послужит прекрасным оружием.
И Тарзан протянул Лорду один из прутов.
Оба затаили дыхание, поджидая стражу, привлеченную шумом. Но никто не
появился. Только пантера разволновалась. Снизу донеслось злобное рычание. И
когда они выглянули в окно, то увидели черного зверя, стоящего посреди
двора, задрав вверх морду. Огромная черная кошка смотрела на них.
-- Сможешь ли ты уйти отсюда, если мы выберемся за пределы города? Или
Вура, подобно Мафке, может руководить действиями и помыслами жертв?
-- В этом-то и зарыта собака. Собственно поэтому-то мы и решили его
убить.
-- А как он ладит с Зули? Они хорошо относятся к нему? -- продолжал
расспрашивать Тарзан.
-- Страх, ужас и ненависть -- вот все чувства, которые испытывают Зули.
Больше ничего.
-- Женщины тоже?
-- А что случится, если он вдруг окажется мертвым?
-- Чернокожие и белые, пленники и рабы заберут своих женщин и
постараются пробиться к себе на родину. Все стремятся во что бы то ни стало
выбраться отсюда, попасть к себе домой. Женщины, урожденные Зули, уже
столько наслышались о прекрасном мире за пределами их страны, что тоже
пойдут следом за мужчинами. Они знают от мужчин, что благодаря их огромному
изумруду они будут богаты в этом новом для них мире и смогут жить счастливо.
Если здесь на каждого белого приходится по десятку жен Зули, то в свободном
мире каждая женщина будет иметь одного мужа, о чем каждая из них мечтает.
-- Почему же тогда Зули сами не убьют Вуру?
-- Страх перед его сверхъестественной силой. Они не только убьют его,
но сами даже защитят его от опасности. Вот, если он вдруг окажется мертв,
это уже совсем другое дело.
-- Где он? Где он спит? -- поинтересовался Тарзан.
-- В комнате прямо за троном. Но почему ты спрашиваешь об этом? Ты ведь
не...
-- Я собираюсь его убить. Другого выхода нет. Лорд покачал головой.
-- Ничего не выйдет.
-- Один из моих соотечественников томится в тюрьме Кайи. С помощью Зули
я освобожу его и всех остальных пленников, ибо я не уверен, что смогу
справиться один. Мафка более осторожен и трусливее Вуры.
-- Ведь ты предстал перед этим чудовищем всего один раз, да и то со
связанными руками, -- напомнил Лорд.
-- Есть какой-нибудь иной способ проникнуть к нему в комнату кроме
тронного зала?
-- Есть. Но это трудно. Можно попасть к нему в спальню из этого двора,
но там ходит пантера. Она охраняет и его и устраняет возможность побега
пленников из заточения. В этой комнате мы как раз с тобой и находимся.
-- Это плохо, -- размышлял вслух Тарзан. -- Я могу наделать много шума
и уж наверняка разбужу Вуру, выламывая решетку из его окна.
-- На его окне нет решетки.
-- Но пантера! Как она умудряется стеречь его и охранять от
покушающихся на его жизнь?
-- Над этой пантерой Вура имеет еще большую власть благодаря все той же
магической силе. Каждое ее действие под его контролем.
-- Ты уверен, что на окнах Вуры нет решеток?
-- Абсолютно уверен. Кроме того, его окно постоянно открыто, так что
Вура в любую минуту может подозвать пантеру.
-- Прекрасно! Я пройду к нему через окно.
-- Ты продолжаешь забывать о пантере.
-- Я не забыл о ней. Расскажи мне о каких-нибудь привычках Вуры. Кто с
ним живет? Когда он встает? Где он ест? Когда он впервые выходит в тронный
зал?
-- Кроме него в спальне нет никого. Насколько мне известно, кроме него
в этой комнате никто не бывает. Завтрак ему подается через небольшое
отверстие в полу. Поднимается он с рассветом и тут же ест. В его
распоряжении еще три комнаты, и что он там делает -- одному дьяволу
известно. Иногда какая-нибудь из его женщин-воинов приходит в эту комнату.
Но ни одна еще не сказала нам, что она там видела или что там делается. Они
слишком напуганы. Примерно через час после еды он выходит в тронный зал. К
этому времени здесь уже собирается множество Зули. Тут он произносит
приговоры, объявляет наказания за день прошедший и настоящий. Затем он идет
в свои покои и остается там до вечерней трапезы, которая происходит в
тронном зале. Таков распорядок его дня, когда не случается ничего
непредвиденного.
-- Хорошо! -- воскликнул Тарзан. -- Все пригодится для осуществления
моего плана.
-- Все, кроме пантеры, -- заметил Лорд.
-- Возможно, ты и прав, посмотрим, -- сказал Тарзан, подходя к окну.
Пантера спокойно лежала у окна Вуры, положив голову на лапы. Тарзан
прислушался, потом обернулся к своему новому знакомому.
-- Пантера спит, -- сказал Тарзан и перекинул ногу через оконный проем.
-- Ты же не собираешься спускаться во двор! -- воскликнул Лорд.
-- Почему бы и нет? Это единственный путь к Вуре, а пантера спит.
-- Она долго не проспит.
-- А я и не жду от нее этого. Я только попросил ее поспать, пока я не
спущусь к ней.
-- Ведь сейчас произойдет несчастье, и ничто не может помешать ему!
-- Все может быть. Жди и смотри.
И Тарзан, перекинув другую ногу, повис на руках, держась за проем окна.
В правой руке у него был зажат железный прут. Осторожно, в полной тишине, он
скользнул вниз.
Затаив дыхание, Лорд следил за легкой фигурой, которая, коснувшись
земли, подобно молнии мгновенно повернулась лицом к зверю. Пантера
продолжала спать.
Словно лесной ветерок, Тарзан осторожно стал приближаться к зверю. Он
уже прошел половину пути, когда зверь проснулся.
В окне наверху Лорд похолодел. Он не мог не восхищаться смелостью
своего товарища по несчастью, но он все же считал его глупцом, рискующим
жизнью.
В этот момент пантера прыгнула...
VI
ПОЙМАННЫЙ В ЛОВУШКУ
Ни один из диких котов не обладает такой свирепостью, как пантера.
Сила, злобный и бешенный рывок, молниеносное наступление демоничны. Но все
это было хорошо знакомо настороженному Тарзану. Он точно рассчитал все свои
шансы во встрече со зверем и Вурой и сначала предпочел встречу с меньшим из
зол, прекрасно понимая, что только таким образом сможет избавиться от обоих.
И теперь его судьба решалась за какие-то считанные мгновения.
Черный зверь был подобен фурии, но молчаливой и смелой. Ни звука
рычания не раздалось в ночи. Луна спокойно взирала на деревню Зули, и ничто
не предвещало смерти.
Окаменевший Лорд стоял у окна совершенно неподвижно, глупо уставясь на
разыгравшуюся трагедию. Из другого окна два глубоко посаженных глаза также
неотрывно наблюдали за происходящим.
Успев размахнуться, Тарзан нанес огромной силы удар по голове
прыгнувшего зверя. Раздался хруст ломающейся кости, тяжелый удар о землю
и... тишина.
Лорд судорожно выдохнул воздух. Хотя все произошло у него на глазах, он
никак не мог поверить в это. Горящие глаза из окна Вуры внезапно наполнились
страхом, хотя он и продолжал наблюдать за дальнейшими действиями пленника.
Поставив ногу на труп зверя, Тарзан с минуту стоял, не двигаясь,
сдерживая свой победный крик. В ночи по-прежнему не раздалось ни звука.
Затем он обернулся к окну Вуры, и наблюдающие глаза сейчас же скрылись в
темноте.
Тарзан остановился у окна, напрягая свой тонкий слух. Его
натренированные уши уловили звук удаляющихся шагов, шлепанье сандалий по
полу и почти бесшумно закрывающуюся дверь. Ноздри сказали о запахе Вуры.
Тарзан молча влез в окно, постоял, внимательно прислушиваясь и сжимая в
руке железный прут. Не было слышно даже дыхания. Тарзан предположил, что
Вура знал о его приближении и затаился, выжидая момент для нападения. В
таком случае ему стоит удвоить внимание.
Лорд говорил ему, что у Вуры три комнаты. Наверняка к ним примыкает
тронный зал. Но в какой из комнат затаился этот человек? Может быть он
помчался за помощью? Все возможно, хотя Тарзан и не слышал никаких звуков
приближающихся шагов.
Луна исчезла, и кромешная темнота окружала Тарзана, правда, его острые
глаза, привыкшие к тьме, продолжали различать предметы.
Он бесшумно двинулся к следующей комнате, предварительно внимательно
осмотрев все двери. Последняя дверь, вероятно, вела в тронный зал. Он вошел
в первую дверь и бесшумно закрыл ее за собой. В комнате было темно, как в
преисподней. Он напряженно вслушивался, но ничего не улавливал. Ноздри
говорили Тарзану, что Вура был здесь совсем недавно, уши убеждали, что он
ушел, вероятно, в следующую комнату.
Тарзан вошел в комнату, прекрасно зная, что Вура ожидает этого
мгновения и ждет его за следующей дверью. Вдруг Тарзан ощутил, что что-то
покрыло его ноги; казалось, на пол упала веревка. Тут же его осенило: его
как дикого зверя загоняют в западню. Тарзан рванулся назад, но уже было
поздно: веревки обвились вокруг его тела. Они затягивались, связывая его по
рукам и ногам. Дальнейшая борьба была просто бесполезной. Тарзан попал в
западню из сетки.
Дверь в следующую комнату открылась, и в проеме показался Вура с
факелом в руке. На лице его мертвой головы змеилась гримаса. Сзади мага
Тарзан увидел лабораторию, с потолочных балок которой свисали человеческие
головы.
Эта комната освещалась несколькими факелами, а в середине, на столе,
лежал огромный изумруд Зули, испускающий призрачный свет.
-- Отныне ты приговорен к еще более страшной смерти, чем та, которую мы
тебе придумали, -- прохрипел Вура.
Тарзан хранил молчание. Он осматривал веревки, которыми был опутан. Это
была толстая и крепкая сетка, свисающая с потолка до пола. Через дыру в
потолке от сетки в комнату Вуры тянулась веревка. Эта веревка приводила в
действие всю хитроумную ловушку.
Созерцая результат своего ухищрения, Вура был в прекрасном расположении
духа. В глазах его не было больше ни страха, ни гнева. Он с интересом
разглядывал Тарзана.
-- Ты интересуешь меня. Пожалуй, я немного понаблюдаю за тобой. Правда,
ты начнешь голодать и страдать от жажды, но человеку, которому суждено скоро
умереть, не нужна пища и вода. Зато я разрешу тебе смотреть, как я ем и пью,
и ты умрешь самой медленной смертью, которой когда-либо умирал человек. За
то, что ты убил мое самое любимое существо, ты умрешь несколько раз. Но я
также покажу, что я могу быть добрым и милосердным со своими врагами. Я не
так жесток, как ты думаешь. Я постараюсь уберечь тебя от излишних страданий.
Ну-ка, взгляни на меня поближе!
Говоря это, Вура разжигал огонь в камине. Затем взял металлический прут
с деревянной ручкой и противоположный конец сунул в пламя. Затем он
продолжал:
-- Головы, которые ты видел, я препарирую. Это моя профессия. Я боюсь,
что созерцание этих голов принесет тебе лишние страдания, поэтому я выжгу
тебе глаза, чтобы ты их не смог видеть.
Тарзан продолжал молчать. Он не сводил глаз с безобразной фигуры
старого мага, двигающегося в зеленоватом свете мерцающего изумруда.
Неизвестно, о чем он думал, но только не о смерти. Вероятно, о побеге...
Тарзан напряг мускулы и попытался разорвать веревки. Вура, наблюдавший за
ним, засмеялся:
-- Даже огромный слон и тот не может разорвать этой веревки.
Он склонил голову на бок, и смех замер на его губах.
Вура пришел в ярость, так как Тарзан совершенно не показывал испуга.
Вура взглянул на железо, что-то бурча себе под нос.
-- Взгляни сюда последний раз, мой гость, так как через минуту ты
никогда уже больше не сумеешь что-либо увидеть.
Вура вытащил из огня раскаленный до бела прут и двинулся к пленнику.
Веревки перетягивали руки и тело Тарзана, и хотя он и мог слегка двигать
руками, но эти движения были очень ограниченными. Положение оказалось
