- Гм!- сказал Минтон.
- Считаете ли вы, что люди, по существу, везде одинаковы?
Он посмотрел на жену, убедился, что она тоже слышала мой
вопрос, и ответил:
- По существу, да, везде одинаковы.
- Угу,- сказал я.
Кстати, Боконон говорит, что люди одного _дюпрасса_ всегда
умирают через неделю друг после друга. Когда пришел смертный час
Минтонов, они умерли в одну и ту же секунду.
42. ВЕЛОСИПЕДЫ ДЛЯ АФГАНИСТАНА
В хвосте самолета был небольшой бар, и я отправился туда
выпить. И там я встретил еще одного соотечественника-американца,
Г. Лоу Кросби из Эванстона, штат Иллинойс, и его супругу Хэзел.
Это были грузные люди, лет за пятьдесят. Голоса у них были
громкие, гнусавые. Кросби рассказал мне, что у него был
велосипедный завод в Чикаго и что он ничего, кроме черной
неблагодарности, от своих служащих не видал Теперь он решил
основать дело в более благодарном Сан-Лоренцо.
- А вы хорошо знаете Сан-Лоренцо?- спросил я.
- До сих пор в глаза не видал, но все, что я о нем слышал,
мне нравится,- сказал Лоу Кросби.- У них там дисциплина. У них
там есть какая-то устойчивость, на нее можно рассчитывать из
года в год. Ихнее правительство не подстрекает каждого стать
эдаким оригиналом-писсантом, каких еще свет не видал.
- Как?
- Да там, в Чикаго, черт их дери, никто не занимается
обыкновенным производством велосипедов. Там теперь главное -
человеческие взаимоотношения. Эти болваны только и ломают себе
головы, как бы сделать всех людей счастливыми. Выгнать никого
нельзя ни в коем случае, а если кто случайно и сделает
велосипед, так профсоюз сразу тебя обвинит в жестокости, в
бесчеловечности и правительство тут же конфискует этот велосипед
за неуплату налогов и отправит в Афганистан какому-нибудь
слепцу.
- И вы считаете, что в Сан-Лоренцо будет лучше?
- Не считаю, а знаю, будь я проклят. Народ там такой нищий,
такой пуганый и такой невежественный, что у них еще ум за разум
не зашел.
Кросби спросил меня, как моя фамилия и чем я занимаюсь Я
назвал себя, и его жена Хэзел сразу определила по фамилии, что я
из Индианы. Она тоже была родом из Индианы.
- Господи боже,- сказала она,- да вы из _хужеров_?*
/* Прозвище жителей Индианы./
Я подтвердил, что да.
- Я тоже из _хужеров_,- завопила она - Нельзя стыдиться, что
ты _хужер_!
- А я и не стыжусь,- сказал я,- и не знаю, кто этого может
стыдиться.
- Хужеры-молодцы. Мы с Лоу дважды объехали вокруг света, и
всюду, куда ни кинь, наши хужеры всем командуют.
- Отрадно слышать.
- Знаете управляющего новым отелем в Стамбуле?
- Нет.
- Он тоже хужер. А военный, ну, как его там, в Токио...
- Атташе,- подсказал ее муж.
- И он - хужер,- сказала Хэзел.- И новый посол в Югославии...
- Тоже хужер?
- И не только он, но и голливудский сотрудник "Лайфа". И тот
самый, в Чили...
- И он хужер?
- Куда ни глянь - всюду хужеры в почете,- сказала она.
- Автор "Бен-Гура" тоже был из хужеров.
- И Джеймс Уиткомб Райли.
- И вы тоже из Индианы?- спросил я ее мужа.
- Не-ее... Я из Штата Прерий. "Земля Линкольна"*, как
говорится.
/* Имеется в виду штат Иллинойс, в административном центре
которого, городе Спрингфилде, долгое время жил и похоронен
президент Линкольн./
- Если уж на то пошло,- важно заявила Хэзел,- Линкольн тоже
был из хужеров. Он вырос в округе Спенсер.
- Правильно,- сказал я.
- Не знаю, что в них есть, в хужерах,- сказала Хэзел,- но
что-то в них, безусловно, есть. Взялся бы кто-нибудь составить
список, так весь мир ахнул бы.
- Тоже правда,-сказал я.
Она крепко вцепилась в мою руку:
- Нам, хужерам, надо держаться друг дружки.
- Верно.
- Ты зови меня "мамуля".
- Что-оо?
- Я, как встречу молодого хужера, сразу прошу его: "Зови меня
мамуля".
- Угу...
- Ну, скажи же! - настаивала она.
- Мамуля...
Она улыбнулась и выпустила мою руку. Стрелка обошла круг.
Когда я назвал Хэзел мамулей, механизм остановился, и теперь
Хэзел снова стала его накручивать для встречи со следующим
хужером.
То, что Хэзел как одержимая искала хужеров по всему свету, -
классический пример ложного карасса, кажущегося единства какой-
то группы людей, бессмысленного по самой сути, с точки зрения
божьего промысла, классический пример того, что Боконон назвал
_гранфаллон_. Другие примеры _гранфаллона_- всякие партии, к
примеру Дочери американской Революции, Всеобщая электрическая
компания и Международный орден холостяков - и любая нация в
любом месте в любое время.
И Боконон приглашает нас спеть вместе с ним так:
Что такое гранфаллон? Хочешь ты узнать,
Надо с шарика тогда пленку ободрать!
43. ДЕМОНСТРАТОР
Лоу Кросби считал, что диктаторское правительство - зачастую
очень неплохая система. Сам он вовсе не был скверным человеком,
не был он и дураком. Ему были свойственны грубоватые, мужицкие
повадки в отношениях с людьми, но многое из того, что он
высказывал насчет недисциплинированного человечества, было не
только забавно, но и правдиво.
Однако в одном важном пункте его покидал и здравый смысл, и
чувство юмора - это когда он касался вопроса, для чего, в
сущности, люди живут на земле.
Он был твердо уверен, что живут они для того, чтобы делать
для него велосипеды.
- Надеюсь, что в Сан-Лоренцо будет ничуть не хуже, чем
рассказывали,- сказал я.
- А мне достаточно поговорить только с одним человеком, и
сразу узнаю, так это или не так. Если "Папа" Монзано у себя на
острове даст честное слово в чем бы то ни было, значит, так оно
и есть. И так оно и будет.
- А мне особенно нравится,- сказала Хэзел,- что все они
говорят по-английски и все они христиане. Это настолько упрощает
все.
- Знаете, как они там борются с преступностью? - спросил меня
Кросби.
- Нет.
- У них там вообще нет преступников. "Папа" Монзано сумел
всякое преступление сделать таким отвратительным, что человека
тошнит при одной мысли о нарушении закона. Я слышал, что там
можно положить бумажник посреди улицы, вернутся через неделю - и
бумажник будет лежать на месте нетронутый.
- Ого!
- А знаете, как называют за кражу?
- Нет.
- Крюком,- сказал он.- Никаких штрафов, никаких условных
осуждений, никакой тюрьмы на один месяц. За все - крюк. Крюк за
кражу, крюк за убийство, за поджог, за измену, за насилие, за
непристойное подглядывание. Нарушишь закон-любой ихний закон,- и
тебя ждет крюк. И дураку понятно, почему Сан-Лоренцо - самая
добропорядочная страна на свете.
- А что это за крюк?
- Ставят виселицу, понятно? Два столба с перекладиной. Потом
берут громадный железный крюк вроде рыболовного и спускают с
перекладины. Потом берут того, у кого хватило глупости
преступить закон, и втыкают крюк ему в живот с одной стороны
так, чтобы вышел с другой,- и все! Он и висит там, проклятый
нарушитель, черт его дери!
- Боже правый!
- Я же не говорю, что это хорошо,- сказал Кросби,- но нельзя
сказать, что это - плохо. Я и то иногда подумываю: а не
уничтожило бы и у нас что-нибудь вроде этого преступность среди
несовершеннолетних. Правда, для нашей демократии такой крюк что-
то чересчур... Публичная казнь - дело более подходящее. Повесить
бы парочку преступников из тех, что крадут автомашины, на фонарь
перед их домом с табличкой на шее: "Мамочка, вот твой сынок!"
Разика два проделать это, и замки на машинах отойдут в область
предания, как подножки и откидные скамеечки.
- Мы эту штуку видали в музее восковых фигур в Лондоне,-
сказала Хэзел.
- Какую штуку?-спросил я.
- Крюк. Внизу, в комнате ужасов, восковой человек висел на
крюке. До того похож на живого, что меня чуть не стошнило.
- Гарри Трумен там совсем не похож на Гарри Трумэна,- сказал
Кросби.
- Простите, что вы сказали?
- В кабинете восковых фигур,- сказал Кросби,- фигура Трумэна
совсем на него не похож.
- А другие почти все похожи,- сказала Хэзел.
- А на крюке висел кто-нибудь определенный? - спросил я ее.
- По-моему, нет, просто какой-то человек.
- Просто демонстратор?-спросил я.
- Ага. Все было задернуто черным бархатным занавесом,
отдернешь - тогда все видно. На занавесе висело объявление -
детям смотреть воспрещалось.
- И все равно они смотрели,- сказал Кросби.- Пришло много
ребят, и все смотрели.
- Что им объявление, ребятам,- сказала Хэзел.- Им начхать.
- А как дети реагировали, когда увидели, что на крюке висит
человек?- спросил я.
- Как?- сказала Хэзел.- Так же, как и взрослые. Подойдут,
посмотрят, ничего не скажут и пойдут смотреть дальше.
- А что там было дальше?
- Железное кресло, где живьем зажарили человека,- сказал
Кросби.- Его за то зажарили, что он убил сына.
- Но после того, как его зажарили,- беззаботно сказала
Хэзел,- выяснилось, что сына убил вовсе не он.
44. СОЧУВСТВУЮЩИЙ КОММУНИСТАМ
Когда я вернулся на свое место, к _дюпрассу_ Клэр и Хорлика
Минтонов, я уже знал о них кое-какие подробности. Меня
информировало семейство Кросби.
Кросби не знали Минтона, но знали о его репутации. Они были
возмущены его назначением в посольство Сан-Лоренцо. Они
рассказали мне, что Минтон когда-то был уволен госдепартаментом
за снисходительное отношение к коммунизму, но прихвостни
коммунистов, а может быть, и кое-кто похуже, восстановили его на
службе.
- Очень приятный бар там, в хвосте,- сказал я Минтону,
усаживаясь рядом с ним.
- Гм? - Они с женой все еще читали толстую рукопись, лежавшую
между ними.
- Славный там бар.
- Прекрасно. Очень рад.
Оба продолжали читать, разговаривать со мной им явно было
неинтересно. И вдруг Минтон обернулся ко мне с кисло-сладкой
улыбкой и спросил:
- А кто он, в сущности, такой?
- Вы про кого?
- Про того господина, с которым вы беседовали в баре. Мы
хотели пройти туда, выпить чего-нибудь, и у самой двери услыхали
ваш разговор. Он говорил очень громко, этот господин. Он сказал,
что я сочувствую коммунистам.
- Он фабрикант велосипедов, Лоу Кросби,- сказал я и
почувствовал, что краснею.
- Меня уволили за пессимизм. Коммунизм тут ни при чем.
- Его выгнали из-за меня,- сказала его жена.- Единственной
весомой уликой было письмо, которое я написала в "Нью-Йорк
тайме" из Пакистана.
- О чем же вы писали?
- О многом,- сказала она,- потому что я была ужасно
расстроена тем, что американцы не могут себе представить, как
это можно быть неамериканцем, да еще быть неамериканцем и
гордиться этим.
- Понятно.
- Но там была одна фраза, которую они непрестанно повторяли
во время проверки моей лояльности,- вздохнул Мннтон.-
"Американцы,- процитировал он из письма жены в "Нью-Йорк
тайме",- без конца ищут любви к себе в таких местах, где ее быть
не может, и в таких формах, какие она никогда не может принять.
Должно быть, корни этого явления надо искать далеко в прошлом".
45. ЗА ЧТО НЕНАВИДЯТ АМЕРИКАНЦЕВ
Письмо Клэр Минтон было напечатано в худшие времена
деятельности сенатора Маккарти, и ее мужа уволили через
двенадцать часов после появления письма в газете.
- Но что же такого страшного было в письме?- спросил я.
- Высшая форма измены,- сказал Минтон,- это утверждение, что
американцев вовсе не обязательно обожают всюду, где бы они ни
появились, что бы ни делали. Клэр пыталась доказать, что,
проводя свою внешнюю политику, американцы скорее должны исходить
из реально существующей ненависти к ним, а не из несуществующей
любви.
- Кажется, американцев во многих местах и вправду не любят.
- Во многих местах разных людей не любят. В своем письме Клэр
только указала, что и американцев, как всяких людей, тоже могут
ненавидеть н глупо считать, что они почему-то должны быть
исключением. Но комитет по проверке лояльности никакого внимания
на это не обратил. Они только одно и увидали, что мы с Клэр
почувствовали, что американцев не любят.
- Что ж, я рад, что все кончилось хорошо.
- Хм-м?- хмыкнул Минтон.
