Посмотрите, мисс Кингман, - и Гатлинг передал ей подзорную трубу.
- Да, это скорее какое-то кладбище кораблей, - воскликнула Вивиана. -
Мачты и трубы изломаны, от парусов остались одни клочья. И потом... где
же земля? Я ничего не понимаю...
- Нельзя сказать, чтоб и для меня все было понятно, мисс, - ответил
Гатлинг, - но, я думаю, что дело обстоит так: в Саргассовом море, в этом
стоячем болоте, очевидно, есть свои течения, хотя и очень замедленные
водорослями. Очевидно, мы попали в одно из этих течений, которое, увы, и
привело нас к этой "тихой пристани". Вы посмотрите, в какую "гавань"
входим мы. Вот кто встречает нас, - и он жестом показал вокруг.
Чем ближе подходил пароход к необычной гавани, тем чаще встречались
на пути печальные обломки кораблей. Здесь были разбитые, искалеченные,
полусгнившие суда всех стран и народов. Вот пирога из целого куска дере-
ва... А вот один скелет рыбачьего барка: наружная обшивка обвалилась,
шпангоуты торчали, как обнаженные ребра, и килевая часть походила на ры-
бий спинной хребет... Еще дальше виднелись более или менее сохранившиеся
суда: барки, шхуны, тендеры, фрегаты, галеры... Ржавый современный паро-
ход стоял бок о бок с португальской каравеллой шестнадцатого века. Она
имела красивые, изогнутые корабельные линии. Низкий борт возвышался за-
тейливыми надстройками на носу и корме. Стержень руля проходил сквозь
всю корму, по серединам бортов были отверстия для весел. "Санта Мария" -
отчетливо виднелось на борту.
- Удивительно! - воскликнул Гатлинг. - Почти на таком же судне плыл
Колумб, и одна из его каравелл также называлась "Санта Мария", две дру-
гие - "Пинта" и "Нина". А вот смотрите, - и дальнозоркий Гатлинг прочи-
тал на борту линейного корабля: - "Генри". Дальше, видите, трехпалубное
судно: "Суверен морей" и "1657 год" на его борту. А между ними колесный
пароход первой половины девятнадцатого века - не более пятидесяти метров
длины.
Проход между судами становился все уже. Несколько раз пароход оста-
навливался, натыкаясь на крутые обломки, наконец остановился совершенно,
подойдя вплотную к сплошной массе тесно прижатых друг к другу кораблей,
как бы слившихся в своеобразный остров.
Спутники молчали. У всех было такое чувство, будто их заживо привезли
на кладбище.
- Уж если судьба занесла нас сюда, надо познакомиться с этим необык-
новенным островом. Симпкинс! Идем!
Симпкинс явно был не расположен пускаться в экскурсию по этому мрач-
ному кладбищу.
- Какой смысл? - попытался он уклониться.
- Будьте же мужчиной, Симпкинс. Кто знает, что таит в себе этот ост-
ров? Может быть, здесь есть и обитатели.
- Привидения старых голландских мореплавателей?
- Это мы посмотрим. Во всяком случае, кто бы ни обитал здесь, лучше,
если мы первые узнаем о них. Этот остров, может стать нашей могилой, но,
кто знает, быть может, здесь мы найдем и средство к спасению. Надо осмо-
треть суда; не окажется ли какое-нибудь еще годным для плавания?
- Осмотреть суда! - Симпкинс вспомнил "Марту" с ее 50000 гульденами
золотом. Он колебался.
- Но как оставим мы одну мисс Кингман?
- Обо мне не беспокойтесь. Я не боюсь привидений, - ответила она.
- Мы вот что сделаем, мисс, - предложил Гатлинг, - положите в топку
солому. Если вам будет грозить какая-нибудь опасность, подожгите солому;
мы увидим дым, выходящий из трубы, и тотчас же поспешим на помощь. Идем.
Гатлинг перебрался на стоявшее рядом трехпарусное судно восемнадцато-
го века "Виктория". Симпкинс неохотно последовал, за ним.
Они медленно продвигались в глубь острова.
Едва ли что-либо в мире могло быть печальнее зрелища этого громадного
кладбища. Море хоронит погибшие корабли, земля - людей. Но это кладбище
оставляло своих мертвецов открытыми, при полном свете горячего солнца.
Приходилось ступать с большой осторожностью. Полуистлевшие доски дрожали
под ногами. Каждую минуту путешественники рисковали провалиться в трюм.
На этот случай каждый из них имел по веревке, чтобы оказать помощь друг
другу в нужную минуту. Перила обваливались. Обрывки парусов при одном
прикосновении рассыпались в прах. Везде толстым слоем лежали пыль тления
и зелень гниения... На многих палубах валялись скелеты, блестевшие на
солнце белизной костей или темневшие еще сохранившейся кожей или лох-
мотьями одежды. По расположению скелетов, по проломленным черепам можно
было судить о том, что обезумевшие перед смертью люди ссорились, бунто-
вали, бесцельно и жестоко убивали друг друга, кому-то мстя за страдания
и погубленную жизнь. Каждый корабль был свидетелем великой трагедии,
происходившей на нем пятьдесят, сто, двести лет тому назад.
Какой нечеловеческий ужас, какие страшные страдания должны были испы-
тать живые обладатели выбеленных солнцем черепов, скаливших теперь зубы
в страшной улыбке! И все они улыбались, улыбались до ушей...
Даже Гатлингу делалось жутко от этих улыбавшихся оскалов, а Симпкинса
трясла лихорадка.
- Уйдем отсюда, - просил он. - Я не могу больше!
- Подождите, вот там хорошо сохранившийся корабль. Интересно спус-
титься в каюты.
- По лестницам, которые обломятся под вашими ногами? - Симпкинс вдруг
озлился. - Гатлинг! Я не сделаю больше ни шагу. Довольно. Прошу вас
больше не командовать мною. Вы забыли о том, кто вы и кто я! Куда вы ве-
дете меня? Зачем? Чтобы сбросить где-нибудь в трюме и таким образом от-
делаться от меня без шума! О, я знаю; я мешаю вам.
Гатлинга взбесила эта речь.
- Замолчите, Симпкинс, или я в самом деле швырну вас за борт.
- Не так-то просто, - язвительно произнес Симпкинс и, прислонившись к
деревянному ограждению у борта, направил в Гатлинга дуло револьвера.
Гатлинг быстро шагнул вперед, но, прежде чем он схватил за руку Симпкин-
са, раздался выстрел и звук обрушившихся перил. Пуля пролетела над голо-
вой Гатлинга. В то же время он увидел, как Симпкинс, нелепо взмахнув ру-
ками, упал за борт вместе с обломками перегнивших перил. За бортом глу-
хой плеск воды... тишина... потом фырканье Симпкинса. Гатлинг посмотрел
за борт. Сыщик барахтался в зеленой каше водорослей. Водоросли свисали
гирляндами с головы, опутывали руки, цепко держали свою жертву. Симпкинс
напряг все усилия, чтобы зацепиться за обшивку корабля. После целого ря-
да попыток это ему удалось. Но руки его устали, водоросли тянули вниз,
еще немного - и он пошел бы ко дну.
Гатлинг отошел от борта, сел на бочку и закурил трубку.
- Гатлинг, простите. Я был глупый осел, - слышал Гатлинг голос Симп-
кинса, но продолжал молча дымить трубкой. - Гатлинг... спасите... Гат-
линг!
Гатлинг подошел к борту. Он колебался. Все же человек просит о помо-
щи. Но какой человек? Продажный сыщик, шпион, который не остановится да-
же после спасения сейчас же передать Гатлинга в руки властей, чтобы по-
лучить свои тридцать сребреников.
- Нет, нет, - и Гатлинг опять сел и начал усиленно дымить.
- Гатлинг, умоляю! Гатлинг! Гатлинг! - стонал Симпкинс.
Гатлинг усиленно дымил трубкой.
- Га-а-т... - и вдруг этот крик перешел в какое-то захлебывающееся
рыдание.
Гатлинг скрипнул зубами, отбросил трубку и, раскрутив конец веревки,
кинул ее утопавшему.
Последними усилиями Симпкинс схватил веревку, но, как только Гатлинг
начинал тащить его, Симпкинс срывался: водоросли цепко держали его, в
руках уже не было силы.
- Обвяжитесь веревкой! - крикнул ему Гатлинг.
Симпкинс кое-как обвязался, закрутил узел и стал подниматься на палу-
бу.
Стоя перед Гатлингом, Симпкинс был так взволнован, что только беспре-
рывно повторял: - Гатлинг!.. Гатлинг!.. Гатлинг!.. - и протягивал ему
руку.
Гатлинг поморщился, но, посмотрев на искреннюю животную радость в
глазах спасенного, добродушно улыбнулся и крепко пожал мокрую руку.
- Не могу вам выразить, Гатлинг...
- Стойте, - вдруг насторожился Гатлинг, быстро вырывая свою руку, -
смотрите, на нашем пароходе дым из трубы. Мисс Кингман зовет нас. Там
что-то случилось. Бежим!
II. ОБИТАТЕЛИ ОСТРОВКА
Оставшись одна, мисс Кингман принялась за приготовление завтрака. Она
вычистила и зажарила пойманную Гатлингом рыбу, спустилась в трюм и взяла
в складах провизии несколько апельсинов. Когда она, с корзиной в руках,
поднялась на палубу, то увидела необыкновенную картину: за их обеденным
столом - вернее, на столе и стульях - хозяйничали обезьяны. Они визжали,
ссорились, бросались кексом и засовывали себе за щеки куски сахара. При
появлении мисс Кингман они насторожились и с криком отступили к борту.
Вивиана засмеялась и бросила им пару апельсинов. Это сразу установило
дружеские отношения. Не без драки покончив с парой апельсинов, шимпанзе,
приседая и гримасничая, подошли к мисс Кингман и стали смело брать плоды
у нее из рук. Не было сомнения, что они привыкли к обществу людей.
И действительно, люди не заставили себя долго ждать.
Поглощенная забавными проделками неожиданных гостей, мисс Кингман не
видела, как из-за борта парохода осторожно выглянули две головы. Убедив-
шись, что на палубе нет никого, кроме женщины, неизвестные быстро пере-
лезли через борт и, закинув ружья на плечи, стали приближаться к мисс
Кингман.
Она вскрикнула от неожиданности, увидя эту пару.
Один из них - толстенький, коротенький человечек с бледным, несмотря
на южное солнце, обрюзгшим, давно не бритым лицом - сразу поражал неко-
торыми контрастами костюма и всего внешнего облика. На его голове была
шляпа-котелок, измятая, грязная, просвечивавшая во многих местах. Смо-
кинг, несмотря на дыры и заплаты, все еще сохранял следы хорошего пок-
роя. Но брюки имели самый жалкий вид, спускаясь бахромой ниже колен.
Стоптанные лакированные туфли и изорванный фуляровый бант на шее допол-
няли наряд.
Другой - высокий, мускулистый, загорелый, с черной бородой, в широко-
полой мексиканской шляпе "сомбреро", в темной рубахе, с голыми по локоть
руками и в высоких сапогах-напоминал мексиканского овцевода. Движения
его были быстры и резки.
- Бонжур, мадемуазель, - приветствовал мисс Кингман толстяк, раскла-
ниваясь самым галантным образом. - Позвольте поздравить вас с благопо-
лучным прибытием на Остров Погибших Кораблей.
- Благодарю вас, хотя я не назвала бы мое прибытие благополучным...
Что вам угодно?
- Прежде всего позвольте представиться: Аристид Додэ. Фамилия моя До-
дэ, да, да. Додэ. Я француз...
- Быть может, родственник писателю Альфонсу Додэ? - невольно спросила
мисс Кингман.
- Э-э... не то, чтобы... так... отдаленный... Хотя я имел некоторое
отношение к литературе, так сказать. Крупнейшие бумажные фабрики и...
обойные на юге Франции.
- Не болтай липшего, Тернип, - мрачно и сердито произнес его спутник.
- Как вы нетактичны, Флорес! Когда же я научу вас держаться в прилич-
ном обществе? И прошу не называть меня Тернип. Они, изволите ли видеть,
назвали меня так в шутку, по причине моей головы, которая, как им кажет-
ся, напоминает репу... - и, сняв котелок, он провел по голому желтовато-
му черепу, сохранившему, по странной игре природы, пучок волос на теме-
ни.
Мисс Кингман невольно улыбнулась меткому прозвищу.
- Но что же вам от меня надо? - опять повторила свой вопрос Вивиана.
- Губернатор Острова Погибших Кораблей, капитан Фергус Слейтон, издал
приказ, которому мы должны слепо и неуклонно повиноваться: каждый вновь
прибывший человек должен быть немедленно представлен ему.
- И уверяю вас, мисс или миссис, не имею чести знать, кто вы, вы
встретите у капитана Слейтона самый радушный прием.
- Я никуда не пойду, - ответила мисс Кингман.
Тернип вздохнул.
- Мне очень неприятно, но...
- Будет тебе дипломата разыгрывать! - опять грубо вмешался Флорес и,
подойдя к Вивиане, повелительно сказал:
- Вы должны следовать за нами.
