писать рассказы о роботах: здесь вопросы превосходства чело-
века над кем-то или чем-то были просто неуместны. Первым из
этих рассказов был "Robbie" ("Робби"), история о робо-
те-няньке, ставшем другом маленькой девочки. Кэмпбелл рас-
сказ отверг -- в то же самое время у него на столе лежал
"Helen O'Loy" ("Хелен О'Лой") Лестера дель Рея. "Amazing"
отказался его печатать из-за схожести с рассказом "I, Robot"
("Я, робот") Эандо Биндера. Самому Азимову рассказ очень
нравился, и, в конце концов, он был напечатан в сентяб-
рьском номере "Super Science Stories" (этот журнал тоже ре-
дактировал Фред Пол) за 1940 год под названием "Strange
Play-fellow" ("Странная нянька"). Кэмпбелл с энтузиазмом
принял и напечатал следующий рассказ о роботах -- "Reason"
("Логика").
При следующей встрече, во время обсуждения очередного
рассказа о роботах, Кэмпбелл сформулировал то, что стало
позже известно как Три Закона Роботехники. Позже Кэмпбелл
говорил, что он просто вычленил Законы из того, что Азимов
уже написал. Сам же Азимов всегда уступал честь авторства
Трех Законов Кэмпбеллу, которому он позже посвятил сборник
"I, Robot".
17 марта 1941 года Азимов так и не сумел заставить Кэм-
пбелла выслушать замысел нового рассказа -- у того была своя
идея, подсказанная цитатой из Ральфа Улдо Эмерсона: "Если бы
звезды появлялись на небе лишь в одну ночь за тысячу лет,
как бы истово веровали люди! На многие поколения сохранили
бы они память о Граде Божьем..."
-- А как ты думаешь,-- спросил Кэмпбелл Азимова,-- если
бы люди действительно видели звезды раз в тысячу лет, что бы
в этом случае происходило?
Азимов пожал плечами.
-- Да они бы с ума сходили! -- заявил Кэмпбелл.-- Иди до-
мой и пиши рассказ.
Рассказ получил название "Nightfall" ("Приход ночи"). В
1968 году Ассоциация американских фантастов (Sciencе Fiction
Writers of America) определила лучшие произведения, опубли-
кованные до учреждения премии "Небьюла", и в этом списке
"Nightfall" занял первое место. Сам же Азимов не считал этот
рассказ своим главным достижением -- куда выше он ставил
рассказы "The Last Question" ("Последний вопрос"), "The
Bicentennial Man" ("Двухсотлетний") и "The Ugly Little Boy"
("Уродливый мальчуган").
Встреча Азимова с Кэмпбеллом, состоявшаяся 1 августа 1941
года, была еще более значительной. Добираясь до Манхеттена
подземкой, Азимов листал сборник комических опер Гилберта и
Салливена и наткнулся на изображение Рядового Уиллиса,
стражника из "Иоланты". Стражники... Солдаты... Империи...
Римская Империя... Галактическая Империя! Он проштудировал
"Закат и падение Римской Империи" Эдварда Гиббона и принял-
ся делать из этого материала сюжет для рассказа.
Кэмпбелл отнесся к идее с еще большим энтузиазмом, чем
даже сам Азимов и предложил написать серию рассказов с от-
крытыми концовками о гибели Первой Галактической Империи,
последующем периоде феодализма и рождении Второй Империи.
Первый рассказ серии назывался "Foundation"
("Основание"). Рассказ был принят достаточно сдержанно: чи-
тательское голосование поставило его лишь четвертым в номе-
ре "Astounding", где он был напечатан (хотя и список тогдаш-
них соперников Азимова выглядит как перекличка гигантов:
Хайнлайн, Ван Вогт, Бестер). Но уже следующий рассказ "По-
водья и седло" ("Bridle and Saddle") взлетел на первое мес-
то, и все остальные рассказы и повести серии (за одним нез-
начительным исключением) не опускались ниже второго места.
Слава писателю-фантасту Азимову была обеспечена -- а ведь
ему было лишь 22 года!
Азимов закончил Колумбийский Университет в 1939 году со
степенью бакалавра естественных наук (выпускники Colambia
Colledge получали бакалавра гуманитарных наук -- для "прос-
того выпускника" Азимова это было недостижимо). Перевод из
Сет Лоу сделал его учащимся второго сорта -- это сказалось и
в том, что и магистерскую диссертацию ему позволили делать
лишь после нескольких отказов, да и то с испытательным сро-
ком. Азимов стал магистром в 1941 году и взялся за доктор-
скую диссертацию.
На дворе был 1942 год. Шла война. Однажды вечером Кэм-
пбелл пригласил его к себе и представил Роберту Хайнлайну,
который служил тогда в Нэви Ярд, в Филадельфии. Через нес-
колько дней Азимов получил официальное приглашение от комен-
данта Нэви Ярд (друга Хайнлайна) с предложением должности
младшего химика. Фактически, на военную службу Азимова приз-
вал Хайнлайн. Жалование в Нэви Ярд было вполне приличным и
это позволило Азимову 25 июля 1945 года зарегистрировать
свой брак с Гертрудой Блюгерман, с которой он познакомился
за несколько месяцев до этого.
Немного погодя к Азимову и Хайнлайну в Нэви Ярд присоеди-
нился и Спрэг де Камп. В такой кампании работалось совсем
неплохо и за время службы Азимов написал несколько расска-
зов, среди которых были "Большой и маленький" ("The Big and
the Little") и "Мертвая рука" ("Dead Hand"), еще два расска-
за из цикла "Основание". В 1945 году Кэмпбелл стал настаи-
вать, чтобы Азимов расстроил План Селдона, хотя раньше об
этом и речи не было. Азимов написал "Мула" ("The Mule") и
получил за него 875 долларов -- самый крупный гонорар из
всех, что он получал до того.
Работа в Нэви Ярд не могла долго спасать Азимова от регу-
лярной службы и 1 ноября 1945 года, через несколько месяцев
после окончания войны, он был призван рядовым. Он служил
клерком в подразделении, которое готовило испытания атомной
бомбы в Тихом Океане, но был отправлен в Штаты еще до перво-
го взрыва. (Больше Азимов никогда не летал на самолетах --
он патологически боялся высоты). Демобилизовался он в июле
1946 года.
Вернувшись в Колумбийский Университет, он продолжил рабо-
ту над докторской диссертацией по химии. Как аспирант, он
вел семинары по своей теме. Во время первого его семинара
один из студентов, глядя на уравнения, которыми Азимов испи-
сал всю доску, проворчал, что он не поймет этого никогда.
"Чепуха, -- сказал Азимов.-- Следите за тем, что я говорю, и
все будет ясно, как божий день".
Это был первый знак, указывавший, куда поведет его судьба.
Один из первых его вкладов в "публицистику" был напеча-
тан в мартовском номере "Astounding" за 1948 год. Статья на-
зывалась "The Endochronic Properties of Resublimated
Thiotimoline" ("Эндохронические свойства ресублимированного
фиотимолина") и была злой пародией на докторскую диссерта-
цию по химии. Кэмпбелл обещал напечатать ее под псевдонимом,
но замотался и забыл. Через несколько месяцев Азимову пред-
стояла защита и он пришел в ужас при мысли, что _это_ прочи-
тают его профессора. Ему же не простят! К его изумлению,
статья стала невероятно популярна именно среди ученых-хими-
ков -- это был первый его литературный опыт, имевший успех
вне круга читателей НФ. Через несколько месяцев, уже на за-
щите, один из профессоров спросил его: "Что вы, мистер Ази-
мов, можете сказать нам об изменении термодинамических ха-
рактеристик вещества, называемого фиотимолин?" Сраженный
Азимов выдавил из себя жалкую улыбку. Через пять минут он
стал доктором наук.
1949 год стал для Азимова поворотным во многих отноше-
ниях. Он закончил рассказ "...And Now You Don't" ("...а те-
перь -- нет"), последний рассказ серии "Основание", давший-
ся ему с огромным трудом. Серия успела ему осточертеть, и он
дал себе слово больше к ней не возвращаться -- это слово он
стойко держал 32 года. В апреле он получил извещение, что
принят преподавателем биохимии на Медицинскую школу при Бос-
тонском Университете. (Он не изучал до этого биохимию, но в
Бостонском Университете никому до этого не было дела). И он
подписал контракт с издательством Doubleday на издание своей
первой книги -- романа "Pebble in the Sky" ("Камешек в
небе") -- и получил 500 долларов авансом. Это была очень
необычная вещь по тем временам -- роман выпускался от-
дельным изданием, не будучи до того "пропущен" через журна-
лы -- сокращенный вариант романа, "Grow Old Along With Me"
("Взрослей со мной"), был отвергнут в большинстве редакций.
Пятидесятые годы стали для Азимова поворотными. Он все
еще дружил с Кэмпбеллом, но преклонение перед мэтром исчез-
ло. Опубликовав "Дианетику" Л. Рона Хаббарда, Кэмпбелл поте-
рял в глазах Азимова даже остатки былого величия. А с уче-
том того, что в фантастике появились и новые рынки -- "The
Magazine of Fantasy and Science Fiction" в конце 1949 и
"Galaxy" в октябре 1950 -- Азимов не боялся остаться без
публикаций, перестав быть "автором Кэмпбелла".
Уолтер Брэдбери, его редактор из "Doubleday", которому
невероятно понравился "Камешек в небе", хотел издать еще од-
ну его книгу. Азимов предложил ему "Основание", но Брэдбери
рукопись вернул. В "Doubleday" вышли "The Stars, Like Dust"
("Звезды как пыль") и "The Currents of Space" ("Космические
течения").
В "Doubleday" хотели издать также подростковую серию фан-
тастики, которая, как они надеялись, могла бы стать основой
для телесериала. Азимов, оскорбленный убожеством предыдущих
предложений телевизионщиков, боялся связывать свое имя с
этим проектом, поэтому Брэдбери предложил ему взять псевдо-
ним. Вспомнив, что Корнелл Вулрич подписывался Уильям Айриш
(William Irish, Уильям-Ирландец), Азимов придумал себе клич-
ку Поль Френч (Paul French, Поль-Француз).
Это был первый и единственный случай за всю его долгую
карьеру, когда он не использовал свое настоящее имя.
К фантастике Азимова стали проявлять интерес и другие из-
датели. Бостонская фирма "Little, Brown" предложила ему вы-
пустить книгу. Он послал им "Основание", но рукопись вновь
была отклонена. Приняла ее компания "Gnome Press". Азимов
сделал сборник рассказов о роботах, и Фред Пол, бывший еще
тогда его агентом, предложил рукопись Марти Гринбергу из
этой же фирмы (не путать с Мартином Х. Гринбергом, позже
составлявшим с Азимовым многочисленные антологии), который и
выпустил ее под названием "I, Robot" ("Я, робот").
Гринберг напечатал серию "Основание" в трех томах, попро-
сив Азимова дописать небольшой вводный рассказ для первого
из них. Доходы от продажи допечаток этой книги Азимов полу-
чал регулярно. Через несколько лет об это узнали в
"Doubleday", они перекупили права на серию и выпустили всю
трилогию в одном томе. Книга эта стала самой значительной за
всю писательскую карьеру Азимова. За прошедшие десятилетия
она разошлась и продолжает расходиться миллионами тиражами.
Следующим в ряду его успехов был НФ-детектив. "Космичес-
кие течения", проданные в "Doubleday", печатались "с продол-
жением" в "Astounding", и Хорас Голд, редактор "Galaxy", то-
же захотел напечатать что-нибудь азимовское "с
продолжением". Он предложил написать роман о роботах. Ази-
мов возразил, что он писал о роботах только рассказы. Голд
предложил написать о перенаселенном мире, где роботы выпол-
няют всю работу за людей. Азимов посчитал эту картину подав-
ляющей. Голд, зная слабость Азимова к детективам, предложил
использовать такую картину мира как декорации, на фоне кото-
рых человек и робот распутывают убийство.
Роман "The Caves of Steel" ("Стальные пещеры"), вышедший
в 1954 году, стал одним из лучших романов Азимова. Исследо-
ватель детективной литературы А. Э. Мерч в своей книге "The
Development of the Detective Novel" ("Развитие детективного
романа", 1958) писал: "Лишь два автора добились заметного
успеха в соединении научной фантастики с детективом: Фреде-
рик Браун (который, собственно, и начинал как автор детекти-
вов -- Прим. ред.) и Айзек Азимов. Их работы привлекли вни-
мание читателей на обеих берегах Атлантики и вполне могут
