но недопустимые выражения в адрес оппонента. "Что позволено Юпи-
теру, не позволено быку"? В лучших традициях прежних лет, когда
любое несогласие с Генеральной Линией объявлялось "государствен-
ным преступлением" и немедленно каралось: в тридцатые-пятидеся-
тые годы - расстрелами и концлагерями, а в более поздние, "либе-
ральные времена" - высылками за границы страны (с лишением граж-
данства), и, кому повезет, психушками. Сей оппонент провозглашен
"врагом народа" без права пожатия руки. Мне же, видимо,
"повезло": пока меня только объявили идиотом (смотрите, Борис На-
танович, ответы Столярова в "Двести-Б"). Очевидно, следующим ша-
гом Этого Господина - чему я нисколько не удивлюсь - будет требо-
вание лишения меня "гражданства" и "высылки" с "Интерпресскона".
И после этого удивляться обиде и оскорблению фэнов?!
P.S. Борис Натанович, я специально нашел и перечитал роман Дю-
ма. Так вот, либо Вы забыли книжку, либо сознательно слукавили.
Приведенная Вами фраза принадлежит Портосу, который действи-
тельно ничего не понимал, да и понимать не хотел. Что же касает-
ся Сент-Эньяна, с которым Вы себя сравнили, то он по-началу дей-
ствительно не понял, чего хотел де Бражелон, посредством Портоса
(когда речь шла о переезде). Однако, когда разговор коснулся лю-
ка и, уж тем более, портрета, то де Сент-Эньян, как совершенно
однозначно написано в тексте, "...почувствовал, что он прозре-
вает".
Обращение к читателям журнала "ДВЕСТИ":
Господа!
Что же произошло на "Интерпрессконе"? Отвечу словами Стругац-
ких:
"НИЧЕГО ОСОБО ИНТЕРЕСНОГО С ВАМИ НЕ ПРОИЗОШЛО!" (ЗМЛДКС)
С одной стороны - Столяровские попытки "модернизировать"
"Интерпресскон" (смотрите "Интеркомъ" N 4). С другой: "...Теперь
выяснилось, что и друзей нет. То есть, пока еще имеются, но уже
властно начинают предъявлять права на авторские свободы, дикто-
вать автору стиль поведения и показывать ему, как Галилею, ору-
дия пытки... Вот конфликт и возник, и отнюдь не по вине писате-
лей, которые всего-то и хотели, что учредить свою профессио-
нальную премию..." И еще: "... Иное дело, что в прошлых мытар-
ствах родилась "новая социальная общность людей, симпатичных друг
другу, сомыслящих и сопереживающих"... Вот эту общность и надо
беречь..."
Хорошие слова. Только расходятся с делами. А реальность тако-
ва, что нас использовали и выбросили, как соответствующее резино-
вое изделие.
"Ни одно доброе дело никогда не остается безнаказанным..."
Андрею Евгеньевичу Черткову:
Андрей! Кто умеет и хочет работать - тот издает и, самое глав-
ное, продает изданное. Кто не умеет - всегда найдет оправдания
своему неумению и нежеланию.
Николаю Юрьевичу Ютанову:
Бог простит, Коля! Я не Бог, прощать не в моей компетенции!
Понимаю, что учреждая премию, ты меньше всего думал обо мне и та-
ких как я (фразу "Фэндом и его мнение меня не интересует!" я за-
помнил давно и, как видишь надолго), Тринадцатый вопрос тебе
просто смешон. Хочу только заметить, что для нас фантастика - не
самка, и мы ее никогда ни от кого не загораживали руками, плеча-
ми и авторитетами, как это сделал Странник.
Может быть, деньги потраченные на "Странник" лучше было пус-
тить на издание еще одной книжки - романа Рыбакова, например?
Андрею Михайловичу Столярову:
Господин Столяров!
Посидеть и подумать что может задеть других людей никогда не
вредно. Почему бы Вам хоть раз в жизни жизни этим не заняться?
В каком кругу общеприняты и пристойны термины, легко слетав-
шие с Ваших уст: "полные идиоты", "глупые статьи", "слуховые гал-
люцинации", "съехавшая крыша", "клинический кретинизм"? Где яв-
ляется нормой тот апломб и безаппеляционность, с которой Вы выно-
сите "приговоры" и выстраиваете "ранжиры"? Где в почете презре-
ние к несогласным с Вами? Кто может себе позволить такое пренеб-
режение к писателям, намного более известным и любимым читателя-
ми, чем Вы? Я не говорю о набивших оскомину Гаррисоне и Ле Гуин,
неоднократно премированных "менее престижными", чем "Странник"
премиями и имеющих написанных книг и их тиражи на порядок больше
Ваших. Хочу напомнить Вашу фразу на лауреатской пресс-конферен-
ции во время "Интерпресскона-93", а потом неоднократно повторен-
ную в разных местах: "Булычев и Крапивин - посредственные писате-
ли!" Вот это самомнение! А между тем, не говоря уж о тиражах и
изданиях, у этих авторов есть клубы преданных поклонников, чего у
Вас, не было, нет, и сильно подозреваю, никогда не будет! Для Вас
это конечно не аргумент. И наконец, как прикажете относиться к
человеку, позволяющему себе совершенно хамскую выходку по отноше-
нию к противнику в споре?
Кстати, о Ваших книгах... Мнение специалистов (не литератур-
ных критиков, а книготорговцев): как товарный продукт они не
представляют ни малейшего коммерческого интереса.
О моем целомудрии. Я как-то давно привык, что даже простой
разговор об интимных аспектах чужой жизни, тем более - письмен-
ное упоминание, является признаком элементарной невоспитанности.
Кроме того, "целомудренный Флейшман" никогда не позволял себе в
адрес оппонента выражений "Это ж какую тупую башку надо иметь...
Только идиот может предполагать... Вырывающийся у кого-то бред...
Подобная чушь... Дурацкие вопросы..."
В свою очередь, спрошу: Каким гениальным умом надо обладать,
чтобы всерьез надеяться, что запланированное действо под назва-
нием "Странник" не только не вызовет никаких возражений, но и
сорвет бурные аплодисменты и заслужит почет, уважение и восторг
аудитории "Интерпресскона"? А ведь это несомненно планировалось!
Раздражение устроителей на реакцию фэнов - прямое тому подтвер-
ждение.
Неужели Вы всерьез полагаете, что любители фантастики преодо-
левали тысячи километров и государственные границы, чтобы любо-
ваться полуобнаженными девочками в бездарно поставленном шоу, и
Вашим счастливым видом с бронзовой глыбой в руках?
Ну - не понимает господин Столяров. Ну - объясните ему, пожа-
луйста, что он - не понимает.
Андрею Геннадьевичу Лазарчуку:
Андрей Геннадьевич!
Я всегда считал, что чувство собственной исключительности -
естественно для любого нормального человека. Каждый человек уни-
кален по своей сути. С другой стороны, я также всегда считал, что
эта уникальность (исключительность) не дает никому права считать
других хуже себя. Как оказалось, эти элементарные (для меня) ис-
тины для Вас отнюдь не априорны.
Видимо из тех же свойств Вашего характера вытекает подозрение
в нечестной игре при голосовании по крупной форме на "Интерпрес-
сконе". Я совершенно не понимаю, зачем Андрей Николаев вообще оп-
равдывался. Агитация за любое произведение - неотъемлемое право
любого участника. Такое же неотъемлемое право каждого голосующе-
го - самому сделать выбор. За кого же Вы держите фэнов, если счи-
таете, что они могут менять свое мнение в угоду Николаеву?!
Довожу до всеобщего сведения, что Ваша последняя книга "Свя-
щенный месяц Ринь", несмотря на героические усилия издательства,
а также нескольких петербургских и московских книготорговых фирм
(далеко не худших в своем "ремесле", смею вас заверить) бестсел-
лером отнюдь не стала. Она, конечно, продается - врать не буду,
но отнюдь не с той скоростью, как видимо, планировалось автором и
издателями. Зато - самая премированная!..
Вячеславу Михайловичу Рыбакову:
Уважаемый Вячеслав Михайлович!
Главное для меня заключается в том, что для Вас, в отличии от
некоторых Ваших коллег по "Страннику", совершенно ясна необходи-
мость читателя (и фэндома, соответственно) для писателя. ("Все же
я, черт возьми, не онанизмом занимаюсь, я для людей пишу, а не
для самоуслаждения". Ф.Сорокин "Хромая судьба"). Спасибо Вам за
это!
Что же касается всего остального, то здесь я с Вами согла-
ситься не могу. И относительно "воды, говорящей рыбе" и по дру-
гим вопросам. Никто не собирается диктовать писателям как им пи-
сать. Просто хочется им напомнить, что они не "небожители", а фэ-
ны - не быдло и идиоты.
Вручение "Оскара" или "Небьюлы" без моего разрешения меня не
оскорбляет. Поскольку не задевает меня никаким боком. А вот
"Интерпресскон" меня касается, и довольно серьезно.
"Как могут несколько человек, приняв то и иное решение, оскор-
бить им других людей, не имеющих к процессу выработки этого реше-
ния ни малейшего отношения?" Мне, честно говоря, даже неловко
объяснять профессиональному историку такие элементарные вещи. Ну
вот, к примеру, собрались три мужика в Беловежской пуще. Посиде-
ли и приняли хорошо известное решение, последствия которого мы и
сейчас ощущаем. Сколько миллионов обиженных этим решением насчи-
тывается в нашей стране? И все они не имели ни малейшего отноше-
ния к процессу выработки и принятия его. Это высокая политика.
Там сплошь и рядом несколько человек вершат судьбы миллионов. И
хорошо еще если людей только оскорбят принятым решением. А могут
и просто уничтожить... Можем перейти и к прозе жизни. В неком
давнем сейчас году несколько деятелей Ленинградского УКГБ посчи-
тали, что повесть молодого тогда В.Рыбакова "Доверие" является
антисоветской и приняли решение: повесть изъять, с автором про-
вести профилактическую беседу. Я думаю, что к принятию и осущес-
твлению данного решения Вы, Вячеслав Михайлович, тоже не имели
никакого отношения, но если Вы скажете, что не были оскорблены,
то я Вам просто не поверю.
Приведенный Вами аргумент насчет фильмов и прибежавших сосе-
дей, позвольте считать неудачным. Я вынужден - чтобы не повто-
ряться, просить Вас обратить внимание на приведенные Выше цитаты
из письма Льва Вершинина. Получается все с точностью "до наобо-
рот".
А ускорение свободного падения в одно "же" фэны, как и все че-
ловечество, как-нибудь перетерпят. Терпели несколько миллионов
лет (или сколько там существует человек?), потерпят еще немного -
сколько там нам осталось? Можно было бы и поменьше - мне всегда
хотелось немного полетать... А Вам?
Евгению Юрьевичу Лукину:
Милостивый государь, Евгений Лукин!
Благодарю за предложение дуэли. Мне тут объяснили, сам я про
это забыл, что вызов на дуэль посылался только равным себе. Я ду-
маю, что у Вас это получилось непроизвольно, но все равно спасибо!
Однако, хотелось бы напомнить, что по дуэльным правилам выбор
места и оружия остается за оскорбленной стороной. Что касается
первого, то думаю, место проведения "Интерпресскона-95" устроит
нас обоих. А по второму - каждый выбирает, что ему ближе. Мне в
данном случае - я же книготорговец - ближе пачки с книгами. Поэ-
тому попросим Сашу Сидоровича пригнать машину книг, а далее -
возможны варианты:
- погрузочно-разгрузочные работы до полного изнеможения;
- закидывание друг друга этими самыми пачками;
- распространение книг среди присутствующих (не безвозмездно,
естественно), с тем, чтобы материально помочь организаторам.
Что Вас устроит?
Количество секундантов тоже прошу сообщить заранее, поскольку
может возникнуть необходимость в нескольких машинах.
Я же, однако, предпочитаю другое. Пусть каждый занимается
своим делом: Вы с супругой пишете новые произведения, как фэн - я
их читаю (с удовольствием!), наша фирма их издает (нет такого же-
лания?!), а как торговец - я эту книгу продаю. Вот тут и можно
устроить дуэль (а лучше соревнование - по натуре я человек мир-
ный!) - кто быстрее со своим делом справится!
Эдуарду Вачагановичу Геворкяну:
"Я ПРОСНУЛСЯ! ФЛЕЙШМАН"
Игорю Всеволодовичу Можейко (Киру Булычеву):
