сообщит Толвин, Блэйр выпил полную банку холодного пива и слегка отрыгнул.
Камера вновь надвинулась на Таггарта, который выглядел бледным и усталым.
Паладин неплохо устроился, - подумал Блэйр. Усы и волосы Таггарта были всё
ещё скорее тёмными, чем седыми, но морщинки вокруг глаз и рта стали чуть-
чуть глубже. Блэйр решил, что ему неплохо живётся в качестве политика.
Таггарт посмотрел на свои часы и принялся стучать молотком, пытаясь
установить порядок в зале заседаний. Блэйр решил, что полного успеха он в
этом деле не достиг. Наконец публика успокоилась и Блэйр выслушал, как
Таггарт предварил выступление Толвина. Блэйр весело хмыкнул. Похоже, что
Паладин начисто лишился своего акцента. Он всегда подозревал, что жирный
шотландский выговор Таггарта был поставлен специально. Картавый шпион
просто не соответствовал представлениям Блэйра о секретном агенте.
Блэйр перестал веселиться, когда адмирал вышел на трибуну, сверкая
мундиром и наградами. Вид Толвина породил смешанные чувства в душе Блэйра.
Было время, когда адмирал думал о Блэйре, что тот предатель или, что ещё
хуже, некомпетентный пилот, когда был потерян "Тайгерс Кло". Тогда он
сумел доказать обратное, в основном через приложение больших усилий, чем
было необходимо для выполнения самоубийственных заданий Толвина.
Блэйр знал о фактах, которые замалчивались, чтобы не повредить
репутации Толвина - фактах, связанных со смертями многих людей. Решимость
адмирала принести в жертву что угодно и кого угодно для достижения цели
нередко воспевалась в прессе. Его называли "Человеком, который доводит
дело до конца".
Сам Блэйр не раз удостаивался этой сомнительной чести - быть
принесённым в жертву. Но он всегда возвращался. Многие его друзья,
выполняя приказы Толвина, не были столь удачливы. В итоге Толвин выиграл
больше, чем проиграл, длинные списки погибших не могли оспорить это.
Насколько знал Блэйр, адмирал никогда прилюдно не проявлял сожаления о
тех, кто погиб, выполняя поставленные им задачи.
Без воодушевления Блэйр слушал, как Толвин выдвигал предложение о
большой экспедиции на фронтир. Было довольно тихо со времён окончания
Войны с Килрати и несомненно, Толвину надоело сидеть, сложа руки. Блэйр
рассмеялся. Похоже, старый боевой конь ищет повод как следует прохватить
на своих авианосцах.
Судя по сообщениям в новостях, рейды были не более чем булавочными
уколами. То, что собирался делать Толвин, казалось ему скорее охотой за
кузнечиками с кувалдой, чем нормальной военной акцией (если только пресса
не замалчивает истинных масштабов происходящего). Блэйр недоумённо пожал
плечами. Потом он повеселился, глядя, как ловко Толвин подвёл сенаторов к
обеспечению его ударной группировкой. В конце концов, если Толвин
собирается гоняться за пиратами боевым флотом, Блэйру это по душе.
Единственное, что его раздосадовало в этом представлении -
капитуляция Паладина. Выглядело так, будто он вдруг стал главным
подпевалой Толвина, помогая адмиралу выписать чек с непроставленной суммой
на его маленькую частную войну. Блэйр начал размышлять о том, чем бы это
могло быть вызвано. Используя суды Адмиралтейства и законы военного
времени, военные ведомства узурпировали много гражданских прав во имя
защиты человечества от Килрати. В последнее время Блэйр наблюдал, как
правительство использует предлог за предлогом, чтобы замедлить переход к
полностью гражданскому управлению. Сам он сомневался, что Паладин, бывший
военный, будет прилагать усилия для восстановления полномочий гражданского
правительства. Происходящее как будто подтверждало его предположение.
Высокий звук, донёсшийся откуда-то из заполнявшего комнату
беспорядка, вывел Блэйра из состояния задумчивости. Он встал, вылил в рот
остатки пива и начал рыться в грудах предметов в поисках пульта
дистанционного управления от голо-кома. Он давно отказался от мысли как
следует рассортировать весь этот мусор. Обычно он только передвигал стопки
с места на место и таким образом уже потерял след множества своих вещей.
Он искал в ящиках стола, между диванными подушками, в грудах грязной
одежды, стопках книг и журналов, в кучах распечаток. Наконец, пульт
пискнул снова, предоставив ему нулевой вектор своего местоположения. Он
нашёл его лежащим под статьёй, в которой обсуждалась эффективная стратегия
растениеводства и толстой пачкой факсов с новостями.
Он посмотрел на маленький экран, и его брови от удивления поползли
вверх. На нём мигало: "Местный приём - планета". Он покрутил пульт,
пытаясь припомнить, как им нужно пользоваться. Это было не то второе, не
то третье сообщение с тех пор, как он купил эту ферму, так что у него
почти не было случая разобраться, как это работает. Он нажал одну из
кнопок на коробочке. Комната погрузилась в темноту, и часть стены
скользнула назад, открывая пространство для голограмм.
В нём появилось размытое и прыгающее от сотен прокруток записи лицо
Рэйчел Кориолис. "Крис", - грустно сказала она, - "Я не могу больше. Я не
хочу закончить свои дни в этой дыре, и я не могу помешать тебе лезть в
бутылку". Она глубоко вздохнула, в её голосе дрожали слёзы: "Ты не
позволил мне помочь тебе, и я не могу так жить". Она опустила глаза.
Испорченная запись перемешала её слова с треском и свистом: "Крис... Я
люблю тебя, но... Прощай..." Её образ померк, старая микросхема потеряла
разрешение.
"Проклятье", - тихо выругался Блэйр, - "Я думал, что стёр это". Он
снова покосился на клавиатуру и нажал другую клавишу.
Изображение прыгало и мигало, после чего успокоилось и стало
улыбающимся Тоддом Маршаллом. Блэйр застонал.
"Тебе того же, приятель", - саркастически сказал Маршалл, осматривая
часть комнаты, которую он мог видеть сквозь приёмник. "Неплохо у тебя тут
всё обустроено. Мне нравится этот стиль - раннехолостяцкий". Он снова
посмотрел на Блэйра. "Надеюсь, ты выгоняешь козлов наружу, перед тем, как
лечь спать?"
Блэйр взял себя в руки: "Привет, Маньяк". Он глянул на плечи Маршалла
и с удовлетворением отметил, что тот всё ещё майор. "Соболезную по поводу
твоего повышения". Он не особо пытался спрятать неискренность в своём
голосе.
Очевидно, Флот решил, что давать звание полковника пилоту, чей
позывной отражал склад его ума, было бы неосмотрительно. В данном случае
Блэйр всем сердцем соглашался с командирами письменных столов. Маньяк
потерял слишком много ведомых, чтобы доверять ему эскадрилью.
Маршалл скривился в сардонической усмешке, которую Блэйр ненавидел:
"Да, конечно, теперь дилетанты полезли всюду, и нам, профессионалам,
трудно продвигаться вперёд. А то бы у меня уже давно была эскадрилья".
Блэйр оставался спокойным, не желая открываться перед Маршаллом. Он
проверил код передачи, убедившись, что она внутрипланетная. "Так что же
тебя занесло сюда, так далеко?"
"Поверишь ли, просто пролетал мимо", - сказал Маньяк, в его голосе
слышался сарказм, - "И вдруг я чую аромат свиней. Тогда я сказал себе:
'Интересно, как там поживает наше Бедствие Килры? Дай-ка загляну'" Его
улыбка стала недружелюбной. "Ты знаешь, Шеф, много отставных летунов нашли
себе благородные занятия - пьянство, там, разврат", - он сделал паузу, -
"Но фермерство - это уж чересчур". Он захихикал.
Блэйру было не смешно. Он положил палец на кнопку "Рассоединение"
так, чтобы Маршалл мог ясно видеть это. "Если это социальный опрос,
Маньяк", - сказал он, - "то я очень социализированный человек".
Маньяк поднял руку, сделавшись серьёзным: "Слушай, горячая головушка,
давай встретимся в порту. Я буду в кантине. Нам нужно поговорить".
"Но мы и сейчас говорим", - возразил Блэйр.
Маньяк покачал головой. "Не очень хорошо. Этот канал могут
прослушивать. Это важно, слишком важно, нельзя допускать утечек". Он
остановился. "Послушай, речь идёт о множестве жизней. Я обязан с тобой
встретиться", - он улыбнулся. "Ну как, влезаю я в твой загруженный
график?"
Блэйр мгновение размышлял, потом кивнул: "Хорошо, я выслушаю тебя".
Он помедлил. "Надеюсь, что всё это всерьёз".
Голограмма померкла во вспышке статики, оставив Блэйра в полутёмной,
слегка затхлой комнате. Он долго сидел, размышляя. Наконец, встал, вышел
на крыльцо и окинул долгим взглядом грядки. Потом он повернулся, зашёл в
дом и начал укладывать вещи.
IV
Блэйр шагнул вниз с рампы шаттла, довольный тем, что ему удалось в
последний момент купить билет на межконтинентальный рейс. Жаркое марево
колыхалось вокруг входа в коридор, подведённый к борту атмосферного
шаттла. Он вошёл в коридор, и его окатила волна ледяного
кондиционированного воздуха; он чувствовал облегчение оттого, что хотя
космопорт Второй не имел почти никакой роскоши, в нём всё-таки были доки и
переходные коридоры для маленьких кораблей. Он был уверен, что наверняка
расплавился, если бы пришлось пересекать космодром по раскалённому бетону.
В голову пришла мысль, что неплохо будет выпить чего-нибудь
прохладительного внутри здания, чтобы не схватить тепловой удар.
Космопорт был расположен на самом экваторе Второй, чтобы корабли
могли пользоваться центробежным ускорением планеты для облегчения взлёта.
Дом Блэйра находился в гораздо более терпимых северных широтах, где, по
крайней мере, асфальт не плавился и не тёк. Он решил пробыть в порту как
можно меньше, чтобы не находиться слишком долго в этой жаре.
Он быстро понял, что космопорт не сильно изменился с тех пор, как он
был здесь в последний раз. Всё покрывали пыль, грязь и сажа. Он шёл вверх
от шаттла по переходу и ненадолго задержался, чтобы бросить взгляд на поле
через маленькое, покрытое въевшейся пылью окошко из толстого плексигласа.
Небольшие транспорты выстроились вдоль края поля, их очертания
колебались в раскалённом воздухе. Бетонные бассейны трёх круглых
посадочных площадок были потресканы и обожжены выхлопными потоками
множества кораблей, - это были места, откуда они отправлялись и куда
прибывали. Пара закрытых погрузчиков обслуживала грязный и чумазый
атмосферный транспорт ближнего действия, который примостился у
единственной взлётно-посадочной полосы. На дальней стороне поля
громоздились останки полудюжины отслуживших своё кораблей.
Шаттл позади него уже был поднят маленьким подъёмником на уровень
земли и медленно катился к зоне отправления. Это дало ему повод задуматься
о том, как он будет возвращаться после того, как услышит, что ему хочет
сообщить Маньяк, но в конце концов, он решил не забивать себе голову. Он
был здесь, и этого было достаточно. Он отвернулся от окна, перебросил
дорожную сумку через плечо и пошёл к зданию космопорта.
Оно было выстроено вокруг коммерческой зоны внутри, которая включала
несколько офисов местных транспортных линий, брокерскую контору, два-три
скучно выглядевших магазина, а также рестораны и бары. Всё было выкрашено
в жизнерадостные пастельные тона, которые с одной стороны неплохо
контрастировали с мрачным окружением, а с другой делали видимой
скапливающуюся грязь. Пол был покрыт каким-то плотным волокнистым
материалом коммерческого назначения, с многочисленными пятнами,
выдававшими его возраст.
Он по прямой направился к кантине, уверенный, что она до сих пор там
же, где была. Пилоты всегда оттягиваются в космонавтских барах, обычно
располагаемых не далее дистанции плевка от главных ворот космопорта, если
