реакция завидевшей собаку кошки: выгнутый дугой хребет, встопорщенный
хвост, яростное шипение...
Да что там, частенько сталкиваешься с тем, что предшественник Петра,
царь Федор Алексеевич, выпадает для многих из русской истории, - иные и
не подозревают о его существовании, простодушно полагая: коли уж Петр -
Алексеевич, то и на троне он сменил Алексея Михайловича... Свою лепту,
конечно, внесли и творческие люди - насквозь лживый роман А.Н. Толстого
"Петр I" был, к превеликому сожалению, талантлив. А это еще хуже, потому
что со стоящим на ложных позициях талантом воевать не в пример тяже-
лее...
Однако факты - вещь упрямая. А факты таковы: вопервых, Петр I не при-
думал сам решительно ничего нового. Все его "новшества" - уродливо иска-
женные, гипертрофированные, весьма даже бездарные продолжения тех ре-
форм, изменений и новшеств, что родились до Петра. Во-вторых, Петр не
"ввел" реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять ре-
формы уже начавшиеся. Образно выражаясь, предшественники Петра двигались
к своей цели, щадя и не мучая лошадь. Петр, оказавшись в седле, не пое-
хал, а помчался дальше - раздирая лошади шпорами бока в кровь, немило-
сердно ее нахлестывая, разрывая рот удилами. Цели он вроде бы достиг -
но загнанная лошадь пала, и, стоя над ее трупом, Петр вдруг обнаружил,
что примчался вовсе не туда, что дорога впереди закутана густым туманом,
не у кого спросить, куда же теперь ехать, не у кого найти помощи, как ни
надрывай глотку, - а из придорожных кустов уже в открытую выглядывает
костлявая старуха с косой, пробуя пальцем лезвие...
Я очень надеюсь, что к тому же выводу, когда мы закончим, придет и
читатель...
ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Даже беглое изучение источников и мемуаров убеждает: до Петра Россия
вовсе не была отгорожена от остальной Европы неким "железным занавесом",
как это порой пытаются представить славословящие Петра. Другое дело, что
европейские новшества проникали на Русь медленно и применялись в ограни-
ченных масштабах, - но ту же картину постепенного, эволюционного расп-
ространения всевозможных новшеств мы видим и во многих западноевропейс-
ких государствах...
Впервые сбрил бороду отец Ивана Грозного Василий III - и мир не пере-
вернулся, а народ не взбунтовался. Православные иерархи, правда, пыта-
лись робко увещевать государя всея Руси, но, зная его крутой характер,
быстренько примолкли...
Еще Ивана Грозного некий дьяк Тимофеев упрекал за пристрастие к ино-
земным лекарям (мне так и не удалось выяснить, что с дьяком после этого
произошло, но, зная характер Грозного, строить догадки легко...). А пер-
вые наемные иностранные солдаты (немцы) появились в русской армии как
раз при Василии III.
Еще Борис Годунов послал пятерых молодых дворян учиться в Англию.
Правда, когда грянула Смута, все пятеро стали "невозвращенцами". Мало
того, один, некий Никифорко Олферьев, мало того, что перешел в "аглиц-
кую" веру, но еще "неведомо по какому искушению" стал англиканским свя-
щенником [244].
Еще Лжедмитрий I намеревался открыть в России университет по евро-
пейскому образцу.
А во второй половине царствования Алексея Михайловича иноземные нов-
шества начинают распространяться по России прямо-таки семимильными шага-
ми...
Первые корабли западного образца построены именно тогда. Первый театр
по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование Алек-
сея. При дворе появляется немалое количество "иностранных специалистов".
Немецкий ученый Адам Олеарий в своем "Описании путешествия в Московию"
писал: "Его царское величество содержит также, с большими расходами,
много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и
иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью
оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получа-
ют большое вознаграждение. У его царского величества между другими его
толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден,
родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование,
совершил замечательные путешествия и знает много языков" [167].
Тут же Олеарий отмечает, что русские доброжелательно относятся к
иностранцам и их культуре, охотно усваивая то, что им кажется необходи-
мым. "У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними
встречаются люди весьма талантливые, одаренные хорошим разумом и па-
мятью".
В Москве к тому времени уже были открытые иностранцами аптеки, где
фармацевтическому делу и латинскому языку учились и русские (наиболее
известен из таких учеников стрелецкий сын Дмитрий Евдокимович Дерюжкин).
Сам Алексей Михайлович, как и другие дети Михаила, в детстве носил
немецкое платье. Правда, взойдя на престол, вынужден был соблюдать тра-
диции и одеваться "подедовски", а также запретить ношение немецкого
платья при дворе - но не вообще в Москве. Дворня боярина Никиты Иванови-
ча Романова, дяди царя Алексея, всегда щеголяла в немецких ливреях, сам
боярин за стенами Кремля - тоже. Борясь с этими "соблазнами", патриарх
Никон устроил боярину прямо-таки детскую каверзу: попросил прислать ему
"из любопытства посмотреть" немецкие кафтаны Романова, а когда тот, ни-
чего не подозревая, выполнил просьбу, Никон распорядился изрезать в кус-
ки "еретические одежи" и сжечь. Тем не менее в рядах московского Гости-
ного двора как в то время, так и позднее можно было свободно покупать
одежду "иноземных" фасонов, а большое количество немецких и польских
портных, живших тогда в столице, свидетельствовало, что покупатель на их
товар был многочислен...
При царском дворе тогда видную роль играли два влиятельных и знамени-
тых "западника" - Ордин-Нащокин и Матвеев, обучившие своих детей на за-
падный лад. Придворный проповедник, знаменитый Симеон Полоцкий, сочинял
пьесы для театра и переводил иностранные. По указанию царя в Посольском
приказе стали переводить иностранные книги по космографии, риторике и
фортификации.
Военная реформа на европейский манер - опять-таки новшество допет-
ровского времени. Еще в 1646 г. князь И.Д. Милославский выехал в Голлан-
дию с поручением пригласить "мастеров железного дела, опытных капитанов
и солдат человек 20 добрых самых ученых". Это и послужило началом для
широкого реформирования армии. Документы тех времен пестрят именами
иностранных офицеров: полковник Гамильтон, майор Фролнюс, капитан Рет-
тих... Параллельно со старым стрелецким войском создаются полки "инозем-
ного строя", "рейтарские" и "солдацкне" - к моменту единоличного воцаре-
ния Петра составлявшие больше половины всех русских вооруженных сил (63
полка, 90 000 солдат). Практически все иностранные воинские звания, чье
введение приписывается Петру I, существовали уже при Алексее Михайлови-
че: полковники, майоры и ротмистры, поручики и прапорщики, сержанты и
капралы, квартирмейстеры и каптенармусы. В 1674 г. стрельцами, посланны-
ми осадить взбунтовавшийся Соловецкий монастырь, командовали майор Иван
Березников, ротмистр Иван Порошин и поручик Оксен Сипягин - бок о бок с
сотником, Клементием Иевлевым, служившим в "старых" подразделениях.
Иностранные офицеры в полках "иноземного строя" составляли если и
большинство, то не подавляющее. Хватало и русских. В одном из документов
поминаются "поместные рядовые иноземцы" Степан Алабышев и Василий Плак-
син. В данном случае, понятно, "иноземцы" обозначает не происхождение, а
должность. В 1647 г. в Москве был издан в переводе с немецкого военный
устав "Учение и хитрость ратного строения пехотных людей, по которому и
обучали "иноземные" полки.
Развитие горного дела и промышленности началось опять-таки в царство-
вание Алексея Михайловича. В 1666 г. "рудознатцы" князья Милорадовы ис-
кали залежи серебра на Мезени, а майор Мамкеев - в Холмогорском уезде.
Именно тогда в Невьянске и заложил первые заводы медеплавильщик Тумашев
(хотя официальная историография приписывает эту заслугу Петру).
Интересно, что идея "прорыва" России к Балтийскому морю впервые роди-
лась отнюдь не в России. В 1676 г. в Москву прибыл новый датский посол
Фридрих фон Габель - именно он, ярый ненавистник Швеции, и принялся
убеждать царя захватить Ливонию, вернуть себе балтийское побережье, от
которого отрезали Россию шведы.
Еще более интересен тот факт, что до появления прыткого датчанина в
России, оказывается, успели крепко подзабыть о некогда "исконно русских"
землях. Только после настояний Габеля в архивах были разысканы ветхие
бумаги, повествующие, что коварные шведы незаконно владеют Финляндией. И
уж предельно любопытен состав тех, кто решительно воспротивился идеям
Габеля. Это были не "закорузлые консерваторы" из глубинки, а наоборот,
люди для своего времени передовые, оборотистые, поддерживавшие постоян-
ные контакты с европейцами, - купцы из Архангельска...
Строго говоря, порты на Балтийском море России были и не особенно
нужны. Торговля с Европой через Архангельск являла собой не то полусон-
ное копошение, каким ее впоследствии стали представлять превозносившие
Петра историки, а налаженное и мощное предприятие. Только за один год
(что полностью подтверждается иностранными источниками) чистая прибыль
от архангельского товарооборота дала триста тысяч рублей - сумма по тем
временам фантастическая. А посему купцы не хотели ввязываться в сомни-
тельное предприятие со столь же сомнительным финалом - и к прожектам
датчанина отнеслись при дворе холодно, положив их под сукно. То, что по-
том эти планы с точностью "до третьего знака" взялся выполнять Петр I,
вызывает сильные подозрения, что ему попросту внушили их датчане в Не-
мецкой слободе...
Кстати, о Немецкой слободе. Эта "кузница кадров", откуда Петр во мно-
жестве черпал сотрудников и идеи, была основана за десятилетия до рожде-
ния Петра - что само по себе свидетельствует: не было ни "изоляции", ни
"железного занавеса". Иностранная колония в Москве была настоящим горо-
дом (кроме немцев там жили голландцы, швейцарцы, шотландцы).
Когда умер Алексей Михайлович, на трон вступил его старший сын от
первой жены Федор, правивший с 1676 по 1682 г.* При нем реформы получили
дальнейшее развитие. Федор и его старшая сестра Софья получили велико-
лепное по тем временам образование - благодаря Симеону Полоцкому Федор в
совершенстве знал латинский язык, неплохо читал по-польски, сочинял сти-
хи. Софья немного менее преуспела в иностранных языках, зато сама писала
пьесы и даже ставила их в кругу близких, создав домашний театр.
* Федор, Софья II Иван - дети Алексея от первой жены.
При Федоре и были начаты преобразования, творцом которых впоследствии
объявили Петра...
Именно Федор отменил местничество - глупейший пережиток старины, ме-
шавший нормальной организации армии и государственных учреждений. Все
"поместные росписи" были сожжены, что особого сопротивления не встрети-
ло.
Была проведена реформа одежды. Всем придворным, военным и госу-
дарственным чиновникам приказали отныне носить "иноземное" платье (прав-
да, не немецкое, а польское). Тем, кто продолжал щеголять в старомодных
охабнях и однорядках, был царским указом запрещен вход и в Кремль, и во
дворец. Одновременно придворным, военным и чиновникам было рекомендовано
брить бороды - что к тому времени было вовсе не таким уж шокирующим нов-
шеством, Россия завела тесные связи с Польшей, перенимая и польские кун-
туши, и язык, и бритье бород. Как пишет современник: "...на Москве стали
волосы стричь, бороды брить, сабли и польские кунтуши носить, школы за-
водить". Заодно Федор ликвидировал старинный обычай, когда "воинских лю-
дей", по трусости бежавших с поля боя, обязывали появляться на людях
непременно в женских охабнях.
Провели церковные реформы, отменив "собственные иконы", - до Федора
