временами трансформатор от холодильника и все продукты плавают в воде?
Почему по ночам Сергей разговаривает сам с собой? Почему он носится це-
лыми вечерами на улице и приходит домой, когда все спят? И так далее, и
так далее...
...Электроник явился необычно поздно, почти под вечер, и сразу сел за
домашние задания. Сережка не поинтересовался, где он пропадал. Завалился
снова в родительской комнате на тахту и уперся глазами в потолок. Время
от времени он ощущал, как дверь приоткрывается и Электроник смотрит на
него. Словно ждет расспросов. Или, может быть, Электроник чувствует себя
виноватым, что заставил друга так долго ждать? Но ему и это безразлично.
И вот Электроник доложил:
- Уроки приготовлены. Решил все быстро, а писал медленно.
- Хорошо, - равнодушно отозвался Сережка.
Он помолчал немного, но вдруг вспомнил про красного лиса и оживился:
- Ты знаешь, я видел в парке твоего лиса. Он долго смотрел на меня.
- Он был частью меня, - сказал Электроник, - самостоятельной частью.
Он очень хорошо двигался. К сожалению, он не умеет разговаривать.
- Да, он сразу же убежал, как только я открыл рот.
- А как он сейчас бегает? - спросил Электроник.
- Отлично! Он самый быстрый в мире лис.
- Значит, он все еще решает свою задачу, - спокойно заметил Электро-
ник. - В конце концов он даст науке очень интересные сведения.
- Дело не в этом, - сказал Сергей. - Он очень одинокий...
Громко зазвучала эстрадная музыка: это Электроник включил внутри себя
транзистор. Сергей не шевельнулся. Тогда Электроник, посмотрев на друга,
выключил музыку и сказал:
- Я сидел в сурдокамере. Поэтому опоздал.
- В подвале? - лениво поинтересовался Сыроежкин.
- В подвале.
Этот трюк Сыроежкин хорошо знает. Когда ребята играют в космонавтов,
каждого по очереди запирают в сурдокамеру, куда не проникают ни свет, ни
звуки из внешнего мира. Иначе говоря, запирают в подвале. Для тренировки
воли. Темень там такая, что хоть час просиди с широко открытыми глазами
- ничего не увидишь. И звуков никаких нет, только мыши иногда пробегают.
У кого нервы слабые, тот не выдерживает: барабанит в тяжелую железную
дверь. И его выпускают на все четыре стороны: из игры выбыл. А кто про-
сидит в подвале больше получаса, когда выходит на свет, то идет по двору
как пьяный: ничего сначала не видит.
- И сколько ты сидел?
- Три часа, - говорит Электроник. - Я всех победил.
Сережа зевнул и перевернулся на другой бок.
- Ты заболел? - хрипло спросил Электроник.
- Нет, я здоров.
- О чем ты думаешь?
- Знаешь, Электроник, ты словно мои родители: заболел... о чем дума-
ешь... Я изобретаю машину времени.
Сыроежкин ожидал, что Электроник скажет: "Пустое занятие. Никакой ма-
шины времени не может быть". И отстанет с расспросами. Но Электроник
спокойно заметил:
- Такая машина скоро будет.
- Фантазия, - Сыроежкин махнул рукой.
- Нет, не фантазия. На ней можно попасть в будущее.
- А в прошлое? - Сыроежкина больше интересовало прошлое. Вот бы рва-
нуть на две недели назад и все начать сначала.
- В прошлое нельзя. Ведь это сверхбыстрая ракета.
- А-а... ракета... Так какая же это машина времени?
- Самая обыкновенная. - Электроник говорил уверенно, будто отвечал
давно знакомую, проверенную веками теорему. - Когда ракета летит со ско-
ростью, близкой к скорости света, то время в ней течет медленнее, чем на
Земле. Предположим, космонавты летят к центру Млечного Пути. Они поста-
реют в полете всего на двенадцать лет. А на Земле пройдет двадцать тысяч
лет. Двести веков.
Сыроежкин свистнул и приподнялся на локте:
- А ты не заливаешь?
- Я говорю всегда точные и проверенные сведения, - сказал Электроник
своим обычным ровным тоном. - Замедление времени в сверхбыстром полете
предсказано великим физиком Эйнштейном. И уже проверено.
- Да нет, Электроник, ты меня не так понял... - стал оправдываться
Сережка, словно его друг на самом деле обиделся. - Я хотел сказать, что
очень уж много веков проходит на Земле. Вернешься, а все знакомые дав-
нымдавно умерли. Нельзя ли слетать лет на пять?
- Можно и на пять.
Сыроежкин представил, как возвращается из космического полета. Забы-
лись все его грехи, снова начинается хорошая жизнь. Он ходит в школу,
рассказывает всем о своих приключениях и дружит с Электроником, который
не отвечает за него на уроках, а лишь подсказывает решения труднейших
задач. Только вряд ли есть сейчас такие сверхбыстрые ракеты. Он что-то
не слышал о них.
Электроник подтвердил его подозрения.
- Да-а... - только и сказал Сыроежкин, и это значило: зачем тогда го-
ворить, раз их нет!
Прощальный вечер наших друзей прошел в деловых разговорах. Был сос-
тавлен подробный план жизни Электроника на ближайшие два-три месяца. Се-
режка не решился сказать, что уезжает на долгие годы. Чего доброго,
Электроник не согласится. А так, на два-три месяца, Электроник не возра-
жал. Он уже вошел в роль.
И Сережка долго рассказывал Электронику обо всей своей жизни, что он
только о ней знал. Электроник составил себе полную, ясную картину о че-
ловеке, которого отныне он должен был представлять. Жизнеописание Сергея
Павловича Сыроежкина так удачно уложилось в его памяти, что он мог под-
робно обрисовать любой эпизод, ведя рассказ, естественно, от первого ли-
ца.
"Чтоб я сломался, если выдам тайну" - эта клятва не только сохраня-
лась, она стала самой жизнью. Отныне Электроник должен был забыть, кто
он такой. Забыть навсегда.
Наш беглец проворочался в постели до рассвета, потом ненадолго забыл-
ся. Когда он открыл глаза. Электроника не было. Нет, не Электроника! Сы-
роежкина уже не было в комнате.
Сергей Сыроежкин, семиклассник школы кибернетиков, ушел во Дворец пи-
онеров. Там сегодня Вопросительный день: встреча с академиками, научные
разговоры - словом, обычные школьные дела. А здесь, в квартире на Липо-
вой аллее, был тот, кто раньше звался Сыроежкиным.
Сергей впервые подумал: а кто он теперь? Чудно! Пока что никто. Еще
не придумал себе ни фамилии, ни имени. Но несколько минут он хотел оста-
ваться самим собой. Несколько очень важных минут.
Он подсел к телефону и в адресном бюро узнал, как позвонить в кварти-
ру пятнадцать дома номер три по улице Геологов. Набрал номер и, когда
трубку сняли, сказал:
- Позовите, пожалуйста, Майю.
А там его не понимают:
- Алло, алло! Повторите!
Он повторил:
- Пожалуйста, Майю.
Резкие гудки. Отбой... Что за чепуха! Он только сообразил: он говорил
без голоса, совсем беззвучно.
Сергей сказал вслух:
- Чепуха!
Получилось.
- Майку к телефону!
И это получилось. А вдруг, когда она возьмет трубку, снова пропадет
так нужный сейчас голос?
На этот раз его услышали. Приятный бас ответил:
- Сейчас.
Сей-час. Вот она идет по коридору в голубом платье, отражается в зер-
калах и думает: кто это?
- Да-а.
- Здравствуй, Майя.
- Здравствуй! Кто это?
- Это Сергей, - глухо сказал он.
- Какой Сергей?
- Сыроежкин.
- А, здравствуй, Сережа!
Ему стало и радостно и грустно.
- Я уезжаю, - сказал он.
- Далеко?
- В Мурманск.
- На гастроли? С цирком?
- Не совсем так. Я не тот... Я не фокусник.
- Ну конечно, - сказала Майя. - Ты ведь где-то учишься.
- Да, в школе кибернетиков, в седьмом. А ты?
- И я в седьмом. В химической.
- Интересная наука, - ни с того ни с сего ляпнул Сережка и обругал
себя: химию он ненавидел.
- А я, представь, совсем не люблю химию. Хочу через год куда-нибудь
переходить, - призналась Майя.
- Вообще-то да, не совсем... - глупо промямлил Сережка и вдруг пере-
шел на бодрый тон: - Переходи к нам! Нет, серьезно. У нас знаешь... - Он
осекся, помолчал. - Вообще-то ты меня никогда не видела. Я хочу попро-
щаться.
- Ничего не понимаю, - сказала Майя. - Ты разве не будешь сегодня на
Вопросительном дне?
- Не знаю...
- Я что-то ничего не понимаю, - повторила Майя. - Если ты, Сережа, не
шутишь и хочешь со мной попрощаться, приходи на Вопросительный день.
...До поезда оставалось три часа. За это время надо было решить
только одну задачу. Самую трудную в его жизни.
ВОПРОСИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ
Любой ученик, живущий на Липовой аллее и соседних с нею улицах, с
удовольствием расскажет, что такое Вопросительный день. "Это день осо-
бенный. Во-первых, мы не учимся. Во-вторых, мы задаем вопросы - какие
хотим. А в-третьих, нам отвечают выдающиеся люди. Жаль только, что в го-
ду всего четыре Вопросительных дня - первая суббота каждого третьего ме-
сяца. Ждешь, ждешь - не дождешься".
К этому можно добавить, что во всех школах на самом приметном месте
висят ящики - голубые, розовые, белые или желтые. И в эти ящики с
большими вопросительными знаками ребята опускают свои листочки. Сотни
"почему", "как" и "зачем" ожидают очередного Дня вопросов и ответов -
так называется официально необычная суббота. Но ребята окрестили ее
по-своему, и все, даже учителя, привыкли говорить: "Вопросительный
день".
И вот, как всегда, минуло три месяца, наступила особенная суббота.
Школьники шли и шли к Дворцу пионеров, украшенному цветной, искрящейся
на солнце мозаичной картиной: горн, барабан, летящий спутник, шар Земли,
звезды Вселенной. А внутри, за стеклянными дверями, гостей встречали два
автомата-марсианина. Их прозвали так за голубовато-серые туловища, сто-
явшие на трех ногах, овальные телеэкраны, напоминающие голову в скафанд-
ре, и длинные усы антенн. На груди марсиан - телефонный диск. Подойди,
набери номер любого вопроса, указанного в картотеке, и приятный голос
сообщит, что такое фотон, какова траектория полета к Луне и сколько на
нашей планете людей. А экран покажет чертежи, рисунки и кинокадры.
Как видите, марсиане тоже отвечали на вопросы. Но сегодня, за полчаса
до звонка, марсиане были посрамлены. Обыкновенный семиклассник из школы
кибернетиков давал ответы быстрее автоматов. Почему летают бабочки,
сколько льда в Антарктиде, есть ли скорость больше скорости света - ни
один вопрос не смущал храброго семиклассника. Электроник - это был, ко-
нечно, он - трещал, как пулемет, заглушая марсиан. Правда, не все слуша-
тели его понимали, потому что он говорил очень быстро и у него получа-
лись примерно такие фразы: скоростьсветатристатысячкилометроввсекунду, -
но все хлопали победителю от души.
- Ваш Сыроежкин - голова. Просто ходячая энциклопедия, - говорили ре-
бята из других школ кибернетикам.
- Подождите, еще не то будет! - многозначительно отвечали кибернети-
ки.
Звонок оборвал игру, приглашая в зал, где на сцене за длинным столом
собрались ученые, инженеры, писатели - словом, выдающиеся люди.
Поднялся седой человек с резкими морщинами на лице. Академик Немнонов
не впервые председательствовал на Вопросительном дне, и все же, прежде
чем начинать, он внимательно оглядел ряды, увидел сотни глаз - веселых и
внимательных, озорных и задумчивых, прищуренных и широко открытых.
Сидящим на сцене показалось, что чуть разгладились глубокие морщины
на лице академика. Немнонов кашлянул в кулак и стремительно спросил:
- Скажите, пожалуйста, есть ли в зале люди, которые думают, что в на-
уке все открыто? Если такие есть, пусть поднимут руки!
Гул удивления был ему ответом. Ни одна рука не поднялась. Академик
улыбнулся.
- Спасибо, друзья мои! - сказал он. - Разрешите начать. Когда я и мои
товарищи ознакомились с вашими вопросами, мы вспомнили забавную историю.
В прошлом веке в одной западной стране родители отдали мальчика в школу.
Спустя некоторое время к ним в дом явилась учительница. Она сказала
очень вежливо, но смысл ее слов был такой: "Мне очень неприятно говорить
это, и все же ваш сын настолько глуп, что продолжать его обучение просто
бессмысленно". Естественно, что родители очень огорчились. Однако они
