неверного. Слишком устав, чтобы разбираться с этим именно теперь, я ре-
шил сменить тему.
- Раз уж ты здесь, то не могла бы дать мне быструю справку, что у нас
на повестке дня завтра? Я хотел бы, если можно, очистить столы для рабо-
ты над этими предложениями.
Что бы ни беспокоило ее, оно мигом исчезло, когда она вновь стала об-
разцовой секретаршей.
- Единственное срочное дело - выделение группы на сторожевую работу.
У клиента ценный груз, и нам нужно стеречь его завтра ночью.
- Служить сторожами? - Нахмурился я. - А разве это не низковатый
класс для нашей конторы?
- Я думала именно так, - сладко улыбнулась она. - Но ты, очевидно,
думал иначе, когда подрядил нас на это дело две недели назад. Услуга од-
ному из твоих сотрапезников за "деловыми обедами". Помнишь?
- Верно. Ну, я думаю, мы можем бросить на это дело Глипа. Отправь его
туда... и вели Нунцио не спускать с него глаз.
- Ладно.
Она направилась было к выходу, но задержалась в дверях.
- А что насчет Ааза?
Я уже снова начал погружаться в предложения, и мне пришлось с усилием
вернуть свое внимание к разговору.
- Что насчет него?
- Ничего. Забудь про мой вопрос.
Больше не осталось никаких сомнений. Сотрудники определенно начинали
вести себя немножко странно. Покачав головой, я снова обратился к пред-
ложениям.
РАССКАЗ ГЛИПА
Когда при разговоре с коллегами из драконьего высшего света возникает
тема любимых зверюшек, неизбежно завязывается спор об относительных дос-
тоинствах и недостатках людей в качестве таких зверюшек. Во время таких
собраний я традиционно сохранял почтительное молчание, так как был самым
юным из присутствующих и, следовательно, обязанным учиться у старших. Не
следует, однако принимать это за указание, будто у меня нет своего мне-
ния по этому вопросу. У меня есть множество хорошо разработанных теорий,
и именно по этой причине я ухватился за шанс испытать их, приобретя та-
кого молодого и все же бывалого подопытного, каким был Скив, когда я
впервые столкнулся с ним. Когда мой рассказ развернется, заметьте, пожа-
луйста... но я забегаю вперед. Сначала - первоочередное, таков порядок
ведения дел организованных и воспитанных организмов. Я существо, которое
стало вам известно в этих томах, как...
- Глип! Подь сюда, паря.
А это Нунцио. Он неорганизованный и невоспитанный. И следовательно,
как столь часто бывает, когда имеешь дело со Скивом и довольно сомни-
тельной коллекцией его сотоварищей, я предпочел не обращать на него вни-
мания. И все же поднят интересный вопрос, и мне, вероятно, лучше всего
будет обратиться к нему теперь, прежде чем продолжать рассказ.
Как сейчас столь грубо подчеркнули, я известен этому конкретному вы-
водку людей, так же как читателям этих томов, просто как Глип. Ради
удобства я буду продолжать называться для вас этим именем, устранив, та-
ким образом, гнетущую задачу объяснять вам, как произносится мое настоя-
щее имя. Я не уверен, что вы физически способны воспроизвести необходи-
мые звуки, и к тому же обладаю небольшим терпением, когда речь идет о
взаимоотношениях с людьми. К тому же, у драконов в обычае называться
кличками для таких межвидовых эскапад. Это спасает от смущения, когда
человеческие хроникеры искажают факты при записях происшествий... что
они делают неизменно.
Если покажется, будто я выражаюсь более связно, чем можно ожидать от
моего прославленного словаря из одного слова, то причина как проста, так
и логична. Во-первых, для дракона я все еще очень молод, а голосовые
связки у нас полностью развиваются в последнюю очередь. Хотя я вполне
могу разговаривать и общаться с другими представителями моего вида, мне
предстоит ждать еще лет двести, прежде чем мой голос будет готов произ-
нести особую комбинацию звуков и тонов, необходимых для пространного
разговора с людьми на их наречии.
Что же касается моего умственного развития, то надо учесть огромную
разницу в продолжительности жизни. Человек, проживший сто лет, считается
исключительным, в то время как драконы могут прожить тысячи лет, не счи-
таясь старыми среди друзей и родственников. Перечислять все вытекающие
из этого особенноти слишком долго, но нас здесь касается только одно -
хотя я, возможно, и молод для дракона, но вполне могу считаться самым
старшим среди тех, кто присоединился к Скиву. Конечно, у людей, как пра-
вило, отсутствует моя породистость и воспитанность, и поэтому они менее
склонны внимать более старым и мудрым головам в своей среде, не говоря
уж о том, чтобы учиться у них.
- Эй, Глип! Ты слышишь меня? Сюда, парень.
Я устроил большой спектакль из покусывания своей ноги, словно та за-
чесалась. Люди, в основном, не способны воспринимать тонкости общения,
позволяющие им различать, когда их преднамеренно игнорируют, не говоря
уж о вытекающих из этого выводах. Вследствие этого я изобрел технику
наглядной демонстрации своей занятости, когда сталкиваюсь с особенно
грубым или невежественным заявлением или требованием. Это не только
прекращает их вопли, но и замедляет эрозию моих нервов. На данное время
эта техника дает примерно двадцатипроцентный успех, что значительно луч-
ше большей части испробованной мной тактики. К несчастью, этот случай не
входил в двадцать процентов.
- Я с тобой говорю, Глип. Теперь ты намерен идти, куда я тебе прика-
зываю, или нет?
В то время, как по моим ожиданиям физическое развитие даст мне воз-
можность говорить на языке иных видов, у меня останутся серьезные сомне-
ния в том, что Нунцио или Гвидо овладеют своей родной речью, сколько бы
им не отвели на это времени. Это почему-то напоминает мне давний рассказ
одной из моих теток о том, как она встретила в далекой стране человека и
спросила его, не уроженец ли он данной местности. "Я не уроженец! - был
ответ. - Я здешний!" Я совершенно согласен с ней, что единственной над-
лежащей реакцией при столкновении с такой логикой было съесть его.
Нунцио все еще разорялся своим писклявым, мальчишеским голосом, кото-
рый так удивляет, когда впервые его слышишь. Только теперь он обошел ме-
ня кругом и пытался толкнуть в указанном им направлении. Хотя для чело-
века он впечатляюще силен, я значительно превосхожу его в весе, чтобы
быть уверенным в том, что он не сможет сдвинуть меня, пока я не решу по-
содействовать. И все же его ужимки раздражали, и я засомневался, не сто-
ит ли попробовать улучшить его манеры, хлестнув по нему хвостом. Я ре-
шил, конечно, этого не делать. Даже самые сильные люди опасно хрупки и
уязвимы, а я не желал расстроить Скива, повредив одного из его товарищей
по играм. Подобная травма может отбросить программу обучения моего до-
машнего зверька на много лет назад.
Примерно тогда же я заметил, что дыхание Нунцио становится затруднен-
ным. Поскольку он уже продемонстрировал свою психическую негибкость, что
он может перенести сердечный приступ, прежде чем откажется от своей не-
возможной задачи. Так ка я лишь недавно напомнил себе о несвоевременнос-
ти его кончины, то решил, что мне следует подыграть ему.
Задержавшись настолько, сколько требовалось для ленивого зевка, я
поднялся и легко проследовал в указанном направлении... сперва чуть
скользнув в бок, так, чтобы он упал ничком, когда наляжет на меня в сле-
дующий раз всем своим весом. Я рассудил, что если он недостаточно кре-
пок, чтобы пережить простое падение, то мой зверек лучше обойдется без
его общества.
К счастью или несчастью он быстро поднялся на ноги и зашагал в ногу
со мной, когда я пошел.
- Я хочу, чтоб ты ознакомился с грузом, который мы должны защищать, -
сказал он, все еще тяжело дыша. - А потом немного побродил вокруг и изу-
чил обстановку.
Это показалось мне особенно глупым предложением. Груз и обстановку я
оценил в первые же минуты нашего прибытия и полагал, что Нунцио сделал
то же самое. Изучать-то было, в общем нечего.
Сам груз состоял из пары дюжин ящиков, поставленных на деревянный
поддон. Судя по тому, что мог разобрать мой нос, что бы там не содержа-
лось в ящиках, состояло оно из бумаги и чернил. Почему бумага и чернила
считаются настолько ценными, чтобы требовать охраны, я не знал и знать
не хотел. Драконам бумага ни к чему... особенно бумажные деньги. Воспла-
менимая валюта - не наше представление о здоровом вкладе для общества. И
все же, кто-то видел в грузе определенную ценность, если и не человек,
заказавший наши услуги, то определенно субъект, одетый с головы до ног в
черное и ползающий по балкам.
Все это стало для меня очевидным, как только мы вошли в склад. Поэто-
му незачем было заниматься надуманной работой по дополнительной провер-
ке. Однако, Нунцио непреклонно и твердо решил заставить меня снова выяс-
нять и так уже известное мне. Даже делая скидку на то, что человеческие
чувства зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния намного ниже, чем у
драконов, я тем не менее поразился тому, как мало он сам мог заметить.
Наверно, если б он поменьше фокусировал свое внимание на мне и побольше
на происходящем вокруг, у него получилось бы лучше. А так он был безна-
дежен. Если Скив надеялся, будто Нунцио чему-то научит меня, что предс-
тавлялось мне единственной причиной для подключения его к этому заданию,
то мой зверек будет сильно разочарован. Не представляю, почему я прояв-
лял такую терпимость к нему, если не считать того, что он упорнее
большинства людей старался положительно взаимодействовать с драконами,
как бы ни были грубы и невежественны его попытки.
Кто бы там ни полз по балкам, он теперь приближался. Для человека он,
может, и крался, но мое ухо прослеживало его передвижения с такой же
легкостью, как если бы он бухал на ходу котелками. Хотя я ощущал его
присутствие еще за два шага до двери, я был не уверен, какие у него на-
мерения, и потому приготовился быть терпеливым, пока не разберусь в том,
кто он - просто невинный зевака или в самом деле подумывает о краже. Его
попытки подкрасться к нам подтверждали для меня его принадлежность к
последней разновидности, как бы ни был он некомпетентен в этом.
Пытаясь дать Нунцио воспользоваться моими способностями, я повернул
голову и показал носом на подкрадывающегося.
- Повнимательней, Глип! - потребовал мой идиот-подопечный, поворачи-
вая мою морду обратно к ящикам. - Нам положено охранять именно это. По-
нятно?
Я понял, что либо люди усваивают еще медленней, чем считали даже наи-
более критически настроенные в их отношении драконы, либо у этого конк-
ретного представителя повреждение мозга, что тоже возможно. Повращав
глазами, я снова проверил подкрадывающегося.
Он находился теперь почти над нами, широко расставив ноги на двух
балках для поддержания своего веса. С тщательной неторопливостью он вы-
нул из рукава какой-то предмет, поднес его ко рту и нацелил на нас.
Часть ранней тренировки всякого дракона заключается в серии уроков по
изучению человеческого оружия. Это может показаться странным для миролю-
бивого, в основном, народа6 но мы считаем это делом выживания... таким
же как человеческие наставления детенышей вроде: пчелы жалят или огонь
жжет. Безотносительно к нашим мотивам, достаточно будет сказать, что я
столь же сведущ в человеческом оружии, как любой человек, и куда больше,
чем любой, не занятый военным делом или иным героическим промыслом. Поэ-
тому без всякого труда узнал в направленном на нас инструменте духовое
ружье.
Вдобавок к лучшему чутью драконы обладают броней, дающей куда большую
защиту, чем получают люди от своей кожи. Вследствие этого я был относи-
тельно уверен, что, чего бы там ни вылетело из дула духового ружья, не
представляет никакой угрозы моему благополучию. Однако, мне пришло в го-
лову, что того же нельзя сказать о Нунцио, а как я уже говорил ранее, у
