чила с обожанием и религиозным поклонением, очень стесняла и смущала
его. Каждое утро Лолита, склоняясь до земли, подносила ему венки и гир-
лянды, словно жертвоприношения. Он читал в глазах вдовы-подростка, как в
открытой книге: почтение, смешанное с долей страха, - вот что было в ее
душе. В этих больших темно-карих глазах с длинными загнутыми черными
ресницами он хотел бы видеть более простые, дружеские чувства. Ариэль
пытался шутить с нею, показывая всем своим видом и поведением, что он
обыкновенный человек, но лицо Лолиты оставалось серьезным, строгим, поч-
тительным, и это огорчало Ариэля.
Он уходил в лес, забирался куда-нибудь в чащу, ложился на траву и ду-
мал.
Как странно и печально сложилась его судьба! Он не знал родителей, не
видел ни любви, ни дружбы, ни ласки, не имел настоящего детства, ничему
не учился, кроме нескольких языков, зубрежки текстов священных книг. И
вдруг его сделали летающим человеком. Он может летать свободнее и легче,
чем птица! Разве это не прекрасно? Разве об этом не мечтают люди? Не ви-
дят себя летающими во сне? Не эти ли мечты и сновидения породили аэроп-
ланы, дирижабли? Да, стать летающим человеком было бы очень хорошо, если
бы это не отделяло его от людей. Что ждало его в Дандарате? И Пирс и
Броунлоу по-прежнему заставляли бы его исполнять их волю, обходились бы
с ним как с охотничьим соколом, показывали бы его людям как чудо приро-
ды. Здесь простые люди - Низмат, Лолита - принимают его за божество. Да
и только ли Низмат и Лолита? А Шарад?.. Быть может, и остальные люди бу-
дут также относиться к нему? Разве он не обладает свойством, которое
должно казаться людям сверхчеловеческим, сверхъестественным? Примириться
с ролью божества? Но это значит обречь себя на великое одиночество и
скуку... Лолита, такая милая, нежная женщина-полуребенок, всегда будет
смотреть на него снизу вверх, как на недосягаемое существо. Быть может,
он и нравится ей, но Лолита, наверное, сочла бы святотатственною мысль о
том, чтобы между ними могли быть иные отношения, кроме "божеского" пок-
ровительства с его стороны и преклонения - с ее.
И потом, он не может навсегда остаться жить с ними. Его ищут. Он ред-
кая птица, улетевшая из клетки. Ему нужно менять место, уходить и уле-
тать все дальше. На его несчастье, у него белая кожа, хотя и загоревшая
под жгучими лучами солнца Индии. Он слишком бел для индуса и здесь будет
обращать на себя внимание. Красить кожу глиной неприятно и ненадежно:
первый дождь смывает такую окраску. Выдать себя за сагиба, разыскать ев-
ропейский костюм? По-английски он говорит хорошо. Но что скажет о себе
людям? Об этом надо подумать. Летать он не будет. Разве только в темные
ночи, перед рассветом, когда люди крепко спят.
С Шарадом придется расстаться. С ним и летать тяжелее, и узнать их
вдвоем могут скорее. Шарад устроен. Его будут лелеять как "дар божест-
ва", как ниспосланного небом сына Низмата.
А Лолита?.. Ариэль вздохнул.
Пусть она найдет возможное для нее счастье и почти невероятное, ред-
кое счастье для индийской вдовы, - пусть выходит замуж за Ишвара. Он
добрый юноша, и она будет с ним счастлива. Ариэль поможет им. Жаль, что
мать Ишвара слепа. Она покорилась бы "воле божества", если бы увидела
Ариэля, спускающегося к ней с неба. Но ей расскажут, и она поверит.
Над головой Ариэля раздался пронзительный крик. Он увидел в густых
ветвях деревьев двух белобородых обезьян, одну - большую, другую - по-
меньше. Большая отнимала у меньшей какой-то плод. Меньшая визжала,
большая царапала ее, хватала за уши, за хвост. Меньшая так жалобно кри-
чала, быть может звала на помощь мать, но Ариэль не утерпел и взлетел к
обезьянам.
Обезьяны были так поражены, что сразу замолчали. Но когда Ариэль про-
тянул к ним руку, желая разнять, обе кинулись в разные стороны, перепры-
гивая с ветки на ветку, с дерева на дерево. И, только удалившись на
большое расстояние, закричали, вероятно, сигнал тревоги, на который
отозвались другие обезьяны и птицы в разных местах леса. Ариэль грустно
улыбнулся: "И обезьяны боятся меня", - и оглянулся. Над его головой был
сплошной покров сочных зеленых листьев. Стволы деревьев обвиты вьющимися
растениями и переплетены лианами. Кое-где лучи солнца пробивались сквозь
листву и золотыми пятнами ложились на землю, поросшую кустарниками и
травой. Место глухое. Никто не видит. Но все-таки напрасно он взлетел.
Не выдержал.
Лавируя между лианами, Ариэль стал медленно спускаться. Послышался
шорох. Ариэль оглянулся и увидел Ишвара. Уронив связку хвороста, юноша
пал ниц. Ариэль опустился возле него и сказал:
- Встань, Ишвар, не бойся!
Ишвар приподнялся. Лицо его было бледно. Руки дрожали. Бог сошел к
нему и назвал по имени! Богам известно все.
- Ты любишь Лолиту, Ишвар?
- Все сердце полно ею, господин, как чаша розовым маслом! - восклик-
нул Ишвар. - Если эта любовь греховна, прости меня. А если не простишь,
отними мою любовь вместе с моей жизнью!
- Я благословляю любовь твою, Ишвар, - ответил Ариэль в том же тоне.
- Иди и скажи об этом матери твоей Таре.
- Твои слова наполняют радостью сердце мое, иссохшее от любви. Но
пусть доброта и милосердие твое наполнят до краев душу мою. Верни зрение
матери моей, чтобы она могла видеть счастливое лицо сына своего!
Ариэль смутился.
- У каждого своя карма, Ишвар, - ответил он и улетел. А Ишвар долго
еще стоял на коленях, глядя на деревья, за которыми скрылся Ариэль.
В этот же день Ариэль имел долгую беседу с Низматом.
В конце этой беседы Низмат позвал свою внучку и сказал:
- Наш великий гость, Лолита, благословляет твой брак с Ишваром. Тара
должна согласиться. Не может отказать.
Щеки Лолиты покрылись румянцем, а в глазах вспыхнула радость. Она
бросилась к ногам Ариэля и "приняла прах от ног его". Ариэль поднял Ло-
литу. Сколько благодарности было в ее глазах!
- Будь счастлива! - сказал он и улыбнулся. Но улыбка бога была пе-
чальною. И боги могут иногда завидовать простым людям!
Глава пятнадцатая
МОЖЕТ ЛИ ДОРОЖНАЯ ПЫЛЬ МЕЧТАТЬ О СОЛНЦЕ?
- Ты очень любишь его, диди? - спросил Шарад Лолиту.
Он поливал цветы в горшках, расставленных по карнизу веранды. Лолита
сидела над жаровней возле хижины и поворачивала лопаткой в кипящем масле
овощи.
- Кого, Шарад?
- Твоего жениха, Ишвара.
Лолита задумалась и не отвечала.
- Что же ты молчишь?
- Я не знаю. Шарад, люблю ли я его, - наконец ответила она.
- Но почему же ты обрадовалась, когда Ариэль сказал, что он поможет
свадьбе? Я видел, как у тебя загорелись глаза.
Лолита вновь замолчала. Руки ее заметно дрожали.
- Ты еще маленький, Шарад, и тебе трудно понять. Ишвар хороший юноша.
Я знаю, он любит меня, хотя мы не сказали с ним и двух слов.
- Почему?
- Мать не позволяет ему ходить к нам, разговаривать со мною, даже
глядеть на меня, чтобы не оскверниться. Но он все-таки смотрит, и я ви-
жу, что любит, хотя и не решается говорить об этом.
- Разве он сам не парий?
- Да, он парий, но его род стоит на ступеньку или две выше нашего...
Остаться вдовою на всю жизнь - это очень тяжело. Шарад. И потом дедушка
Низмат так печалится, что его род угаснет. И он стареет. Ему уже очень
трудно работать. А если Низмат умрет, что будет со мною? Мне останется
только броситься в воду, как это делают у нас многие вдовы.
Шарад задумался.
- А Ариэля ты любишь?
- Замолчи, Шарад! - с испугом воскликнула Лолита. Кровь отхлынула от
ее щек, брови нахмурились. - Об этом нельзя даже думать!
- Почему? - не унимался Шарад.
- Может ли дорожная пыль, которую все попирают ногами, мечтать о
солнце в небе?
- Солнце освещает и цветок лотоса и пыль на дороге, - важно ответил
Шарад и плутовато прищурился. - Ариэль совсем не солнце, он простой че-
ловек, как и я. Только я не умею летать, а его научили.
Пришел Низмат. Шарад незаметно ускользнул с веранды и побежал в лес.
Как ищейка, он кружил по зарослям бамбука, пока не нашел Ариэля, в за-
думчивости лежащего под деревом.
- Я хочу тебе что-то сказать, дада! - И, опустившись возле Ариэля на
колени. Шарад рассказал ему о разговоре с Лолитой.
Дандарат научил Ариэля скрывать свои чувства, но все же Шарад заме-
тил, что его рассказ взволновал друга.
- Теперь идем завтракать, дада. Низмат уже пришел с работы.
- Идем, Шарад! - И Ариэль ласково потрепал мальчика по волосам.
Они направились к хижине.
- Старик работает, и Лолита работает, а я валяюсь на траве, - сказал
Ариэль Шараду. - Но что с ним поделаешь? Сколько раз я предлагал ему
свою помощь, Низмат об этом и слушать не хочет.
Старик встретил Ариэля, как всегда, радостно и почтительно. Теперь
Низмат только и мечтал о свадьбе своей внучки. Как он ни беден, а
свадьбу надо сделать не хуже, чем у людей. Чтобы были свадебные флейты,
песенные причитания в ладе байрави и балдахин на дворе из бамбуковых
шестов, увитых гирляндами цветов. Вместо канделябров можно достать по-
больше светилен. Хорошо бы пригласить духовой оркестр, но это дорого
стоит. Гирлянд наделают Лолита и Шарад. И следует поскорее назначить
день свадьбы.
- Может быть, отложим до праздника пуджи? - сказал Ариэль.
- Зачем откладывать до осени? - возразил Низмат. - Чем скорее, тем
лучше. С Тарой ты еще не говорил, господин?
- Нет... Завтра поговорю, - ответил Ариэль. Он был очень рассеян,
почти ничего не ел, зато часто поглядывал на Лолиту, но ее взгляд был
упорно прикован к полу.
После завтрака Ариэль вновь ушел в лес. В своих прогулках он все
дальше отдалялся от хижины.
Однажды он вышел из лесу и вдруг остановился как вкопанный, поражен-
ный неожиданным зрелищем. Перед ним ослепительно сверкала поверхность
большого квадратного озера в рамке из белого камня. На противоположной
стороне возвышались белые замки, огромные, как горы, изукрашенные, как
чеканные золотые вещи, и легкие, как кружево. Один замок погружался бе-
лой стеной в воды пруда и отражался в них со всеми галереями дивной рез-
ной работы, легкими башенками, высокими и низкими, не одинаковой высоты
и разного вида, напоминавшими фантастические цветы, с балконами, лоджия-
ми и причудливыми крышами.
В центре здания величественный свод тянулся к маленькой, тоненькой,
резной колоколенке удлиненным круглым куполом. Сооружение сверху донизу
было покрыто резьбой, арабесками, живым движением прихотливых линий. Все
это было похоже на странную фантазию сна.
Когда Ариэль рассказал Низмату о своей находке, тот удивился:
- Вот куда ты зашел, господин! Это дворцы нашего раджи Раджкумара.
С тех пор волшебный вид дворцов притягивал Ариэля, как магнит. Красо-
та архитектуры впервые открылась перед его глазами и глубоко запала в
душу.
Он нередко пробирался к заповедным дворцам и сквозь заросли любовался
ими, как живыми существами. Иногда до него доносился мягкий звон гонга,
голоса людей.
Таинственный и запретный для него мир!..
И на этот раз, взволнованный обуревавшими его мыслями, он бессозна-
тельно шел к замкам, отстраняя руками ветви, не слыша разноголосого пе-
ния и щебетания птиц и переклички визгливых обезьян.
"Неужели она любит меня? Не Ишвара, а меня?" - думал Ариэль, и его
сердце сладко сжималось, а дыхание перехватывало.
Остаться с этими милыми простодушными людьми, жениться на Лолите, об-
рабатывать землю... Но сможет ли "дорожная пыль" подняться до солнца? А
почему бы ей и не подняться силой любви?.. Ишвар будет несчастен. Но он
несчастен и так. Тара не соглашалась на его брак с Лолитой, быть может,
не согласится и теперь, несмотря на уговоры Ариэля. Слепые недоверчивы.
Проклятый дар! Несчастье быть не таким, как все!.. Может быть, ему и
