гипертрофированной мускулатурой и необычайно близко посаженными глазами.
- Да не он это... - задыхаясь, сказал офицер, бросив Биллу полотенце,
чтобы тот вытер кровь с лица. - Это наш стукач, доблестный герой-патриот,
который заложил своего друга по имени Трудяга Бигер. Сейчас мы схватим
этого негодяя, закуем в кандалы, а потом хорошенько допросим. Вперед!
Полицейские подхватили Билла и понеслись по коридору. От ветерка,
возникшего в результате их стремительного движения, несчастному даже
немного полегчало. Офицер-кастелян приоткрыл дверь в кубрик заряжающих,
просунул в нее голову и жизнерадостно крикнул:
- Привет, ребята! Трудяга Бигер здесь?
Бигер оторвался от очередного сапога, махнул рукой и улыбнулся:
- Вот он - я!
- Взять! - завопил офицер, отпрыгивая в сторону и показывая на
Трудягу обличающим пальцем.
Полицейские ринулись в кубрик, бросив, Билла у двери. Когда он
поднялся на ноги, Трудяга уже был схвачен, скован по рукам и ногам, но
продолжал улыбаться.
- Э-э-э... Ребята, вам, должно быть, сапоги надо почистить?
- А ну-ка заткнись, шпион поганый! - взвизгнул офицер-кастелян и,
размахнувшись, врезал кулаком в эту нахальную улыбку. Вернее, хотел
врезать - потому что Бигер так крепко вцепился зубами в ударившую его
руку, что офицер никак не мог ее вырвать. - Он меня загрызет! Загрызет! -
взвыл кастелян, тщетно пытаясь освободиться.
Оба полицейских, прикованных наручниками к Трудяге, подняли дубинки,
чтобы задать ему как следует. В это мгновение верхушка черепа Трудяги
отскочила, как крышка от шкатулки. Случись такое в обычной обстановке,
зрелище и то показалось бы странным, сейчас же оно произвело просто
потрясающее впечатление. Все, включая Билла, остолбенев, смотрели, как из
открытого черепа Трудяги выскочила семидюймовая ящерица и плюхнулась на
пол, оставив на нем довольно заметную вмятину. Ящерица была ярко-зеленая,
с четырьмя крошечными ручонками, длинным хвостом и головой, похожей на
рыльце детеныша крокодила: ну вылитый чинджер, только росту в ней было
семь дюймов, а вовсе не футов!
- Все люди - козлы вонючие! Чинджеры никогда не потеют! Да
здравствуют чинджеры! - пискнула ящерица голосом Бигера и метнулась через
кубрик к койке Трудяги.
Всеобщий паралич еще не прошел. Солдаты застыли, окаменев от
изумления и бессмысленно тараща выпученные глаза. Офицера-кастеляна
пригвоздили к месту сомкнутые на его кисти челюсти, полицейские пытались
высвободиться из наручников, приковавших их к неподвижному телу Бигера.
Только Билл сохранил способность к действиям и, несмотря на то, что голова
у него еще кружилась от побоев, попытался схватить зверюшку. Крошечные
коготки впились ему в ладонь, неизвестная сила сбила с ног, швырнула через
кубрик и шваркнула о переборку.
- Вот тебе, стукач! - пискнул тоненький голосок. Никто и глазом
моргнуть не успел, как рептилия шмыгнула к вещевому мешку Трудяги,
разорвала его и нырнула внутрь. Что-то пронзительно загудело, и из мешка
высунулось блестящее острие, похожее на снаряд. Через мгновение в воздухе
повис миниатюрный - не более двух футов в длину - космический корабль. Он
повернулся вокруг вертикальной оси, нацелился носом в переборку и замер.
Гудение усилилось, перешло в звенящий визг, корабль рванулся вперед и
прошел сквозь металлическую стену, будто через мокрую картонку.
Послышалось еще несколько яростных взвизгов - это корабль продырявил
другие переборки, - а затем душераздирающий скрежет оповестил, что аппарат
прорвал обшивку дредноута и вышел в космос. Воздух с ревом устремился в
пустоту, зазвенели колокола тревоги.
- Черт меня побери... - ошеломленно пробормотал офицер-кастелян и
вдруг завопил: - Да уберите же наконец эту сволочную штуковину, пока она
меня до смерти не загрызла!
Оба полицейских все еще боролись с наручниками, прочно сковавшими их
с телом бывшего Трудяги. Сам же Трудяга Бигер только пялил глаза и глупо
ухмылялся, намертво вцепившись зубами в кисть офицера. Билл схватил
атомную винтовку, сунул ствол между челюстями Бигера и освободил зажатую
руку. Производя эти манипуляции, он заметил, что черепная крышка Трудяги
отскочила по проходившей над ушами линии и что держалась она на блестящем
медном шарнире. Внутри открытого черепа вместо мозгов находился
великолепно оборудованный командный пункт с креслицем, крошечной приборной
панелью, телеэкраном и системой воздушного охлаждения. Как выяснилось,
Трудяга был просто роботом, управляемым той ящерицей, которая сбежала в
космическом снаряде. Она была совсем как чинджер - только ростом не более
семи дюймов.
- Ну надо же! - сказал Билл. - Трудяга, значит, просто робот, а
управляла им эта зверюшка, которая сейчас смылась. Она же вылитый чинджер,
только семи дюймов ростом...
- Семь дюймов, семь футов - какая разница! - раздраженно буркнул
офицер-кастелян, обматывая руку носовым платком. - Мы не обязаны сообщать
каждому рекруту об истинных размерах противника или о том, что они живут
на планете 10-Г. У нас, парень, другая задача: поддерживать в вас боевой
дух.
ГЛАВА 5
Теперь, когда Трудяга Бигер оказался чинджеровским шпионом, Билл
совсем осиротел. Скотина Браун, который и раньше не отличался
разговорчивостью, совсем замолчал, так что Биллу не с кем было даже
полаяться. Из старых приятелей по лагерю имени Льва Троцкого на батарее
остался только Браун, а новые сослуживцы держались обособленно, собирались
в кружок и разговаривали полушепотом, бросая на Билла косые взгляды через
плечо, когда он оказывался поблизости. Часы досуга они посвящали сварке:
после каждой вахты врубали свои аппараты и приваривали все металлические
предметы к полу, чтобы во время следующей вахты отодрать их обратно -
идиотское времяпрепровождение, но, похоже, им это нравилось. Поэтому Биллу
не оставалось ничего другого, как заводить воображаемые споры с Трудягой.
- Видишь, в какую передрягу я попал из-за тебя! - скулил он.
Бигер только улыбался, ничуть не тронутый жалобами.
- По крайней мере, закрой свою черепушку, когда с тобой
разговаривают! - злился Билл и протягивал руку, чтобы захлопнуть крышку на
голове Трудяги.
Но это ничего не меняло. Бигер все равно мог только улыбаться.
Никогда ему уже не чистить сапоги. Теперь он стоял неподвижно,
придавленный к полу собственной тяжестью и магнитными подковами, а
заряжающие вешали на него грязное белье и сварочные аппараты. Бигер
простоял так уже целые три вахты, и никто не знал, что с ним делать
дальше, но тут наконец появились военные полицейские с ломами, погрузили
Бигера на ручную тележку и увезли.
- Прощай! - крикнул ему вслед Билл и помахал рукой. Потом, продолжая
начищать свой сапог, добавил: - Ты был хорошим парнем, даром что
чинджеровский шпион.
Скотина Браун на это никак не отреагировал, сварщики с Биллом не
разговаривали, а преподобного Тембо он сам старательно избегал.
Ветеранша флота "Фанни Хилл" все еще находилась на орбите - на ней
устанавливали двигатели. Делать было почти нечего, так как предсказание
заряжающего 1-го класса Сплина не сбылось и на овладение тонкостями
профессии понадобилось значительно меньше года - фактически на это хватило
пятнадцати минут. В свободное время Билл шатался по кораблю, обследуя все
закоулки, гуляя повсюду, куда пропускала военная полиция, дежурившая в
переходах, и даже подумывал, не навестить ли ему капеллана, чтобы вволю
наругаться. Однако побоялся, что плохо рассчитает время и на вахте
окажется офицер-кастелян, а это было бы уж слишком. Так, слоняясь по
кораблю в полном одиночестве, он однажды заглянул в полуоткрытую дверь
какой-то каюты и увидел на койке сапог.
Билл замер на месте, похолодел, остолбенел, ошалел, обомлел от ужаса
и с трудом сдержал внезапные позывы мочевого пузыря.
Он узнал этот сапог. Он вспомнил бы его даже в свой смертный час, как
помнил свой личный номер, который мог в любую минуту назвать с конца, с
начала или с середины. Каждая деталь этого жуткого сапога въелась в его
память: от шнуровки, змеящейся по мерзким голенищам, сделанным, как
утверждали, из человеческой кожи, до рифленых подошв, измазанных чем-то
красным - не иначе как человеческой кровью. Сапог принадлежал Смертвичу
Дрангу.
Парализованный ужасом, словно кролик перед удавом, Билл почувствовал,
как неведомая сила втягивает его внутрь каюты, заставляет скользить
взглядом от ноги, всунутой в сапог, к поясу, затем к рубашке, к шее и,
наконец, к лицу, которое он постоянно видел в ночных кошмарах с первого
дня пребывания в армии. Губы лежащего дрогнули:
- Это ты, Билл? Заходи, гостем будешь.
Билл, спотыкаясь, зашел в каюту.
- Леденцов хочешь? - спросил Смертвич и улыбнулся.
Пальцы Билла машинально потянулись к коробке, зубы сомкнулись на
первом за несколько недель куске твердой пищи, попавшем в рот. Из
полуатрофированных слюнных желез потекла слюна, желудок выжидательно
заурчал, в то время как мысли бешено заметались по кругу, пытаясь
определить, что означает выражение лица Смертвича: уголки губ чуть
приподняты над клыками, на щеках небольшие морщинки. Тщетно! Понять это
выражение было невозможно.
- Я слышал, что Трудяга Бигер оказался чинджеровским шпионом, - начал
Смертвич, закрывая коробку с леденцами и пряча ее под подушку. - Мне
следовало раскусить его раньше. Я чувствовал, что с ним что-то неладно -
вся эта чистка сапог и дерьма, но я-то думал, он просто со сдвигом. Надо
было сообразить...
- Смертвич, - хрипло выдавил Билл. - Это невероятно, я знаю, но вы
ведете себя как обыкновенный человек!
Смертвич хихикнул; это не был его обычный смешок, похожий на звук
распиливаемых человеческих костей; это была вполне нормальная усмешка.
Билл продолжал, заикаясь:
- Но я же знаю, что вы - садист, извращенец, изверг, недочеловек,
убийца...
- Тысяча благодарностей, Билл! Чертовски приятно это слышать. Я
всегда стремился честно выполнять свой долг, но ничто человеческое мне не
чуждо - всегда приятно, когда похвалят. Роль убийцы трудна, и я рад, что
сумел произвести столь сильное впечатление даже на такого тупицу, как ты.
- Н-н-но... разве вы не убий...
- Полегче, ты! - рявкнул Смертвич, и в его голосе прорезалась такая
привычная злоба, что температура тела Билла тут же упала на шесть
градусов. Смертвич снова улыбнулся. - Ладно, не буду тебя винить за такие
мысли, сынок, уж больно ты глуп, да к тому же деревенщина, и воспитание
твое пострадало от общения с солдатней... Пошевели-ка мозгами, малыш!
Обучение воинской премудрости - слишком важное дело, чтобы поручать его
любителям. Прочел бы ты кой-какие учебники для военных колледжей, у тебя
бы кровь застыла в жилах, ей-богу! Понимаешь, в доисторические времена
сержанты в учебках, или как они там назывались, были настоящими садистами.
Этим людям, лишенным всяких специальных знаний, командование позволяло
прямо-таки уродовать новобранцев. Солдаты начинали ненавидеть службу, еще
не научившись ее бояться, дисциплина летела ко всем чертям. А людские
потери? То они строевой подготовкой загонят кого-то до смерти, то утопят
целый взвод, то еще чего натворят. От одной мысли о таких нелепых потерях
можно завыть!
- Могу я поинтересоваться, на каких предметах вы специализировались в
колледже? - робко спросил Билл.
- "Воинская дисциплина", "Подавление воли" и "Методика воздействия".
Тяжелый курс - целых четыре года, но диплом я получил, что совсем неплохо
