- Пей, пей, прибалдей, - прошептал Биллу прямо на ухо неведомо откуда
подкативший робот-бар, мелодично позвякивая, будто встряхивая кубики льда
в покрытом изморозью бокале.
- Отличная идея! Пива! И кружку побольше! - Билл опустил монеты в
прорезь и подхватил сосуд, загрохотавший по желобу и едва не скатившийся
на землю. Пиво охладило и немного успокоило Билла. Он взглянул на висевший
неподалеку указатель "К Жемчужному Дворцу". - Схожу во Дворец, посмотрю,
как да что, может, там кто-нибудь подскажет, где полицейский участок. Эй,
что за шутки?!
Робот-бар, выхвативший кружку из Билловых рук, чуть не оторвал ему
указательный палец и тут же с немыслимой для человека точностью швырнул
сосуд в открытую пасть мусоропровода, торчавшего из стены футах в тридцати
от них.
Жемчужный Дворец оказался таким же доступным для обозрения, как и
Висячие Сады, и Билл решил сначала заявить о краже, а уж потом отправиться
на экскурсию в зарешеченный загончик, окружавший Дворец на весьма
почтительном расстоянии. Возле входа в загончик стоял, выпятив толстое
пузо и помахивая дубинкой, полицейский, который наверняка знал адрес
ближайшего участка.
- Где тут полицейский участок? - спросил Билл.
- Я тебе не информационная будка. Воспользуйся своим поэтажным
планом.
- Но, - произнес Билл сквозь зубы, - я не могу. Мой поэтажный план
украден, и именно поэтому я хочу... - не успев договорить, Билл взвизгнул,
так как полицейский заученным движением вонзил конец своей дубинки ему под
мышку и загнал его за угол.
- Я сам был солдатом, пока не выкупился... - пробасил полицейский.
- Я бы с большим удовольствием выслушал ваши воспоминания, если бы вы
убрали дубинку у меня из-под мышки, - простонал Билл и облегченно
вздохнул, почувствовав свободу.
- Я сам был солдатом, и мне бы не хотелось, чтобы парень с "Пурпурной
стрелой" и "Подвеской туманности Угольного Мешка" попал в переделку. К
тому же я честный человек, взяток не беру, но если кто-то захочет одолжить
мне до получки двадцать пять монет, я буду ему весьма признателен.
Билл от рождения был туповат, но в последнее время жизнь его многому
научила. Деньги исчезли так же быстро, как появились, после чего
полицейский заметно помягчел и принялся постукивать концом дубинки по
своим желтым зубам.
- Прежде чем ты сделаешь официальное заявление лицу, находящемуся при
исполнении, я кое-что скажу тебе, дружище: мы ведь сейчас просто болтаем о
том о сем. На Гелиоре есть немало способов попасть в беду, но самый верный
из них - потерять свой поэтажный план. За это на Гелиоре вешают. Я знавал
парня, который зашел в участок сообщить, что кто-то спер его план, так ему
мгновенно нацепили наручники, он и глазом моргнуть не успел. Так что ты
хотел мне сказать?
- Не найдется ли у тебя спичек?
- Не курю.
- Тогда будь здоров.
- Держи ухо востро, парень.
Билл опрометью кинулся за угол и задыхаясь прислонился к стене. Что
же теперь делать? Он и с планом-то еле отыскивал дорогу, как же теперь без
плана? Билл почувствовал свинцовую тяжесть в животе, но усилием воли
подавил приступ страха и попробовал сконцентрироваться. Однако эта попытка
ни к чему не привела, только голова пошла кругом. Казалось, у него уже
несколько лет во рту маковой росинки не было; при мысли о еде у Билла
началось такое обильное слюноотделение, что он чуть не захлебнулся. Жратва
- вот что ему необходимо, жратва как топливо для мозга... Ему просто надо
расслабиться, посидеть над сочным кровавым бифштексом; когда его
внутреннее "я" будет удовлетворено, он опять сможет мыслить здраво и
найдет выход из этой неразберихи. Должен же быть какой-то выход! До конца
увольнительной еще целый день, так что время пока есть.
Билл побрел по круто изгибающемуся переулку и вышел в широкий
туннель, залитый ярким светом. Ослепительнее всего горела вывеска "Золотой
скафандр".
- "Золотой скафандр", - прочел он вслух. - Похоже, это мне и нужно:
ресторан, известный на всю Галактику по бесчисленным телепередачам! Для
поднятия настроения лучше не придумаешь. Дороговато, пожалуй, ну да черт с
ним...
Затянув потуже ремень и поправив воротничок, Билл поднялся по широким
золотым ступеням и прошел через бутафорский люк. Метрдотель раскланивался
и улыбался, нежная мелодия увлекала за собой, а пол прямо из-под ног ушел
куда-то вниз. Беспомощно хватаясь за гладкие стены, Билл скатился по
золоченому желобу, описал плавную дугу и шлепнулся на пыль-цую
металлическую мостовую. Перед ним на стене огромными буквами была
намалевана наглая надпись: "Мотай отсюда, бродяга!" Билл встал, отряхнулся
и услышал нежное воркование не-ресть откуда взявшегося робота, который
шептал ему на ухо голосом юной прелестной девушки:
- Держу пари, ты проголодался, милый? Почему бы тебе не попробовать
неоиндийской пиццы с кэрри Джузеппе Сингха? Его заведение в двух шагах
отсюда, а как туда добраться - написано на обороте карточки.
Робот вынул из щели на груди открытку и осторожно вложил ее Биллу в
рот. Это явно был дешевый и очень плохо отлаженный робот. Билл выплюнул
размякшую от слюны карточку и обтер ее носовым платком.
- А что, собственно, со мной произошло? - спросил он.
- Держу пари, ты проголодался, милый? Гр-р-рак, - переключился робот
на другую программу. - Тебя, как нищего бродягу, катапультировали из
"Золотого скафандра", известного на всю Галактику по бесчисленным
телепередачам. Когда ты зашел в это заведение, тебя тут же просветили
рентгеном и сведения о содержимом твоих карманов автоматически передали на
компьютер. А поскольку денег у тебя не хватало даже на входной билет,
порцию спиртного и налог, тебя вышвырнули вон. Но ты же еще голоден,
милый! - Робот плотоядно поглядывал на Билла, а сладкозвучный сексуальный
голосок, не умолкая, лился из разбитого ротового отверстия: - Давай зайдем
к Синг-ху, который славится самой вкусной и дешевой едой. Попробуешь
аппетитнейшую Сингхову ласангу с дахлом и лимонной подливкой...
Билл согласился пойти не потому, что его соблазнило кошмарное
бомбейско-итальянское варево; его привлекли схема и инструкции на обороте
рекламной карточки. Им овладело какое-то странное ощущение безопасности
при мысли о том, что он отправится из одного пункта в другой, следуя
четким указаниям, спустится вниз по железному трапу, попадет в шахту
ангиграва, потолкается в толпе на бегущей дорожке.
За последним поворотом в нос ему ударило зловоние тухлогo сала,
гнилого чеснока, горелого мяса, и Билл понял, что прибыл на место. Еда
была немыслимо дорогая и гораздо хуже на вкyc, чем Билл способен был
вообразить, тем не менее она приглушила болезненное урчание желудка, пусть
даже грубым ударом, а не приятным насыщением. Выковыривая ногтем жуткий
хрящ, застрявший у него между зубами, Билл исподтишка посматривал на
своего соседа по столу, который с мучительными стонами заглатывал ложку за
ложкой нечто, не имеющее названия. Сотрапезник Билла был одет в яркую
праздничную одежду, толст, румян и по всем признакам добродушен.
- Привет, - улыбаясь, сказал Билл.
- Отвали, чтоб ты сдох, - рявкнул человек.
- Я только сказал "привет", - с некоторой угрозой в голосе произнес
Билл.
- Этого вполне достаточно. Всякий, кто брал на себя труд обратиться
ко мне за те шестнадцать часов, что я пробыл на этой так называемой
планете наслаждений, либо надул меня, либо облапошил - в общем, так или
иначе увел мои денежки. Я почти разорен, а впереди еще шесть дней тура
"Осмотри Гелиор и помни вечно".
- Да я только хотел попросить у вас разрешения взглянуть на ваш
поэтажный план, пока вы обедаете.
- Сказал, отвали.
- Ну пожалуйста!
- Ладно уж, так и быть. За двадцать пять монет. Деньги вперед. И
только пока я ем.
- Идет.
Билл выложил деньги, нырнул под стол и, сидя на корточках, принялся
лихорадочно листать страницы книги, записывая пункты отправления по мере
того, как находил их. Толстяк над головой продолжал есть и стонать, а
когда ему попадался особенно противный кусок, цепь дергалась, заставляя
Билла начинать поиски сначала. Он успел изучить почти половину пути до
Транзитного центра ветеранов, когда толстяк вырвал у него поэтажный план и
выскочил наружу.
Когда Одиссей вернулся из своего страшного плавания, он пощадил слух
Пенелопы и не открыл ей всех ужасающих подробностей. Когда Ричард Львиное
Сердце, освободившись из темницы, возвратился домой после долгих и опасных
крестовых походов, он не оскорбил чувствительности королевы Беренгар-дии
душераздирающими историями, а просто поздоровался с ней и отомкнул пояс
целомудрия. Поэтому и я, мой добрый читатель, не стану утомлять тебя
описанием опасностей и невзгод, поджидавших Билла на его пути, ибо они
превосходят всякое воображение. Достаточно сказать, что он добился своего.
Он достиг Транзитного центра ветеранов.
Не веря своим глазам, Билл долго и тупо разглядывал вывеску
"Транзитный центр ветеранов", после чего привалился к стене, чтобы унять
дрожь в коленях. Он все-таки добился своего! Конечно, восемь суток
опоздания из отпуска - не шутка, но разве в этом дело! Скоро он опять
окажется в дружеских объятиях братьев по строю, оставив позади бесконечные
стальные коридоры, забитые вечно спешащей толпой, трапы, бегущие дорожки,
антигравы, эскалаторы, пневмолифты и прочую гадость. Он напьется со своими
ребятами до поросячьего визга, он позволит алкоголю растворить
воспоминания о кошмарных странствиях, он постарается забыть ужас скитаний
без пищи, без воды, без звука человеческого голоса, кошмар нескончаемых
блужданий в кромешной тьме среди черных штабелей в Секторе копировальной
бумаги. Билл отряхнул с одежды пыль, остро ощущая стыд при виде каждой
прорехи, каждой пропавшей пуговицы, складки в неположенном месте, которые
превращали форму черт знает во что. Если удастся незаметно проникнуть в
казарму, он сначала переоденется, а потом уже явится в канцелярию.
Несколько человек обернулись в его сторону, но Билл беспрепятственно
проскочил через общую комнату в казарменную спальню. Его матрац был
скатан, простыни исчезли, тумбочка опустела. Похоже, он таки влип в
паршивую историю, а паршивая история в армии - дело серьезное. Чтобы
подавить леденящее чувство страха, Билл ополоснулся в отхожем месте,
глотнул прямо из-под крана животворной воды, а затем потащился в
канцелярию. За столом сидел сержант первого ранга - верзила садистского
вида с такой же темной кожей, как у Биллова дружка Тембо. В одной руке
сержант держал пластиковую куклу в форме капитана, а другой втыкал в нее
распрямленные скрепки Для бумаг. Не поворачивая головы, он зыркнул в
сторону Билла и нахмурился.
- У тебя будут серьезные неприятности, солдат, раз ты позволяешь себе
являться в канцелярию в таком виде.
- У меня неприятности посерьезнее, чем вы думаете, сержант, - ответил
Билл, устало облокотившись о стол.
Сержант уставился на непарные руки Билла, быстро перебегая глазами с
одной на другую.
- Где ты взял эту ладонь, солдат? А ну, выкладывай! Я ее хорошо знаю.
- Она принадлежала моему дружку, и к ней, как положено, есть и плечо
и предплечье.
Горя желанием перевести разговор на любую тему, которая не имела бы
отношения к его воинским проступкам, Билл протянул для осмотра руку, о
которой шла речь, и пришел в неописуемый ужас, когда пальцы вдруг сжались
в твердый как камень кулак, бицепс вздулся горой, и кулак, взметнувшись в
воздух, звезданул сержанта прямо в челюсть, выкинув его из кресла и уложив
