Норскотт улыбнулся, устремив на меня изучающий взгляд.
- Будем откровенны, - заявил он вдруг, - это лучше всего. Кажется вы имеете
возможность оказать мне крупную услугу, мистер Бертон!
- В самом деле, - отозвался я, закуривая папиросу.
- С другой стороны, - продолжал он, - очень возможно, что я тоже могу вам
пригодиться.
Я вспомнил о его пресловутых доходах и о моем золотом поле в Боливии.
- Это вполне возможно! - заметил я.
Норскотт облокотился на стол.
Я увидел, что его руки мускулистые и загорелые, как у человека, привыкшего
к тяжелому физическому труду.
- Но я должен знать о вас несколько больше, - сказал он. - Кто вы? Откуда?
Чего вы добиваетесь в жизни?
В этот момент открылась дверь и вошел лакей, принесший ужин. Пока он
расставлял блюда и наливал вино, Норскотт легко и остроумно говорил на разные
незначительные темы.
Я отвечал наугад в том же небрежном тоне. Мой ум целиком был занят тем
таинственным намеком, который он мне бросил: мне хотелось знать, какую услугу
я могу ему оказать. Что она связана с нашим поразительным сходством, в этом я
был убежден. Дальше этого я не мог идти в своих догадках...
Встреча на набережной, приглашение к ужину и мысль о том, что Норскотт
преследует какую-то цель, - все это было так внезапно и странно, что мне
начинало казаться, будто я попал в арабскую сказку на современный лад.
Однако, я не имел решительно ничего против того, чтобы познакомить Норскотта
со своим невинным прошлым и затруднительным настоящим. Я ничего не собирался от
него скрывать, кроме места моего золотого поля.
Мне было совершенно ясно, что за ту неизвестную услугу, которую он от меня
ждал,я в свою очередь мог бы заинтересовать его своим планом. Инстинктивно
я чувствовал, что предложение Норскотта окажется весьма интересным. Поэтому,
как только вышел лакей, я снова наполнил свой бокал и, глядя на собеседника,
начал с улыбкой рассказывать ему о себе.
- Начну с того, что мне 34 года!
Он внимательно посмотрел на меня.
- Вы кажетесь намного старше.
- Да, если бы вы пробыли 15 лет в Южной Америке, - заметил я, вы тоже не
казались бы моложе.
Некоторое удивление промелькнуло на его лице. Он сухо рассмеялся.
- В какой части Южной Америки вы были?
- Почти везде, но больше всего в Аргентине.
- Что вы там делали?
- Значительно легче сказать, чего я там не делал! Я был ковбоем,торговал
рогатым скотом, был лавочником, солдатом, золотоискателем... Южная Америка-
широкое поле для самой разнообразной деятельности.
- В этом я с вами согласен! А что же привело вас в Англию?
- Не совсем правильное представление о британской предприимчивости...
Последним моим делом в Южной Америке было открытие золота, целых россыпей
золота, черт возьми! И я сюда приехал, чтобы найти капитал!
- Вам это удалось?
Я рассмеялся.
- Британские капиталисты остались также богаты, как и в день моего приезда!
- А что вы собираетесь делать дальше?
- Отправиться в Нью-Йорк с первым пароходом.
- У вас много друзей в Лондоне? - спросил Норскотт.
- Только моя хозяйка: она очень любезна, пока я ей плачу аккуратно. Этим
ограничивается весь круг моих знакомых.
Последовало краткое молчание.
Норскотт встал со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, после чего
он снова сел к столу и закурил.
Я с любопытством следил за ним.
- Мистер Бертон, во сколько вы оцениваете вашу жизнь? - задал он неожиданный
вопрос. - Или, вернее, я хотел сказать, за какую сумму вы согласны рискнуть
ею?
Эти вопросы он задал таким деловитым и спокойным тоном, что я не мог
удержаться от улыбки.
- Не знаю! - беспечно ответил я. - Если бы я знал, что она имеет некоторую
ценность, я пустил бы ее с аукциона!
Норскотт перегнулся через стол и в упор посмотрел на меня.
- Если вы сделаете то, что я хочу, я вам заплачу 10 тысяч фунтов!
* * *
3.
Я достаточно привык в своей жизни к неожиданностям, но это предложение было
настолько ошеломляющим, что у меня на минуту захватило дыхание. Я откинулся
на спинку стула и с восхищением посмотрел на своего двойника.
- Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Норскотт! - заявил я. - А платите
вы наличными?
Вместо ответа, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда кожанный
бумажник. Взяв из него четыре банковых билетов, он положил их на стол.
- Здесь две тысячи фунтов, - спокойно произнес он. - Если вы примете мое
предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги!
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно смотрят
на знатных иностранцев. Затем, после некоторого раздумья, я закурил папиросу.
- Это должно быть, весьма неприятное дело, - произнес я с некоторым
сожалением.
При этих словах мой собеседник засмеялся: это был мрачный, безрадостный смех.
- Да, - сказал он сухо, - если бы я объявил конкурс, запись была бы весьма
не велика! Но прежде, чем говорить о дальнейшем, - прибавил он, - я хочу
взять с вас честное слово: все, что я вам расскажу, должно остаться между
нами, независимо, примите ли вы мое предложение или нет.
- Безусловно! - ответил я без малейшего колебания.
- Великолепно!... Весьма возможно, что если мне не удастся принять некоторые
меры, меня через несколько дней не будет в живых...
Я вспомнил об инцинденте на набережной и понял, что он говорит правду.
- Короче говоря, - сказал Норскотт, - я должен исчезнуть! Если я буду жить
в Лондоне под своим именем, я наверняка буду убит! Это дело дней, недель,
может быть, месяцев, - зависит от меня, но исход верный и совершенно
неизбежный.
Я налил себе бокал бренди и поднял его на свет.
- Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста!
Та же холодная усмешка заиграла на его губах.
- Это не так просто, как вы думаете! Люди, которые хотят ускорить мой переход
на небеса, делают мне честь весьма тонким скрытым вниманием! Я,может быть,
могу избежать этого: сегодня вечером, например, мне это удалось! Но удастся
ли мне живым выехать из Лондона, Этого я не знаю...
- Ага! - пробормотал я,начиная понимать в чем дело.
Норскотт кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
- Да, мне пришла эта мысль, когда я заметил вас под фонарем. Если бы я верил
в сверхестественное, то решил бы, что вы посланы мне самим дьяволом!
- Ну, что же, - сказал я шутливо, - если меня послал к вам дьявол, то я обязан
ему, по крайней мере, хорошим ужином. Что же вы собственно, хотите от меня?
- Я хочу, что бы вы заняли мое место в мире! Я хочу, что бы вы сегодня же
переоделись в мое платье и вышли из этого ресторана, как Стюарт Норскотт.
Я глубоко вздохнул и перегнулся над столом, ухватившись руками за его края.
- Хорошо, выдохнул я, - а дальше?
- Вы должны вернуться в мой дом в Парк-Лейне и три недели прожить там вместо
меня. Если вы после этого срока останетесь в живых, - что мало вероятно, - вы
можете делать все, что вам угодно!
Мне показалось вдруг, что вся эта история только шутка: мимолетная причуда
сумасбродного миллионера, или результат какого-нибудь дурацкого пари. Однако,
блеск его стальных глаз, испытующе устремленных на меня, прогнали эту мысль.
- Это невозможно! - вырвалось у меня. - Если даже прислуга не заметит разницы,
то меня моментально уличит любой из ваших друзей.
- Почему? - спросил он. - Они могут подумать, что я стал забывчив или
эксцентричен. Что же другое может придти им в голову?
- Но подумайте, сколько незнакомого встретится мне: имена людей, ваши дела,
даже ваш дом... Ведь я тотчас же выдам себя сам!
- Обо всем этом я уже подумал! - коротко заметил он. - Если бы я не мог
предупредить все эти обстоятельства, я бы вам не сделал такого предложения.
Я с любопытством взглянул на него.
- А что может мне помешать взять ваши деньги и думать только о себе?
- Ничего, кроме вашего честного слова!
На минуту снова наступило молчание.
- Ладно, - произнес я с коротким смехом, - гарантии неравные для обеих сторон!
Но если это вас удовлетворяет... Я пожал плечами. - Теперь посмотрим,
правильно ли я понял ваше интересное предложение... За десять тысяч фунтов
стерлингов, из коих две тысячи вы даете мне наличными, а остальные чеком, я
должен стать на три недели мистером Стюартом Норскоттом. Весьма возможно, что
за это время меня убьют, но если этого не случится, я буду свободен и смогу
снова стать самим собой!
Норскотт поклонился, полунасмешливо, как мне показалось.
- Вы прекрасно выразили мою мысль, - заметил он.
Я налил себе второй стакан бренди и выпил его небольшими глотками.
Передо мной стояла заманчивая перспектива, стать хотя бы на три недели
миллионером... Кроме того, это дело привлекало меня своей фантастичностью.
Всего несколько часов тому назад я жаловался на тоскливую и однообразную
жизнь, и вдруг передо мной необъятная возможность всяких приключений и
волнений! От одной мысли мое сердце забилось сильнее.
- Если это не слишком нескромный вопрос, - сказал я спокойно, - мне хотелось
бы знать - почему кого-то так интересует ваш переход в лучший мир?
- Это мое личное дело, таким оно и должно остаться! Могу все же вас уверить,
что став на мое место, вы рискуете быть только убитым. Никакого преступления
я не совершил, - он засмеялся, - по крайней мере, в глазах английйского
закона!
- Это весьма утешительно, - заметил я, - но все-таки я предпочел бы знать кто
именно так усердно старается всадить в вас нож?
- К сожалению, мне это самому неизвестно! Если бы я только знал...
Его лицо на минуту стало похоже на жесткую маску. - Могу вам сказать одно:
опасность реальна и очень близка! У меня достаточно оснований думать, что моя
собственная прислуга верна мне, но помимо нее я бы не стал доверять никому!
- Видимо, мне придется все время сидеть дома, - сказал я с сожалением.
Норскотт вынул из кармана маленькую записную книжку из красной кожи.
- После первых десяти дней, вы можете поступать, как вам угодно, но вначале
вам придется выполнить некоторые обязательства. Они записаны в этой книжке.
- И вы полагаете, что я смогу все это успешно выполнить?
Норскотт кивнул головой.
- Ваши нервы в прекрасном состоянии и вы обладаете большой дозой здравого
смысла! Если вы дадите слово, что употребите все ваше старание, то я могу
вам довериться. Если же вам не удастся, - он пожал плечами, - то ведь
меня тут во всяком случае не будет!
Я протянул ему через стол руку.
- Хорошо, обещаю!
Он схватил мою руку и с минуту мы так сидели, не проронив ни слова.
Норскотт первым прервал молчание.
- Я завидую вашим нервам, мистер Бертон, - заметил он.
- Прежде они были значительно крепче, - сказал я.
Норскотт оторвал листок от записной книжки и, положив его на стол, стал чертить
карандашом какой-то план.
Я придвинул стул, чтобы следить за его работой.
- Я вам даю грубую схему расположения моего дома. Это - нижний этаж: здесь
столовая и биллиардная. Кабинет и спальня как раз над ними, они сообщаются
вот так...
Норскотт очень ловко и ясно очертил различные комнаты и надписал их название
посреди каждого квадратика.
- Это очень понятно, сказал я, взяв бумагу. - Что вы скажите относительно
прислуги?
- Слуг у меня всего трое: две женщины и Мильфорд, лакей. От всех остальных
я избавился за последние две недели. Эти служат у меня с тех пор, как я
нанял дом и мне, кажется, им можно доверять. Мильфорду - наверное! Я всегда
относился к нему хорошо, и он мне, как будто, благодарен!
- Так вот, если он примет меня за Стюарт Норскотта, - заметил я, - то можно
надеяться, что я доведу дело до конца!
- Да, единственное лицо, которое может вас побеспокоить - это мой двоюродный
брат, Мориц Форневелл! - заявил Норскотт. - Я обещал приехать к нему и
