пособником Граничных Миров или человеком, оправдывающим атаки. Никто не
хотел выставить себя в этом свете при таком количестве съёмочных камер
вокруг.
У Таггарта был выбор: взять курс Толвина или быть раздавленным.
Решение было не особенно трудным. Он надел то, что он называл
"политическим лицом" - вежливое, дружелюбное выражение, как и у
большинства в зале.
"Адмирал", - начал он, стараясь соответствовать заданному Толвином
стилю речи. Его собственный был попроще и не подходил для данного случая,
- "... наши связи с Союзом Граничных Миров были заметно подорваны в связи
с этими, э-э-э, инцидентами. Они утверждают, что подвергаются атакам,
аналогичным направленным против нас, и разделяют наше беспокойство.
Напряжённость между нашими правительствами и Граничными Мирами высока, и
мы хотим, чтобы ситуация была прояснена как можно быстрее. Время не терпит
отлагательств".
Толвин серьёзно кивнул: "Я возьму расследование под личный контроль".
Он повысил голос: "И я приложу все силы, имеющиеся в моём распоряжении,
чтобы найти преступников... и обезвредить их". Он улыбнулся акульей
улыбкой.
Таггарт взволнованно сглотнул, когда представил себе, как авианосцы
флота Толвина отправляются на фронтир и каким образом Граничные Миры могут
отреагировать на это. Он попытался придумать способ, чтобы хоть как-то
воспротивиться происходящему, снизить напряжённость момента. Он открыл
рот, чтобы предложить выработать менее взвинченное решение, но взглянув
вверх, почувствовал себя неуютно под взглядами всех вид-камер в зале,
нацеленных на него. "Ассамблея рассмотрит результаты вашего
расследования", - неуверенно проговорил он. Таггарт пытался изменить
сущность победы Толвина, представить его полномочия лежащими ближе к
расследованию, чем к действию. "Мы решим, какие действия следует
предпринять ровно через э-э-э... четырнадцать дней, имея ваш законченный
рапорт".
Толвин продемонстрировал любезную благодарность. Таггарт знал, что
Толвин получил, что хотел, и теперь мог позволить себе быть любезным.
Толвин слегка повернулся. Таггарт был уверен, что он делает это специально
перед камерами. Он поднял голос, чтобы быть отчётливо слышимым
журналистами. "Благодарю, Паладин", - сказал адмирал, - "Я принимаю ваш
голос доверия от имени Агентства Стратегической Готовности, и мы приложим
усилия, чтобы уложиться в период времени, отведённый нам для действий".
"Две недели", - сказал Таггарт, убеждённый, что Толвин играет с ним.
Он посмотрел в глаза адмирала, чтобы найти какой-нибудь намёк на
самодовольство или торжество, и не увидел ничего. Толвин оставался холоден
и спокоен.
Адмирал ещё раз слегка улыбнулся: "Две недели".
Таггарт слегка покачал головой, когда Толвин вновь повернулся к
кафедре. Он только что был вынужден согласиться на проведение
двухнедельных неопределённых военных действий при помощи неопределённых
сил на потенциально взрывоопасном фронтире. Он лишь надеялся, что Толвин
знает, что, ко всем чертям, он делает.
III
Кристофер Блэйр поднял гаечный ключ и сосчитал до десяти. Костяшки
пальцев всё еще саднили с тех пор, когда он отбил их, пытаясь открыть
кожух аэраторного насоса. Пот стекал по его лицу, впитываясь в рубашку и
капая внутрь насоса. Он вытер лоб тыльной стороной ладони, сомкнул пальцы
на переносице и попытался высморкать набившуюся в нос едкую пыль.
Он взглянул вверх, на бледно-голубое небо, откуда изливала жар Нефела-
Первая. Первая была малозначительной звездой главной последовательности G-
класса на краю небытия. Нефела-Два, планета, на которой он находился,
приткнулась на внутреннем краю "зелёного пояса" - диапазона расстояний от
звезды, на которых могла находиться планета, более-менее способная
поддерживать жизнедеятельность человека.
Вторая слабо отвечала критерию, что выражалось в биосфере, довольно
плохо адаптируемой для людей. Основными предметами экспорта были песок и
редкоземельные элементы, но существовало и сельское хозяйство - как раз
такое, чтобы обеспечить местных жителей свежими овощами.
Блэйр сам выбрал это место для своей изоляции. Большинство местных
эмигрировали сюда в поисках уединения, что хорошо соответствовало планам
Блэйра. Его ближайшими соседями была группа монахов Дзен-буддистов, их
хобби была медитация, и они его не трогали.
Большие расстояния, доступные глазу, были поначалу самым трудным для
него на Нефеле. Возможность видеть вдаль до самого горизонта была просто
немыслима на палубах авианосца. Только через некоторое время он решил, что
всё-таки лучше всегда иметь достаточно места, чтобы расставить локти.
На Нефеле также был воздух, не пропущенный через освежитель, вода без
химического привкуса и еда, не прошедшая процесс рециклизации. Короче, по
сравнению с Флотом это был просто рай. По крайней мере, он так убеждал
себя. Ежедневно.
Он взглянул на покрытые коркой соли часы. Местное время было около
девяти утра, но температура уже поднялась до 42 градусов по Цельсию. Он
подумал, что она поднимется до 45 до полудня. Это заключение не
потребовало слишком сложного дедуктивного анализа. Вторая раскалялась до
45 каждый день.
Угнетающая жара заставила его вернуться к задаче, которую он решал.
Сломанный насос должен был доставлять воду из водоносного горизонта,
залегающего глубоко под фермой, в пористые трубы, проложенные под
грядками. Из них вода должна проникать в почву вокруг растений, снабжая их
ценной влагой, в которой они нуждались, чтобы выжить в пустынных регионах
Второй. Потеря как нагнетания, так и всасывания из колодца, требовала
повторной продувки и заполнения системы. Это была дорогостоящая и
трудоёмкая операция. Во время неё растения просто сварятся под жестоким
солнцем.
Он вывинтил сломанный соленоид при помощи гаечного ключа, ухитрившись
потратить всего лишь в два раза больше времени на эту операцию, чем
говорилось в руководстве. Он заменил его на новый, попутно уронив новую
деталь в песок и ушибив руку. Наконец он закрыл кожух. Насос загудел и
защёлкал, прогоняя программу самодиагностики. Наконец, высветил сообщение
"Система готова" на маленьком дисплее.
Блэйр скрестил пальцы и нажал кнопку стартера. Машина начала трястись
и рычать, когда старый солнечный двигатель начал заводиться. "Давай,
давай, старый кусок..." - успел пробормотать он, как вдруг насос с гулом
включился. Он выдохнул с облегчением, но тут же с досадой мотнул головой,
когда аппарат смолк.
Он проверил диагностику. На дисплее светилась надпись "Сбой системы".
"Не дури", проворчал он. Он схватил ключ и снова атаковал соленоид,
закручивая и выкручивая его в гнезде, чтобы поймать хороший контакт. Он
снова нажал стартер. Машина вернулась к жизни, зашипела и отключилась.
Блэйр расстроено вздохнул и окинул взглядом около гектара окружающих
его посадок. Растения изжарятся до наступления темноты, если он не даст им
воду. При этом поверхностный полив был немыслим. Вода, попавшая на
растения днём, не только тут же испарится, но её капли ещё могут
подействовать как линзы, концентрируя солнечный свет, и повредят посадкам
ещё больше. Ему нужен был работающий насос, и поскорее, иначе его огороду
конец.
Он подумал, что угробил достаточно своей жизни в этой пустыне,
фактически не имея опыта земледелия. Когда он только начинал, это казалось
хорошей идеей... проводить свои дни, создавая жизнь, а не уничтожая её.
Процесс, однако, оказался наполнен душевными страданиями и физической
болью. Он не мог решить, гордиться ли ему достижениями или жалеть, что он
вообще начал это.
Он снова встал на колени рядом с аэратором и начал работать ключом в
гнезде соленоида. Он подумал, что скорее всего, новая деталь уже была
дефектной. Он не догадался проверить её перед тем, как пытаться вставить
на место. Он выругался. Это был уже не первый раз, когда Фермерское Бюро
присылало ему уже сломанную деталь.
Он сделал третью попытку запустить двигатель. Тот зашипел и
отключился. На этот раз перед отключением машины изнутри послышался звук,
похожий на глоток. Блэйр адски потел, когда дисплей выдал "Потеря
целостности системы - нет давления в трубе". Теперь у него не было выбора:
необходима продувка системы. Он потеряет значительную часть своих посадок,
до того, как она будет завершена.
Он с проклятием отбросил ключ и поплёлся к своему обшарпанному
домику, отмечая в двенадцатый раз, что неплохо бы его покрасить. Он не был
особенно склонен делать что-то большее, чем отмечать существование этой
необходимости. Его домашние увлечения не включали малярные занятия,
особенно в обжигающем зное Нефелы. Намерение нанять кого-нибудь для
выполнения работы было здесь просто смехотворно. Получается, что он не
только не мог бы осилить эту работу, но также и подбить кого-либо на её
выполнение.
Он обогнул нагромождения предметов и по ступенькам поднялся внутрь,
чтобы вызвать ремонтника. Главная комната была скорее замусорена, чем
грязна, и разнообразные памятные предметы лежали в ней на каждой
горизонтальной поверхности. На стенах не было других украшений, кроме
старых двумерок товарищей (большинство из которых были давно мертвы),
взятых в рамки его собственных свидетельств о поощрениях и повышениях в
звании, а также антиквариата и занятных вещиц, собранных за двадцать лет
войны. Комната выглядела, устало подумал он, как зал военного музея. В
сущности, она им и была.
Он подошёл к холодильнику рядом с мягким креслом, открыл его и достал
банку с пивом. Он приложил ледяной пластик к потному лбу, вздыхая с
облегчением, вызванным приятным прикосновением контейнера к распаренной
коже. Он оглянулся вокруг, вспоминая, где он оставил пульт от голо-кома. В
данный момент тот был потерян. Он решил, что нет необходимости вызывать
Фермерское Бюро прямо сейчас. Оно может и подождать. Видит Бог, подумал
он, они ведь собираются заставить меня ждать, когда я им позвоню.
Он плюхнулся в кресло, окружённое грудами журналов и книг. Рядом
стояло мусорное ведро, наполовину заполненное пустыми пивными банками и
упаковками из-под еды.
Дистанционное управление голо-прёмником примостилось на подлокотнике
кресла. Он взял его и лениво включил приёмник. Канал новостей явно получил
передачу прямо с Земли. Он проверил заголовок внизу экрана. Это была
запись заседания в Зале Ассамблеи на Земле, и всего лишь двухдневной
давности. Он с удивлением поднял брови. Такая малая задержка означала, что
новости действительно горячие. Нефела была так далеко от Земли, что обычно
кассеты доходили как минимум с десятидневным запаздыванием. Он откинулся в
кресле и открыл банку, заинтригованный, что же решило сказать
правительство.
Он прибавил звук. Голос ведущей раздавался из многочисленных
спикеров, которые, по идее, должны быть встроены в стены, но вместо этого
стояли россыпью на полу. "...как мы уже сообщали", - её серьёзный голос
говорил из-за кадра, - "адмирал Толвин лично обратится к сессии Ассамблеи
от имени Агентства Стратегической Готовности. Администрация главы
Ассамблеи Таггарта заверила нас, что суть заявления адмирала Толвина пока
недоступна для публикации. Однако мы узнали из "высокопоставленных
источников", что обращение адмирала коснётся рейдов против судоходства
Конфедерации, возможно, осуществляемых силами Граничных Миров. Прошу,
Мигель".
Пока головизионные мудрецы соревновались, пытаясь предсказать, что же
