так благодарен мне.
-- Я все равно не понимаю, -- сказал Джемнон.
-- Возможно, ты не понимаешь многого из того, что связано с большой
охотой Ксерстла, -- предположил Тарзан. -- Главной целью охоты, по замыслу
Ксерстла и Эрота, была не погоня за жертвой, а мое уничтожение. А несчастный
раб, которого они выбрали в качестве жертвы, был просто обречен на гибель. Я
это понял сразу и решил нарушить их планы. Перепрыгивая с дерева на дерево,
я ушел вперед и поднял чернокожего, а затем перенес его на одну милю вперед,
чтобы отбить запах у идущих по его следам львов. Ты же видел, что мой план
успешно осуществился. Когда я вернулся, мы заключили новые условия, которые
предоставили Ксерстлу и Пиндесу необходимую свободу действий. Пиндес взял
меня с собой. Когда же мы отдалились от тебя на достаточное расстояние, он
предложил разделиться, а затем пустил льва по моим следам.
-- Так это ты убил льва?
-- Я бы с большим удовольствием убил Пиндеса и Ксерстла, но я
чувствовал, что время для этого еще не пришло. А теперь, пожалуй, у меня
больше не будет возможности убить их, -- добавил Тарзан с сожалением.
-- Мне тоже жаль, что придется умереть, -- сказал Джемнон.
-- Почему сейчас ты сожалеешь об этом больше, чем раньше? -- спросил
Тудос.
-- Потому что я теряю последнюю возможность рассказать всем о большой
охоте Ксерстла, -- промолвил Джемнон. -- Какой бы это был рассказ!
Вскоре после полудня пришел воин и приказал Тарзану покинуть камеру.
Заключенные были знакомы с этим офицером, который симпатизировал им.
-- Он возвращается назад? -- спросил Тудос, кивнув на Тарзана.
Офицер отрицательно покачал головой:
-- Нет, сегодня королева устраивает охоту. Тудос и Джемнон обняли за
плечи Тарзана. Они не произнесли ни одного слова, но это безмолвное прощание
было красноречивее всяких слов. Они видели, как Тарзан вышел, как за ним
захлопнулась дверь. Оба хранили молчание и так, молча, просидели очень
долго.
В сторожевом помещении, куда привели его из камеры, Тарзана связали
цепью, а на шею надели что-то похожее на большой золотой воротник, к
которому были прикреплены две золотые цепи. Их взяли в руки два воина.
-- Для чего все эти предосторожности? -- спросил человек-обезьяна.
-- У нас такой обычай, -- объяснил офицер. -- Каждый, кого назначили
для королевской охоты, подвергается этому. Именно так ведут на Поле Львов
королевскую жертву.
Снова Тарзан из племени обезьян шагал рядом с колесницей королевы
Катны, но на этот раз он шел сзади нее, закованный в цепи, между двумя
огромными воинами и окруженный со всех сторон целым вооруженным отрядом.
Вновь пересек он Золотой мост и вышел на Поле Львов в долине Онтар.
На сей раз процессия ушла недалеко, примерно на одну милю от города.
Большая толпа горожан сопровождала ее: Немона пригласила весь город
засвидетельствовать унижение и смерть человека, который отверг ее любовь.
Наконец она будет отомщена. Однако -- странно! -- она не испытывала радости.
Королева сидела насупившись в своей колеснице. И вот кортеж остановился на
том месте, которое она указала. Отсюда должна была начаться охота. Ни разу
не оглянулась она на закованного в цепи человека. Возможно, она сознавала,
что ей не удастся обнаружить признаков страха на его лице, возможно, она не
смела взглянуть на человека, которого любила, чтобы не поддаться женской
слабости.
Но время пришло, и она, отбросив в сторону обычно не свойственную ей
нерешительность, приказала воину подвести к ней пленника. Теперь она
смотрела прямо на властелина джунглей, стоящего возле ее колесницы.
-- Отошлите всех, кроме двух воинов, которые держат его, -- приказала
Немона.
-- Если хочешь, отошли и их, -- сказал Тарзан. -- Даю тебе слово, что
не причиню тебе вреда и не убегу.
Немона, продолжая смотреть прямо перед собой, молчала, потом, быть
может, неожиданно и для себя, сказала:
-- Уходите все, я хочу поговорить с узником наедине. Когда стража
удалилась на несколько шагов, королева перевела свой взгляд на Тарзана: он
смотрел на нее
и улыбался.
-- Скоро ты испытаешь настоящее счастье, Немона, -- сказал он
спокойным, дружелюбным тоном.
-- О чем ты говоришь? -- спросила она. -- Почему я должна быть
счастливой?
-- Ты ведь скоро увидишь, как я буду умирать, правда, только в том
случае, если лев поймает меня, -- сказал он с усмешкой и добавил: -- Тебе
ведь очень нравится, когда люди умирают.
-- Ты думаешь, это доставит мне удовольствие? Я тоже так думала, но
теперь я не хочу этого. Я никогда в жизни не получала того удовольствия,
которое надеялась получить.
-- Возможно, ты надеешься испытать нормальные человеческие ощущения, --
предположил властелин джунглей. -- Ты когда-нибудь пыталась сделать что-либо
такое, что доставило бы удовольствие и радость не тебе, а кому-то другому?
-- Почему я должна делать это? Я стараюсь для себя, пусть и другие
делают то же самое. Я стремлюсь к своему счастью.
-- И никогда его не имеешь.
-- Возможно, я имела бы меньше, если бы старалась для других, --
настаивала Немона.
-- Такие люди, как ты, есть, -- заметил Тарзан, -- возможно, ты одна из
них, и ты можешь идти к счастью своим путем. Конечно, ты его не достигнешь,
но будешь иметь удовольствие предвкушать его, а это уже кое-что.
-- Думаю, что я знаю себя и свои желания достаточно хорошо для того,
чтобы решить, как мне жить дальше, -- сказала она довольно резко.
Тарзан пожал плечами.
-- Я вовсе не собирался вмешиваться в твою жизнь, -- сказал он. -- Если
ты решила убить меня и уверена, что получить удовольствие от этого зрелища,
почему же я должен стараться изменить твои взгляды?
-- Довольно, -- сурово произнесла Немона. -- Мне надоели твои насмешки
и твоя болтовня.
Она склонилась над ним -- лицо ее было искажено злобой.
-- Мужчины умирали за меньшее! -- закричала она, но властелин джунглей
рассмеялся ей в лицо.
-- Несколько мгновений назад, -- промолвила Немона, -- я уже начала
сожалеть о том, что должно случиться. Если бы ты вел себя иначе, если бы ты
искал примирения со мной, я могла бы смягчиться и опять благоволить к тебе,
но ты делал все наперекор. Ты обижаешь, ты оскорбляешь меня и еще при этом
насмехаешься надо мной.
Голос ее зазвенел, и по этому признаку Тарзан понял, что у нее
начинается приступ безумия.
-- И тем не менее, Немона, у меня осталось чувство привязанности к
тебе, -- сказал человек-обезьяна. -- Я сам не могу понять этого. Ты
притягиваешь меня, хотя я презираю твои взгляды и твои поступки, а я
притягиваю тебя, несмотря на раненую гордость и ущемленное самолюбие.
Странно, не правда ли?
Немона кивнула.
-- Да, это странно, -- рассеянно сказала она. -- Я никогда и никого так
сильно не любила, как тебя, и, несмотря на это, я собираюсь убить тебя, хотя
люблю по-прежнему.
-- И ты будешь продолжать убивать людей и чувствовать себя несчастной
до тех пор, пока не придет твоя очередь быть убитой, -- грустно сказал
человек-обезьяна.
Королева вздрогнула.
-- Убитой! -- повторила она. -- Да, они все -- короли и королевы Катны
-- убиты, но мой черед еще не настал. Пока живет Белтар, будет жить и
Немона.
Она замолчала на мгновение, затем произнесла:
-- Ты можешь остаться жить Тарзан, но для этого ты должен кое-что
сделать.
Она снова замолчала, как будто ожидая вопроса с его стороны, но
властелин джунглей словно не слышал ее слов.
-- Прошлой ночью я стала на колени перед тобой и просила твоей любви.
Теперь ты стань на колени передо мной на глазах у всего народа и проси о
милости. Я дарую тебе жизнь.
-- Приведи лучше сюда своего льва, -- сказал Тарзан, -- он милосерднее
тебя.
-- Ты отказываешься? -- зло спросила она.
-- Ты убила бы меня раньше или позже, -- ответил он, -- но у меня
теперь есть шанс, что, может быть, льву не удастся сделать это.
-- У тебя нет шансов! -- выкрикнула она. -- Ты видел льва?
-- Нет.
Она повернулась и приказала благородному:
-- Приведите охотничьего льва, чтобы он обнюхал жертву!
Толпа воинов и благородных расступилась: в проходе появился огромный
лев в золоченой упряжи, которого еле сдерживали восемь рабов. Рычащий хищник
бросался из стороны в сторону, стремясь схватить надзирателя или одного из
зевак.
Дьявол с горящими глазами приблизился к колеснице Немоны, но он все еще
был на значительном расстоянии от Тарзана, когда последний заметил белый
клок волос в его гриве. Это был Белтар!
Немона пристально смотрела на Тарзана, пытаясь прочесть на его лице
признаки волнения, но безуспешно.
-- Разве ты не узнал его? -- спросила королева.
-- Конечно, узнал, -- ответил Тарзан спокойно.
-- И ты не испугался?
-- Почему я должен был испугаться? -- и он посмотрел на нее с
удивлением.
Немона гневно топнула ногой, думая, что он просто притворяется. Как она
могла догадаться, что Тарзан из племени обезьян не понимал значения слова
"страх"?
-- Приготовиться к большой охоте! -- приказала Немона, поворачиваясь к
благородному, который стоял рядом с воином недалеко от королевы и слышал ее
разговор.
Воины, державшие Тарзана на цепях, побежали вместе с жертвой вперед и
сняли золотые цепи, которые крепились к золотому воротнику, затем вернулись
к колеснице, а Тарзан прошел дальше еще на несколько ярдов.
Затем надзиратели подвели Белтара к властелину джунглей и придержали
его на несколько минут возле жертвы. Кровожадный зверь узнал
человека-обезьяну и впал в ярость. Восемь человек едва удерживали его.
Вооруженные копьями воины образовали широкий проход, начинающийся от
колесницы Немоны. Они плотно стояли по обе стороны этого широкого коридора,
повернувшись лицом вовнутрь. Их вытянутые копья образовали колючую стальную
стену -- на тот случай, если лев не захочет гнаться за жертвой и ринется на
людей, стоящих по сторонам. За воинами, вытягивая шеи, столпились горожане,
пытаясь занять удобное положение, чтобы увидеть весь спектакль.
К Тарзану подошел благородный. Это был Фордос, отец Джемнона, капитан
группы благородных, следящих за выполнением правил охоты в Катне. Он подошел
довольно близко к человеку-обезьяне и сказал шепотом:
-- Я очень сожалею, что участвую в этой охоте, но мое положение требует
этого. -- Затем произнес громко: -- Представляю вам правила большой охоты
Немоны, королевы Катны. Жертва должна идти на север по центру коридора между
воинами. Когда он сделает сто шагов, надзиратели должны отпустить
охотничьего льва Белтара. Никому не дозволено бросать камни в льва и
помогать жертве. За ослушание -- смерть! Когда зверь уничтожит жертву и
насытится, надзиратели, сопровождаемые воинами, должны возвратить льва на
место.
Затем он обратился к Тарзану:
-- Ты должен бежать прямо на север, пока тебя не настигнет Белтар.
-- А если я убегу? -- спросил человек-обезьяна. -- Я получу свободу или
нет?
Фордос грустно покачал головой.
-- Ты не убежишь от него, -- сказал он. Затем он повернулся к королеве
и опустился на колени: -- Все готово, ваше величество. Можно начинать охоту.
Немона быстро посмотрела вокруг. Она увидела, что воины расположены
правильно и что, если лев повернет назад, она будет защищена. Неподалеку
стояли рабы с огромной сеткой, которой они собирались ловить льва, когда
охота закончится. Королева да и сами рабы сознавали, что некоторые из них не
вернутся живыми в Катну, но это придавало еще больше интереса и волнения в