Уважаемый Игорь Всеволодович!
Я не "гигант отечественной мысли" и не "местная тусовочная фи-
гура" (кстати, Флейшман - это не имя, а фамилия, а зовут меня
Юрий Гершович).
Не соответствует истине (или Вы просто запамятовали) Ваше ут-
верждение, что мы не знакомы. Знакомы, причем довольно давно. В
моей библиотеке есть книга Кира Булычева с личным посвящением ав-
тора Ю.Флейшману. В моем архиве хранится переписка с Вами. Конеч-
но же, Вы не помните беседу со мной на одной из "Аэлит", но в
моей памяти она осталась... Так что мы знакомы.
И я, кстати, полностью согласен с Вашими словами, сказанными в
адрес "Странника".
Но вот со словами, сказанными в мой адрес, я согласиться реши-
тельно не могу. Неужели Вы настолько невоспитанны, что позволяе-
те себе походя дважды оскорбить совершенно незнакомого - по Ва-
шим словам - человека, небрежным жестом налепив на него абсолют-
но безосновательные и несправедливые ярлыки. Уж от кого-кого, а
от Вас я такого не ожидал. Нет желания извиниться?
Господам Странникам:
Я не собираюсь указывать Вам, кому и за что вручать премию
"Странник". Это Ваше дело, профессиональное. Но хотелось бы заме-
тить: продолжая относиться к фэнам, как к предмету интерьера, Вы
когда-нибудь при вручении можете очутиться в пустом зале. Или -
за отдельную плату - будете нанимать статистов.
И еще: после первого же вручения "Странника" писатели Булычев,
Логинов, Штерн, Щеголев публично заявили о своем нежелании номи-
нироваться на эту премию. Не боитесь, что их примеру последуют
другие, и в номинации будут только Ваши фамилии?
Юрий Флейшман
3.01.1995
-----------------------------------------------------------------
Мимоид
ОТ РЕДАКЦИИ: Каждому оскорбленному на страницах нашего журна-
ла (или кому показалось, что он оскорблен) мы обязаны предостав-
лять возможность для ответного слова (интересно, кто придумал по-
добную глупость?) Роману Эмильевичу показалось, что его оскорби-
ли - его право. Он поразмышлял и прислал нам небольшой текст. В
сопроводительном письме, не предназначавшимся для публикации, он
высказал мнение, что это гораздо лучше, чем оправдываться, что он
не верблюд, что даже мы можем догадаться, что по форме это паро-
дия на типовое интервью в уважаемой им "MEGE", и что он уверен,
что это никого не обидит, но может, черт возьми, чуток повесе-
лить, и что он уверен, что мы смогли бы это тиснуть без купюр.
Что мы и делаем.
ПРОФЕССОР НАКРЫЛСЯ
На вопросы корреспондента журнала "Фантакрим-MEGA" Михаила
ДУБРОВСКОГО любезно отвечает доктор филологических наук, профес-
сор, автор монографии "История советской фантастики", лауреат
премий "Бронзовая Улитка", "Интерпресскон" и "Странник" (все - за
1993 год) Рустам Святославович КАЦ. В беседе также принимает
участие критик широкого профиля Роман АРБИТМАН.
Переделкино, 10 часов утра. Михаил Дубровский (в дальнейшем
именуемый М.Д.) нагло-предупредителен, в руках у него кипа испи-
санных листков. Роман Арбитман (в дальнейшем именуемый Р.А.) дер-
жится почти спокойно. Д-р Кац (в дальнейшем именуемый по-прежне-
му д-р Кац) заметно нервничает и глотает таблетки.
М.Д. (с пафосом): Дорогой Рустам Святославович! Позвольте мне
от имени читателей "МЕГИ" и от себя лично поздравить вас с полу-
чением премий и от всей души пожелать...
Д-р КАЦ (брюзгливо): Поздновато спохватились. Два года назад,
батенька, нужно было поздравлять. Дорога, извините уж, ложка к
обеду. Кто рано встает, тому Бог...
Р.А. (сдерживая доктора): Мессир, он не виноват. Вы сами дол-
го отказывались от интервью. И потом вы преувеличиваете. Со вре-
мени вручения вам премий прошел всего-навсего год...
Д-р КАЦ (удивленно): Вот как? А...
Р.А. (продолжает):...А два года пройдет уже тогда, когда чита-
тель получит журнал с этой беседой.
М.Д. (многозначительно, в сторону): Крот истории медленно роет.
Д-р КАЦ (услышав): Кто этот крот? Уж не хотите ли вы сказать...
Р.А. (поспешно): Так вы, Михаил Витальевич, остановились на
том, что хотели поздравить и пожелать...
М.Д. (с удивлением): Я? Ах да, хотел. Впрочем, первый мой воп-
рос, боюсь, покажется вам чуть-чуть некорректным. Или, скажем
так, не совсем корректным.
Д-р КАЦ (ворчливо): Тогда не задавайте.
М.Д. (не слушая): Или даже совсем не корректным. Но я все рав-
но спрошу. Ходят упорные слухи, будто все три премии вы получили
жульническим путем. Смухлевали, по-русски говоря. Правда ли это?
Д-р КАЦ (истерически): Да как вы смеете?!
Р.А. (успокаивая доктор): Спокойнее, мессир. Не поддавайтесь
на провокации. (Дубровскому, вполголоса) Увы, это правда. Профес-
сор смухлевал, чего уж там скрывать. Возбуждено уголовное дело.
Старший следователь ФСК Алексей Свиридов убедительно доказал, что
профессор обманным путем заставил несколько сот человек прочесть
свою книгу. А если бы книгу никто не прочитал, никаких премий она
бы, естественно, не получила. Даже в номинационный список не по-
пала бы...
М.Д. (слегка ошарашенный такой степенью откровенности): И что
же теперь делать?
Р.А. (подумав): Премии придется вернуть и выплатить компенса-
цию за причиненный моральный ущерб. Тогда дело, может быть, и не
дойдет до суда...
Д-р КАЦ (истерически, глотая таблетку): Я тебе дам -
"вернуть"! Ты сначала заработай хоть одну премию, а потом свою и
возвращай!
Р.А. (с некоторой обидой): Но, позвольте! У меня, в некотором
роде, тоже...
Д-р КАЦ (с явным пренебрежением): А-а, бессмертный сборник
"Живем однова"! Как же, имели удовольствие читать-с.
Р.А. (с душевной болью): Дважды! Дважды живем.
Д-р КАЦ (брюзгливо): Ты хоть одну жизнь нормально, как я, про-
живи. Чтобы, значит, не было мучительно больно...
М.Д. (осторожно вмешиваясь): Итак, этот самый старший следова-
тель ФСК Свиридов...
Д-р КАЦ (совсем раздраженно): Какой там, к черту, старший! Мо-
лодой зеленый оперок, прогибается только. Помню, когда за мной
пришли в сорок девятом...
Р.А. (предостерегающе кашляет): Кхэ-кхэ!
Д-р КАЦ (брюзгливо): В чем дело?
Р.А. (вкрадчиво): Рустам Святославович, товарищ корреспондент
уже и так наслышан о вашей трудной юности...
Д-р КАЦ (недоверчиво): И про то...
Р.А. (очень вежливо перебивает): И про то, что Солженицин лич-
но вам одну главу в "Архипелаге ГУЛАГ" посвятил, он тоже знает.
Д-р КАЦ (Заметно смягчаясь): Между прочим, не главу, а прочти
полторы. Одну главу он астроному Козыреву посвятил. А мне - гла-
ву, еще полстолька, еще три страницы в примечаниях к первому то-
му и в "Теленке" два абзаца. В общей сложности, при пересчете на
страницы, как раз и выходит полторы главы... (Дубровскому, почти
вежливо) Ну, какой там у вас вопрос?
М.Д. (копаясь в своих листочках): Сейчас-сейчас... Были ли за
границей... Не участвовали ли... Не находились ли на оккупирован-
ной... Где же это? А, вот! (Читает по бумажке) Как и когда вам
пришла в голову идея написать вашу "Историю советской фантастики"?
Д-р КАЦ (гордо): Именно тогда! Помню, в пятьдесят первом в
кондее на переследствии попалась мне книжка какого-то Бритикова.
Вертухай принес вместо баланды. Начинаю ее с горя читать - и ви-
жу (с внезапным грузинским акцентом): нэ так это было! Савсэм нэ
так!
Р.А. (осторожно)): А вот раньше вы говорили, что идея пришла
вам в голову только после XX съезда...
Д-р КАЦ (с искренним удивлением): Когда это я такое говорил?
Р.А. (корректно): Три года назад, в интервью журналу "Огонек",
специальному корреспонденту Мокроступову. Вспомнили?
Д-р КАЦ (изумленно глядя на Дубровского): Постойте! А этот
корреспондент тогда, по-вашему, откуда?
Р.А. (все еще корректно, но уже повышая голос): Я же вам
объяснял. Это Михаил Дубровский из журнала "Фантакрим-MEGA".
Д-р КАЦ (тоже повышая голос): А как его фамилия?
Р.А. (громко, с отчаянием в голосе): Дубровский же! Д-р КАЦ
(кричит): Как-как?!
М.Д. (невольно тоже кричит): Тише-тише! Я - Дубровский.
Д-р КАЦ (после долгой паузы): А-а, Дубровский. Так бы сразу и
сказали. Ладно, задавайте ваш вопрос.
М.Д. (снова копаясь в своих листочках): Момент... Есть ли
близкие родственники за рубежом... Не провозите ли иностранную
валюту или оруж... Черт! Не то, не то... О, нашел! (Читает) Слож-
но ли вам было собирать материал для своей книги? Помогал ли
кто-нибудь вам?
Д-р КАЦ (быстро бросив взгляд на Арбитмана): Никто мне не по-
могал! Сам своим умом до всего дошел! (Опять бросает взгляд на
Арбитмана, который с видом мученика молчит) Собирать материал бы-
ло, конечно, непросто. (Со вздохом, доверительно) Бегали они от
меня, как тараканы. Не хотели, чтобы я их в книжку вставлял. Один
даже под поезд бросился.
М.Д. (с профессиональным интересом): Кто?
Д-р КАЦ (равнодушно): Не помню. Все равно в конце моей "Исто-
рии" они все умерли...
Р.А. (с некоторым нажимом): Рустам Святославович, не все.
Д-р КАЦ (испуганно): А? Что?
Р.А. (с сильным нажимом): Не все, я говорю. Насчет одного есть
закрытое распоряжение. (Гулким шепотом на ухо доктору, но так,
чтобы слышал и Дубровский) Считать его живым. Понятно?
Д-р КАЦ (Все поняв и перепугавшись): Да-да, один случайно вы-
жил. В смысле, и не болел никогда. (С нарастающей истерикой) И на
фронте не был! И в Париж сроду не ездил! (Кричит) И книжек таких
не писал! Вообще никаких не писал!
М.Д. (встревоженно): Тише, доктор...
Д-р КАЦ (успокаиваясь): Да-да, вы Дубровский. Я помню... Ну,
задавайте, наконец, ваш вопрос.
М.Д. (перебирая кипу своих листков): Секундочку... Не болели
ли вы чумкой... Не ударялись ли головой... Не было ли среди ва-
ших предков шизофре... Да где же он? Ага, вот! (читает по бумаж-
ке) Почему, по вашему мнению, до вас такая книга никем не была
написана?
Д-р КАЦ (бросив изумленный взгляд на Арбитмана): Разве никем?
М.Д. (растерянно): Кажется, никем...
Р.А. (с угрозой в голосе): Никем-никем! Факт.
Д-р КАЦ (с удивлением): Как - никем? А кто же ее тогда напи-
сал? Ничего не понимаю.
Р.А. (со вздохом, постукивая по циферблату своих часов): Мес-
сир, время. (Дубровскому) Доктор хотел сказать, что уже устал.
Пора заканчивать.
М.Д. (просящим голосом): Ну, еще один самый важный вопросик!
(Усиленно роется в бумажках) Где вы были в ночь с девятнадцатого
на двадцать первое... в ночь с пятого на десятое... в Варфоло-
меевск... Вот он, вопрос! (Читает) Скажите, профессор, а будет ли
у вашей книги продолжение?
Р.А. (выразительно постучав пальцем по лбу): Кхэ-кхэ...
Д-р КАЦ (устало): А вы что, хотите продолжения? Ну, честно?
М.Д. (напрягшись, честно): В гробу я его видал.
Д-р КАЦ и Р.А. (радостно, хором): Все там будем! Спасибо за
внимание!
Беседу и не думал записывать,
а просто выдумал ее из головы
Данило АРКАДЬЕВ,
штат Арканзас
-----------------------------------------------------------------
Сплошное оберхамство!
ПРАВДИВЫЕ ИСТОРИИ ОТ ЗМЕЯ ГОРЫНЫЧА
______________________________
Продолжение. Начало в номере Б.
Е.Лукин
Потрясенный "Необходимым предуведомлением" Александра Щеголе-
ва, спешу заверить:
1. К калмыкам всегда относился достаточно терпимо.
2. Идентичность Штерна Ларионовой сомнению не подвергаю.
3. Адольф Гитлер для меня сначала лучший друг и лишь потом уже
рейхсканцлер.
12. РАЗОБЛАЧУХАННЫЕ
Читатели-то, может быть, и догадались, а вот действующие лица
оторопели до полного забвения ролей. Ошеломление сорвало с при-
сутствующих маски и явило лица.
