цифра восемь, поскольку в одесских тюрьмах до революции личный
досмотр сидевших делали в 8 вечера, а сидело тогда много
евреев. Существует масса других примеров влияния иврита на
другие языки.
В иврите нет заглавных букв, зато есть буквы, меняющие
написание, если они стоят в конце слова.
Мало используются знаки препинания. При письме почти не
употребляют гласных букв -- единственные гласные, которые
пишутся, это "и" а так же буква, которая в разном контексте
может быть или "о" или "у".
В основном приходиться догадываться, какое это слово.
Если слово незнакомое, то его не прочесть.
Все это на первый взгляд кажется очень сложным, но ведь
если в русском слове выбросить гласные, все равно можно понять
что ббушк -- это бабушка, сигрт -- сигарета и т. д.
Существует система "огласовок" -- т. е. под каждой буквой
пишется значок, поясняющий, какой гласный звук следует за этой
буквой. Но это используется только в детских книжках и, иногда,
при написании имен или заимствованных слов. В газетах и книгах
обычно огласовок нет.
Как известно, написание в иврите обратное русскому --
справа налево. Поэтому книгу открываешь с "задней" стороны.
Писать справа налево привыкаешь довольно быстро, и потом
возникают сложности с письмом на русском -- рука сама
становится в правую часть листа, и проходит несколько секунд,
пока поймешь, почему же так неудобно писать, и волевым усилием
не переставишь руку "правильно".
У меня, к сожалению, нет способностей к языкам, поэтому
мой иврит не весьма совершенен. Я знаю многих людей,
приехавших одновременно со мной, которые говорят на "высоком"
иврите. Я так не могу, хотя мое владение языком вполне сносное
и для работы и жизни здесь вполне хватает.
Представьте себе какого ни будь эстонца, который прожил в
России 6 -- 7 лет, говорит с легким акцентом, правильным
языком, но иногда путается в окончаниях, старается не
употреблять сложных языковых форм, а обходится простыми. Вот
это примерно мое владение ивритом. Словарный запас достаточен,
но бедноват в специфических темах. Например, разговаривать об
искусстве или философии я бы не смог -- не знаю философских
терминов на иврите. Разговоры на религиозные темы я вообще не
понимаю -- слишком специфичны. Хотя на работе в разговорах с
больными, или в быту нет никаких проблем. Аборигены время от
времени хвалят мой иврит, но я не обольщаюсь -- просто есть
много новых репатриантов, говорящих еще хуже меня.
Что касается акцента -- он конечно есть, но как говорят
местные -- у меня акцент не сильный и не специфически русский.
Иногда по акценту меня принимают за англоязычного или выходца
из Южной Америки. Вообще, у давно живущих здесь появляется
неспецифическое произношение -- легкий акцент, а откуда человек
-- не ясно.
Радио и телевидение я понимаю хорошо -- смысл 100%, а
слова на 80 -- 90%. Т. е. встречаются незнакомые слова, но
пониманию это не мешает. Что касается чтения -- читаю гораздо
медленнее чем по русски. Воспринимать письменную речь гораздо
труднее, чем если этот же текст мне кто то прочитает.
Сказывается отсутствие практики чтения на иврите -- газеты я
читаю на русском, их тут штук 20 разных -- книги по
специальности в основном на английском, а в мед. документации
очень ограниченный набор слов.
Впрочем, когда готовился к экзамену -- а он на иврите --
то насобачился и читал довольно быстро. Экзамен был по
американской системе -- вопрос и 4 -- 5 ответов, нужно выбрать
правильный. Вопросы для местных и для репатриантов одни и те
же, но людям, живущим до 7 лет в стране, дают дополнительное
время -- экзамен идет 4 часа, а им еще час. В общем особых
проблем с языком там не было.
С письмом те же проблемы -- чисто технически писать
легко, но я делаю кучу ошибок при этом. Впрочем, в Израиле к
этому относятся очень терпимо -- для приехавших это считается
допустимо, хотя самому мне это очень неприятно - пишу как
малограмотный.
Интересно происходит у меня процесс подготовки какого ни
будь реферата или сообщения. Я читаю материалы на английском,
затем текст доклада пишу на русском, а когда докладываю --
просто перевожу с листа с русского языка на иврит. То же и на
лекциях -- слушаю лекцию на иврите, а конспектирую в основном
на русском с вкраплениями ивритских и английских терминов. У
жены с языком немножко хуже, чем у меня, так как она долго
сидела дома с детьми, но в целом хорошо. Отец знает только
несколько десятков слов. А мама немножко говорит и понимает --
на том же уровне примерно, как говорят на русском пожилые
дворничихи -- татарки. В целом, молодые люди осваивают язык
неплохо. Пожилым труднее выучить язык, но это тоже возможно. У
меня есть примеры, когда люди после 60 лет осваивают язык очень
прилично.
Что касается детей и подростков -- у них проблем с языком
нет. Бывает забавно, когда в классе лучшие оценки по ивриту и
ивритской литературе получает ребенок, приехавший в страну 2-3
года назад -- и это без всяких скидок.
Поскольку, как я уже писал, в Израиле почти все жители,
или их предки, когда то откуда то приехали, то иврит является
единственной возможностью понять друг друга еврею из ЮАР и из
Чебоксар, из Эквадора и из Йемена, и т. д. И эту функцию"
межнационального" общения он выполняет прекрасно. Я никогда бы
не подумал, что смогу рассказывать и слушать анекдоты на иврите
в компании, англичанина, румына и аргентинца, а так же
примкнувшего к ним израильского араба, и все друг друга
прекрасно поймут.
Непобедимая и легендарная
Благодарности:
Искренне благодарю Влада Литмановича (см. его письма об
израильской армии ) за поддержку и конструктивную критику.
Хочу так же отметить неоценимый вклад моей жены в Светы в
написание писем - она отгоняла меня от компьютера заниматься
детьми только тогда, когда они ее вконец задалбывали.
Израильтяне гордятся своей армией. Называется она - Цахал
- сокращение от слов: "Армия обороны Израиля". Учитывая наших
"миролюбивых" соседей, а так же размеры страны - 432 км. с
севера на юг, и порядка 90 км. с запада на восток - оборона тут
вещь актуальная.
Понятно что в таких условиях сильная армия - это не
роскошь, а средство выживания в этом гадюшнике - на Ближнем
Востоке.
По данным зарубежных источников, в мирное время армия
составляет около 177 тыс. солдат, в случае войны ее численность
доходит до 600 тыс. за счет резервистов. Понятно, что если
общая численность еврейского населения в Израиле приближается к
5 миллионам - со стариками и детьми - то большинство взрослого
населения находится на резервной службе. То есть, почти для
всех взрослых мужчин и для большинства женщин армия - это часть
жизни, причем часть, которую, как правило, вспоминают с
гордостью и удовольствием.
Призываются парни и девушки в возрасте 18 лет, евреи,
бедуины и друзы. Бедуины и друзы - это мусульмане, которые
хорошо относятся к евреям и являются лояльными гражданами
Израиля. В армии служат в основном следопытами. О генералах я
не слышал, а майоры и полковники среди них бывают.
Существует и альтернативная служба, в основном ее проходят
религиозные девушки. Они работают в больницах, школах, в
социальных службах. Они тоже считаются солдатками, иногда ходят
в форме, но занимаются в основном работой секретарской, типа
регистратора в поликлинике или помощника учителя в школе.
Парни пока не могут выбрать такую службу, хотя и об этом
разговоры ведутся
Все призванные проходят курс молодого бойца, он разной
продолжительности в зависимости от рода войск и прочих. Может
быть от 2 - 3 недель до 6 месяцев, в некоторых случаях больше.
Это, пожалуй, единственное время, когда солдаты занимаются
шагистикой, козыряют всем встречным офицерам и на любое слово
сержанта кричат по уставу: "Да, командир".
После курса молодого бойца все это немедленно пропадает,
честь здесь отдают друг другу только на парадах, а отношения
между бойцами и командирами вполне панибратские.
Потом начинается срочная служба, у парней она чуть меньше
3 лет, у девушек меньше 2 - х. Девчонки служат во всех частях,
кроме боевых. Их обычные функции в армии - секретарши,
делопроизводители, военфельдшера, разведка, но не только.
Некоторые служат на учебных базах инструкторами по вождению
танков, по артиллеристским установкам, связи и всему чему
угодно. Они сами не служат танкистами, но будущих танкистов
обучают. Есть у них возможность стать командиром учебного
взвода или роты для курсов молодого бойца. Часто в командирши
идут 18 - летние пигалицы для самоутверждения. Забавно
наблюдать такую соплюху, прохаживающуюся перед шеренгой
здоровых мужиков и орущую на них, а они смотрят на нее, как
тигры на укротительницу, боясь шевельнуться - сразу влепит
наряд вне очереди. Несколько девушек пытались попасть на курсы
военных летчиков - самый престижный род войск. Через высший
суд справедливости (главный судебный орган страны) добились
зачисления, но ни одна не кончила - слишком высоки нагрузки и
требования.
Вообще женские войска стоят обособленно в армии, у них
свое командование, есть даже две женщины - генералы. Наказать
солдатку имеет право только офицер - женщина из женских войск,
девушкам полагаются дополнительные отпуска и прочие льготы,
облегчающие им службу.
Студенты университетов, как правило, успевают отслужить до
поступления на учебу, идут учиться в возрасте 21 - 23 года уже
зрелыми сложившимися людьми. Хотя можно заключить договор с
армией, по которому тебе дают отсрочку на время учебы, а после
окончания идешь служить по полученной в университете
специальности, но уже не на 3 а на 6 лет. (Девушки служат в
этом случае, по-моему, 5 лет)
При этом первые 4 года получают обычное солдатское
жалование, а последние 2 - нормальную зарплату офицера -
специалиста.
В основном молодежь идет в армию с высокой мотивацией. В
этом обществе позорно не служить, когда все твои братья, отец,
друзья, одноклассники служили или служат. Принято гордиться
этой страницей биографии, и человек не служивший вызывает
недоумение - или он сильно больной, или у него были проблемы с
полицией или сильно хитрый и как то отмазался. Во всех случаях
не служба в армии - это фактор, затрудняющий прием на хорошую
работу и продвижение в жизни. Репатрианты, приезжающие в
молодом возрасте, служат как все; те, кто постарше, только
ходят на ежегодные сборы, а приехавшие в возрасте старше вроде
бы 42 лет - не служат вообще. Для них не служба в армии
простительна - какой с них спрос. На практике приехавших после
30 - 35 лет берут крайне редко.
Хотя в последние годы и говорят о снижении мотивации
призывников к службе в армии, она все еще высока. Если какой ни
будь юноша не попадает в желанный для него, например, десант -
это для него трагедия. А уж если вообще не берут в армию по
здоровью - это настоящее горе для многих подростков. Они
обивают пороги военкоматов, требуя и просясь в армию на любую
должность, и многих берут на правах добровольцев на нетяжелые
работы. Например, я видел в одной части парня, перенесшего
церебральный паралич. Он ходил по части, выламываясь всем
телом, еле передвигаясь, с трудом разговаривал, но при этом был
в военной форме, таскал какие то папки с документам, и
чувствовал себя вполне при деле. Зато, придя домой в форме, он
