ЛИ ВЫ НЕ ГОТОВЫ СДЕЛАТЬ ТО ЖЕ САМОЕ, КОГДА ОНИ ОЧНУТСЯ И СМОГУТ ДАТЬ
СДАЧИ. Я ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ??
- ДА, ГВИДО!!!
Как можно заметить по моей манере, я в этот момент немножко раздра-
жен, но в основном на себя. Мне искренне досадно, что я не сумел пресечь
попытку сержанта не ломая ему руку и я вполне готов сорвать злость на
группе. Если картина моей адресованной коллегам речи кажется нехарактер-
ной, то это потому, что я открыл, что армейские унтера кое в чем пра-
вы... это и впрямь самый легкий способ накричать на весь строй одновре-
менно.
- Ладно, а теперь СЛУШАЙ СЮДА!! Как и.о. командира отделения, я явля-
юсь тут старшим по званию до тех пор, пока не придут в сознание сержант
и капрал. Мне нужен один доброволец для вызова врача к этим двоим, в то
время как ОСТАЛЬНЫЕ ПРОДОЛЖАТ ТРЕНИРОВОЧНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ!!
Такой курс действий кажется мне логичным, так как мне не улыбается
потерять учебный день, пока мы дожидаемся, когда очнутся наши унтеры.
Однако, в этот миг я замечаю, что кузен вежливо поднял руку, привлекая
мое внимание.
- Да, Нунцио? Ты вызываешься сходить за врачом?
- Да в общем-то нет, вашбродь и.о. командира отделения Гвидо, - сар-
кастически говорит он. - Я просто думал, что, прежде, чем принять на се-
бя командование, вам, возможно, будет всего разумнее справиться вон у
того офицера, который и впрямь является тут старшим по званию.
Так вот, как вы помните, когда я провернул такой фокус с сержантом,
это было приемом с целью отвлечь его внимание. Однако я играл с Нунцио в
драконий покер и умею распознавать, когда он блефует... и на этот раз
такого не наблюдается. Ощущая, как у меня тоскливо засосало под ложеч-
кой, я поворачиваюсь посмотреть в указанном направлении. И все верно,
там есть офицер, первый, какого я увидел, помимо читавших нам лекции. И,
что еще хуже, он идет к гам с очень даже мрачным выражением лица.
* * *
- Вольно, Гвидо.
Я переключаюсь со "смирно" на "вольно", что вовсе не означает, будто
мне так уж вольно. Меня вызвали в офицерскую палатку, что не удиви-
тельно, так как мне явно предстояло пожать какие-то плоды славы за се-
годняшнюю стычку. А врасплох меня захватывает то, что сержант Лыбби тоже
находится там, с рукой на перевязи и непроницаемым выражением лица.
- Сержант Лыбби изложил мне свою версию того, что происходило с вашей
учебной группой и привело к событию, свидетелем которого я стал в пол-
день. Вы не хотели бы рассказать свою сторону повести?
- Уверен, что доклад сержанта полон и точен... Ваше Благородие, -
четко говорю я.
Обыкновенно, я бы просто держал язык за зубами, пока не увижу адвока-
та, но покамест не упоминалось ни про какие обвинения, и мне почему-то
подумалось, что сейчас неподходящее время подымать волну.
- Отлично, - кивает офицер. - В таком случае, я считаю себя обязанным
последовать рекомендациям сержанта в данном деле.
Мне приходит в голову, что, возможно, следовало бы как-то защищаться,
но теперь уж слишком поздно, так как офицер уже принялся действовать.
Взяв перо, он царапает свое имя внизу ряда бумаг, лежащих у него на сто-
ле.
- Ты знаешь, в чем больше всего нуждается армия, растущая столь быст-
ро, как наша, Гвидо? - говорит он, пока пишет.
Я начинаю было говорить "в Божественном Вмешательстве", но решаю дер-
жать язык за зубами... что и к лучшему, так как он см принимается отве-
чать на свой вопрос.
- Руководстве, - говорит он, заканчивая подписывать росчерком пера. -
Мы всегда высматриваем новых лидеров... вот почему я так рад подписать
эти приказы.
Для разнообразия мне совсем не трудно выглядеть невинным и тупым, так
как в этой цепочке мыслей я полностью потерял нить его рассуждений.
- Вашбродь?
- Эти бумаги у меня здесь производят вас в сержанты, а Нунцио... он
ваш кузен, не так ли?... в капралы.
Теперь я действительно в полном недоумении.
- Повышение в звании, Вашбродь?
- Совершенно верно. Сержант Лыбби рассказал мне, как вы двое взяли на
себя руководство вашим отделением во время подготовки... до такой степе-
ни, что даже дополнительно тренировали их в свободное время. А когда я
сам увидел, как вы приняли на себя командование после... того казуса во
время сегодняшней тренировки, у меня нет никаких затруднений с одобрени-
ем вашего повышения в звании. Именно такое лидерство и инициативность мы
и любим видеть здесь в армии. Поздравляю.
- Спасибо, ваше благородие, - говорю я, будучи не в состоянии приду-
мать, чего еще сказать.
- Ах, да... и еще одно. Я снимаю вашу часть с подготовки и отправляю
их на активную службу. Это всего лишь гарнизонная служба, но в данное
время доступна только она. Я считаю, что все, чему им еще нужно обу-
читься, вы сумеете помочь им приобрести на службе. Это все... Сержант
Гвидо.
Мне требуется минута, чтобы сообразить, что он обращается ко мне, на-
зывая меня новым званием, но мне удается вытянуться по стойке "смирно" и
отдать честь прежде, чем повернуться и уйти.
- С вашего разрешения, вашбродь, - слышу я слова Сержанта Лыбби, -
мне хотелось бы перекинуться парой слов с Сержантом Гвидо, прежде чем он
опять присоединится к своей части.
Я наполовину ожидаю, что Лыбби, невзирая на сломанную руку, все-таки
накинется на меня, коль скоро мы выйдем из палатки, или, по крайней ме-
ре, засыплет меня тежелыми угрозами о том, что со мной случится, когда
наши пути пересекутся в следующий раз. А вместо этого он расплывается в
улыбке и протягивает мне здоровую руку.
- Поздравляю, Гвидо... извини, я имел в виду, Сержант Гвидо, - жмет
он мне руку. - Я хотел сказать тебе одну вещь подальше от других рекру-
тов.
- Какую именно, Сержант?
- Я хотел тебе сказать, что ты был совершенно прав... справиться в
бою с противником, не убивая его, и впрямь требует большего умения... и
я рад видеть, что люди с твоими способностями поступают на службу к на-
шей стороне. Только вспомни, однако, что у нас есть лишь ограниченный
срок для обучения рекрутов... вот потому-то мы и сосредотачиваемся на
приучении их мыслить категориями "убить". Если у них вообще кишка тонка
убивать, если они станут думать, будто смогут отделаться обезоруживанием
врага, то будут пытаться именно так и сделать... а умения такого у них
нет, и у нас нет времени обучать их ему, и поэтому они кончат тем, что
сами погибнут, а мы кончим тем, что выставим для боя между двумя армиями
более слабую. Постарайся помнить об этом, когда будешь в следующий раз
работать с группой зеленых новобранцев. А пока, желаю удачи! Возможно,
нам еще доведется как-нибудь опять послужить вместе.
Я настолько удивлен тем, что сержант оказывается славным малым, не
говоря уж о серьезном обдумывании подброшенных им мне мыслей, что почти
возвращаюсь в часть, прежде чем до меня доходит весь смысл моего повыше-
ния в звании.
И тогда я чувствую себя подавленным. Вся моя карьера была направлена
на избегание становиться властьимущей фигурой, а теперь мне навязано то,
что является по меньшей мере надзирательской должностью... и на этот раз
постоянно, а не временно. Утешает меня только следующее: а) находясь в
более высоком звании я могу потенциально причинить больше вреда, и б)
Нунцио придется страдать от бремени дополнительных нашивок наряду со
мной.
Немного приободрившись от этих мыслей, я отправляюсь на розыски Нун-
цио, желая быть первым, кто сообщит ему плохие новости.
___________________________________
ГЛАВА 7
Служить и Защищать...
Традиционный девиз рэкетиров-защитников
Как не рвемся мы приступить к выполнению нашего задания, то есть,
попросту говоря, к деморализации армии, и Нунцио, и я более чем малость
нервничаем в связи с гарнизонной службой.
Само собой, в пребывании в городе нет ничего плохого. Твикст побольше
среднего военного городка, а это значит, что нам хватает развлечений во
внеслужебное время. Однако, тот самый факт, что это приличных размеров
град, увеличивает шансы на то, что наше присутствие заметят и доложат о
нем Брюсу... что, как мы упоминали ранее, занимает не самое высокое мес-
то в списке желанных для нас событий.
Сама же служба раздражающе легка, раздражающе потому, что трудно воз-
мутить солдат, когда самое худшее, с чем им приходится сталкиваться -
скука. Ситуация вполне очевидна, даже когда я поручаю Нунцио устраивать
нашу команду, пока докладываюсь командиру гарнизона.
- Наша единственная настоящая задача здесь - сохранять военное при-
сутствие... чтоб народ помнил, почему он платит налоги.
Индивид, толкающий эту речь сам среднего роста, примерно на голову
ниже меня, кудрявый брюнет с проступающими местами прядями седины... что
могло бы придать ему достойный вид, если бы он не двигался словно докер,
пытающийся пораньше отправиться на важное свидание. У него скорост-
рельная манера речи и он отбарабанивает приказы не отрываясь от бумаг,
которые исписывает. Однако я не могу не заметить, что то, над чем он так
усердно трудится, сильно смахивает на стихи... а мне почему-то кажется,
что такое занятие не предусмотрено его официальными приказами.
- Вам и вашим парням нужно всего-навсего проводить определенное коли-
чество часов в день патрулируя в мундирах по улицам так, чтобы народ ви-
дел, что армия здесь. В остальное время вы предоставлены сами себе.
- Вы имеете в виду, словно полицейские?
Эти слова своего рода срываются у меня с языка, но, должно быть, в
них слышна нотка ужаса, так как командир отрывается от своего занятия и
смотрит прямо на меня.
- Да в общем-то нет, - быстро говорит он. - Мы, бывало, отвечали за
патрулирование улиц, но город разросся до такой степени, что обзавелся
собственными полицейскими силами, и мы стараемся не посягать на их пре-
рогативы. Они присматривают за гражданами, а наша собственная военная
полиция присматривает за солдатами. Четко и раздельно. Понятно?
- Так точно.
-...что подводит нас к еще одному моменту, - продолжает командир,
снова принимаясь исписывать бумажки. - В наших войсках действует правило
"никакого панибратства". Блюдем мы его не слишком строго, поэтому вам не
нужно волноваться, если одна из... э, дам станет заигрывать с вами или
вашими людьми, но предоставьте им самим подступать к вам. Не заводите
шашней с обыкновенными штатскими женщинами. Как бы там не обернулось де-
ло, от этого скорей всего расстроятся штатские мужчины, а наша основная
директива здесь - не затевать никаких неприятностей со штатскими. Будьте
с ними обходительны... покажите им, что мы просто обыкновенные люди, та-
кие же как и они. Если вы сможете это сделать, они будут менее склонны
верить во всякие дикие россказни, какие они могли услышать о действиях
наших войск на фронте. Все ясно?
Мне думалось, что чего бы я там ни сказал и ни сделал, не будет иметь
большого значения, так как командир отбарабанивает все это словно наи-
зусть, покуда сам все пишет и пишет. Однако мне думалось, что проверять
данную теорию будет неразумным.
- Так точно, - говорю я. - Никакого панибратства с женщинами... Ника-
ких драк с мужчинами. Все ясно.
- Отлично. Отправляйтесь обратно в свою часть и позаботьтесь о том,
чтобы ее разместили, как положено. А потом используйте остаток дня на
ознакомление с городом и явитесь завтра утром за заданием.
- Слушаюсь. - Я вытягиваюсь и четко отдаю ему честь, на что он отве-
чает даже не подымая головы.
Я не могу не почувствовать, что при инструктаже мне дали в некотором
роде от ворот поворот, и поэтому задерживаюсь при выходе переброситься
парой слов с клерком командира... решение, признаться, частично вызван-
ное тем, что та - единственная чувиха, какую я видел в мундире, кроме
Оссы, и я уже малость отчаивался когда-нибудь услышать женский голос.
Кроме того, я старше по званию и считаю, что теперь самое время моим на-
