- Самоходная твоя половина. Во сколько ж ты полсебя оценишь?
- Грош ему цена!
- Одна половина грош, а другая одета на три тыщи. Ты арихметику
проходила? Верну тебе твой грош за триста рублей.
- А говорили пятьдесят!
- Пиисят как раз тебе развод встанет. А он инженер, в заграницы
ездил, сама сказала. А она-то - кандидат наук. А ты кто против нее? -
половина своего бедного гроша, вот ты кто без него.
- Сто, - набавляет несчастная половина гроша.
- За сто достань себе путевку в санаторий нервы лечить.
- Двести.
- За двести купи себе сапоги и бегай в них за мужем, пока не сносишь.
- Скр-ряга! - гаркает с люстры попугая, плюясь семечками.
Террористический вопль парализует жертву: деньги отсчитываются.
Хозяйка гасит "Мальборо" в пепельнице-черепе и намешивает адскую смесь в
кубке спортобщества "Урожай". Посетительница нюхает и бледнеет. Шепчет
нечто ужасное, пьет. Глаза ее выпучиваются, парик соскакивает, вставная
челюсть падает в кубок. Внутри нее вдруг пиликает гармонь, и она
чревовещает неожиданным басом:
- Оох... глюк! Отравила, ведьма... Ну только вернись, я т-тебе.
Ворожея расшлепывает засаленные карты, суля марьяжному королю
инвалидность первой группы и десять лет строгого режима. Посетительница
бессильно икает, взор ее застлан фиолетовыми кляксами, как у курицы на
насесте. Уходит боком на неверных ногах.
- Стоять!! - вопит попугай, гоняясь по комнате за мухой.
Посетительница пошатывается, стукается о косяк и исчезает.
Ворожея снимает халат, оставшись в джинсах и пуловере. Из-под стола
извлекает пишущую машинку и стучит:
В профком Тьфутараканского
дыркоделательного
объединения "СКВОЗИТ"
ЗАЯВЛЕНИЕ
Хотя у меня уже все болит, но знайте, что на склоне лет оступился и
впал в осадок Заблудший Т.Д., гражданин и инженер. Еще общественник, но
уже почти не человек.
Его разбитый облик был совращен с путей науки кандидатом этих наук, а
точнее кандидаткой в исправительную колонию. Брак дал вместо плода
трещину, и она прошла через обнаженное место всего святого.
Может ли поездка за границу рассматриваться как повод к сожительству
при едва живой семье хотя бы и с академиком? А что ответят на это товарищи
из Академии наук? Интересно узнать их отрицательное мнение. Задача науки в
технике и продовольствии, а не разврате. Общество не позволит ковырять
грязными пальцами свои ячейки семьи никаким профессорам лжекибернетики с
их ядерными генами!
Жена Заблудшая Т.П. уже не выходит из стресса и вообще из дома, и ее
угрожающее положение разрастается без заботы, как малолетний преступник на
дрожжах и водке с наплевательством. Несчастная женщина уже не женщина, а
плакать все равно хочется.
Оставшись при одном скелете, ее питают лишь воспоминания о будущем,
несущем возмездие вашего органа по ее проходимцу. Обманом похитил он ее
гордое звание мужа, но значения этого слова не мог понять всю жизнь. А
теперь пытается втереть очки назад.
Дочь Заблудшая П. благодаря развалу всего вокруг встала на скользкий
путь несовершеннолетней и может выпасть из членов общества.
Паршивый клок хоть откуда вон! Двоеженство попирает уголовный закон и
жаждет тюремной ответственности. Наша мораль никому не позволит! Ни
кандидату по разврату, ни инженеру по глумлению. Любимый город не может
спать спокойно, есть и трудиться, пока все нарушители не получат все, что
им и требуется, раз добивались и сами заслужили. Факты вопиют к актам,
чтобы дали по рукам и всем чувствительным местам".
Загибая пальцы, ворожея считает по списку:
- Профком, местком, партком, прокуратура, участковый, комсомольский
прожектор, дирекция, совет наставников, клуб ветеранов, товарищеский клуб,
жэк... Ты, голубчик, впереди всего визга побежишь назад. Или ей твои кости
в тачке привезут. Слово - не воробей, поймают - вылетишь.
РАЗНЫЕ СУДЬБЫ
Полковник сидел у окна и наблюдал ландшафт в разрывах облаков.
Капитан подремывал под гул моторов.
Полковник почитал, решил кроссворд, написал письмо и достал коробку
конфет:
- Угощайтесь.
Они были одного возраста: капитан стар, а полковник молод. Сукно
формы разнилось качеством: полковник выглядел одетым лучше.
- Где служишь, капитан?
В дыре. Служба не пошла. Застрял на роте. Что так? Всякое... Солдатик
в самоходе начудил. ЧП на учениях... Заклинило.
Полковник наставлял с командных высот состоявшейся судьбы. Недавно он
принял дивизию - "пришел на лампасы". В колодках значилось Красное Знамя.
- Афган. - Он кивнул.
Отвинтил бутылку. Приложились. Полковник живописал курсантские
каверзы - счастливые годки:
- ...и проиграл ему шесть кирпичей - в мешке марш-бросок тащить. И -
р-рухнул через километр. А старшина приказывает ему... ха-ха-ха! возьмите
его вещмешок! Мы все попадали. И он сам пёр... ох-ха!.. девять километров!
Стал их вынимать, а старшина... ха-ха!
Капитан соблюдал веселье по субординации. Его училище было
скучноватей, серьезнее. Наряды, экзамены:
- ...матчасть ему по четыре раза сдавали. И - без увольнений.
Полковник расправился с аэрофлотовским "обедом". Капитан ковырялся.
- ...приводит на танцы: знакомьтесь, говорит, - моя невеста. А он так
посмотрел: э, говорит, невеста, - а хотите быть моей женой? А она - в
глаза: а что! Да! И - все. Потом майор Тутов, душа, ему месяц все объяснял
отдельно - ничего не соображал.
- А у нас один развелся прямо в день выпуска - ехать с ним
отказалась, - привел капитан.
Долго вспоминали всякое... Оба летели на юбилейную встречу.
- Сколько лет? И у меня пятнадцать. Ты какое кончал?
- Первое имени Щорса.
- Ка-ак?! - не поверил полковник. - Да ведь я - Первой Щорса!
Оба сильно удивились.
- А рота?
- Седьмая.
- Ну дела! И я седьмая! А взвод?
- Семьсот тридцать четвертый.
- Т-ты что! Точно? Я - семьсот тридцать четвертый! Стой... -
полковник просиял, - как же я тебя сразу не узнал! Шаскольский!
- Никак нет, товарищ полковник, я...
- Да однокашник, кончай: без званий и на ты... Луговкин!
- Да нет, я...
- Стой, не говори! Худолей?.. нет... Бочкарев!! Женя!!
- Власов я, - извиняясь, представился капитан.
- Власов! Власов... Надо же, сколько лет... даже не припомню,
понимаешь... А-а! Это у тебя в лагерях танкисты шинель пристроили?
- У меня, шинель?..
- Ну а меня, меня-то помнишь теперь? Узнал?
- Теперь узнал. М-мм... Германчук.
- Смотри лучше! Синицын! Синицын я, Андрей! Ну? На винтполигоне
всегда макеты поправлял - по столярке возиться нравилось.
- Извините... Гм. Вообще этим полигонная команда занимается.
- Ну - за встречу! Ах, хорошо. А как Худолей на штурмполосе выступал?
В ров - в воду плюх, мокрый по песку ползком, под щитом застрял - и
смотрит вверх жалобно: умора! А на фасад его двое втащили, он
постоял-постоял на бревне - и стал медленно падать... ха-ха-ха! На руки
поймали: цирк! А стал отличный офицер.
- Отличник был такой - Худолей, - усомнился капитан. - Не... А
помните, Нестеров, из студентов, в личное время повести писал?
- Нестеров? Повести? Это который гимнаст, что ли? Он еще щит гранатой
проломил, помнишь?
- Щи-ит? Может, у меня тогда освобождение от полевой было... А
помните, как Вара перед соревнованиями команду гонял?
- Кто?! Вара?! Да он через коня ласточкой - носом в дорожку летал. А
майора Трубчинского с ПХР помнишь?
- Трубчинского?.. Не было такого майора. Вот майор Ростовцев - он нам
шаг на плацу в три такта ставил, это точно.
- Какой Ростовцев, строевую Гвоздев вел! А майор Соломатин -
стрелковую. А Бондарьков - разведку.
- Только не Соломатин, а Соломин. И он подполковником был. А вел
тактику. Седоватый такой.
Оба уставились друг на друга подозрительно.
- Слушай, - задумчиво сказал полковник, - а ты где спал?
- У прохода, третья от стены. Под Иоаннисяном.
- Под Иоаннисяном Андреев спал, не свисти. Пианист.
- Какой пианист?! Он и в строю-то петь не мог. А все время тратил на
конспекты - лучшие в роте, по ним еще все готовились.
- Андреев, что я, не помню. А я спал у среднего окна.
- У среднего окна Германчук спал.
- Ну правильно. А я рядом.
- Рядом Богданов. Они двое сержанты были.
- Я! Я ефрейтор был.
- Ефрейтором Водопьянов был.
- А я кем был?! - завопил полковник. - А я где спал?! Развелось вас!
Историки! Тебе только мемуары писать!..
Капитан виновато выпрямился в кресле.
- Ты скажи точно - ты в каком году кончал?..
Самолет пошел на посадку.
- А Гришу, замкомвзвода, пилотку всегда ушивал, чтоб углами стояла,
помнишь?
- Никак нет, не помню. А старшего лейтенанта Бойцова помните?
- Какого Бойцова?!
Полковник был раздражен. Капитан растерян.
- Что ж это за белиберда получается, - недоумевал полковник. - Ничего
не понимаю...
В аэропорту он взял капитана в такси. Приехали к подъезду с вывеской
бронзой по алому.
- Вот оно! - сказал полковник.
- Оно, - подтвердил капитан.
КЕНТАВР
Уж кто кем родился, дело такое. Стыдиться тут нечего. У нас, так
сказать, все равны. Александра Филипповича - так того вообще угораздило
родиться кентавром. Кентаврам еще в античной Греции жилось хлопотно. А
теперь о них почти и вовсе ничего не слышно.
Сначала его не принимали в детский сад: намекали, что нужна
специальная обувь, кровать и прочее. Пришлось без боли вырвать заведующей
два зуба, устроив ее к знакомому частнику-стоматологу. Но и тогда не
велели ложиться в кровать с копытами, а на прогулках он должен был
плестись в конце и не размахивать хвостом.
В школе, куда его записали против желания - всеобщее обучение есть
всеобщее обучение, - он пользовался уважением, как личность
необыкновенная, обладающая к тому же смертельным ударом задней левой. На
физкультуре его ставили в пример, но когда на городских соревнованиях жюри
не засчитало ему побед в беге и прыжках, он затаил обиду и к спортивной
карьере охладел, несмотря на бешеные посулы заезжих тренеров.
Он стал задумываться о судьбах кентавров в истории. И выдержал
конкурс на исторический факультет (хотя предпочтение отдавалось имеющим
производственный стаж), где прославился как достопримечательность
костюмированных балов (первые призы) и душа пикников, на которых он катал
верхом всех желающих девушек. Он долго боялся, что не сможет понравиться
девушкам, но оказалось, что многие испытывают к нему сильнейший интерес. И
на последнем курсе он удачно женился на профессорской дочке. Правда, семья
прокляла ее, но потом опомнились, что других-то детей нет, и Александра
Филипповича оставили в аспирантуре.
Защита диссертации "Роль кентавров в современности" шла бурно: один
профессор проснулся и напал с обвинениями в антинаучной фальсификации
истории: утверждал, что у античных кентавров было шесть ног, две из
которых в результате прогресса и превратились в руки. К счастью,
выяснилось, что профессор спутал четвероногих кентавров с шестикрылыми
серафимами и шестируким Шивой.
Завотделом кадров воспротивился приему Александра Филипповича в НИИ
истории, заявив, что фактом своего существования он подрывает научные
основы и мешает атеистической пропаганде, так что тестю-профессору
