вышел.
Анна допила вино, снова наполнила стакан и включила последнюю
голограмму, которую получила от Эттин Гвархи. Вид на какую-то планету из
космоса. Ее опоясывали кольца, более эффектные, чем кольца Сатурна -
витые, разорванные, а вокруг обращались десятка полтора лун. Гигантские
циклоны закручивались спиралями и сверкали в атмосфере планеты. Кольца
сияли в свете невидимого солнца. Анна прихлебывала вино.
Утром ее провожал Матсехар.
- Я бы задушила вас в объятиях, - сказала Анна.
- Это невозможно, как вы, наверное, знаете. Но я сочту ваше пожелание
выражением благопристойной симпатии.
Они шли рядом по прохладным ярко освещенным коридорам. Анна сказала,
что видела Ника и что ему понравился "Макбет".
- Пока мое лучшее произведение. Мне кажется, наконец я прошел...
двинулся вперед... Какое тут подойдет слово?
- Но это зависит от того, что вы хотите сказать.
- Я чувствую себя так, словно пробыл в каком-то месте слишком долго,
и оно уподобилось комнате в старинных сказаниях, которая уменьшается,
темнеет, превращается в ловушку. Но теперь... Ха! Я вышел из этой комнаты
и словно стою на краю необъятной равнины.
- Прорыв, - сказала Анна. - Вот слово, которое вы искали.
Он задумчиво повторил.
Она спросила его про шекспировский фестиваль. Он искоса взглянул на
нее.
- Ники рассказал вам? Все произошло слишком быстро. У нас не было
времени для настоящих репетиций. Зрители были трудными, а музыка резала
уши. "Резала" я употребил в человечьем смысле. Замечательно, сколько можно
узнать о культуре из идиоматических выражений.
- Ник сказал, что фестиваль оказал нужное влияние. Он же был устроен
ради этой цели.
Он опять посмотрел на нее искоса.
- Да, но не так, как мне виделось. Будь у нас больше времени, не
окажись главный музыкант идиотом, сумей мы получить новые костюмы...
Он остановился у двери человеческого сектора. Она прошла в
наблюдательную комнату и села следить за заседанием, как всегда
утомительно скучным.
Потом пообедала с делегатами и сообщила им, что Ник вернулся.
- Он сказал вам, где был? - осведомился Сиприен Мак-Интош.
- На хварской планете. - Она доела тушеную фасоль и ковыряла вилкой
размороженную цветную капусту под перечным соусом, выискивая
сколько-нибудь хрустящий кусочек.
- А зачем? - спросил Сиприен.
- Они устраивали шекспировский фестиваль, и Ник им потребовался для
ответов на вопросы в дискуссиях после спектаклей. - Договорив, она
посмотрела на него.
- Они сняли своего лучшего переводчика с мирных переговоров ради
шекспировского фестиваля? - недоверчиво сказал Сиприен.
Анна вновь уставилась на свою капусту.
- Они относятся к искусству очень серьезно.
Матс проводил ее до женской половины и остановился у двери.
- Вы не зайдете? - спросила Анна.
- Посетить мою родственницу? Сегодня нет.
Анна пошла к себе и вновь, едва открыв дверь, почувствовала запах
кофе. На одном из столиков стояли две белые керамические кружки. Ник как
раз выходил из кухни с кофейником в руке. На этот раз он был одет в
военную форму. К поясу он приколол три бляхи. Она еще не видела, чтобы он
носил их с формой. И прежде их было две.
- Что происходит? - спросила Анна.
Он налил кружки и оглядел столик.
- Тут кофейник не поставишь. Одну минутку.
Она опустилась в кресло. Во рту у нее сохранился привкус перечного
соуса. А что, если и запах? Возможно, кофе его уберет. Она взяла кружку.
Вернулся Ник и тоже сел.
Анна спросила про бляхи.
- Вот на этот вопрос я отвечаю с удовольствием! - Он улыбнулся. -
Сплетение постановило, что мне положен официальный статус. Теперь я
безоговорочно признан личностью. И я работаю для Людей уже двадцать лет.
Не годится, чтобы со мной обходились как с изгоем или нищим из
уничтоженного рода. А потом они создали для меня мой род. Такое случается
примерно раз в поколение, либо когда большой род делится, либо когда два
мелких рода решают, что им лучше объединиться. Но это... - Он погладил
металлические диски. - Впервые подобное было постановлено для землянина
или группы землян.
- Вы как будто счастливы.
- В первый раз за долгие годы, если не в первый раз в жизни, я
чувствую, что я свой. - Он помолчал. - Тетушки считают, что меня пора
повысить. Держатель я уже очень давно. Мне неловко принадлежать к низшему
рангу, особенно теперь, когда я личность и у меня есть свой род. Люди
решат, что Гварха мне не доверяет, а это бросит тень на все доводы,
которые женщины Эттина приводили Сплетению. Ни одна женщина не позволит
себе сказать мужчине, как ему следует поступать на периметре - во всяком
случае прямо. Но они высказывают предположения, а он обычно прислушивается
к своим родственницам, хотя в данном случае я в этом не так уверен.
- Но почему? - спросила Анна.
- Гварха готов сделать для меня очень многое, а для тетушек -
практически все. Но не подвергнуть опасности Людей. А я показал себя
ненадежным.
- Поэтому он и раньше обходил вас повышением?
Ник взял кружку, зажал ее в ладонях, словно грея длинные пальцы.
- Нет. Мы с ним это обсуждали. Такое повышение скорее всего
рассердило бы других офицеров старшего ранга. Ведь я... то есть я был
инопланетянином и врагом. Всегда нашлись бы люди, готовые указать, что я
ненадежен и даже не настоящая личность. Ну, что-то вроде коня Калигулы.
Помните? Калигула назначил его консулом. Римская аристократия отнеслась к
этому без всякого удовольствия.
Он помолчал.
- Ну, и вопрос о моем допуске. Служба безопасности сильно его
ограничивала, а офицер старшего ранга без доступа к секретной информации
постоянно ставил бы всех в неловкое положение. А теперь проблема
заключается в том, что Гварха не уверен, насколько он может мне доверять.
Он сказал мне, что пошел бы на риск, если бы мое предательство угрожало
только ему. Но он не сделает ничего, что открыло бы передо мной
возможность причинить серьезный вред Людям. А потому... Ну, увидим, что
произойдет.
- Пресвятая Дева, как странно сложилась ваша жизнь!
Он откинул голову, словно взвешивая ее восклицание.
- Пожалуй. Бесспорно земная ВР произвела на меня самое странное
впечатление. А некоторые тайны американского Среднего Запада я так и не
постиг. Например, почему хоть кто-то остается там.
Анна засмеялась.
Они продолжали разговаривать. Главным образом о том, как прошел ее
год. Наконец Никлас встал.
- Мне пора браться за работу. За время моего отсутствия генерал меня
не заменял, и материала накопилось уйма. Впрочем, я его не упрекаю: в
анализе человеческого поведения мне равных нет. - У двери он оглянулся. -
Анна, вы уверены, что не хотите перейти на нашу сторону? Еще один эксперт
по землянам нам очень пригодился бы.
- Нет, - ответила она.
- Пожалуй, вы правы. На той стороне нам нужны люди, относящиеся к нам
с симпатией.
Он ушел, а она отнесла кружки на кухню. Он вымыл посуду, оставшуюся
после ее завтрака. Чистые сухие тарелки были составлены стопкой, но не
убраны, служа безмолвным упреком. Поглядев на них, Анна вдруг пожалела
Эттина Гварху: каково это делить жизнь с тем, кто не способен оставить
ничего валяться в беспорядке, а непременно всегда все приберет?
На том же корабле вместе с Никласом и Матсехаром прилетела и группа
женщин. Анна спрашивала себя, зачем они прилетели. Да, конечно,
побеседовать с ней. Но чего ради? Дебаты завершились, решение было
принято, а земные дипломаты понятия не имели, что человечество судили и
признали более или менее отвечающим нормам. Это ее забавляло.
На нее особенное впечатление произвела женщина Харага, политик,
массивностью не уступавшая Лугала Минти, чей густой, почти коричневый, а
не серый мех, делал ее еще внушительнее. Мех был полосатым, что придавало
лицу сходство с маской какого-то ритуального демона, в разрезах которой
блестели бледно-желтые глаза. Говорила она медленно металлическим
скрежещущим баритоном. Казалось, работает станок, который забыли смазать.
Она представляла большой малонаселенный регион южного континента,
объяснила Анне Индил. Там жили несколько родов, все небольшие, и ни один
не был четко впереди остальных. Положение этой женщины объяснялось тем,
что она сумела убедить их в какой-то мере сотрудничать друг с другом.
- Будьте с ней осторожнее, - предупредила Индил. - Есть люди, которые
сами выдвигаются вперед среди своих и тащат за собой весь свой род. Она
именно такая.
Однако они отлично поладили. Женщина Харага искренне интересовалась
человечеством и готова была поверить, что вселенная не исчерпывается ее
открытой всем ветрам равниной. За страшноватым лицом скрывался пытливый
ум, а также чувство юмора, пусть и довольно плоского.
Анна приготовилась узнать побольше про Хараг и Северо-Западный
сотрудничающий край. Хараг ам Хвил не видела причин для скрытности.
- Я не знаю ничего такого, что могло бы обернуться оружием против
меня. Как, наверное, трудно владеть такого рода информацией.
Она была первой из женщин, с которыми встречалась Анна, не носившей
церемониального платья. Костюмы, которые ей нравились, напоминали
комбинезоны, укороченные до колен. Ткани были разноцветными, но неизменно
простыми и грубыми. Пряжки ремней производили впечатления золотых.
- Причина - мех, - объяснила она с помощью Ама Цей Индил. - Я родом
из холодного края и теплоизоляция у меня отличная. Одевайся я как прочие
женщины, так все время задыхалась бы от жары.
Она посмотрела на Анну. Желтые глаза демонской маски весело блеснули.
- Жизнь коротка. Дел невпроворот. Лучший способ беречь время -
действовать попросту и прямо, не беспокоясь, как ты выглядишь и что думают
другие люди.
- Как вы ладите с женщинами Эттина? - спросила Анна, стараясь
вообразить эту даму в укороченном комбинезоне в обществе Трех Норн.
- Неплохо, хотя, конечно, им далеко до их матери. Вот с ней всегда
можно было договориться по-настоящему!
Как-то они провели полдня в комнатах Анны. Женщина Харага принесла с
собой керамический кувшин, полный чего-то вроде чая, Анна пила вино, а
Индил ограничилась водой. Она, казалось, нервничала. Видимо, переводить
прямолинейные заявления Хвил стоило немалого напряжения.
Анна рассказывала о научно-исследовательских станциях, где она
провела значительную часть своей взрослой жизни. Хвил слушала с
любопытством и прихлебывала свой чай (видимо, легонький наркотик). Во
всяком случае, она несколько расслабилась и, казалось, готова была
замурлыкать. Потом сказала:
- Не знаю, согласилась бы я путешествовать в такие дали, как вы,
Перес Анна, и тем более в моем возрасте. Даже короткая поездка сюда
скверно на меня подействовала. Пищеварение никак не налаживается.
По-моему, вращение станции взбалтывает во мне все жидкости. Другое дело
ты. Такая путешественница может отправиться и еще дальше. Посетите Хараг!
- Не могу, - сказала Анна.
- Из-за войны? - Она сделала пренебрежительный жест. - Пора бы с этим
закончить. Почему бы вам не посоветовать вашим мужчинам, чтобы они
перестали тянуть и завершили то, ради чего находятся тут?
Анна покосилась на Индил. Темное бархатистое лицо переводчицы
выглядело потрясенным.
- А вы не могли бы сказать это Эттин Гвархе или Лугала Цу?
- Конечно. Только говорить с Лугала Цу бесполезно. Он никого не
слушает, кроме своей матери. Правда, если слушать кого-то одного, Лугала
