игрока, графа Рауля де Куд, на которого чрезмерно внимательный лакей указал
ему как на своего рода знаменитость -- человека, занимающего высокий пост во
французском военном министерстве. Граф сидел напротив только что
примкнувшего к игре пассажира.
Вдруг отражающаяся в зеркале картина сильно привлекла внимание Тарзана.
Вошел второй заговорщик и стал за креслом графа. Тарзан видел, как он,
обернувшись, украдкой оглядел комнату, но не достаточно всмотрелся в зеркало
и не заметил в нем внимательных глаз Тарзана. Украдкой он вытащил что-то из
кармана, что именно, Тарзан не мог разглядеть: рука закрывала вынутый
предмет.
Рука медленно приблизилась к графу и бесшумно опустила в карман его
сюртука то, что держала. Человек не тронулся с места, продолжая смотреть в
карты французу. Изумленный Тарзан, весь внимание, старался не пропустить ни
одной подробности.
Минут десять игра продолжалась по-прежнему, пока граф не выиграл
крупную ставку у недавно присоединившегося партнера; тогда -- Тарзан это
ясно видел -- человек, стоявший позади графа, кивнул своему сообщнику. Тот
тотчас встал, указывая пальцем на графа.
-- Если бы я знал, что этот господин -- профессиональный шулер, я не
дал бы вовлечь себя в игру, -- заявил он. В один миг граф и два других
игрока были на ногах. У графа лицо побледнело.
-- Что это значит, сэр? -- крикнул он. -- Знаете ли вы, с кем говорите?
-- Я знаю, что я говорю -- ив последний раз -- с человеком, плутующим в
карты.
Граф перегнулся через стол и ладонью ударил говорящего по губам. Их
окружили.
-- Тут недоразумение, сэр, -- кричал один из игроков. -- Ведь это же
граф де Куд, из Франции.
-- Если я ошибся, -- заявил обвинитель, -- я охотно принесу извинения.
Но пусть сначала господин граф объяснит -- что это за карты он опустил к
себе в карман.
Тут человек, который на глазах Тарзана положил карты в карман графа,
попытался выскользнуть из комнаты, но, к великому своему неудовольствию,
увидел, что в дверях стоит высокий сероглазый незнакомец.
-- Pardon? -- сказал этот человек, стараясь обойти Тарзана.
-- Подождите, -- отвечал Тарзан.
-- Но почему? -- задорно воскликнул тот. -- Разрешите мне пройти!
-- Погодите! -- повторил Тарзан. -- Мне думается, что вы можете кое-что
разъяснить.
Молодец потерял терпение и, пробормотав сквозь зубы проклятие,
попробовал оттолкнуть Тарзана. Человек-обезьяна только улыбнулся и, повернув
верзилу, схватил его за шиворот и потащил к столу, не обращая внимания на
его проклятия, удары и старания вырваться. В первый раз Николай Роков имел
дело с мускулами, благодаря которым их обладатель вышел победителем из
стычек с Нумой-львом и с Теркозом -- гигантской обезьяной-самцом.
Человек, бросивший де Куду обвинение, и два другие игрока вопросительно
глядели на графа. Другие пассажиры столпились вокруг, ожидая разъяснения.
-- Этот человек сошел с ума, -- говорил граф. -- Джентльмены, прошу
вас, обыщите меня.
-- Обвинение смехотворно, -- сказал один из игроков.
-- Стоит вам только засунуть руку в карман сюртука графа, и вы
убедитесь, что обвинение правильное, -- настаивал негодяй и, так как
остальные не решались, он сделал шаг по направлению к графу, -- ну что же, я
сам это проделаю, раз вы не хотите.
-- Нет, -- возразил де Куд. -- Обыскать себя я позволю только
джентльмену.
-- Бесполезно обыскивать графа. Карты у него в кармане. Я сам видел,
как они были положены туда.
Все обернулись с удивлением в сторону говорящего -- молодого человека
крупного телосложения, держащего за шиворот выбивающегося пленника.
-- Тут заговор, -- сердито крикнул де Куд. -- У меня нет никаких карт,
-- и с этими словами он опустил руку в карман. Мертвая тишина воцарилась на
мгновенье. Граф мертвенно побледнел и медленно вынул руку, в которой были
три карты.
Он обвел всех взглядом, полным немого ужаса, и мало-помалу краска обиды
залила ему лицо. Сострадание и презрение читалось в чертах людей,
присутствующих при обесчещении мужчины.
-- Это заговор, мсье, -- говорил сероглазый незнакомец. -- Джентльмены,
-- продолжал он, -- господин граф не знал, что у него в кармане есть карты.
Они были положены туда без его ведома, во время игры. С того места, где я
сидел, вон в том кресле, я в зеркало видел все происходящее. Вот этот
господин, которому я сейчас помешал скрыться, положил карты в карман графа.
Де Куд перевел глаза с Тарзана на человека, которого тот держал.
-- Бог мой! Николай! -- воскликнул он. -- Вы? Потом, обернувшись к
своему обвинителю, он пристально всмотрелся в него.
-- А вас, сударь, я не узнал без бороды. Это сильно меняет вас, Павлов.
Теперь мне все понятно. Все ясно, господа.
-- Что же нам делать с ними, мсье? -- спросил Тарзан. -- Не передать ли
их капитану?
-- Нет, друг мой, -- заторопился граф. -- Это дело личное, и я прошу
вас ничего не предпринимать. Достаточно того, что я очищен от подозрения.
Чем меньше мы будем иметь дело с этими типами, тем лучше. Но как мне
благодарить вас за вашу огромную услугу? Позвольте мне передать вам мою
карточку, и если когда-нибудь я смогу быть вам полезен, помните, что я в
вашем распоряжении.
Тарзан отпустил Рокова, быстро вышедшего из курительной вместе со своим
сообщником. В дверях Роков обернулся к Тарзану: -- Мсье будет не раз иметь
случай пожалеть, что впутался в чужое дело.
Тарзан улыбнулся и, поклонившись графу, протянул ему свою карточку.
Граф прочел:
Г. Жан К. Тарзан.
-- Г. Тарзан, -- сказал он, -- вы в самом деле должны пожалеть, что
помогли мне, потому что вы навлекли на себя ненависть двух самых отъявленных
негодяев Европы, могу вас уверить. Избегайте их, мсье, как только возможно.
-- Дорогой граф, -- отвечал Тарзан со спокойной улыбкой, -- я знавал
более страшных и внушающих ужас врагов, но и сейчас я жив и невредим. Я
думаю, что этим двум никогда не удастся причинить мне зло.
-- Будем надеяться, мсье. Но не повредит, если вы будете настороже и
будете помнить хотя бы, что с сегодняшнего дня у вас есть враг, который
ничего не забывает, никогда не прощает, и что в его отравленном злобой мозгу
вечно зарождаются планы новых жестокостей против тех, кто в чем-нибудь
помешал ему или чем-нибудь оскорбил. Дьявол -- милый проказник по сравнению
с Николаем Роковым.
В этот вечер, войдя к себе в комнату, Тарзан нашел на полу записку,
подсунутую, очевидно, под дверь.
Развернув ее, он прочел:
"Г. Тарзан, несомненно, вы не отдавали себе отчета в том, какое
серьезное оскорбление вы нанесли, иначе вы не сделали бы того, что сделали
сегодня. Я готов верить, что вы поступили так по неведению и без намерения
оскорбить незнакомого вам человека. В виду этого я охотно позволю вам
принести извинения, и если вы дадите мне обещание, что не будете больше
вмешиваться в дела, вас не касающиеся, буду считать дело ликвидированным.
Иначе... впрочем, я уверен, -- вы поймете, что наиболее разумно выбрать
путь, который я предлагаю.
С полным уважением Николай Роков".
Злая усмешка заиграла на минуту на губах у Тарзана, но он сейчас же
перестал думать о происшедшем и лег спать.
В одной из соседних кают графиня де Куд говорила со своим мужем.
-- Почему вы так мрачны, дорогой Рауль? -- спрашивала она, -- весь
вечер вы были очень удручены. Что вас беспокоит?
-- Ольга, Николай здесь, на пароходе. Вы этого не знали?
-- Николай! -- воскликнула она. -- Но это невозможно, Рауль, не может
быть. Он сидит в тюрьме в Германии.
-- Я и сам так думал до сегодняшнего дня, пока не увидел его и того
другого негодяя -- Павлова. Ольга, я не могу дольше выносить его
преследований. Не могу, даже ради вас. Рано или поздно я передам его
властям. Я даже на половину решился уже рассказать обо всем капитану до
того, как мы подойдем к берегу. На французском пароходе мне ничего не стоило
бы, Ольга, выполнить эту роль Немезиды.
-- Ах, нет, Рауль! -- с этим восклицанием графиня опустилась на колени
перед мужем, сидевшим на диване с опущенной головой. -- Не делай этого.
Вспомни, ты обещал мне. Скажи, что ты этого не сделаешь. Не пугай меня,
Рауль.
Де Куд взял обеими руками руки жены и некоторое время молча смотрел в
ее побледневшее расстроенное лицо, словно стараясь прочесть на нем, почему
она, в сущности, защищает этого человека.
-- Пусть будет так, как ты хочешь, Ольга, -- наконец сказал он. -- Я не
понимаю. Он потерял всякое право на твою верность, любовь, уважение. Он
постоянно угрожает твоей жизни и чести, жизни и чести твоего мужа. Будем
надеяться, что ты никогда не пожалеешь о том, что защищаешь его.
-- Мне кажется, Рауль, -- резко перебила она его, -- что я ненавижу его
не меньше, чем ты, но... кровь гуще воды...
-- Я не прочь был бы сегодня исследовать состав его крови, -- проворчал
де Куд свирепо. -- Они определенно старались запятнать мою честь, Ольга, --
и он рассказал ей все, что произошло в курительной комнате.
-- Если бы не этот незнакомец, их замысел имел бы успех. Кто поверил бы
мне на слово, раз карты, оказавшиеся при мне, говорили против меня? Я уж и
сам готов был усомниться в себе, когда этот г. Тарзан притащил к столу
вашего драгоценного Николая и разъяснил всю их трусливую махинацию.
-- Г. Тарзан? -- переспросила явно удивленная графиня.
-- Да. Вы знаете его, Ольга?
-- Я видела его. Лакей как-то показал его мне.
-- Я не знал, что он так известен.
Ольга де Куд перевела разговор на другие темы. Она вдруг поняла, что не
так просто объяснить, почему лакей показал ей г. Тарзана. Возможно, что она
чуть-чуть покраснела: граф, ее муж, смотрел на нее со странно ироническим
выражением. -- Ах, -- подумала она, -- нечистая совесть всюду находит пищу
для подозрений.
II
ЗАВЯЗЫВАЮТСЯ УЗЫ НЕНАВИСТИ И..?
Только поздно вечером на другой день Тарзан встретил тех двух
пассажиров, в дела которых он вмешался, движимый негодованием. Совершенно
неожиданно он опять наткнулся на них в тот момент, когда те меньше всего
этого желали.
Они стояли на палубе в уединенном месте и в то время, как Тарзан с ними
поравнялся, горячо спорили с какой-то женщиной. Тарзан обратил внимание, что
она богато одета и молода, судя по стройной, хорошо сложенной фигуре; но
лицо у нее было закрыто густой вуалью, скрывающей черты лица. Все они стояли
спиной к Тарзану, -- мужчины по обе стороны женщины, -- и он незаметно мог
подойти к ним совсем близко. Он понял, что Роков угрожает, женщина молит; но
говорили они на незнакомом ему языке, и только по внешнему виду молодой
женщины было ясно, что она испугана.
В манере Рокова была такая определенная угроза физического насилия, что
человек-обезьяна на мгновение приостановился и, подойдя к ним вплотную,
инстинктивно почуял атмосферу опасности. Он еще колебался, когда мужчина
грубо схватил женщину выше кисти и стал крутить ей руку, как будто
рассчитывая таким способом вырвать у нее обещание. Что случилось бы, если бы
Рокову не помешали -- об этом можно строить различные предположения. Но тут
стальные пальцы схватили его за плечо, и сильная рука бесцеремонно заставила
его обернуться и встретить холодные серые глаза незнакомца, который уже один
раз встал на его пути.
-- Sapristi! -- прошипел разъяренный Роков. -- Что это значит? С ума вы
сошли, что ли, что снова оскорбляете Николая Рокова?
-- Вот мой ответ на вашу записку, мсье, -- спокойно ответил Тарзан,
отбросив от себя негодяя с такой силой, что тот ударился о перила...
