было трудно дышать, и лицо его нездорового цвета было покрыто испариной.
- Здравствуйте, Мильфорд, - сказал я, - что это вы с собой сделали?
Он слабо улыбнулся и тихо ответил:
- Не знаю, сэр! Я почувствовал себя не совсем здоровым еще вчера вечером, а
сегодня утром проснулся в таком состоянии.
Я пощупал пульс его, - чрезвычайно слабый и неровный.
- Доктор Ричи сейчас придет. Не думаю, что бы было что-либо серьезное!
- постарался я его утешит. - Может быть, вы съели что-либо, что могло вам повредить?
- Нет, сэр, я обедал дома, а затем выпил обычную кружку пива в баре "Гренвиль"
за углом. Не думаю...
Неожиданный приступ боли, исказивший его лицо, помешал ему кончить...
- Вы должны лежать совершенно спокойно, - ласково заметил я, - и ни о чем не
думать. Мы обойдемся без вас, в крайнем случае, я возьму кого-нибудь на помощь.
Вам же нужно думать только о том, чтобы скорее поправиться.
Мильфорд взглянул на меня, и выражение признательности озарило его лицо.
В это время у входной двери раздался звонок.
- Вероятно, это Ричи, - заметил я, - сейчас мы узнаем, что у вас за болезнь...
Однако горничная доложила не о докторе...
- Вас спрашивает мистер Форневелл, сэр, - сказала она. - Я попросила его
подождать в столовой.
В первый момент я не мог сообразитьь, кто это, и только после минутного
размышления я вспомнил, что Мориц Форневелл - двоюродный брат Норскотта,
преданность которого была на подозрении у моего двойника.
Предстоящий разговор внушал мне некоторые опасения. Нельзя было все-таки
полагаться целиком на мое сходство с Норскоттом, хотя до сих пор оно меня
удивительно вывозило.
Форневелл был единственным человеком, кроме Мильфорда, который мог заметить
малейший оттенок различия. Но все это придавало остроту моему положению, и я
вошел в столовую в несколько приподнятом настроении.
С первого же взгляда я почувствовал антипатию к Морицу. Это был лощеный и
манерный молодой человек с черными, разделенными пробором, прилизанными
волосами.
- Добрый день, - произнес он протяжно. - Вы необычайно рано встали сегодня.
- Что случилось?
- Мильфорд болен, - сказал я неожиданно для себя резко.
- А что с ним? - протянул он.
- Не знаю! Сейчас придет Ричи.
Он передернул плечами.
- Вы великолепны! Вызвать известного специалиста для простого лакея - это уж
черезчур! Я позвал бы кого-нибудь подешевле!
- Я в это не сомневаюсь! - сухо возразил я.
Он почувствовал в моем голосе недружелюбную нотку и переменил тон.
- Я пошутил, - сказал он мягче, - мне жаль бедного малого. Что еще нового?
Он произнес это самым естественным тоном, но мне вдруг показалось, что под
этим невинным вопросом скрывается какой-то глубокий смысл...
Неужели он знает о ночном визите Марчии?
Мне самому показалось это нелепым, но я решил все же осторожно испытать его.
- Да, со мною было странное происшествие вчера вечером, - сдержанно произнес я.
При этом я напряженно следил за его лицом и, могу поклясться, уловил легкое
движение мускулов.
- Неужели? - спросил он, растягивая слова. - Что же случилось?
Я засмеялся.
- Мне, кажется, что лучше пока об этом не говорить.
Если он был разочарован, то надо сказать прекрасно сумел скрыть это.
- Все это на вас странно похоже, - проговорил Мориц. - Вы всегда любите поражать
своей таинственностью! Это вероятно потому, что вы живете под чужим именем.
Могу похвастаться, что эту неожиданную новость, я принял с полным спокойствием.
- Очевидно, это так, - ответил я, отбросив одну сигару и взяв вместо нее другую.
Разговор на некоторое время прервался.
- Ну, а что вы скажете относительно поездки в Эштон? - спросил Мориц, заложив
ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.
Я вспомнил совет Нор скотта отказаться от этого предложения, но неожиданно во
мне заговорило, свойственное мне упрямство.
- Когда вы меня ждете? - небрежно спросил я.
В его глазах блеснуло что-то вроде ликования.
- Что, если в четверг? - сказал он. Удобный для вас поезд отходит в два
тридцать. Я встречу вас в Будфорде.
- Четверг мне вполне подходит.
- У нас будет веселая компания, - продолжал он, стряхивая пепел сигары.
- Обещали приехать Сангретт и Йорк. Я думаю, что приедет и Джордж Вэн.
- Ну, что же, это недурно, - заметил я.
- Во всяком случае, нам удастся хорошо поохотиться, - закончил он. - Рие
сказал мне, что с куропатками дело обстоит прекрасно, а уток там всегда много.
Я задумчиво кивнул головой. Мне было ясно, что на охоте мне придется внимательно
следить за своими соседями.
Едва я пришел к этому правильному заключению, я увидел в окно, что к дому
подкатил автомобиль.
- Вот и Ричи! Пойду узнать, что он скажет.
Мориц не пытался даже встать.
- Правильно, - протянул он, - я подожду здесь вас: я тоже хочу знать его мнение.
Я встретил доктора в вестибюле и повел его вниз.
Мильфорд выглядел гораздо хуже, чем раньше: на его сером лице выступили
красные пятна, а губы были искривлены и сжаты плотно от боли.
Ричи подошел к нему и тщательно осмотрел.
- Боюсь, что вы съели что-то скверное, - сказал он, спустя несколько минут.
Мильфорд бессильно опустился на подушки и чуть слышно прошептал:
- Я умру, сэр?
- Что вы, дорогой мой, нет, нет! - сказал Ричи с одобряющей улыбкой. - Примерно
через неделю вы будете совершенно здоровы! Но пока вы должны лежать абсолютно
спокойно и исполнять все, что я вам скажу.
Как только мы вышли в коридор, я спросил доктора:
- Ну, в чем же дело?
Последовало короткое молчание, после которого Ричи ответил:
- Дело в том, что этого человека отравили!
6.
Я не знаю, поразило ли меня само известие, или слово "отравили", но во всяком
случае, сообщение доктора вызвало во мне неприятное волнение.
- Отравили, говорите вы?... Намеренно?
Ричи нахмурил брови.
- Не могу сказать уверенно, это странный случай, но нет сомнения, что у него
одна из форм отравления!
- Что нам надо делать? - спросил я.
- Прежде всего, нужно дать сильное рвотное и держать больного в тепле. Я
пришлю сестру из больницы св. Георгия, с точным указанием и приду к вам еще раз
сегодня утром, немного спустя.
Я старался быть спокойным, но в душе волновался и злился... Неужели Мильфорд
стал жертвой деликатной внимательности, направленной на меня?...
Когда доктор ушел, я постоял несколько минут в вестибюле, не зная, как мне
поступить... Сообщит ли Морицу о том, что я узнал, или просто сказать ему,
что Мильфорд серьезно болен?!...
Наконец, инстинктивное недоверие к этому человеку взяло верх и я решил пока
воздержаться от лишних слов.
Когда я вошел в столовую, Мориц встретил меня протяжным: "Ну-у?".
- К сожалению Мильфорду плохо, очень плохо! - ответил я.
- Чем он болен?
- Ричи сам не знает, в чем дело, - заявил я с невозмутимым хладнокровием.
- Он полагает, что болезнь протянется несколько недель.
Мориц зевнул.
- Как это отравляет существование.
- Да, - сказал я небрежно, думаю, что мне придется взять другого слугу.
- Вот что я вам предложу, - отозвался Мориц. - Поедемте вместе к Сигрэву,
- мне все равно надо ехать до Ганновер-сквер... Там, вероятно, записано много
подходящих людей!
Его предложение показалось мне вполне благоразумным и, хотя я целиком разделял
недоверие Норскотта к своему кузену, но мне не хотелось с ним спорить. Я
решил отложить это удовольствие до того времени, когда у меня будет более
твердая почва под ногами.
- Кстати, - спросил Мориц небрежно, когда за нами закрылась дверь, - вы
хотите нанять лакея на постоянное место или только на время болезни Мильфорда?
- Ну, конечно, только на время: мне было бы трудно расстаться с Мильфордом.
Он кивнул головой.
- Я думаю, что это оченьь легко устроить: Сигрэв может доставить вам такого
человека, советую предоставить это дело ему.
Я только хотел сказать, что так и собираюсь поступить, как проезжавший мимо
автомобиль круто остановился возле нас. Из окна машины выглянул красивый
пожилой человек в серой шляпе.
- Алло, Норскотт, - сказал он, - мне как раз надо вас видеть!
Это было весьма лестно, но я не имел ни малейшего понятия о том, кто он такой,
и потому почувствовал некоторое смущение.
Мориц неожиданно вывел меня из неловкого положения.
- Доброе утро, лорд Ламмерсфильд! - любезно раскланялся он. - Надеюсь, что леди
Ламмерсфильд чувствует себя лучше?
Лорд не обратил никакого внимания на любезность Морица. Он холодно ответил на
поклон и сказал, что здоровье леди Ламмерсфильд все в том же состоянии.
Мне лорд понравился с первого же взгляда, и я сказал ему:
- Вы можете видеть меня, когда вам будет угодно.
- Вы будете у Сангетта завтра вечером?
- Да.
- Прекрасно! Я вас там найду.
Небрежным движением руки он попращался со мной, совершенно не обращая
внимания на Морица, и автомобиль его бесшумно покатил по Парк-Лэйну.
- Славный человек этот Ламмерсфильд, - заметил я ядовито.
- В кабинете его не считают таким славным, - ответил Мориц.
Это было для меня новостью, так как я мало следил за политикой.
- Может быть, его не понимают, - произнес я мягко, - это бывает со многими.
Мориц удивленно посмотрел на меня.
- У вас сегодня отвратительное настроение! Жалею тех людей, которым придется
иметь дело с вами!
Эти слова указывали на некоторую проницательность, которой я никак не ожидал
у моего приемного кузена.
- Время от времени надо быть любезным, - заметил я, - хотя бы ради разнообразия.
Я понятия не имел, кто такой Сигрэв и где его найти, но Мориц остановился у
небольшого дома за цветочным магазином, и я прочел не медной вывеске: "Сигрэв
и К. Бюро для найма".
Мы открыли дверь и вошли.
Величественный мужчина во фраке с седой бородой, вышел нам навстречу,
почтительно кланяясь.
- Я пришел спросить, не можете ли вы прислать мне не несколько дней лакея?
- обратился я к мужчине. - Мой лакей заболел.
Он всплеснул руками.
- Как это неприятно! Ведь вы мистер Норскотт из Парк-Лэйна? Кажется, мы уже
имели удовольствие, сэр, рекомендовать вам прислугу!
Это было для меня новостью, но я принял ее совершенно спокойно.
- В таком случае, продолжайте с тем же успехом.
- Конечно, конечно, сэр! Присядьте на минутку, я только посмотрю свои книги.
Перевернув несколько страниц большой конторской книги, он поспешил вернуться
к нам с сияющим лицом.
- Вот, сэр, я нашел то, что нам нужно! Как глупо, что я не вспомнил о нем
раньше, но, в сущности, он только со вчерашнего дня записан в наши книги.
- Что это за экземпляр? - тягуче спросил Мориц.
- Его зовут Френсис, сэр! Это последний лакей сэра Генри Трэгстока. Я уверен
что это превосходный слуга, он француз по происхождению, но прекрасно
говорит по-английски. Рекомендация сэра Генри совершенно безукоризнена.
- Вам ее устно подтвердили? - спросил Мориц.
- Да! Я позвонил самому сэру Генри, после ухода лакея, и он отозвался о нем,
как о самом лучшем лакее, когда-либо служившим у него.
- Все это звучит довольно убедительно, - произнес Мориц, обращаясь ко мне.
- Как вы думаете?
Я кивнул головой в знак согласия; все это казалось мне весьма занятным.
Я знал сэра Трэгстока десять лет тому назад, когда он был посланником в
Боливии, как очень уравновешенного человека, неспособного дать хорошую
рекомендацию без достаточных оснований.
Сигрэв просиял и потер руки от удовольствия.
- Великолепно, мистер Норскотт! Может быть, вы дадите вашу карточку и напишете
пару строк: Я сам привезу его к вам!
Мы расстались с Морицем, когда вышли на улицу.
- Итак, решено, не забудьте: в четверг с поездом в два тридцать... если я вас
до тех пор не увижу... - протянул он.
- Не забуду, - ответил я.
7.
Можно сказать, что мне чертовски везло!
В кармане у меня лежали десять тысяч фунтов, и я еще был жив и играл свою
роль, не вызывая ни малейшего подозрения.
Это благополучие, конечно, имело и свою оборотную сторону. Прежде всего, я
