- Гм...
- Но знаете, ведь бог действительно и есть любовь,- сказала
мисс Фауст,- что бы там ни говорил доктор Хониккер.
27. ЛЮДИ С МАРСА
Комната, служившая лабораторией доктору Хониккеру помещалась
на шестом самом верхнем, этаже здания.
Поперек двери был протянут алый шнур, на стене медная дощечка
с надписью, объяснявшей, почему эта комната считается
святилищем:
В ЭТОЙ КОМНАТЕ ДОКТОР ФЕЛИКС ХОНИККЕР, ЛАУРЕАТ НОБЕЛЕВСКОЙ
ПРЕМИИ ПО ФИЗИКЕ, ПРОВЕЛ ПОСЛЕДНИЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЛЕТ ЖИЗНИ.
ТАМ, ГДЕ БЫЛ ОН, ПРОХОДИЛ ПЕРЕДНИЙ КРАЙ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ.
ЗНАЧЕНИЕ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА В ИСТОРИИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ПОКА ЕЩЕ
ОЦЕНИТЬ НЕВОЗМОЖНО
Мисс Фауст предложила отстегнуть алый шнур, чтобы я мог войти
в помещение и ближе соприкоснуться с обитавшими там призраками,
если они еще остались.
Я согласился.
- Тут все как при нем,- сказала она,- только на одном из
столов валялись резиновые ленты.
- Резиновые ленты?
- Не спрашивайте зачем И вообще не спрашивайте, зачем все это
нужно.
Старик оставил в лаборатории страшнейший беспорядок. Но мое
внимание первым делом привлекло множество дешевых игрушек,
разбросанных на полу. Бумажный змей со сломанным хребтом.
Игрушечный гироскоп, закрученный веревкой и готовый завертеться.
И волчок. И трубка для пускания мыльных пузырей. И аквариум с
каменным гротом и двумя черепахами.
- Он любил дешевые игрушечные лавки,- сказала мисс Фауст.
- Оно и видно.
- Несколько самых знаменитых своих опытов он проделал с
оборудованием, стоившим меньше доллара.
- Грош сбережешь - заработаешь грош.
Было тут и немало обычного лабораторного оборудования, но оно
казалось скучным рядом с дешевыми яркими игрушками.
На бюро доктора Хониккера лежала груда нераспечатанной
корреспонденции.
- По-моему, он никогда не отвечал на письма,- проговорила
мисс Фауст.- Если человек хотел получить от него ответ, ему
приходилось звонить по телефону или приходить сюда.
На бюро стояла фотография в рамке. Она была повернута ко мне
обратной стороной, и я старался угадать, чей это портрет.
- Жена?
- Нет.
- Кто-нибудь из детей?
- Нет.
- Он сам?
- Нет.
Пришлось взглянуть. Я увидел, что это была фотография
скромного памятника военных лет перед зданием суда в каком-то
городишке. На мемориальной доске были перечислены имена жителей
поселка, погибших на разных войнах, и я решил, что фото сделано
ради этого. Имена можно было прочесть, и я уже решил было, что
найду там фамилию Хониккер. Но ее там не было.
- Это одно из его увлечений,- сказала мисс Фауст.
- Что именно?
- Фотографировать, как сложены пушечные ядра на разных
городских площадях. Очевидно, на этой фотографии они сложены
как-то необычно.
- Понимаю.
- Человек он был необычный.
- Согласен.
- Может быть, через миллион лет все будут такие умные, как
он, все поймут, что он понимал. От среднего современного
человека он отличался, как отличается житель Марса.
- А может быть, он и вправду был марсианин,- предположил я.
- Если так, то понятно, почему у него все трое детей такие
странные.
28. МАЙОНЕЗ
Пока мы с мисс Фауст ждали лифта, чтобы спуститься на первый
этаж, она сказала, что лишь бы не пришел пятый номер.
Не успел я ее спросить почему, как прибыл именно пятый номер.
Лифтером на нем служил престарелый, маленький негр по имени
Лаймен Эндлесс Ноулз. Ноулз был сумасшедший - это сразу
бросалось в глаза, потому что, стоило ему удачно сострить, он
хлопал себя по заду и кричал: "Да-с! Да-с!"
- Здорово, братья антропоиды, лилейный носик и нос рулем!-
приветствовал он мисс Фауст и меня.- Да-с! Да-с!
- Первый этаж, пожалуйста!-холодно бросила мисс Фауст.
Ноулзу надо было только закрыть двери и нажать кнопку, но
именно это он пока что делать не собирался. А может быть, и
вообще не собирался.
- Один человек мне говорил,- сказал старик,- что здешние
лифты - это архитектура племени майя. А я до сих пор и не знал.
Я ему и говорю: кто же я тогда? Майонез? Да-с! Да-с! И пока он
думал, что ответить, я его как стукну еще одним вопросом, а он
как подскочит, башка у него как начнет работать! Да-с! Да-с!
- Нельзя ли нам спуститься, мистер Ноулз?- попросила мисс
Фауст.
- Я его спрашиваю,- продолжал Ноулз,- тут у нас
исследовательская лаборатория? Ис-следовать - значит идти по
следу, верно? Значит, они нашли какой-то след, а потом его
потеряли, вот им и надо исследовать. Чего же они для такого дела
выстроили целый домище с майонезовыми лифтами и набили его
всякими психами? Чего они ищут? Какой след исследуют? Кто тут
чего потерял? Да-с! Да-с!
- Очень интересно!-вздохнула мисс Фауст.- А теперь можно нам
спуститься?
- А мы только спускаться и можем!- крикнул мистер Ноулз.- Тут
верх, поняли? Попросите меня подняться, а я скажу - нет, даже
для вас - не могу! Да-с! Да-с!
- Так давайте спустимся вниз!- сказала мисс Фауст.
- Погодите, сейчас. Этот джентльмен посетил бывшую
лабораторию доктора Хониккера?
- Да,- сказал я.- Вы его знали?
- Ближе меня,- сказал он.- И знаете, что я сказал, когда он
умер?
- Нет.
- Я сказал: "Доктор Хониккер не умер"
- Ну?
- Он перешел в другое измерение. Да-с! Да-с!
Ноулз нажал кнопку, и мы поехали вниз.
- А детей Хониккера вы знали?
- Ребята - бешеные щенята!- сказал он.- Да-с! Да-с!
29. УШЛИ, НО НЕ ЗАБЫТЫ
Еще одно мне непременно хотелось сделать в Илиуме. Я хотел
сфотографировать могилу старика. Я зашел к себе в номер, увидал,
что Сандра ушла, взял фотоаппарат и вызвал такси.
Сыпала снежная крупа, серая, въедливая. Я подумал, что
могилка старика, засыпанная снежной крупой, хорошо выйдет на
фотографии и, пожалуй, даже пригодится для обложки моей книги
День, когда наступил конец света.
Смотритель кладбища объяснил мне, как найти могилы семьи
Хониккеров.
- Сразу увидите,-сказал он,-на них самый высокий памятник на
всем кладбище.
Он не соврал. Памятник представлял собой что-то вроде
мраморного фаллоса, двадцати футов вышиной и трех футов в
диаметре. Он был весь покрыт изморозью.
- О, черт!- сказал я, выходя с фотокамерой из машины.- Ничего
не скажешь - подходящий памятник отцу атомной бомбы.- Меня
разбирал смех.
Я попросил водителя стать рядом с памятником, чтобы сравнить
размеры. И еще попросил его соскрести изморозь, чтобы видно было
имя покойного.
Он так и сделал.
И там, на колонне, шестидюймовыми буквами, богом клянусь,
стояло одно слово:
МАМА
30. ТЫ УСНУЛА
- Мама?- не веря глазам, спросил водитель. Я еще больше
соскреб изморозь, и открылся стишок:
Молю тебя, родная мать,
Нас беречь и охранять
Анджела Хониккер
А под этим стишком стоял другой:
Не умерла - уснула ты,
Нам улыбнешься с высоты,
И нам не плакать, а смеяться,
Тебе в ответ лишь улыбаться.
Френклин Хониккер
А под стихами в памятник был вделан цементный квадрат с
отпечатком младенческой руки. Под отпечатком стояли слова:
Крошка Ньют
- Ну, ежели это мама,- сказал водитель,- так какую хреновину
они поставили на папину могилку? - Он добавил не совсем
пристойное предположение насчет того, какой подходящий памятник
следовало бы поставить там.
Могилу отца мы нашли рядом. Там, как я потом узнал, по его
завещанию был поставлен мраморный куб сорок на сорок
сантиметров.
ОТЕЦ-
гласила надпись.
31. ЕЩЕ ОДИН БРИД
Когда мы выезжали с кладбища, водитель такси вдруг
забеспокоился - в порядке ли могила его матери. Он спросил, не
возражаю ли я, если мы сделаем небольшой крюк и взглянем на ее
могилку.
Над могилой его матери стояло маленькое жалкое надгробие,
впрочем, особого значения это не имело.
Но водитель спросил, не буду ли я возражать, если мы сделаем
еще небольшой крюк, на этот раз он хотел заехать в лавку
похоронных принадлежностей, через дорогу от кладбища.
Тогда я еще не был боконнстом и потому с неохотой дал
согласие.
Конечно, будучи боконистом, я бы с радостью согласился пойти
куда угодно по чьей угодно просьбе. "Предложение неожиданных
путешествий есть урок танцев, преподанных богом",- учит нас
Боконон.
Похоронное бюро называлось "Авраам Брид и сыновья". Пока
водитель разговаривал с хозяином, я бродил среди памятников -
еще безымянных, до поры до времени, надгробий.
В выставочном помещении я увидел, как развлекались в этом
бюро: над мраморным ангелом висел венок из омелы. Подножие
статуи было завалено кедровыми ветками, на шее ангела
красовалась гирлянда электрических елочных лампочек, придавая
памятнику какой-то домашний вид.
- Сколько он стоит?- спросил я продавца.
- Не продается. Ему лет сто. Мой прадедушка, Авраам Брид,
высек эту статую.
- Значит, ваше бюро тут давно?
- Очень давно.
- А вы тоже из семьи Бридов?
- Четвертое поколение в этом деле.
- Вы не родственник доктору Эйзе Бриду, директору научно-
исследовательской лабораторий?
- Я его брат.- Он представился:- Марвин Брид.
- Как тесен мир,- заметил я.
- Особенно тут, на клдабище.- Марвин Брид был человек
откормленный, вульгарный, хитроватый и сентиментальный.
32. ДЕНЬГИ-ДИНАМИТ
- Я только что от вашего брата,- объяснил я Марвину Бриду.- Я
- писатель. Я расспрашивал его про доктора Феликса Хониккера.
- Такого чудака поискать, как этот сукин сын. Это я не про
брата, про Хониккера.
- Это вы ему продали памятник для его жены?
- Не ему - детям. Он тут ни при чем. Он даже не удосужился
поставить камень на ее могилу. А потом, примерно через год после
ее смерти, пришли сюда трое хониккеровских ребят - девочка
высоченная такая, мальчик и малыш. Они потребовали самый большой
камень за любые деньги, и у старших были с собой стишки, они
хотели их высечь на камне. Хотите - смейтесь над этим
памятником, хотите - нет, но для ребят это было таким утешением,
какого за деньги не купишь. Вечно они сюда ходили, а цветы
носили уж не знаю сколько раз в году.
- Наверно, памятник стоил огромных денег?
- Куплен на Нобелевскую премию. Две вещи были куплены на эти
деньги - дача на мысе Код и этот памятник.
- На динамитные деньги?- удивился я, подумав о взрывчатой
злобе динамита и совершенном покое памятника и летней дачи.
- Что?
- Нобель ведь изобрел динамит.
- Да всякое бывает...
Будь я тогда боконистом и распутывай невероятно запутанную
цепь событий, которая привела динамитные деньги именно сюда, в
похоронное бюро, я бы непременно прошептал: "Дела, дела,
дела..."
_Дела,_дела,_дела_, шепчем мы, боконисты, раздумывая о том,
как сложна и необъяснима хитрая механика нашей жизни.
Но, будучи еще христианином, я мог только сказать:
"Да, смешная штука жизнь".
- А иногда и вовсе не смешная,- сказал Марвин Брид.
33. НЕБЛАГОДАРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Я спросил Марвина Брида, знал ли он Эмили Хониккер, жену
Феликса, мать Анджелы, Фрэнка и Ньюта, женщину, похороненную под
чудовищным обелиском.
- Знал ли я ее? - Голос у него стал мрачным.- Знал ли я ее,
мистер? Конечно же, знал. Я хорошо знал Эмили. Вместе учились в
илиумской средней школе. Были вице-председателями школьного
комитета. Ее отец держал музыкальный магазин Она умела играть на
любом инструменте А я так в нее втюрился, что забросил футбол,
стал учиться играть на скрипке Но тут приехал домой иа весенние
каникулы мой старший братец Эйза,- он учился в Технологическом
институте,- и я оплошал: познакомил его со своей любимой
девушкой.- Марвин Брид щелкнул пальцами:- Он ее и отбил, вот
так, сразу. Тут я расколошматил свою скрипку- а она была
дорогая, семьдесят пять долларов,- прямо об медную шишку на
кровати, пошел в цветочный магазин, купил там шикарную коробку -
в такой посылают розы дюжинами,- положил туда разбитую скрипку и
