кового периода, то необходимо переть к стойке, чтобы налить себе еще
прямо у бармена. Если вы гадаете, почему такой жадный тип, как Сварлий
готов упустить лишний доход, порождаемый более высокой оборачиваемостью
колеса выпил-налил, то позвольте мне восстановить вашу веру, объяснив,
что он наверстывает упущенное как разбавляя пойло, так и увеличивая об-
щую прибыль... то есть, проще говоря, повышает цены по мере уплотнения
толпы.
Достаточно странно, но, похоже, что ни крепкие напитки, ни взвившиеся
цены ни в малейшей мере не беспокоят эту толпу. На мой взгляд, это про-
исходит потому, что, по их мнению, плата за выпивку втрое больше нор-
мальной стоимости отсеет сброд, который обычно приходится терпеть, когда
пьешь в общественном месте, и, следовательно, гарантирует, что они клеют
лиц с таким же как у них или более высоким доходом, а что касается раз-
бавленной выпивки... ну, единственная причина отсутствия жалоб на это,
какую я могу придумать, заключается в том, что они, вероятно, считают,
что спиртное вредно для здоровья, и поэтому разбавленный напиток как-то
полезней для здоровья, чем крепкий.
Понимаете, благодаря подслушиванию разговоров я установил, что здо-
ровье, и особенно здоровая пища, являются очень важной темой среди этих
клиентов. Все выглядит так, словно они привыкли думать, что, имея доста-
точно денег, можно приобрести все, что угодно... и вбили себе в голову,
что, тратя побольше на здоровую пищу и здоровую выпивку, они никогда не
умрут. Конечно, они тратят столько времени на беспокойство и донимание
друг друга по части доброго здравия, что склонны нагнетать достаточно
сильный стресс, чтобы внезапно падать и загибаться от сердечного присту-
па... но это кажется приемлемым, если не желанным вариантом, так как он
рассматривается как свидетельство "высокого давления, являющегося приз-
наком преуспевающего карьериста" и, следовательно, стало чем-то, вроде
значка статуса. Вот только во всем этом как-то упускается из виду, что
стрессы во многом вызваны ненужным беспокойством, которое они причиняют
самим себе, тревожась о таких вещах, как статус и здоровая пища.
Наверное, все дело в высокорискованном характере моей профессии, но
лично я не питаю никаких иллюзий насчет собственного бессмертия. Как мне
представляется, в жизни хватает всяких непредсказуемых вещей, способных
убить тебя, и поэтому единственный разумный подход к жизни - это брать
от нее те маленькие удовольствия, какие выпадают, так, чтоб, когда при-
дет твой черед, ты, по крайней мере, мог умереть, зная, что прожил пол-
нокровную и счастливую жизнь. Я хочу сказать, кому ж охота жить вечно...
особенно, если эта жизнь должна быть скучной и лишенной удовольствий?
Я размышляю над этим, когда одна деваха прокладывает себе локтями до-
рогу к стойке рядом со мной. Сперва я думал, что она просто отчаянно хо-
чет пить, что, как я говорил, вполне понятно, учитывая медленно обслужи-
вание, и шагаю в сторону, используя свою несреднюю массу, чтобы дать ей
место.
- Выбрал мне цель?
Мне требуется какая-то секунда, чтобы понять, что вопрос этот адресо-
ван именно ко мне, так как она произносит его небрежно и не глядя в мою
сторону.
- Тананда? - гляжу я на нее во все глаза.
Сегодня вечером на ней иная личина... пышные черные кудри до плеч и
платье из какой-то облегающей ткани, которое... ну, показывает все, что
у нее есть под ним.
- Не глазей на меня! - шипит она, тихо ввинчивая каблук мне в любимую
мозоль, чтобы подчеркнуть сказанное и глядя в то же время в потолок.
Ведь предполагается, что мы не знаем друг друга... помнишь?
- О, верно... извини.
Я возвращаюсь к разглядыванию содержимого своего бокала, стараясь изо
всех сил игнорировать ее присутствие... что не легко, так как толпа по-
рядком прижимает ее ко мне, когда мы стоим там.
- Ладно, кто же наш болван?
- Видишь за нашим столом двух широкоплечих парней? Тех, шумных?
По-моему тот, что слева, отлично подойдет тебе.
Мы с Нунцио решили выбрать своей жертвой Шу Слеппня. Из всей нашей
команды мы, вероятно, меньше всего привязаны к братьям Слеппням, и хотя
для наших целей, вероятно, подошел бы любой из них, Шу чаще доминирует в
их паре и может затеять свару, если Тананда примется заигрывать с его
братом вместо него. А так как наша цель вызвать свару между армией и
штатскими, драка в наших собственных рядах была бы контрпродуктивной.
- А кто тот миленок, что сидит напротив этих скотов?
- Что? Это Майжук. Он прежде был актером или танцором или еще чем-то
вроде этого.
- подойдет, - твердо говорит она, и в голос у нее закрадывается хищ-
ная нотка.
Я воздерживаюсь от взгляда в ее сторону, но у меня сильное подозре-
ние, что она облизывает губы... если не физически, то мысленно.
- Мне думается - это не такая уж удачная мысль, Тананда, - говорю я.
- Между ним и Оссой что-то намечается. По крайней мере она неравнодушна
к нему.
- Кто?
- Осса. Цыпочка в мундире, сидящая рядом с ним.
- Это женщина?
Хотя, как вам известно, я при первой встрече с Оссой прореагировал во
многом так же, по какой-то причине мне как-то не по себе слышать это от
Тананды.
- Пусть тебя не обманывают ее волосы, - говорю я. - Она весьма крутая
дамочка.
- Это очень мило с твоей стороны, Гвидо, - говорит Тананда, непра-
вильно поняв мои слова, - но в день, когда я не смогу остаться при своих
против этой, я тут же повешусь. Ну, за работу.
- Да я имею в виду... - пытаюсь я сказать, но Тананда уже исчезла,
скользя к Майжуку, словно какая-нибудь кошко-змея, подкрадывающаяся к
пьяной канарейке.
Ну, просто великолепно! Хотя я полагаю, что наша цель "армия против
штатских" будет достигнута и посредством склоки между Танандой и Оссой,
составляя этот сценарий мы задумывали совсем не это.
Однако, как оказалось, я напрасно беспокоился. Наблюдая с позиции у
стойки, я вижу, что Майжук откликается на зазывный взгляд Тананды, как
впервые нарушивший закон преступник, вцепляющийся в своего адвоката, а
Осса вместо того, чтобы затеять драку, просто встает и выходит из бара,
печатая шаг, с мрачным, как туча лицом, и заложенными в многоцветных во-
лосах ушами.
- Кто там болтает с твоим приятелем? - говорит материализуясь передо
мной Сварлий.
Я устраиваю большой спектакль из оглядывания через плечо на наш сто-
лик.
- Просто какая-то деваха, - небрежно-так пожимаю плечами я, делая ему
знак налить по новой. - А что?
- Да так. Мне на минуту подумалось, будто она выглядит какой-то зна-
комой, вот и все.
Он направляется к другому концу стойки принести мне выпивку, оставив
меня малость встревоженным. Я говорю себе, что этому деволу совершенно
не с чего узнавать Тананду, так как ее нынешняя личина ни чуточки не по-
ходит на ее постоянную внешность. И все-таки он является нестабильным
элементом в текущем уравнении, и я попросту предпочел бы, если возможно,
целиком исключить его из него.
- Я думал, мы намечали Шу Слеппня, - говорит Нунцио, усаживаясь рядом
со мной у стойки. Возможно, там, где мы находились, и было тесновато, но
людям обычно удается найти место для кого-то с такими габаритами, как у
Нунцио, особенно, если он болтает с кем-то с такими габаритами, как у
меня.
- Намечали, - подтверждаю я. - Но у Тананды есть на этот счет
собственные идеи.
- Ну, это безусловно выставило Оссу за порог заведения. По-моему, я
никогда не видел ее такой взбешенной. Если б сейчас не требовалось...
- Эй... Абдул!
Это сказал Майжук, стоявший прямо позади нас, пытаясь привлечь внима-
ние Сварлия. Одной рукой он обнимал Тананду за плечи, но если поглядеть
внимательно, то можно заметить, что большую часть его веса на самом деле
поддерживает она.
- Да? Что вам угодно?
Хоть он и не был в этом особенно любезен, скорость, с которой любой
из нашей команды мог привлечь внимание девола, свидетельствовала, что он
не забыл, что мы все знаем его тайну.
- Мне... нам нужна... комната.
- Свободных мест нет.
Сварлий начинает было отворачиваться, только для того, чтобы обнару-
жить, что движение его ограничено... а конкретней, моим кузеном, который
протянул руку через стойку и крепко взял его за плечо.
- Дай ему комнату, - тихо говорит Нунцио.
Ну, когда Нунцио говорит так вот негромко, то это обычно означает,
что он вот-вот выйдет из себя... что, в данном случае, вполне понятно. Я
хочу сказать, ведь мы же вложили в эту затею страшно много труда, чтобы
допустить ее срыв из-за какой-то глупости, вроде отсутствия свободных
комнат.
- Но ведь нет...
- Дай ему комнату, которую оставляешь для себя. Все равно ты какое-то
время будешь слишком занят здесь, чтобы воспользоваться ей.
- Я не настолько занят, - возражает девол, пытаясь вывернуться из
хватки Нунцио. - И если...
- Ты можешь стать куда более занятым... если тебе понятна моя мысль,
- говорит Нунцио, начиная сжимать руку.
- Ладно! Хорошо! Вот! - Сварлий извлекает из кармана ключ и передает
его Майжуку. - Последняя дверь направо!
- Спасибо, Нунцио, - благодарит через плечо Майжук, когда они с Та-
нандой пробираются сквозь толпу к лестнице.
Мой кузен ждет, пока они не скроются из виду, прежде чем утруждает
себя разжатием захвата на плече у Сварлия.
- Вот, видишь, как приятно ты чувствуешь себя оттого, что привнес в
чью-то жизнь немножко счастья?
Девол оскаливает зубы в безмолвном рычании, а затем направляется на
другой конец стойки, обслужить растущее число крикунов.
- Ну, это не заняло много времени, - говорю я, глядя на лестницу, где
исчезли Тананда с Майжуком.
- В общем-то не удивительно, - говорит с плотоядной улыбкой Нунцио. -
Я имею в виду, сколько б ты волынил, если бы Тананда пригласила тебя к
себе в комнату?
Если вы делаете из этого вывод, что я рассказал кузену не все о своей
встрече с Танандой, то вы правы. Я решаю сменить тему.
- Один вопрос, кузен, - говорю я, потягивая выпивку. - А как же мы
узнаем, когда нужно вмешаться в происходящее?
- Не знаю, полагаю, пока не услышим, как Тананда станет звать на по-
мощь.
Я поворачиваю голову и гляжу на него во все глаза.
- Нунцио, - говорю я, - тебе не приходило в голову, что при царящем
здесь гаме она может хоть из пушки палить, а нам ее все равно не услы-
шать?
Видно, что это озадачило его.
- Хороший довод, - говорит он, заимствуя глоток из моего бокала.
- Хороший довод? И это все, что ты можешь сказать? - я теперь начинаю
заводиться. - А что, по-твоему, случится, если мы пропустим сигнал и не
ворвемся к ним?
- Хммм... ну, если мы не выручим ее, то Тананде придется разделаться
с Майжуком самой.
-... А это означает, что один из нашего отделения очутится в госпита-
ле, - заканчиваю я за него. - Либо так, либо Тананда заработает кучу ши-
шек, дожидаясь нашего обещанного появления.
- Как я сказал... хороший довод.
- Ну, я не собираюсь просто сидеть здесь, сложа руки, - заявляю я,
подымаясь. - Ты идешь со мной?
- Ты имеешь в виду, вломиться к ним прямо сейчас?
- Именно это я и имею в виду. Почему бы и нет? Они же пробыли там ка-
кое-то время?
На этом этапе меня одолевают мысленные образы того, как Майжук лапает
Тананду... в то время, как она тщетно зовет нас на помощь.
- Секундочку, Гвидо, - говорит Нунцио, а затем повышает голос. - Эй!
Трутень!
Наш юный маг живо подбегает к нам.
- В чем дело, Нунцио?
- Я хочу, чтобы ты вышел, нашел каких-нибудь полицейских и привел их
сюда.
- Полицию? Но зачем...
- Просто сделай это! Идет?
- Разумеется, Нунцио. Городскую полицию или военную полицию?
- И ту, и другую, если удастся. А теперь - ходу.
Он поворачивается ко мне, когда Трутень вылетает в ночную темь.
- Ладно, Гвидо. Пришла пора повеселиться.
