дивизион. По словам Феликса, все вещество, (потребное для этого,
могло бы уместиться у одного моряка под ногтем мизинца.
- Но это невозможно.
- Это вы так думаете. И я бы так сказал, и любой другой тоже.
А для Феликса, с его полушутливым подходом ко всему, это
казалось вполне возможным. Чудом в Феликсе было то, что он
всегда - и я искренне надеюсь, что вы об этом упомянете в своей
книге,- он всегда подходил к старым загадкам, как будто они
совершенно новые.
- Сейчас я чувствую себя Франсиной Пефко,- сказал я,- или
сразу всеми барышнями из девичьего бюро. Даже доктор Хоииккер не
сумел бы объяснить мне, каким образом что-то умещающееся под
ногтем мизинца может превратить болото в твердое, как ваш стол,
вещество.
- Но я вам говорил, как прекрасно Феликс все умел объяснять.
- И все-таки...
- Он мне все сумел объяснить,- сказал доктор Брид.- И я
уверен, что смогу объяснить и вам. В чем задача? В том, чтобы
вытащить морскую пехоту из болот, так?
- Так.
- Отлично,- сказал доктор Брид,- слушайте же внимательно.
Начнем.
20. ЛЕД-ДЕВЯТЬ
- Различные жидкости,- начал доктор Брид,- кристаллизуются,
то есть замораживаются, различными путями, то есть их атомы
различным путем смыкаются и застывают в определенном порядке.
Старый доктор, жестикулируя веснушчатыми кулаками, попросил меня
представить себе, как можно по-разному сложить пирамидку
пушечных ядер на лужайке перед зданием суда, как по-разиому
укладывают в ящики апельсины.
- Вот так и с атомами в кристаллах, и два разных кристалла
того же вещества могут обладать совершенно различными
физическими свойствами.
Он рассказал мне, как на одном заводе вырабатывали крупные
кристаллы оксалата этиленовой кислоты.
- Эти кристаллы,- сказал он,- применялись в каком-то
техническом процессе. Но однажды на заводе обнаружили, что
кристаллы, выработанные этим путем, потеряли свои прежние
свойства, необходимые на производстве. Атомы складывались и
сцеплялись, то есть замерзали, по-иному. Жидкость, которая
кристаллизовалась, не изменялась, но сами кристаллы для
использования в промышленности уже не годились.
Как это вышло, осталось тайной. Теоретически "злодеем" была
частица, которую доктор Брид назвал _зародыш_. Он подразумевал
крошечную частицу, определившую нежелательное смыкание агомов в
кристалле. Этот _зародыш_, взявшийся неизвестно откуда, научил
атомы новому способу соединения в спайки, то есть новому способу
кристаллизации, замораживания.
- Теперь представьте себе опять пирамидку пушечных ядер или
апельсины в ящике,- сказал доктор Брид. И он мне объяснил, как
строение нижнего слоя пушечных ядер или апельсинов определяет
сцепление и спайку всех последующих слоев. Этот нижний слой и
есть _зародыш_ того, как будет себя вести каждое следующее
пушечное ядро, каждый следующий апельсин, и так до бесконечного
количества ядер или апельсинов.
- Теперь представьте себе,- с явным удовольствием продолжал
доктор Брид,- что существует множество способов кристаллизации,
замораживания воды. Предположим, что тот лед, на котором
катаются конькобежцы и который кладут в коктейли - мы можем
назвать его "лед-один",- представляет собой только один из
вариантов льда. Предположим, что вода на земном шаре всегда
превращалась в лед-один, потому что ее не коснулся зародыш,
который бы направил ее, научил превращаться в _лед-два_, _лед-
три_, _лед-четыре_... И предположим,- тут его старческий кулак
снова стукнул по столу,- что существует такая форма - назовем ее
_лед-девять_- кристалл, твердый, как этот стол, с точкой
плавления или таяния, скажем, сто градусов по Фаренгейту, нет,
лучше сто тридцать градусов.
- Ну, хорошо, это я еще понимаю,- сказал я.
И тут доктора Брида прервал шепот из приемной, громкий,
внушительный шепот. В приемной собралось девичье бюро.
Девушки собирались петь.
И они запели, как только мы с доктором Бридом показались в
дверях кабинета. Все девушки нарядились церковными хористками:
они сделали себе воротники из белой бумаги, приколов их
скрепками. Пели они прекрасно.
Я чувствовал растерянность и сентиментальную грусть. Меня
всегда трогает это редкостное сокровищенежность и теплота
девичьих голосов.
Девушки пели: "О светлый город Вифлеем". Мне никогда не
забыть, как выразительно они пропели: "Страх и надежда прошлых
лет вернулись к нам опять".
21. МОРСКАЯ ПЕХОТА НАСТУПАЕТ
Когда доктор Брид с помощью мисс Фауст раздал девушкам
шоколадки, мы с ним вернулись в кабинет.
Там он продолжал рассказ.
- Где мы остановились? А-а, да!- И старик попросил меня
представить себе отряд морской пехоты США в забытой богом
трясине.- Их машины, их танки и гаубицы барахтаются в болоте,-
жалобно сказал он,- утопая в вонючей жиже, полной миазмов.
Он поднял палец и подмигнул мне:
- Но представьте себе, молодой человек, что у одного из
моряков есть крошечная капсула, а в ней-зародыш _льда-девять_, в
котором заключен новый способ перегруппировки атомов, их
сцепления, соединения, замерзания. И если этот моряк швырнет
этот зародыш в ближайшую лужу?..
- Она замерзнет?- угадал я.
- А вся трясина вокруг лужи?
- Тоже замерзнет.
- А другие лужи в этом болоте?
- Тоже замерзнут.
- А вода и ручьи в замерзшем болоте?
- Вот именно - замерзнут!- воскликнул он.- И морская пехота
США выберется из трясины и пойдет в наступление!
11. МОЛОДЧИК ИЗ ЖЕЛТОЙ ПРЕССЫ
- А есть такое вещество? - спросил я.
- Да нет же, нет, нет, нет.- Доктор Брид опять потерял всякое
терпение.- Я рассказал вам все это только потому, чтобы вы
представили себе, как Феликс совершенно по-новому подходил даже
к самым старым проблемам. Я вам рассказал только то, что Феликс
рассказал генералу морской пехоты, который пристал к нему насчет
болот.
Обычно Феликс обедал в одиночестве в кафетерии. По неписаному
закону никто не должен был садиться к его столику, чтобы не
прерывать ход его мыслей. Но этот генерал ворвался, пододвинул
себе стул и стал говорить про болота. И я вам только передал,
что Феликс тут же, с ходу, ответил ему.
- Так, значит... значит, этого вещества на самом деле нет?
- Я же вам только что сказал - нет и нет! - вспылил доктор
Брид.- Феликс вскоре умер. И если бы вы слушали внимательно то,
что я пытался объяснить вам про наших ученых, вы бы не задавали
таких вопросов! Люди чистой науки работают над тем, что увлекает
их, а не над тем, что увлекает других людей.
- А я все думаю про то болото...
- А вы _бросьте_ думать об этом! Я только взял болото как
пример, чтобы вам объяснить все, что надо.
- Если ручьи, протекающие через болото, превратятся в _лед-
девять_, что же будет с реками и озерами, которые питаются этими
ручьями?
- Они замерзнут. Но никакого _льда-девять_ нет!
- А океаны, в которые впадают замерзшие реки?
- Ну и они, конечно, замерзнут! - рявкнул он.- Уж не
разлетелись ли вы продать прессе сенсационное сообщение про
_лед-девять_? Опять повторяю - его не существует.
- А ключи, которые питают замерзшие реки и озера, а все
подземные источники, питающие эти ключи...
- Замерзнут, черт побери!- крикнул он.- Ну, если бы я только
знал, что имею дело с молодчиком из желтой прессы,- сказал он,
величественно подымаясь со стула,- я бы не потратил на вас ни
минуты.
- А дождь?
- Коснулся бы земли и превратился в твердые катышки, в _лед-
девять_, и настал бы конец света. А сейчас настал конец и нашей
беседе! Прощайте!
23. ПОСЛЕДНЯЯ ПОРЦИЯ ПИРОЖКОВ
Но по. крайней мере в одном доктор Брид ошибался: _лед-
девять_ существовал.
И _лед-девять_ существовал на нашей Земле.
_Лед-девять_ был последнее, что подарил людям Феликс
Хониккер, перед тем как ему было воздано по заслугам.
Ни один человек не знал, что он делает. Никаких следов он не
оставил.
Правда, для создания этого вещества потребовалась сложная
аппаратура, по она уже существовала в научно-исследовательской
лаборатории. Доктору Хониккеру надо было только обращаться к
соседям, одалживать у них то один, то другой прибор, надоедая им
по-добрососедски, пока он, так сказать, не испек последнюю
порцию пирожков.
Он сделал сосульку _льда-дeвять_! Голубовато-белого цвета. С
температурой таяния сто четырнадцать и четыре десятых по
Фаренгейту.
Феликс Хониккер положил сосульку в маленькую бутылочку и
сунул бутылочку в карман. И уехал к себе на дачу, на мыс Код, с
тремя детьми, собираясь встретить там рождество.
Анджеле было тридцать четыре, Фрэнку - двадцать четыре,
крошке Ньюту - восемнадцать лет.
Старик умер в сочельник, успев рассказать своим детям про
_лед-девять_.
Его дети разделили кусочек _льда-девять_ между собой.
24. ЧТО ТАКОЕ ВАМПИТЕР
Тут мне придется объяснить, что Боконон называет
_вампитером_.
_Вампитер_ есть ось всякого _карасса_. Нет _карасса_ без
_вампитера_, учит вас Боконон, так же как нет колеса без оси.
_Вампитером_ может служить чтo угодно - дерево, камень,
животное, идея, книга, мелодия, святой Грааль. Но что бы ни
служило этим _вампитером_, члены одного _карасса_ вращаются
вокруг него в величественном хаосе спирального облака.
Разумеется, орбита каждого члена _карасса_ вокруг их общего
_вампитера_- чисто духовная орбита. Не тела их, а души описывают
круги. Как учит нас петь Боконон:
Кружимся, кружимся - и все на месте:
Ноги из олова, крылья из жести.
Но _вампитеры_ уходят, и _вампитеры_ приходят, учит нас
Боконон.
В каждую данную минуту у каждого _карасса_ фактически есть
два _вампитера_: один приобретает все большее значение, другой
постепенно его теряет.
И я почти уверен, что, пока я разговаривал с доктором Бридом
в Илиуме, _вампитером_ моего _карасса_, набиравшим силу, была
эта кристаллическая форма воды, эта голубовато-белая
драгоценность, этот роковой зародыш гибели, называемый _лед-
девять_.
В то время как я разговаривал с доктором Бридом в Илиуме,
Анджела, Фрэнклин и Ньютон Хоннккеры уже владели зародышами
_льда-девять_, зародышами, зачатыми их отцом, так сказать,
осколками мощной глыбы.
И я твердо уверен, что дальнейшая судьба этих трех осколков
_льда-девять_ была основной заботой моего карасса,
25. САМОЕ ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ ДОКТОРА ХОНИККЕРА
Вот все, что я могу пока сказать о _вампитере_ моего
_карасса_.
После неприятного интервью с доктором Бридом в научно-
исследовательской лаборатории Всеобщей сталелитейной компании я
попал в руки мисс Фауст. Ей было приказано вывести меня вон.
Однако я уговорил ее сначала показать мне лабораторию покойного
доктора Хониккера.
По пути я спросил ее. хорошо ли она знала доктора Хониккера.
Лукаво улыбнувшись, она ответила мне откровенно и очень
неожиданно:
- Не думаю, что его можно было легко узнать. Понимаете, когда
люди говорят, что знают кого-то хорошо или знают мало, они
обычно имеют в виду всякие тайны, которые им либо поверяли, либо
нет. Они подразумевают всякие подробности семейной жизни,
интимные дела, любовные истории,- сказала эта милая старушка.- И
в жизни доктора Хониккера было все, что бывает у каждого
человека, но для него это было не самое главное.
- А что же было самое главное?-спросил я
- Доктор Брид постоянно твердит мне, что главным для доктора
Хониккера была истина.
- Но вы как будто не согласны с ним?
- Не знаю - согласна или не согласна. Но мне просто трудно
понять, как истина сама по себе может заполнить жизнь человека.
Мисс Фауст вполне созрела, чтобы понять учение Боконона.
26. ЧТО ЕСТЬ БОГ!
- Вам когда-нибудь приходилось разговаривать с доктором
Хопиккером?- спросил я мисс Фауст.
- Ну конечно! Я часто с ним говорила.
- А вам особо запомнился какой-нибудь разговор?
- Да, однажды он сказал: он ручается головой, что я не смогу
сказать ему какую-нибудь абсолютную истину. А я ему говорю: "Бог
есть любовь".
- А он что?
- Он сказал: "Что такое бог? Что такое любовь?"
