, гражданским в тылу задницы
отрывают бомбами, а мы, которые посередке, остаемся в целости и
сохранности. На одного солдата на передовой приходится 30-50, а то и все
75 нестроевых. Выучишься на писаря - и живи! Разве кто-нибудь слыхал,
чтобы стреляли в писаря? А я крупнейший специалист по писарской части. Но
это во время войны, а в мирное время, когда они по ошибке заключают
перемирие, самое милое дело служить в боевых частях. Кормят лучше, отпуск
больше, а делать абсолютно нечего. Зато много ездишь.
- А что ты будешь делать, когда начнется война?
- Я знаю 735 различных способов попасть в госпиталь.
- Обучишь меня хоть парочке?
- Для друга, Билл, я на все готов. Обучу сегодня же вечером, после
ужина. Тюремщик, который принесет жратву, отказался выполнить одну мою
маленькую просьбу. Чтоб ему руку сломать!
- Какую? - Билл с хрустом сжал кулак.
- По выбору клиента.
Пластиковый лагерь был пересыльным пунктом, в котором заключенные
содержались временно, между прибытием и отправкой. Жизнь в нем была легкая
и вольготная, чем одинаково наслаждались как заключенные, так и тюремщики.
Ничто не нарушало безмятежного течения времени. Появился было один
ревностный тюремщик, переведенный из полевых частей, но во время раздачи
еды с ним произошел несчастный случай - сломал, бедняга, руку. Даже
стражники радовались, когда его увозили. Примерно раз в неделю Блэки
уходил под конвоем в архивный отдел базы, где подделывал ведомости для
подполковника, который очень активно занимался махинациями на черном рынке
и намеревался выйти в отставку миллионером. Трудясь над ведомостями, Блэки
одновременно ухитрялся устраивать охранникам повышения по службе,
выписывал незаслуженные отпуска и денежные премии за несуществующие ордена
и медали. В результате и он, и Билл отлично ели, пили и толстели. Все это
было прекрасно, но однажды утром, после возвращения из архива, Блэки
неожиданно разбудил Билла.
- Хорошие новости, - сказал он. - Нас наконец отправляют.
- Что ж тут хорошего? - буркнул Билл, злой, невыспавшийся и с
похмелья. - Мне здесь нравится.
- Скоро тут будет для нас жарковато. Подполковник уже давно косо на
меня посматривает. Думаю, собирается сплавить нас на другой конец
Галактики, прямо в гущу сражений. Но до следующей недели он нас не тронет,
пока я не закончу возню с его счетами, поэтому я подделал секретный
приказ, и мы незамедлительно отправимся на Табес Дорзалис [Tabes dorsatis
- сухотка спинного мозга (лат.). (Прим. ред.)], где находятся цементные
разработки.
- В эту пыльную дыру! - хрипло заорал Билл, схватил Блэки прямо за
горло и встряхнул его как следует. - В эту всегалактическую цементную
шахту, где люди умирают от силикоза за пару часов! Это же самая
распроклятая преисподняя во всей Вселенной!
Блэки вырвался из рук Билла и забился в угол камеры.
- Обожди ты! - сказал он, переведя дух. - Ишь, раскипятился! Выпусти
пар, а то взорвешься! С чего ты взял, что я отправлю нас в такое место?
Это его в телепередачах так показывают, а у меня есть кой-какая
информация! Работа в шахте - это, конечно, не сахар, но у них там огромная
военная база и все время требуются писари, а из-за нехватки солдат
шоферами берут даже ссыльных. Я переделал твою воинскую специальность с
заряжающего на водителя. Вот твое свидетельство, позволяющее водить все -
от мотоцикла до восьмидесятидевятитонного атомного танка. Получим
непыльную работенку, а на базе кондиционированный воздух.
- Уж больно хорошо тут было, - проворчал Билл, косясь на пластиковый
квадратик, удостоверяющий его права на вождение множества странных машин,
которых он по большей части и в глаза не видел.
- Они ездят и ломаются, как и все прочие, - утешил его Блэки и начал
укладывать свой чемоданчик.
То, что произошла какая-то ошибка, они поняли только тогда, когда
колонну арестантов заковали в кандалы, соединив их пропущенной через
ошейники цепью, и под охраной взвода военной полиции повели на звездолет.
- Давай! Давай! - орали полицейские. - Отдыхать будете после, когда
попадете на Табес Дорсальгию!
- Куда, куда нас отправляют?! - задохнулся Билл.
- Тебе же сказали! Шевелись, вонючка!
- Ты ведь говорил о Табес Дорзалис, - закричал Билл на Блэки, шедшего
в цепочке прямо перед ним. - Табес Дорсальгия - это база на Вениоле, где
идут непрерывные бои! Нас же гонят прямо на бойню!
- Описочка вышла, - вздохнул Блэки. - Бывает, сам понимаешь...
Он увернулся от пинка и потом спокойно смотрел, как полицейские
дубинками избивают Билла до полусмерти и волокут на корабль.
ГЛАВА 3
Вениола... Окутанный туманами мир ужасов, медленно ползущий по орбите
вокруг призрачной зеленой звезды Гернии подобно какому-то отвратительному
чудовищу, явившемуся из бездонных глубин космоса. Какие тайны скрывают эти
вечные туманы? Какие безымянные твари корчатся и воют в смрадных озерах и
глубоких черных лагунах? Столкнувшись с кошмарами этой планеты, люди
сходят с ума, не в силах противостоять безликому страху. Вениола...
Болотистый мир, логовище безобразных до отвращения венианцев...
Жара была влажной, удушливой и зловонной. Бревна новеньких бараков
мгновенно сгнили и покрылись плесенью. Сброшенные сапоги обрастали
грибами, не успев долететь до пола. В поселке с арестантов сразу сняли
кандалы - бежать из рабочего лагеря было некуда. Билл бродил кругами,
высматривая Блэки, пальцы на руке Тембо сжимались, как челюсти
голодающего. Потом он вспомнил, что, когда их выгружали из корабля, Блэки
успел перекинуться словечком с охранником, сунул ему что-то в руку, а
спустя несколько минут его отделили от колонны и куда-то увели. Вероятно,
он уже сидит где-нибудь в канцелярии, а завтра получит место в помещении
для медперсонала.
Билл вздохнул и постарался выбросить все из головы: ничего не
поделаешь, это просто еще одно проявление враждебной и неподвластной ему
силы. Он повалился на ближайшую койку. Из щели в полу мгновенно вылез
отросток лианы, четырежды оплел койку, намертво привязав к ней Билла, а
затем вонзил ему в ногу шип и стал сосать кровь.
- Гр-р-р, - хрипел Билл, борясь с зеленой петлей, которая все туже
затягивалась на горле.
- Никогда не ложись без ножа, - проговорил тощий желтый сержант,
подходя к койке и перерубая кинжалом лиану.
- Спасибо, сержант.
Билл оторвал от себя омертвевшие кольца и выбросил их в окно.
Сержант вдруг задрожал как натянутая струна и повалился на койку к
ногам Билла.
- К-к-карман... рубашки... п-пилюли... - выдавил он, стуча зубами.
Билл вытащил из его кармана пластиковую коробочку и впихнул ему в рот
несколько пилюль. Дрожь прекратилась. Сержант мешком привалился к стене -
худой, желтый, мокрый от пота.
- Желтуха, болотная малярия и перемежающаяся лихорадка... Никогда не
знаешь время приступа. На фронт послать нельзя - не могу держать
винтовку... И вот я, старший сержант Феркель, лучший, будь я проклят,
огнеметчик среди головорезов Кирьясова, должен изображать няньку в лагере
заключенных! Думаешь, это меня унижает? Ни черта подобного! Наоборот, я
просто счастлив, и только одно может осчастливить меня еще больше:
немедленная отправка из этой клоаки!
- Как полагаешь, твоему здоровью алкоголь не повредит? - спросил
Билл, протягивая ему пузырек с каплями от кашля. - А местечко дрянное,
верно?
- Не только не повредит, совсем даже... - Послышалось звучное
бульканье, и когда сержант снова заговорил, его голос звучал хрипло, но
достаточно громко: - Дрянное - не то слово! Драка с чинджерами вообще
поганое занятие, но тут у них есть союзники - венианцы. Эти венианцы
похожи на заплесневелых тритонов, а мозгов у них хватает только на то,
чтобы держать атомную винтовку да нажимать на спуск. Но это их планета, и
они дерутся насмерть в своих болотах. Они прячутся в тине, плывут под
водой, прыгают с деревьев, весь этот мир просто кишит ими. У них нет
ничего - ни коммуникаций, ни системы снабжения, ни армейских
подразделений. Они просто дерутся, и все тут! Мы убиваем одного - другие
его съедают. Раним другого в ногу - они ее отрывают, сжирают, а у раненого
вырастает новая Если у кого-то из них кончаются патроны или отравленные
стрелы, они проплывают сотню миль до базы, получают что надо и
возвращаются в бой. Мы сражаемся тут уже три года, а контролируем не
больше ста квадратных миль.
- Сто - это не так уж мало.
- Только для такого болвана, как ты! Это ж десять на десять миль -
всего на пару квадратных миль больше, чем мы захватили при высадке.
За окном устало захлюпали шаги. Измученные, пропитанные жидкой грязью
люди ввалились в барак. Сержант Феркель заставил себя встать и дунул в
свисток.
- Внимание, новички! Вы зачислены в роту Б и сейчас же отправитесь в
топи, чтобы закончить работу, начатую недоносками из роты А сегодня утром.
Придется потрудиться как следует! Я не собираюсь взывать ни к вашей чести,
ни к совести, ни к чувству долга... - Феркель выхватил атомный пистолет и
выстрелил в потолок. Через образовавшуюся дыру хлынул дождь. - Я надеюсь
на ваш инстинкт самосохранения, так как каждый, кто будет валять дурака,
увиливать или отлынивать от работы, получит пулю в лоб. Ну а теперь -
марш!
Трясущийся, с оскаленными зубами, он выглядел достаточно безумным для
того, чтобы привести свою угрозу в исполнение. Билл и другие солдаты роты
Б выскочили под дождь и построились рядами.
- Взять топоры и ломы! Будем строить дорогу! - скомандовал капрал
охраны, пока они тащились по грязи к воротам.
Рота заключенных шла в окружении вооруженного конвоя. Охранники
должны были защищать арестантов от врага, так как о побеге не могло быть и
речи. Они медленно брели через болото по гати из срубленных деревьев. Над
головами со свистом пронеслось несколько тяжелых транспортных самолетов.
- Повезло нам сегодня, - сказал один из заключенных-старожилов. - Они
выслали взвод тяжелой пехоты. Вот уж не думал, что кто-то из них уцелел!
- А какая у них задача? - спросил Билл. - Расширить плацдарм?
- Куда там! Все они смертники. Но пока их будут перемалывать,
давление неприятеля на нас немного уменьшится, так что мы сможем
поработать, не неся крупных потерь.
Не дожидаясь приказа, они остановились, глядя, как пехотинцы ливнем
сыплются в болото и тут же исчезают, подобно каплям дождя, попавшим в
лужу. То и дело вспыхивали портативные атомные бомбы, превращая в пыль
парочку венианцев, но им на смену моментально приходило бесчисленное
пополнение. Трещало стрелковое оружие, бухали разрывы гранат. Потом среди
деревьев показалась какая-то фигура, которая приближалась к ним, прыгая,
словно мячик. Это был пехотинец в бронированном скафандре и
газонепроницаемом шлеме - что-то вроде ходячей крепости, увешанной
атомными бомбами и гранатами. Вернее, не ходячей, а прыгучей, поскольку
тяжелая амуниция не позволяла передвигаться иначе как прыжками - при
помощи двух ракет, укрепленных на бедрах. По мере его приближения прыжки
