что его толкнули, не было. Гонясь за автобусом, он оставался погруженным в
свои мысли, обдумывал ту неловкую ситуацию, в которую ввергло его неожидан-
ное приглашение на банкет. В частности, решал сложную этическую задачу:
следует ли ему признаваться, что он не просто не знаком ни с кем из ожидаю-
щих его писателей, редакторов и издателей, но даже не слышал о существова-
нии кого-либо из них.
Беседа между подчеркнуто галантным (хотя и мокрым) мужчиной и воспряв-
шей духом женщиной велась, разумеется, на еврейском языке. На львовско-о-
десском диалекте - из уважения собеседников друг к другу. Они обсудили вче-
рашнюю церемонию награждения, что состоялась в рамках знаменитой конферен-
ции "Интерпресскон". Точнее, определенные странности, удивлявшие обоих.
Нет, не было ничего странного в том, почему Нобелевский комитет решился-та-
ки перенести церемонию из забытого Богом Стокгольма в престижный Репино. Но
чем вызвано столь яростное возмущение значительной части гостей конферен-
ции? Неужели эти люди всерьез опасались, что Нобелевская премия может хоть
как-то потеснить приз "Гамбургский Счет" (вожделенный для любого писателя
контейнер в форме боксерской перчатки, содержащий десять килограмм плуто-
ния)? Смешно. Ведь масштабы премий несопоставимы! Далее - кто посмел похи-
тить деньги, торжественно прибывшие из Стокгольма? В результате господин
Сидорович, организатор конференции, вынужден был гасить скандал, вынув из
бюджета незапланированные сто тысяч долларов - ничтожная, конечно, сумма
для возглавляемого им банка, и все же. Наконец, откуда в роскошном Репино
взялось столько нищих? Нищие буквально атаковали счастливого нобелевского
лауреата, и тот покорно раздал им всю полученную премию - в течение одного
вечера...
5. ТОЖЕ ФАНТАСТ
Да, разговор получился.
Даже несмотря на то, что Ольга Ларионова была ненастоящей. Настоящая
Ольга Ларионова в этот момент находилась у себя дома. Она обиделась на вто-
росортных редакторов, публикующих в своих третьеразрядных журналах фанта-
зии далеко не первоклассных писателей, и правильно сделала.
Мало того, собеседник пана Лема вообще не был женщиной. Или если выра-
зиться точнее - собеседница пана Лема была мужчиной, переодетым женщиной.
По-видимому, пришло время раскрыть некоторые из тайн. Человека, под-
ставившего ножку великому писателю, звали Борис Штерн - он тоже был фантас-
том, а кроме того, входил в оргкомитет конференции "Интерпресскон", засе-
дал в жюри премии "Гамбургский Счет" и являлся действительным членом Нобе-
левского комитета. Дело в том, что Борис терпеть не мог заниматься общес-
твенной работой, поэтому его всюду и выбирали. Из-за болезненной интелли-
гентности он не умел отказываться. Только таких людей, кстати, и надо вклю-
чать в различные жюри и комитеты, в этом состоит истинно государственный
подход. Сам он живет в Киеве, что особенно удобно для руководителей тех
иностранных органов, в которых он членствует. Писатель Штерн, если уж заш-
ла о нем речь, на самом деле никакой не еврей (в отличие от Лема), хоть и с
Украины. Однако такой же наш, как и пан Станислав. Он типичный человек пла-
неты. ЧЬЕЙ ПЛАНЕТЫ? - можно было бы спросить, но сведения теологического
характера здесь ни к чему, рассказ о другом.
Всего лишь час назад в репинский филиал Нобелевского комитета поступи-
ла конфиденциальная информация от одного из добровольных "помощников". А
может, от секретного сотрудника (что совершенно неважно). О том, что гото-
вится похищение Нобелевского лауреата - как раз по пути на банкет а-ля фур-
шет. Какая из сект фэндома спланировала эту провокацию, осталось неизвес-
тным, так же, как и цель провокации, но меры следовало принять незамедли-
тельно. Вот Борис, единственный трезвый человек из веселой литературной об-
щественности, и бросился спасать любимого писателя. Он неслучайно встал на
остановке возле гостиницы "Августейшая", где жил пан Лем, и неслучайно под-
ставил Мастеру ножку. Очень уж подозрительно выглядел подошедший автобус
(вполне пригодного, между прочим, маршрута, если довериться номерной таб-
личке) - вместительный, чистенький, с прекрасно отрегулированным двигате-
лем. И без единого пассажира. Прямо-таки фантом, "Летучий Голландец". Коро-
че говоря, Борис принял единственно правильное решение.
А милиционеров, проглоченных этим чудовищем, было жалко.
Вот только непонятно, зачем фантасту Штерну понадобилось маскиро-
ваться Ольгой Ларионовой. Он, к сожалению, и сам этого не знал. Возможно,
начитался крутосваренных боевиков вроде "Отеля "У погибшего альпиниста", в
которых космические супер-Ольги то женщины, то мужчины, и решил, что нас-
тоящие герои - такие. Это все из-за неопытности. Впрочем, перевоплощение в
обаятельную особу иного пола далось ему легко и естественно, что да, то да.
Поэтому в дальнейшем, во избежание путаницы, Бориса Штерна вполне допусти-
мо именовать по-прежнему: "Ольга", "она", "женщина".
Итак, мужчина и женщина, оставшись наедине, беседовали. Много вопро-
сов успели они задать друг другу, пока не вспомнили главный: где же автобус?
6. СЛАВА РЫБАКОВ!
Номерная табличка на автобусе действительно была та, что положено.
Опытные милиционеры не сели бы абы куда, это ясно. И умница Лем просто так
не перешел бы с шага на бег. Но ехал автобус как-то слишком уж неправильно,
писатели-фантасты это в конце концов обнаружили. Прошествовав сквозь пус-
той салон, они оказались возле кабины водителя.
- Странный какой-то шофер, - проявив проницательность, заметил майор
Руденко.
- Руки у него не шоферские, - поддержал капитан Брайдер, недобро сощу-
рившись. - Нежные, как у писателя.
- Или как у наемного убийцы.
- И весь он слишком уж смуглый, кучерявый. Иностранец, что ли?
- Нет, не может быть иностранец. Наверное, он просто еврей.
- Еврей?
- Ну, вроде Сережи Бережного или Андрюши Николаева. Наш человек.
- А на лбу, смотри, наколка! Дракон. Почему дракон?
- Да, уголовники такие не делают. Это, скорее всего, не дракон, а змей.
- А может, это у него василиск вытатуирован?
- Точно! Не Буркин ли он Юлий? А что, подрабатывает. Юля все умеет де-
лать - ладно, автобус водить, и сам повести сочиняет, и музыку записывает,
печатает сам свои книги и пластинки, даже продает их тоже сам.
- Где тогда мальчик? Буркин без сына никуда не ездит. Боится, навер-
ное, один в комнате оставаться.
Пассажиры требовательно окликнули водителя:
- Эй, Юлий!
Тот не оглянулся. Нет, не Буркин.
Между тем автобус внезапно остановился. Путь преграждала толпа демон-
странтов, марширующая по улице. Над головами людей раскачивались огромные
транспаранты: "ЛИТЕРАТУРА И ФАНТАСТИКА ЕДИНЫ", "ЧТЕНИЕ - ДЕЛО ВСЕХ И
КАЖДОГО". Топорщились лозунги поменьше: "Слава высокой печати!", "Слава
нам!", "Слава Рыбаков!" То тут, то там выглядывали плакатики с малопонятны-
ми репликами: "Художественность!", "Турбо!", "Массаракш!" - как будто
кто-то вскрикивает в толпе. Реяло алое знамя с драконом в правом верхнем
углу. Дракон на знамени был не такой, как у водителя (у того злой, намерен-
но повернутый в обратную сторону - дракон Правого Пути), а истинный, Лево-
го Пути.
Демонстранты скандировали: "Ду-ра-ки! Ду-ра-ки!" Впрочем, имели в ви-
ду не пассажиров вставшего автобуса, а других своих литературных противни-
ков.
- Опять, по-моему, "новые коллективисты", - предположил Боря Руденко.
- А может, "новые эгоцентристы"?
- Кто ж их разберет, их сейчас так много разных.
- В общем, новые, - устало подытожил Юра Брайдер. - Чего-то требуют.
На самом деле шествие организовала влиятельная партия "За фантастику с
человеческим лицом". У этих людей, конечно, были требования (в частности,
общее программное: "Дай дорогу!"), но в настоящий момент колонна просто
направлялась к Дому Писателя, парализовав городской транспорт.
Демонстранты, обнаружив в своих рядах автобус, обрадовались и хлынули
внутрь салона. Они были шумные и резкие в движениях, наэлектризованные
сплоченностью, переполненные правотой и силой. Улица вскоре опустела.
Поместились все. Решительно расселись, загорланили: "Шеф, подбрось до
Литейного!" Два уже сидевших в автобусе пассажира не возмутились. Им ведь
тоже до Литейного. И не испугались. Во-первых, табельное оружие на боку,
во-вторых, среди демонстрантов сплошные свои - вот этот хотя бы... как там
его зовут?.. или тот, с лысиной - говорят, тоже талантливый...
На Литейный - как раз мимо гостиницы "Августейшая". Мимо томящихся в
ожидании мужчины Лема и женщины Штерна. Автобус поехал, а литераторы нача-
ли слаженно декламировать: "Мы, реалисты, народ плечистый!.."
7. ТЕРРОРИСТ НАТАНЫЧ
Кто-то, возможно, уже догадался, что шофер автобуса был не просто шо-
фер. А то и вовсе не шофер, хотя управлялся с машиной профессионально. Это
был террорист Щеголев, хорошо известный в Европе, Азии, Африке и Америке. С
ним связано огромное число громких акций, о некоторых из которых будет ска-
зано позже, и не зря этот безжалостный человек имел кличку "Контра". Кста-
ти, Щеголев - тоже псевдоним. Преступник цинично присвоил фамилию популяр-
ного политика и публициста, а всамделешний Щеголев в данный момент, по-о-
быкновению, спал.
Настоящее имя террориста было Натаныч Рамирес Санчес. Родом из Колум-
бии, он обрел убежище на гостеприимной петербургской земле. Его отец, юж-
ноамериканский фанатик-библиофил, назвал троих сыновей так: Аркадий, Борис
и Натаныч, в знак уважения сами понимаете к кому. Двое стали трудолюбивыми
фермерами, чьи хозяйства специализируются на культуре кока, и только млад-
ший вырос неизвестно кем. Вот как в жизни бывает.
План похищения не удался. Террорист сообразил, что вместо Нобелевско-
го лауреата в его автобус сели сотрудники местной жандармерии. Случайнос-
тью это никак не могло быть. Выход напрашивался сам собой - как ни в чем не
бывало следовать по маршруту, при первом удобном случае убрать фараонов и
уносить колеса. Правда, заказчики... м-м, ох уж эти заказчики! Что ОНИ ска-
жут? Срыв такой операции не простился бы никому... Разумнее было "перепу-
тать" маршрут, уйдя на кольцо, развернуться и двигаться обратно - что прес-
тупник и сделал.
Но убрать фараонов тем более необходимо.
Рука террориста изредка тянулась к спрятанному под сиденьем "Алексу"
(калибр 0.38 дюйма, скорострельность 300 в минуту). Особенно он нервничал,
когда милиционеры бесцеремонно разглядывали его. Террорист сдерживался, по-
нимая, что противники - тоже профессионалы. И ждал, ждал момент.
Вот тут-то ворвавшиеся в салон литераторы вконец спутали ему карты.
8. КОЕ-ЧТО НА ДЕСЕРТ
Хозяева банкета а-ля фуршет подстраховались. Гостей пригласили на Шпа-
лерную, 17 (лже-Ольга и Станислав упоминали правильный адрес в своих мыс-
лях). Но Дом Писателя расположен по адресу Шпалерная, 18! Это рядом, напро-
тив. Задумка была такая - о точном месте (Шпалерная, 17) сообщать только
своим, проверенным, а нежелательные гости и просто поклонники Лема пусть
направляются в Дом Писателя, пусть безуспешно ищут. Красивая задумка.
Собравшиеся ждали. Висели приветственные плакаты: "Слава Лем!" - на
одной стене комнаты, "Стасик Лем!" - на другой. Манили изысканные вина и
закуски. Повсюду лежали стопки романа "Понос", написанного Нобелевским лау-
реатом вслед за известным романом "Насморк". Книги предназначались для ор-
ганизованного получения автографов, как бы на десерт.
Этот фантастический детектив (имеется в виду "Понос") рассказывал о
подпольном производстве совершенно нового типа винограда - управляемого,
который то спел, то зелен. Пан Лем, правда, обижался на такую трактовку и
