талантом, искрой своей божьей создателей храма Вознесения, как
славно, что молодые сюда пришли, причастились, но зачем же гадить
среди этого благолепия и неужели дети у них вырастут такие же?
У Георгия Ивановича заныло слева под лопаткой.
Сын.
Не ладились у Георгия Ивановича отношения с Егором. Ин-
ститут так и не закончил, бросил. После армии женился, сына родил,
то есть внука Георгия Ивановича, в честь деда Георгием назвал, а
через два года развелся. Живет с женщиной старше его вдвое, внука
мать повидаться не дает. Егор слепил малое предприятие: клепает
телефоны с определителем номера, но все на коленке, без...
- Что же я совсем про сон забыла? - всплеснула руками Вероника
и повернулась на стуле лицом к Георгию Ивановичу. - И чего тяну?
От станции лесом шла, а в лесу одна я боюсь, хотя лес люблю. После
городского грохота какая ясная радость послушать лесную тишину... А
в лесу, и вправду, тихо. Как в могиле. И поняла я, что тихо от того,
что лес мертвый. Птицы не поют, шмели не жужжат, ежики в траве
не шуршат. Я чуть не бегом до вашего домика. Вошла, а за столом
супруга ваша сидит. Помните, Георгий Иванович, как ваше
пятидесятилетие на даче отмечали? А супруги не было. Вы сказали,
что приболела она, а ведь неправду сказали, это видно было. Не оби-
жайтесь, вы за мной сидите, а я спиной чувствую как плохо вам в по-
следнее время, вздыхаете тяжело, сами того не замечая, вот и при-
снилось мне, что должна я вашу супругу убедить, поговорить с ней по-
женски, что вы людям все отдаете, что вы - кандидат технических
наук и автор многих изобретений...
Кандидат... Автор... Ученым Георгий Иванович себя не считал, а
вот классным инженером - да. Если он загорался технической идеей,
то уже не знал ни дня, ни ночи, пока не находил ее решения. Так, он
сам, в одиночку, спроектировал и положил на чертежи косовалковый
стан для проката высокопрочных материалов. В стане по технологи-
ческому циклу нуждалась линия производства опытного завода. Бла-
годаря стану завод смог бы выпускать именно тот сортамент, который
требовался военным и космосу, на что, собственно, и работали и КБ и
завод. В процессе работы над проектом стана Георгий Иванович и
сделал изобретения, которые позже были запатентованы за рубежом.
Нет пророка в своем отечестве, проект долго мурыжили, про-
сили доделать, переделать и в конце концов купили нечто подобное, но
на порядок ниже за бугром, потому что это было связано с поездками
начальства в зарубежные райские кущи.
Сейчас, когда КБ было полупустым, когда завод был полумертв,
ведущие специалисты ушли, кто в плавание по мутным водам
"свободного" рынка, кто на фирмы, интерес к заводу со стороны
заграничных гостей не падал, а, наоборот, возрастал. Георгия Ива-
новича приглашали на переговоры как специалиста, и за послед-
ние полгода-год перед ним прошла портретная галерея представи-
телей Дальнего и Ближнего Зарубежья, как стало принято отделять ту
же Украину от России.
Лукавоглазый араб, прилично матерящийся по-русски, учился
когда-то в Университете Дружбы народов имени Патриса Лумумбы,
где недавно милиционер выстрелом убил студента и там начались
волнения. Араб брезгливо кривил губы, ругая все советское, хвалил
себя, торговался за каждую копейку, подписал контракт и исчез, как
в воду канул.
Южный кореец, маленький, энергичный, с портфелем разных
предложений, ознакомился с потенциальными возможностями КБ и
завода, пришел в восторг, привез делегацию госчиновников и пред-
ставителей мощных концернов, долго бился над реализацией гран-
диозных проектов и в конце концов сделал заказ на небольшую пар-
тию алюминиевых слитков.
Новоиспеченный израильтянин, тоже кандидат технических на-
ук, выпускник Бауманского училища, натурализовавшись на земле
своих очень далеких предков, поступил работать рядовым страховым
агентом, убедил в необходимости иметь страховой полис кучу своих
бывших соотечественников и получил премию - поездку за рубеж.
Хоть в Штаты, хоть в Японию. Он выбрал СНГ. И также искал основу
для прочного бизнеса с бывшей Родиной. Во время обеда он рассказал,
что в Израиле есть круг очень богатых людей, в который никогда не
прорваться, что для коренных израильтян иммигранты навсегда
останутся "алимами" - чужестранцами, да и сам он себя ни в чем не
ощущает человеком Запада.
Плохо говорящий по-русски американец, семья которого увез-
ла его из Союза еще четырнадцатилетним мальчишкой, пошел рабо-
тать мусорщиком, первый свой телевизор и матрац нашел на свалке,
а сейчас владелец брокерского места на Чикагской бирже, компаньо-
ны-миллионеры и вот уже два года на разных уровнях - от предложе-
ний Российскому правительству до переговоров с директором лесо-
пилки - пытается реализовать хоть один контракт официальным путем.
Там и там он терпел неудачи, правительство вряд ли было способно
решить частные задачи, не решив общей - о собственности, о земле,
об иностранных инвестициях, а директор лесопилки просто не знал,
что ему лично делать с долларами.
Никак не тек животворный поток твердой валюты, способный
воскресить умирающий завод, и было на то много причин. Налоги на
экспорт, во всех цивилизованных странах сведенные до минимума,
чтобы богатела страна от торговли с заморскими соседями, в России
были столь высокими, что делали бессмысленными любые сделки,
кроме незаконных. Держать валюту на российских счетах было не
только невыгодно - опасно. Заморозив счета в Банке для внешней
торговли, власти превратились в казнокрадов - официально ограбили
инофирмы и десятки тысяч соотечественников, кому довелось пора-
ботать за рубежом.
Если кореец чуть не падал в обморок от уродства нашей сис-
темы финансов, то "алим" из Израиля и "американец" хоть как-то
воспринимали логику власть предержащих - нужна валюта, повышай
налоги. Мучения корейца с бизнесом по-русски не закончились под-
писанием контракта. Выпили шампанского, получили сувениры, ко-
реец уехал, а на утро оказалось, что производство слитков не запла-
нировано, что за два дня работы в неделю завод просто не в состоя-
нии выполнить дополнительный заказ, что рабочие в цехе, узнав про
экспортный заказ, потребовали оплаты в валюте, что цены на энер-
гоемкие материалы за неделю выросли вдвое и требуются большие
затраты в рублях на выплавку металла, что контейнеры под отгрузку
надо было заказывать чуть ли не за месяц до старта переговоров, что
упаковки, соответствующей международным стандартам, на заводе не
было отродясь, что выдержать требуемые размеры слитков разбол-
танное устаревшее оборудование не позволяло, что даже исчерпан
лимит на объем экспортных лицензий, выданных заводу.
Неужели, думал Георгий Иванович, ощущение счастья, благопо-
лучия, не личного, а общественного, когда смотришь на соотечест-
венника с уважением и сознанием, что он, как и ты, работает в полную
силу не только на себя, но и на Отечество, а значит, и на тебя, на детей
твоих, неужели этого чувства не дано испытать россиянину?
В семнадцатом году была "красная" развилка и человечество по-
шло двумя путями: мы и они. Они также говорят - мы и они. Одни,
преодолев экономические кризисы, создали общество благополучия,
но в борьбе с другими. Технический прогресс бурно развивался, потому
что огромная часть человечества, в том числе и КБ, и завод, и
Георгий Иванович работали над созданием оружия, которое, слава
Богу, не нашло своего полного применения, но которое надо было
постоянно обновлять, и если остановить этот круговорот, то мир
завалят жратвой, барахлом и видаками. И ждет ли нас "желтая" раз-
вилка Китая, "черная" развилка Африки, а может "зеленая" развилка
ислама?
Георгий Иванович вроде бы бессвязно вспомнил, как беременная
дочь высокопоставленного начальника, по блату устроенная к ним в
КБ, вернулась зачем-то во время обеденного перерыва на рабочее
место, увидела голого волосатого мужика, сидящего на столе и иг-
рающего на дудочке, и чуть не родила. Оказалось, что м.н.с. -
младший научный сотрудник - "мало нужный сотрудник" Гоша
Пташкин увлекся кришнаитством и отправлял в обеденный перерыв
свои религиозные обряды. Разразился скандал, результатом которого
был приказ по КБ, подписанный заместителем директора по общим
вопросам, о запрещении всех разновидностей индуистской религии.
Такое могло произойти только в обществе, идущем в тупик, разве
это неясно? Какой там ясно, если причисляющий себя к
"шестидесятникам" Георгий Иванович ходил в пятьдесят девятом
году на большую выставку США в Сокольниках, видел, как совет-
ская толпа бродила по павильонам, как по ВДНХ - выставке дости-
жений "нарядного" хозяйства, как в фильме "Свинарка и пастух",
как пили до одури и отрыжки бесплатную пепси-колу, отплевываясь и
хая напиток, за бутылочку которого сейчас выкладывают тридцатку,
как фотографировались, гримасничая, под руку со скульптурой мощ-
ной женщины - символом плодородия.
Видел и не видел главного. Двадцатилетнему Жорке казалось,
что нет ничего особенного в стандартных американских коттеджах,
пятидесятитрехлетний Георгий Иванович мог только мечтать о деше-
вом разумно спланированном загородном доме, а не сколоченной из
подручных материалов даче. Жорка смеялся над дураками-
американцами, издавшими том кратких биографий депутатов Верхов-
ного Совета СССР, всех этих знатных доярок, хлеборобов и сталева-
ров, а Георгий Иванович понимал, что с точки зрения цивилизованно-
го человека, живущего в правовом государстве, это были биографии
людей, избранных народом в парламент, которым народ доверил
свою судьбу. До Жорки так и не дошло, что павильон цветного теле-
видения, стандартный коттедж и автомобили уже тогда были рутин-
ным бытом шедших по другому пути.
"Американец" после двух рюмок водки хаял буржуазную Амери-
ку, говорил, поймите, чем больше демократии, тем больше бездель-
ников, нахлебников и захребетников, система социальных благ хоро-
ша и близка к идеалам социальной утопии в маленьких странах, таких
как Швеция, Голландия, Дания, в Штатах же она приводит к тому, что
четырнадцатилетняя девочка из черного квартала становится ма-
терью-героиней и безбедно существует, а десять ее отпрысков стано-
вятся в ряды мощного резерва армии наркоманов, гангстеров и про-
ституток. Деньги, говорил "американец", с деньгами в Штатах вы
можете реализовать любую свою фантазию, свою мечту, себя. Не те
деньги, что в понимании совкового россиянина чуть ли не предел
мечтаний - на машину, технику, дачу, барахло и жратву, а деньги
серьезные, большие. Настоящие деньги.
А Георгий Иванович думал, сколько еще лет и какими кривыми
путями нищая богатая Россия будет добираться до первого уровня
насыщения полок магазинов товарами и продуктами. Недавно на
заводе украли пять тонн никеля, вывезли среди бела дня и с концами,
ищи ветра в поле. По самым грубым подсчетам миллион наличными.
Георгий Иванович по случаю попал на день рождения дружка
начальника цеха, откуда увели никель. В разгаре застолья они вы-
шли на балкон перекурить и начальник поделился, видно, переполняло
его:
- Нравится мне нынче жить. Дом - полная чаша, техникой упа-
кован, две тачки - и "Жигули", и "Нива". Прикупил недавно три
гектара под Москвой. Неофициально, конечно, через своих людей.
Заведу хозяйство, развернусь, эх...
- Рекетиров не боишься? - опасаясь за некомпетентность своего
вопроса, спросил Георгий Иванович.
- Каких? - всерьез оценил ситуацию начальник цеха. - Алкашей
местных я всегда подкармливаю, они за меня и в огонь, и в воду, даже
