подсказывать, как думать, о чем думать, о чем не думать, когда чего
говорить, а когда лучше промолчать. Твоя же цена как агента втрое
повысится. Радуйся, дурак!
- Я, конечно, радуюсь...
- Радуйся молча. И ты, могильщик, нам пригодишься. Нам могильщики
нужны. Мы все время распространяемся, а наши человеческие тела так
несовершенны! Живут мало, дохнут как мухи. Работы тебе хватит.
- Спасибо, - сказал могильщик с чувством. - Мне все эти споры о
единении и подчинении чужды, я аполитичен. Мне нужен созидательный труд и
заслуженное вознаграждение.
- А вот о вознаграждении забудь, - сказал неопрятный толстяк. А так
как губы толстяка были неподвижны, Удалов уже сообразил, что говорит
хозяин толстяка - уважаемый микроорганизм. И понятно стало Удалову, почему
люди здесь так плохо одеты, небриты и немыты. Зачем? Микроорганизмам это
неинтересно. Они-то голые.
- Я не могу забыть о выгоде. Я деловой человек, - сказал могильщик.
- А вот вселится в тебя мой дядя, и станет тебе безразлично, за
деньги ты копаешь могилы или для собственного удовольствия. Вставайте,
пора.
- Куда? - спросил Удалов.
- Во дворец. Там нас ждет Его Необозримость Верховный микроб. Он
лично намерен вселиться в тебя, Удалов. В торжественной обстановке. Тело у
него хоть и почетное, но старое, малоценное. А твое нам подходит. Особенно
ввиду твоей будущей роли в Галактике.
- Моя роль самая скромная, - сказал Удалов. - Не вижу причин обращать
на меня особое внимание. К тому же должен вас официально предупредить, что
я не какой-нибудь бродяга без рода и племени, а представитель Земли. За
мной стоят шесть миллиардов земляков, которые никогда не дадут в обиду
своего товарища. Так что, поднимая руку на меня, учтите, вы поднимаете
руку на свободолюбивую Землю!
Удалов говорил громко и торжественно. Он даже пожалел, что рядом нет
Коли Белосельского и товарищей по работе, которые бы смогли оценить
правильность и убедительность речи.
Неопрятный толстяк терпеливо дождался, пока Удалов кончит, потом
криво усмехнулся и сказал:
- Хорошо излагаешь. Нас не обманули. Верховный микроб будет рад
поселиться в твоем теле. А что касается шести миллиардов жителей Земли, то
нам приятно слышать о таком количестве носителей. Какие перспективы для
нашего размножения! Так что Землю мы тоже покорим. Может быть, даже с
твоей, Удалов, помощью.
13. УДАЛОВ ВСТРЕЧАЕТСЯ С ЕГО НЕОБОЗРИМОСТЬЮ
ВЕРХОВНЫМ МИКРОБОМ И С ДЕВУШКОЙ ТУЛИЕЙ
- Перед Его Необозримостью вести себя культурно, - предупредил
неопрятный толстяк, ведя пленников по коридорам космопорта к выходу на
улицу. Сзади топали солдаты. - Его Необозримость не выносит хамства.
- А почему вы его называете Необозримостью? - спросил Удалов.
- Во-первых, из уважения к его уму и талантам, - ответил толстяк. - А
во-вторых, он воистину огромен. Ты не поверишь, но Верховного микроба
можно разглядеть невооруженным глазом.
- Не может быть! - подобострастно воскликнул кузнечик.
- И он продолжает расти, - добавил толстяк.
Полдороги они проехали в старом, открытом автомобиле, но на одном из
поворотов двигатель заглох, и завести его не удалось. Шофер лениво копался
в моторе, потом задремал на дороге, а когда солдаты принялись его лупить,
микроб, который жил в шофере, потребовал прекратить избиение, что от этого
в теле шофера возникала неприятная для микроба вибрация.
Пришлось вылезать из машины и идти дальше пешком что было нелегко,
так как с улиц давно уж никто не убирал сор и отбросы. На одном из
перекрестков пришлось остановиться. По улице медленно двигалась
демонстрация. Демонстрация состояла из нескольких сот кое-как одетых и
полуодетых женщин в цветочных венках и гирляндах, которые несли коряво
написанные плакаты и лозунги. Кое-какие из них Удалов запомнил:
"Мой микроб всегда со мной". "Ни шагу без микроба". "Порадуем хозяев
повышенной рождаемостью!". Многие несли круглые щиты с тремя буквами "П".
Буквы по-разному располагались на щитах.
- Что это значит? - спросил Удалов у неопрятного толстяка.
- Послушание-Прилежание-Простота. Наш главный лозунг. Нравится?
- Не нравится, - честно сказал Удалов.
- А мне нравится! - сказал кузнечик. - Я просто счастлив видеть такую
стройную организацию населения, такое единодушие, такую любовь к микробам!
- Попробовали бы они иначе, - заметил толстяк. Потом он поднял руку и
закричал:
- Старайтесь, дорогие женщины! Мы с вами!
- Ура! - закричали нестройно женщины.
Как только демонстрация миновала, толстяк поспешил через дорогу.
Солдаты лениво семенили сзади, нюхая розочки, вставленные в дула
автоматов.
Дворец бывшего президента планеты Кэ, как нетрудно догадаться, был в
плачевном состоянии. Штукатурка осыпалась, некоторые колонны рухнули, их
обломки загораживали подъезд ко дворцу, отчего туда проходили по вьющейся
тропинке, поглядывая наверх, не свалится ли еще что-нибудь.
Никто не охранял входа, да, видно, на той планете в охране не было
смысла, потому что в каждом преступнике сидел бдительный наблюдатель, а к
борьбе за власть между собой микробы еще не приступили.
В коридорах и холлах дворца слонялись тусклые люди, человек, одетый
только в ботинки, спал на ступеньках, большой бак с цветочным отваром
стоял на лестничной площадке, лакей в рваной ливрее мрачно жевал
гладиолус. При виде поднимающихся по лестнице солдат с пленниками он
вскочил, изобразил на лице радость и слишком громко закричал:
- Не желаете ли нектара? Нет ничего вкуснее нектара!
- Спасибо, на обратном пути, - вежливо ответил Удалов.
Наконец они вошли в центральный зал, где их ожидал предупрежденный
заранее Верховный микроб. Увидеть его невооруженным глазом Удалов не мог,
потому что микроб был спрятан в теле немощного старика, бывшего Президента
планеты. Старик, хранивший в себе микроб, сидел на возвышении, в золотом
потертом кресле, а вокруг толпились сановники.
Неопрятный толстяк, обогнав пленников, прошел прямо к креслу и
объявил:
- Корнелий Удалов с Земли и взятые с ним лица просят разрешения
приблизиться.
- Молодец, молодец, - сказал добрым голосом старик, поглаживая
морщинистой рукой белоснежную жидкую бороду. - Значит, ты и будешь Удалов?
Глазки старика уперлись в лицо Удалову, и тому показалось, что за
зрачками таится крупный микроб. Но, разумеется, это было не так.
Удалову трудно было смириться с мыслью, что старик перед ним не
настоящий, а только оболочка. Он не удержался и задал неделикатный вопрос:
- Простите, - сказал он. - А вот вы, человек, в котором сидит
паразит, как вы это ощущаете?
И к его удивлению старик ответил совершенно другим голосом:
- Погано... - И тут глаза его остекленели, губы сжались, и через
ноздри прозвучало окончание фразы: - Я наслаждаюсь постоянным присутствием
Его Необозримости. Я счастлив быть оболочкой.
- Понимаю, - вздохнул Удалов, - как же, понимаю.
И только теперь до него дошел весь ужас его положения. Раньше все
было не очень реально. Ну, попал в плен, с кем не бывает, ну, привезли во
дворец, понятно... Но когда он увидел, как остекленели, застыли глаза
несчастного Президента, когда заговорил в нем микроб, Удалов сжался. Даже
сердце застучало с перебоями...
- Как доехали? - спросил Президент, подергивая бороду. - Вас хорошо
разместили?
- Что? - спросил Удалов, почти не слыша. За него ответил кузнечик:
- Мы отлично доехали и удобно устроились, Ваша Необозримость. Мы
рады, что увидели лично вас!
- Меня не видно, - ответил Президент. - Мне говорили, что ты
продажный и неумный агент. Это так?
- Не умен, - поспешил согласиться кузнечик. - Совершенно недостоин
быть оболочкой уважаемого микроба.
- А нам твой ум ни к чему, - раздался мелодичный женский голос.
Сановники засмеялись.
Удалов вздрогнул и обратил взор в направлении голоса.
В толпе придворных, не замеченная раньше, стояла его возлюбленная.
- Тулия! - закричал Удалов. - Дорогая! Мы встретились! - Он сделал
неверный шаг к девушке и простер вперед руки.
- Что с ним? - спросил Президент.
- Он влюблен в меня, - ответила со смехом прекрасная Тулия. - Когда я
выполняла твое задание на Альдебаране и попыталась выкрасть Удалова с
пересадочной станции, мне пришлось изобразить некоторую заинтересованность
в этом барашке. Вот он и попался.
Сановники, сам Президент, солдаты и даже неопрятный толстяк чуть не
умерли от хохота. Оказалось, что и у микробов бывает чувство юмора.
Захихикал даже кузнечик, и мрачно, не поднимая опущенных углов губ,
улыбнулся мухомор-могильщик.
Удалов был готов провалиться под землю. Он опустил руки, и они
плетьми повисли вдоль тела. Он чувствовал, как позорная алая краска залила
ему щеки. Он судорожно проглотил слюну и, когда смех немного стих,
произнес:
- Тулия, ваша мама не имеет от вас никаких известий и очень
беспокоится.
- Мама! - воскликнула девушка, но тут же гнездящийся в ней микроб
перехватил ее голос и сказал: - У меня нет отца и нет матери. Мы все
родственники Его Необозримости Верховного микроба.
И Удалов понял, что больше ему разговаривать с этой девушкой не о
чем. И понял другое: если удастся ему, если повезет избавиться от ужасной
угрозы стать оболочкой для микроба - он сделает все, что в его силах,
чтобы спасти и вернуть к матери и к учебе в университете эту несчастную
девушку. И, конечно, спасти остальных жителей планеты Кэ.
14. УДАЛОВ ВСТУПАЕТ В НЕЧАЯННОЕ ЕДИНОБОРСТВО С ВЕРХОВНЫМ МИКРОБОМ
- Ну что ж, начнем пожалуй, - сказал скрипучим голосом Президент.
- С кого начнем? - спросил неопрятный толстяк.
- Со второстепенных персонажей, сказал старик. Например, с вашего
неудачливого агента.
- Я удачливый! - закричал кузнечик. - Я вам доставил Удалова!
Совершенно бесплатно, из идейных соображений. Меня можно отпустить.
- Сейчас ты и получишь награду, - сказал Президент. - Высшую награду.
Ты возводишься в высокий чин носителя моего двоюродного брата, который
только вчера потерял предыдущее тело. Приступайте.
Неопрятный толстяк с одним из солдат прошел в угол зала, где за
колоннами лежало нечто, покрытое коврами. Они приподняли ковер за угол,
оттянули на себя, и под ковром обнаружилось несколько мертвых тел.
- Какой из них ваш кузен? - спросил толстяк.
- По-моему, первый справа, - сказал Президент.
Вдруг к ужасу Удалова из второго слева мертвеца послышался голос:
- Нет, я здесь.
Толстяк вытащил из своего воротника иголочку и нагнулся к мертвецу.
Удалов отвернулся, чтобы не видеть этого зрелища. Кузнечик потерял
сознание и с хрустом упал на пол. Прекрасная Тулия мелодично смеялась.
Неопрятный толстяк возвратился к пленникам, осторожно неся перед
собой иголку и прикрывая ее ладонью, как огонек свечи. Удалов зажмурился.
Раздался отчаянный крик Тори. Потом была пауза. Корнелий открыл глаза,
увидел, что кузнечик медленно поднимается с пола.
Кузнечик отряхнул пыль с золотых штанов, потянулся, его лицо
исказилось неестественной улыбкой, и он сказал, почти не шевеля губами:
- Спасибо, кузен, все в порядке, а то я за эти три дня соскучился без
движения.
И, подчиняясь приказу своего нового хозяина, кузнечик пустился в
пляс.
Раздались аплодисменты сановников и солдат.
- Тори! - воскликнул Удалов. - Тори, ты меня слышишь?
- Слышу, - ответил Тори, не переставая плясать. - Я счастлив. Теперь
