столкновение между двумя враждующими родами. Вы имеете дело с существами,
которых не понимаете, а они находятся в полном неведении, не представляют
последствий своих поступков.
Бабушка подняла руку, требуя молчания.
- Споры мужчин меня не интересуют. С обвинениями можно подождать. И с
объяснениями тоже. Сейчас мы должны разобраться с тремя проблемами.
- Не с пятью?
- Первая - ты, Ники. Ты доказал, что ненадежен. Мы не можем
допустить, чтобы ты оставался тут или в любом другом стратегически важном
месте. Ты можешь еще раз предать нас. Но как можно убрать тебя так, чтобы
другие не узнали про то, что ты сделал? Вторая проблема - Перес Анна. Есть
ли способ заставить ее молчать? Третья проблема - Лугала Цу. Пока он тут,
переговоры могут быть сорваны в любую минуту. Здесь, по-моему, прав Ники,
а ты ошибаешься, Гварха. Я восемьдесят лет наблюдала Лугалов. Они все на
один лад - алчные, узкомыслящие, опасно хитрые и крайне настойчивые. Они
никогда не уступают. Они никогда ничему не учатся. Стоит им решить, чего
они хотят, и их не переубедить никакими разумными доводами.
Она помолчала, переводя дух.
- Сейчас я сообразила, что имеется и четвертая проблема. Человеки как
биологический вид. Ты спросил, Гварха, как поступать с подобными
существами? Этот вопрос следует взвесить. Мы оставили его на усмотрение
мужчин и сделали ошибку.
Бабушка снова помолчала, а потом распорядилась:
- Оставьте нас!
- Что-что? - спросил генерал.
- Пойди поговори с Перес Анной. Успокой ее и захвати с собой Сандерса
Никласа. Я хочу поговорить с моими дочерьми, и не желаю, чтобы меня
отвлекали мужские голоса. Убирайтесь.
Эттин Гварха встал. Я тоже.
- Но с женской половины не уходите, - сказала Эттин Пер. - Оба!
Мы вернулись в прихожую, где ждала Анна, все также съежившись в
широком низком кресле. Вейхар напротив нее. Он посмотрел на генерала,
потом на меня и опустил глаза. Анна сказала:
- Ну?
- Нас попросили уйти, - объяснил генерал. - Женщины Эттина
совещаются.
Он сел, я прислонился к стене.
- Вейхар, ты не можешь ненадолго выйти? Мне нужно поговорить с
первозащитником. Подожди в коридоре.
Он ушел. Генерал поднял голову.
- У меня нет настроения разговаривать, - сказал он на языке Эйха и
Ахары.
- Могу себе представить! - заметил я по-английски и предупредил Анну,
что буду говорить на одном из хварских языков. - Я знаю, это невежливо и
прошу извинения. Но мне необходимо кое-что обсудить.
Она кивнула.
Я перешел на язык Эттина.
- Я хочу просить об одолжении.
- Сейчас? После того, что ты сделал?
Я промолчал.
- Я не даю никаких обещаний, Никлас. Так чего ты хочешь?
- Мой журнал. Если со мной что-нибудь случится, заберите его и
уничтожьте записи, кодированные для ничьих глаз. Только не читая.
Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.
- Или вы их уже прочли, первозащитник?
- Нет. Я не касался твоих программ и не дешифровал твои записи. А
следовало бы?
- В них нет ничего... - я вынужден был воспользоваться словом,
которое мне очень не хотелось произносить, - ничего нелояльного ни по
отношению к вам, ни по отношению к Людям. Но там есть некоторые личные
тайны. Будь они только моими, я мог бы жить с сознанием, что вы их прочли.
Что-то изменилось у него в лице. Он подумал о чем-то не очень
приятном.
- Или умереть с ним, - добавил я.
Он промолчал.
- Эти записи содержат тайны других людей. Я знаю, ваша раса не
слишком ограждает свою внутреннюю жизнь. Но и у вас есть что скрывать от
посторонних глаз. Эти люди доверились мне.
- Я уничтожу эти записи не читая, если возникнет такая необходимость.
Хотя я ее не предвижу. А остальной журнал?
- Поступите с ним, как сочтете нужным. Я, впрочем, всегда намеревался
его опубликовать.
Генерал зашипел.
- Мемуары! Как моя бабушка.
- Но вы были бы редактором.
Он зашипел еще раз.
- Я ничего не обещал.
- Ладно. - Я посмотрел на Анну. - Вы дадите нам еще пару минут?
Она кивнула. Вид у нее был усталый и угнетенный. А как там в коридоре
Вейхар?
- Еще одно, - сказал я на языке Эттина. - Еще одна просьба.
У него был такой вид, словно он дошел до предела. Но заткнуться он
мне не велел.
- Если произойдет худшее, не храни мой пепел в надежде, что тебе
предоставится случай отослать его моей семье. Я не хочу, чтобы меня
похоронили на Земле.
- Почему?
- Мои родители живут теперь в Северной Дакоте, если земляне не
солгали. Я не хочу упокоиться на погосте в прериях. Богиня! Я был так
счастлив вырваться оттуда.
Он задумался. Конечно, для него это было непостижимо. Каждый мужчина,
каждая личность должна желать погребения в родном краю среди близких.
- Так где ты хочешь, чтобы тебя похоронили?
Я пожал плечами.
- В Эттине, если ты не против. Или же в космосе.
- Это лишний разговор. Ты не умрешь. - Он помолчал. - То есть в
ближайшем будущем. Однако, учитывая различие в средней продолжительности
жизни твоей расы и моей, ты, почти наверное, умрешь раньше меня. И когда
придет этот срок, я увезу твой пепел в Эттин, если ты до тех пор не
передумаешь. - Он поднял глаза и встретил мой взгляд. - Не бойся, Ники, и
не говори того, что пугает меня.
- Ладно, - ответил я и повернулся к Анне. - Мы ждем, чтобы тетушки
первозащитника и его потрясающая бабушка решили, что следует делать.
- Его бабушка? Вы привезли на переговоры вашу бабушку?
- Она начала слабеть, - сказал генерал, и мы подумали, что ей больше
не стоит жить одной. А потому Пер, моя тетя Пер, пригласила ее к себе. -
Он сказал мне по-эттински: - Они бросили кости, и Пер выпала наименее
счастливая комбинация. Без всяких сомнений по велению Богини. Апци с
бабушкой не совладала бы, и было бы очень жаль, если бы Сей утратила свой
приятный характер.
- А нельзя сказать все это по-английски? - спросила Анна.
- Нет, - ответил Эттин Гварха. - Извините, мэм Перес. Я невежлив. Она
привыкла быть с другими людьми, и мои тетки подумали, что лучше не
оставлять ее в доме Пер в окружении только младших членов семьи.
- Она бы скушала их вместо завтрака, - заметил я.
- И потому вы привезли ее сюда?
- Да, вероятно, она скушает вместо завтрака нас.
Генерал бросил на меня свирепый взгляд.
- Не вводи в заблуждение Перес Анну и не клевещи на людей, которые
давали тебе приют более двадцати лет. Мы не... Как называются пожиратели
себе подобных?
- Капиталисты, - сказала Анна.
- Это точно? - Эттин Гварха обернулся ко мне.
- В таком контексте вернее были бы "каннибалы".
- Ха!
После этого мы некоторое время ждали в молчании. Я смотрел на свои
ноги. В одном носке на обычном месте у большого пальца намечалась дырка.
Странно, какие и когда замечаешь мелочи. Вроде гобелена в коридоре у
входа. Стоило закрыть глаза, и я словно опять его увидел: большой,
квадратный, винно-красный трактор, женщина, точно серо-голубая колонна.
Она держала гаечный ключ, совсем такой же, как простые гаечные ключи на
Земле. Я пользовался таким, когда был мальчишкой.
Наконец Эттин Гварха сказал по-английски:
- Почему люди рассказывали тебе секреты?
Я открыл глаза.
- Потому что я умею слушать. Не все время, но часто.
- Тогда почему ты не слушал меня, когда я велел тебе держаться сзади?
- Я должен был что-то сделать. Надежда только в действии.
- Что-что?
- Цитата. Из одного земного философа.
Он нахмурился.
- Это же абсолютно неверно. Такое мнение широко распространено среди
человеков?
- Но почему неверно? - спросила Анна.
Я заметил, что он переменил позу и уселся поудобнее, готовясь к
разговору на свою любимую тему - о морали.
- У всего есть следствия: у бездействия как и у действия. Но обычно
не делать ничего лучше, чем делать что-то, и меньше - лучше, чем больше.
Сказать, что действие - основание для надежды, значит, подталкивать людей,
глупцов, вроде Ники, метаться и делать что-то, что угодно, лишь бы не
сносить терпеливо отчаяние.
Он помолчал.
- Из этого вовсе не следует, что мы должны бездельничать. Нужных дел
очень много, это очевидно. Но нам следует соблюдать осторожность, особенно
когда мы предпринимаем что-то новое. Богиня дала нам разум, чтобы мы
думали о том, что делаем, и дала нам способность отличать хорошее от
дурного. Большего мы ждать от нее не должны. Она не станет спасать нас от
последствий наших глупостей. Необходимы же - всегда необходимы - терпение,
настойчивость, осмотрительность и доверие. Мы должны верить, что вселенная
знает, что она делает, и что другие люди не обязательно глупы.
- Но вы же не доверяете Нику, правда? - спросила Анна.
Гварха открыл было рот, но ничего не сказал, так как заговорил
воздух: Эттин Пер позвала нас всех в комнату с пустыми стенами.
Мы вошли - Анна первая, за ней Гварха и, наконец, я. Женщины
посмотрели на нас. Пер сказала:
- Ники, будешь переводить. Скажи женщине Переса, чтобы она села рядом
со мной.
Мы с Гвархой заняли наши прежние места, и круг замкнулся - свободных
кресел больше не осталось.
- Представляю я, - сказал Гварха мягким басом. Скрытая резкость
исчезла. Ярость улеглась. Возможно, он устал, как Анна, как старая дама,
которая словно поникла.
Однако едва представления завершились, Петали выпрямилась и
заговорила.
- Мы нашли решение трех проблем. Остается первая впереди. Это ты,
Перес Анна.
Я перевел.
- Вы сказали, что мне не причинят вреда, - возразила Анна. - И я бы
хотела узнать про Никласа. Что будет с ним.
- Ты понимаешь, как это серьезно? - спросила Петали. - Он сообщил
тебе информацию, которую мы - наши мужчины - не предназначали для
человеков. Будь он из Людей, Эттин Гварха попросил бы его убить себя. И он
сам бы это предложил, не дожидаясь, чтобы его просили.
Старуха замолчала, и я перевел. Анна заметно испугалась.
- Если о случившемся станет известно, он умрет. Неизбежно, - сказала
Петали. - Если мы сумеем сохранить все в тайне внутри семьи, то, думаю,
нам удастся спасти Ники.
- Это правда? - спросила Анна.
- Более или менее, - ответил я. - Но не забудьте, Эттин Петали
рассчитывает заключить сделку. Какого рода, я пока не знаю.
- Поосторожнее, - сказал генерал по-эттински.
- Чего вы хотите? - спросила она у старухи.
- Мы хотим, чтобы ты молчала. Не говори про это ничего другим
человекам.
- Обещать я не могу, - сказала Анна. - Если меня заберет военная
разведка, я расскажу все, что мне известно.
- Жаль, что она не мужчина, - заметила старуха, когда услышала
перевод. - Несчастный случай, и все.
- Но не с женщиной же, матушка! - поторопилась сказать Эттин Сей.
- Я еще не впала в слабоумие и знаю правила достойного поведения.
Вмешалась Эттин Пер.
- Нам придется устроить так, чтобы вы пока остались тут. Если вы
пойдете нам навстречу, это будет можно организовать. Мы будем настаивать
на прямых переговорах с вами.
- И как долго? - спросила Анна.
- Мы не знаем, - ответила Пер. - Но помните, положение очень опасное.
Если вы откажетесь, Ники почти наверняка умрет, Эттин Гварху оттеснят
назад. Человечеству придется иметь дело с сыном Лугалы и его омерзительной
матерью. Если они возьмут на себя переговоры, война неизбежна. А Ники
сказал вам, что человечество в ней не победит?
Я перевел.
- Ник? - сказала Анна.
