прийти к некому конструктивному выводу... А так, "эти письма оби-
женных" можно еще сто лет печатать без всякого толка.
Врать не буду, все читается с интересом. Но это только потому,
что вы - единственный печатный орган тусовки. Но уж если вы наз-
вались "журналом", а не "боевым листком фэндома", будьте добры
соответствовать.
Наталья Резанова (Нижний Новгород):
В информации проскочила неточность, в которой, очевидно, по-
винны не вы, а оргкомитет по Беляевской премии. "Капитан Ульде-
мир" В.Михайлова - не трилогия, а тетралогия и, соответственно,
"Властелин" не есть заключительная ее книга. Над заключительной
("Возвращение к Слону") В.Д. сейчас работает.
Александр Диденко (Николаев):
О премии Интерпресскона. В отличие от Перумова я не считаю ее
наиболее демократичной. При нынешнем положении в стране и кни-
гоиздании многие вещи остаются где-то вне поля зрения читателя.
Уверен, что на Сидорконе не было ни одного человека, который про-
чел абсолютно все из номинационного списка. Лично я, получив этот
список, открыл для себя, что читал из него лишь одно произведе-
ние. И уже потом, всеми правдами и неправдами я пытался доста-
вать все, что указано в номинациях. На сегодняшний день прочитал
где-то одну треть. И как я могу выбирать лучшее произведение?
По-моему, кто-то уже приводил пример: из десяти прочитавших пер-
вое место произведению дают восемь человек, в то же время другой
роман (тот же "Одессей") все время на слуху и из пятидесяти чи-
тавших на первое место его ставят двенадцать. И вот вам лауреат.
Поэтому необходимо учитывать количество людей, прочитавших дан-
ное произведение. А можно пойти по пути "Великого Кольца" ставя
баллы всем и высчитывая средний балл. При том, что на Сидорконе
собирается элита, результат будет гораздо более объективный. В
общем, систему определения лауреата нужно менять. Как - это не
мне решать.
Геннадий Прашкевич (Новосибирск):
В заметке обо мне в "ДВЕСТИ-А"... "Шпион" - такого цикла у ме-
ня нет. Есть цикл "Записки промышленного шпиона" (еще одно назва-
ние - "Фальшивый подвиг"). А входят в него не пять, как у вас
указано, а десять повестей. И опубликованы они не в "сборниках и
журналах", а изданы отдельными книгами. Ну, там еще переиздава-
лись кое-где...
Александр Морозов (Красноярск):
Очень хочется поговорить о состоянии дел в оформлении фантас-
тики. Я бы поддержал разговор, хоть не мастер писать, но нужна
затравка профессионального журналиста - возьмитесь, господа соре-
дакторы. Век буду Бога молить!
Максим Стерлигов (Санкт-Петербург):
Надо же! А я думал, Юру Флейшмана знают все. А Игорь Всеволо-
дович Можейко, оказывается, не знает!
Игорь Халымбаджа (Екатеринбург):
"Аэлита-95" все-таки состоится в последний уик-энд мая и сек-
ция фантастиковедения будет посвящена памяти В.И.Бугрова (воспо-
минания о нем и прочее...)
И главное - уже формируются номинационный список на премию
"Старт-95" (по итогам 1994 года). Уже сейчас в номинациях "Стар-
та" книги Ю.Буркина, Г.Л.Олди, Ю.Щербатых и других. Похоже, 1994
год будет весьма и весьма урожайным...
-----------------------------------------------------------------
Шлейф
ОТ РЕДАКЦИИ: Юрий Гершович Флейшман родился в 1961 году в г.
Ленинграде, в 1984 закончил ЛЭИС им. проф. М.А.Бонч-Бруевича по
специальности инженер-радиотехник. В фэн-движении с 1982 года,
принимал участие в создании клуба "МИФ-XX", инициатор создания
межрегиональной группы по изучению и пропаганде творчества
братьев Стругацких "Людены", координатор группы. Библиограф фан-
тастики, имеет ряд публикаций, как отдельно, так и в соавторстве.
Принимал участие во многих фэновских конвентах и творческих
проектах, в частности - в подготовке спецвыпуска журнала "Измере-
ние Ф", посвященного юбилею А.Н.Стругацкого.
Юрий ФЛЕЙШМАН
К ВОПРОСУ О ТРИНАДЦАТОМ ВОПРОСЕ
Обойма открытых писем
Голос его показался мне странным, и я спросил, почему не слыш-
но комментария.
- Потому что комментариев не будет,- сурово сказал Спиридон.
- Совсем больше не будет? - спросил я.
- Нет, отчего же - совсем? Там посмотрим.
А. и Б.Стругацкие, "Сказка о Тройке"
Редакции журнала "ДВЕСТИ":
Здравствуйте, Андрей и Сергей!
1) Злополучный Тринадцатый вопрос анкеты не предназначался ко-
му-либо, кроме Бориса Натановича Стругацкого. То, что он попал к
"Странникам" и Борису Завгороднему - целиком вина (или заслуга)
редакции. "Все, что не делается, делается к лучшему".
2) В связи с различной реакцией Странников на Тринадцатый воп-
рос, я буду отвечать каждому человеку отдельно, и прошу рассмат-
ривать эти ответы обособленно друг от друга.
3) Я не думал, что придется отвечать на вопрос "Кстати, кто
такой этот Флейшман?" ("А ты кто такой?" - гневно вопрошал Пани-
ковский Балаганова). Я не преувеличиваю свою значимость и извес-
тность в фэндоме, но мне не приходило в голову, что для кого-то
имеет значение личность человека, высказавшего мнение, тем более
- не только свое. Оказывается - имеет. Для Лазарчука. Не суть
мнения - а личность человека.
Оставим Лазарчуку его заблуждения.
Борису Натановичу Стругацкому:
Уважаемый Борис Натанович!
Жаль, что мне не удалось донести до Вас ту обиду и боль, кото-
рую я испытываю.
Пообщавшись с Вами, я уже сам начал сомневаться в том, сущес-
твовали ли причины для этой обиды. Может быть, это люденский пие-
тет перед Мэтром, может быть, это просто свойство моего характе-
ра - я довольно легко принимаю чужую точку зрения. Не знаю. Но
после наших бесед, я, мысленно прокручивая Ваши аргументы, не на-
ходил на них возражений. Все казалось простым и ясным. Но это был
голос разума, а вот чувства говорили совсем иное. Этот "Double
Think", как назвал его Оруэлл, это раздвоение между разумом и
чувствами очень беспокоит меня и заставляет еще раз попытаться
обосновать свою позицию.
А) Кто такой "фэн" в моем понимании? Наличие профессионализма,
с Вашей точки зрения, для меня не главное. Здесь скорее более
важно нечто другое... "...фантастика в сердце моем...", в нем
все. Годы... Прочитанные книги... Радость общения с единомышлен-
никами... За все это я благодарен фантастике и фэндому.
Б) Теперь посмотрим на взаимоотношения Странников с фэндомом.
Лет семь-десять назад - очень мало, или практически нет публика-
ций, не говоря уж о книгах, почти полная неизвестность и отсут-
ствие широкой читательской аудитории. В противоположность "внеш-
нему", во "внутреннем мире" - фэндоме, все было с точностью до
наоборот. Здесь они были известны, читаемы и почитаемы. Заинтере-
сованное и благожелательное (можно сказать, благоговейное) отно-
шение к книгам автоматически переносилось нами на самих авторов.
А уж общаться-то с ними, задавать им вопросы и даже просто лицез-
реть!..
Причин такого положения, на мой взгляд, несколько:
- отсутствие хорошей фантастики в те беспросветные годы;
- репрессии со стороны "Молодой гвардии". На Руси всегда было
сочувственное отношение к обиженным - их не только "укладывали
под нары", но и выбирали народными депутатами и, даже, Президен-
тами. А тогда эти писатели были в положении обиженных злыми дядя-
ми и тетями из "МГ", Госкомиздатов и всевозможных ЦК;
- Ваш авторитет, Борис Натанович. Сейчас он для меня по-преж-
нему высок, но в оценке Столярова мы расходимся;
- И, наконец, наша семидесятилетняя большевистская привычка
делить всех на своих и чужих. Она въелась в плоть и кровь. "Кто
не с нами - тот против нас".
На мой взгляд, мы (фэндом) нарушили древний Завет - "Не сотво-
ри себе кумира!", за что сейчас и расплачиваемся.
Этих писателей такое положение дел вполне устраивало. Что де-
лать - других (ТАКИХ) читателей почти не было - хотя этого извес-
тный дяденька не говорил. Благостная картина всеобщего единения.
До поры до времени. При этом предполагалась равнозначность и рав-
ноправие (наше дикое заблуждение, как показала жизнь!) обеих Вы-
соких Сторон.
В) А теперь перечитайте высказывания А.М.Столярова о его виде-
нии будущего "Интерпресскона" из "Интеркома" N 4. Все происшед-
шее на "Интерпрессконе-94" заранее в ней расписано прямо-таки по
пунктам.
Перейдем к событиям "Интерпресскона-94". Как я их видел и что
при этом чувствовал. Я ждал "Интерпресскона" целый год. Целый год
я "готовил" себя к встрече с ним, настраивался на эту встречу и
общение с людьми, которые мне дороги. "Самая большая роскошь на
свете - роскошь человеческого общения". Без малейших колебаний я
выложил деньги на взнос. Ничто, казалось, не могло омрачить мне
радость предстоящей встречи. Но это только казалось...
Первые два дня превзошли мои самые смелые надежды. Одно вста-
вание зала в едином порыве при вручении премии Ярославцеву чего
стоит! Настроение было приподнятое, повседневные заботы и печали
отошли куда-то далеко.
О "бесплатном" довеске к "Интерпресскону" по имени "Странник"
я тогда еще не знал.
Поначалу испортило настроение само шоу - абсолютно безвкусное
и совершенно чуждое празднику "Интерпресскона". Нам тужились
изобразить вручение "Оскара" или, на худой конец, "Ники", получи-
лась же жалкая пародия, что еще не самое страшное - большинство
фэнов отнеслись к ней соответственно, и здорово повеселились. Но
вот результаты награждения... Они были, мягко говоря, обескуражи-
вающими. Неужели мы перестали что-либо понимать в фантастике? -
эта мысль владела умами. Неужели Столяров действительно считает,
что его "Послание к коринфянам" лучше "Дьявола среди людей"? Ви-
димо, да - глядя на торжествующее лицо лауреата сомневаться не
приходилось. Как сказал грубый, но искренний Корнеев из "Поне-
дельника": "Кто-то врет. Либо вы, либо все законы природы. Я ве-
рю в законы природы, все остальное меняется".
Именно тогда у многих родилась мысль о "самонаграждении" чле-
нов жюри и своего спонсора - издательство "Терра фантастика", коя
(мысль) так и не опровергнута, несмотря на многочисленные кон-
трдоводы.
Меня во всем этом больше всего поразило и обидело то пренебре-
жение, с которым учредитель и жюри отнеслись к нам: по принципу
"чего там, для сельской местности сойдет!" И вообще, "будьте до-
вольны, что за свои деньги были допущены к общению с "небожителя-
ми" и даже лицезрели "разборку" среди них" - это из письма Э.Ге-
воркяна. Я согласен со словами Льва Вершинина: "...жюри "Странни-
ка"... попыталось освятить цацку ореолом "Сидоркона"..."; "... не
фэны навязывают писателям свое мнение, а наоборот..."
А как прикажете, Борис Натанович, реагировать на угрозы госпо-
дина Успенского насчет "следующего кона, пения хором и обсужде-
ния романа Желязны"? "Коны конаются", для всех участников, но от-
нюдь не для того, чтобы кто-то демонстрировал свое "превосход-
ство" над остальными участниками каким угодно способом и в какой
угодно форме.
Я надеюсь, что угрозы ряда членов "Странника" игнорировать в
будущем "Интерпресскон" и фэндом произнесены в полемическом запа-
ле и останутся только словами. В противном случае, хуже от этого
будет только Фантастике.
Но и это, Борис Натанович, не все:
- доклад Столярова, подвергший сомнению мой здравый смысл и
способность самостоятельно разбираться в прочитанном;
- пресс-конференция, на которой мне не дали слова;
- ну и конечно ответы на ТРИНАДЦАТЫЙ вопрос. Это была послед-
няя точка, завершающий аккорд.
О докладе А.М.Столярова могу сказать одно: рассуждая полтора
часа о недопустимости "маргинальных" форм общения и ведения дис-
куссии, в заключительном слове докладчик позволил себе совершен-
