- Стас, еды много осталось?
- Ну... конфеты, печенье...
- Значит, придется искать продукты, - решил я.
...Чего мы только не нашли, замотавшись в одеяла и открыв топором
самые сложные замки. Четыре мясорубки, восемь кастрюль, соковыжималку,
мантышницу и машинку для закатывания маринадов... А вот из еды был только
замерзший насквозь аквариум с пятью золотыми рыбками и десятком улиток.
- Что же здесь случилось? - грустно сказал Стас, когда мы вернулись в
теплую, согретую Человеческой Мыслью библиотеку.
И тут меня осенило! Я схватил со стола журнал учета выданных книг и
стал его зачитывать, ближе к концу:
"Третье сентября. Выдано:
Иванов: "Декамерон", автор - Боккаччо.
Петров: "Подшивка "Спид-Инфо" за 1994 год.
Сидоров: "Жюльена", автор - маркиз Де Сад.
- Любопытно, - грызя замороженную карамель сообщил Стас. - А через
недельку?
Я перелистнул журнал и прочел:
"Десятое сентября. Выдано:
Иванов: "Триста блюд из картошки."
Петров: "Домашние разносолы."
Сидоров: "О вкусной и здоровой пище."
- Ага! - воскликнул Стас, поглощая печенье. Я отобрал у него остатки
продукта и стал читать дальше:
"Семнадцатое сентября. Выдано:
Иванов: "Хатха-йога."
Петров: "Голодание - основа долголетия."
Сидоров: Поль Брэгг "Пища, которая всегда с тобой."
- Так... - мрачно произнес Стас. - Ты в конце глянь!
Глянул я в конец и с облегчение вздохнул:
- Стас, нормально! Тут написано: "Ура! Нас сегодня эвакуировали!
Петров починил рацию, и прежде чем она снова сгорела, успел послать "SOS".
Ура!"
- Так прямо и написано? - осведомился брат. - Прежде чем сгорела?
Я кивнул. Действительно, плохи наши дела...
- Помочь нам может только Кубатай! - Стас нервно зашагал по комнате.
- Он - настоящий мужчина. Он - верный друг. Он... - тут Стас даже паузу
сделал, подбирая словечки покрасивее, и изрек: - Он - неучтенный фактор в
преступном замысле Кащея!
- Он - ужас на крыльях ночи, - печально добавил я.
- Кстати, о ночи! К вечеру мы проголодаемся! - как ни в чем не бывало
переключился на прозу жизни Стас. - Пошли охотиться, а? Ну пошли...
- А лук и стрелы?
- Дубинками обойдемся, - и Стас начал озираться по сторонам. - Костя,
пока не холодно, пойдем на охоту!
...Через час мы брели по снежному полю в сторону черных точек. Мы
замотались в одеяла, на ноги, поверх кроссовок, одели найденные в домике
сапоги. До пингвинов было еще далеко, но сомнений в том, что это именно
они, не было.
Стас мурлыкал что-то бодрое и помахивал дубинкой - металлической
ножкой от стула. Ножка была с винтом и выглядела внушительно. Зато моя
дубинка, палка от швабры, была очень длинной. А это, по-моему, еще лучше.
- Костя, ты что больше любишь, ножку или крылышки? - спросил меня
Стас на полпути. - Чур ножки мои!
Я не ответил. Я глядел на пингвинов и меня терзали смутные сомнения.
А через десять минут и Стас замедлил шаг. Почесал красный от холода нос, и
признался:
- Наверное, нам обоим крылышка хватит...
Пингвинов оказалось штук миллион. Ростом они были повыше нас. Галдели
как вороны на помойке. И поглядывали на нас - нехорошо так, изучающе...
А вокруг было красиво! Развиднелось, солнце пригревать стало, и все
вокруг засияло. Даже не думал, что лед может так сверкать, переливаться,
играть всеми цветами радуги. А далеко-далеко впереди море было,
темно-черное, присыпанное мелкими льдинками. Там тоже пингвины
резвились...
- Все-таки, пингвин - зверь редкий, - не замечая, что называет
пингвина зверем, произнес Стас. - Яичница лучше.
- Лучше, - глядя на пингвиньи туши, соврал я. - Они яйца высиживают в
гнездах, но иногда отходят... попить, например.
- Ну вон один и отошел, - Стас ткнул в сторону пингвина, который и
вправду побрел к морю, подозрительно на нас оглядываясь. - Так, сейчас мы
яичко и раздобудем...
И, прежде чем я успел его остановить, брат кинулся к оставленному без
присмотра гнезду - кучке камней на снегу. Порылся там, схватил что-то и
побежал обратно. А вокруг пингвины орут, крылышками машут, на месте
топчутся. Тот пингвин, который пошел водичку пить, оглянулся, увидел
разбой, да как чесанет обратно!
- Стас, ходу! - завопил я, и сам последовал своему совету. Только
брат меня быстро догнал, потому что кинул дубинку, одеяло, и сапоги. Но
яйцо - крупное, с литровую банку, крепко прижимал к животу.
- Оглянись, он еще гонится? - спросил Стас на бегу.
- А сам не можешь?
- Страшно!
Я оглянулся - и прибавил ходу. Потому что за нами гнались даже два
пингвина - тот, которого мы обворовали, и другой - здоровенный, ростом
метра в два! Стас меня понял без слов.
- Бросай яйцо! - вопил я. Но Стас то ли не слышал, то ли его жадность
одолела, то ли от испуга у него руки свело.
На полпути маленький пингвин повернулся и побрел обратно: наверное,
новое яйцо откладывать. Но большой гнался. Лучше бы наоборот!
До библиотеки и оставалось-то всего ничего, когда Стас поскользнулся
и рухнул в снег. Я остановился.
- Мне яйцо помешало, - приподымаясь заявил Стас.
А пингвин был уже рядом. Ох, и здоровый же! Наверное, это был муж
маленького пингвина, самец. А может быть даже - вожак стаи! Делать было
нечего, я взял дубинку наперевес, как копье, и грудью заслонил непутевого
брата.
- Кря! - сказал пингвин, останавливаясь в двух шагах. И разжал свои
передние плавники... то есть тьфу ты, крылышки, которые крепко прижимал к
животу. В снег шлепнулось яйцо! Еще одно!
- Кря! - добавил пингвин и вразвалку побрел обратно.
- Вот это класс! - только и выдавил я. А Стас обалдело помигал и
предположил:
- Может он решил нам помочь? Понял, что мы голодные?
Вареные пингвиньи яйца - это, скажу вам честно, гадость жуткая! Рыбой
воняют, скорлупу фиг пробьешь, а до желтка добираться просто сил никаких
нет. К тому же они были немножко несвежие. Но мы мужественно съели яйца -
жрать уж очень хотелось.
- Вот ведь как жизнь устроена! - начал философствовать Стас. - Нигде
порядка нет, даже в Антарктиде. Станцию на произвол судьбы бросили,
никаких продуктов не оставили. И ни одного ружья. Стыдно сказать -
приходится яйца у пингвинов воровать! Разве так делается?
- Делается, - листая обреченного на сгорание Джерома К.Джерома,
сказал я.
- Костя, но вот ты бы, будь президентом, допустил такое безобразие?
- При чем тут президент? У него других дел хватает.
- На все надо время находить! Нет порядка в стране. Да что там в
стране - нигде в мире нет. Давно надо было всем собраться и в Антарктиде
лыжные базы устроить, катки... А пингвинов - в резервацию! - кровожадно
добавил Стас.
- Вот вырастешь, станешь президентом, потом в ООН выступишь, и все
устроишь как положено, - попытался я успокоить Стаса.
- Ждать долго... Был бы я сейчас президентом, пока молодой, с
оригинальными мыслями, непьющий почти... Эх!
- Кто бы тебя слушал? Пятиклассник-президент! Ха!
- Не слушали бы? Значит надо не президентом стать, а диктатором! И
вообще, всю власть в мире детям передать. Взрослые пусть работают, старики
отдыхают, дети - управляют, а пингвины - вымирают. Тебя, Костя, я бы
министром сделал. Военным.
Я немножко обдумал это предложение. Было оно заманчивым, что
говорить, вот только немного нереальным.
- Поспи, голова свежее будет, - посоветовал я. Стас надулся и
буркнул:
- Ладно, тогда будешь министром сельского хозяйства. В наказание!
Наверное, через полчаса брат бы так разозлился, что назначил меня
директором школы или сантехником в Белом доме. Но тут в дверь тихонечко
стукнули!
- Ой! - подскочил Стас на месте. - Кубатай!
И бросился открывать. Распахнул дверь - а там...
- Опять пришел! - пискнул Стас отбегая. А здоровенный пингвин
потоптался у двери, разжал плавники - и высыпал у порога горку свежей
рыбы!
- Он дрессированный, - понял я. - Пингвин-спасатель, как сенбернары!
Стас, ура!
7. ИВАН-ДУРАК ЛОМАЕТ МЕЧ, И ЭТО ПРИВОДИТ К НЕПРЕДСКАЗУЕМЫМ
РЕЗУЛЬТАТАМ (РАССКАЗЫВАЕТ ДОКТОР ВАТСОН)
Признаться, манера Кубатая забираться в книги, названий которых мы не
знали, несколько пугала меня. Вот и на этот раз, Холмс не споря загрузил
под шкаф книжный томик, мы влезли в магический шкаф, подождали минутку...
- Пора, пожалуй, - решил Кубатай, открывая дверцу и выпрыгивая
наружу. Мы услышали плеск и басовитый возглас: "Ой!" И все это - в
кромешной тьме, царящей снаружи шкафа.
- Я иду на помощь! - с этим криком Смолянин выпрыгнул следом. Потом
тяжело плюхнулся Иван-дурак, и мы услышали его невозмутимый голос:
- Что разлеглись-то, посередь лужи, а? Еще мудрецы... Хуже детишек
малых. Глаз да глаз за вами надобен...
Осторожно выйдя из шкафа, мы оказались по колено в мутной холодной
воде. Была ночь. Несколько звезд робко светили в разрывы туч. Шкафа за
нашими плечами больше не было.
- Мрачноватый мирок... - Холмс поежился и порылся в карманах. -
Трубочным зельем побалуюсь - сразу уютнее станет.
Держась за руки как дети - лишь огонек в трубке Холмса служил нам
ориентиром, мы пошли вперед.
- Очень это обидно, что я в луже промок, - сказал Смолянин. - Вот,
кто знал, куда и как? Сколько прошли, а еще такой лужи не встретили...
чудно. Кто здесь живет-то, в глухомани этакой?
- Это еще не глухомань, - возразил Кубатай. - Вон, недалече как бы
свет теплится. Люди здесь живут, может еще кто. И вы уж давайте, друзья,
маскировку соблюдать. А заодно помните - я снова не Кубатай, а Кубату.
Осторожность нужна.
Мы шли в сумраке; темнота густела позади и спереди, но скоро вдали
замерцали огни. Крутой косогор заслонял мутное небо, а внизу раскинулось
большое селение. Туда мы и поспешили, в надежде на жаркий огонь, стены с
крышей и дверь - отгородиться от ночи.
Вскоре мы наткнулись на запертые ворота, впрочем рядом была сторожка,
а в сторожке сидел человек. Он изумленно вскочил и с фонарем поспешил нам
навстречу.
- Кто такие, откуда едете, чего с собой везете? - неприветливо
спросил он.
- Мы люди мирные, дела у нас у всех разные, добрались вот до вас, -
сказал Смолянин. - Я, например, Мак-Смоллет. Чего еще-то?
- Да ничего, ничего, мы гостям завсегда рады, - заверил его
привратник. - Я-то еще нелюбопытный, а вы вот погодите, вас еще доймут
расспросами! Уж подумаешь, старый Горри полюбопытствовал... К нам нынче
кто только не забредет. Даже эти... как их... маленькие такие... В "Пони"
придете, так сами удивитесь.
Привратник пожелал нам доброй ночи, и мы прошли. Кубатай возбужденно
зашептал:
- Слышали? "Маленькие такие..." Не о мальчишках ли он?
- Всякое случается, вот как повезет - и не встанешь от радости! -
поддержал его Мак-Смоллет. - Неужто и отыщем детишек?
Я заметил, что говорить он, впрочем как и Кубату, стал вроде как
по-другому. Видимо, сказывалась книга, в которую мы попали.
Трактир, если приглядеться, обещал уют. Он стоял у дороги, два крыла
его упирались в склон холма, так что окна второго этажа были сзади вровень
с землей. Дверь украшала гордая вывеска:
"ГАРЦУЮЩИЙ ПОНИ, СОДЕРЖИТ ЛАВР НАРКИСС".
Кубатай неожиданно приосанился, стал словно бы выше ростом, и от
фигуры его распространилась такая сила, что все мы оробели:
- Не в добрый час попали мы сюда, друзья... Ох, и тяжкая же доля
досталась жителям этого мира. Тьма сползает на землю... - Кубатай
ненадолго замолчал, потом встряхнулся и продолжил: - Впрочем, что нам с
