Опять-таки, безусловно.
День я работал над своим журналом, стараясь записать все, пока не
начал забывать и пока информация не начала меняться, как обычно это
бывает. Человеческий мозг как запоминающее устройство оставляет желать
лучшего.
Подредактировать можно будет потом: подобрать другие, более точные
слова, сделать описание живее. Хотя есть опасность: реальность
превращается в искусство.
Свет лампочки у двери Гвархи стал янтарным. Он дома и ждет меня.
Наверное, достал кувшин халина и сидит с чашей в руке на диване перед
кувшином, обиженный, полный жалости к себе. Говнюшка, как он смел шпионить
за мной?
Почему предал его и его Людей? Сейчас я вижу только, что был глуп.
И кто из нас больший предатель? Кто причинил вред серьезнее?
Впрочем, неважно. Наверное, женщины Эттина заберут меня отсюда очень
скоро. Помириться мы с Гвархой можем только сейчас. Может быть. Богиня
будет милостива к нам, и у нас еще будет время спорить и винить друг друга
- время для сотен предположений и контрпредположений. А пока я хочу только
мира и покоя.
Почему-то мне вспоминаются животные Анны - гигантские медузы,
разрывающиеся между страхом и сладострастием, отчаянно сигналящие о своих
добрых намерениях, а вокруг колышутся их стрекательные щупальца.
"Я это я. Я не нападу. Дай мне приблизиться. Дай мне прикоснуться к
тебе. Обменяемся тем, что зовется любовью."
Когда я закончу эту фразу, я отключу компьютер, встану и пойду к
двери.
Из журнала Сандерс Никласа и т.д.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ
1
Несколько дней все шло по-прежнему - во всяком случае, насколько было
известно Анне. Она наблюдала мужские переговоры, продолжавшиеся без
изменений, и проводила все остальное время с землянами. Никто из хвархатов
к ней не заглядывал. О Нике она не знала ничего, и в зале переговоров он
не появлялся.
"Сохраняй спокойствие", - твердила она себе.
По коридорам ее провожал Вейхар или новый молодой человек - Чейчик -
с прелестным дымчато-серым мехом. По-английски он говорил с резким
акцентом и обычной хварской любезностью. Его глаза, которые она видела
редко, так как он благопристойно их все время отводил, были бледно-серыми,
почти бесцветными.
- Что с Матсехаром? - спросила она у Вейхара.
- Вам не нравится Чейчик Ан?
- Он, видимо, прелесть, но мне не хватает подробнейших, удар за
ударом, описаний очередной сцены матсехаровской пьесы.
Вейхар засмеялся.
- Пьесу он почти закончил, но в финале столкнулся с трудностями и
попросил отпуск, чтобы заняться исключительно пьесой.
- И он его получил? Его освободили от служебных обязанностей ради
пьесы?
- Пьеса и есть его главная обязанность. Он же служит в художественном
корпусе, не забудьте. А сюда откомандирован временно.
Два дня спустя Вейхар встретил ее у дверей секции землян.
- Нам придется... как это? - пойти в обход по пути к вашим комнатам.
- Почему?
- Первозащитник выразил желание увидеть вас.
Какой первозащитник - можно было не спрашивать. Вейхар называл так
только Эттин Гварху.
Он проводил ее в кабинет Эттин Гвархи, который выглядел точно так же,
как в последний раз, когда она была тут, но перед столом стояло только
одно кресло. Эттин Гварха сидел за столом. На нем была военная космическая
форма. Он сказал:
- Вам не нужно ждать, держатель. Я распоряжусь, чтобы мэм Перес
проводили в ее комнаты.
Вейхар ушел. Дверь за ним закрылась, и Эттин Гварха кивнул на пустое
кресло.
- Прошу вас, садитесь.
Анна села.
Он сложил ладони и посмотрел на нее. Комната была ярко освещена, и
его зрачки сузились в две черные черточки поперек синего фона. Глаза
хвархатов ее особенно смущали, если, пожалуй, не считать их кистей.
- Я оставлял вас без внимания, мэм. Прошу извинения. Произошло много
всего.
Анна выжидательно молчала.
- Прибыл корабль. Он увез моих родственниц домой. Лугала Минти решила
отбыть с ними. Цей Ама Ул и ее переводчица останутся. Никакой женщине не
следует оставаться единственной на периметре. - Он промолчал, все еще не
отводя от нее глаз. - Ники полетит с моими тетками. Мы с вами останемся
тут... как это говорится?.. держать оборону. - Он разнял руки и взял
что-то вроде металлического карандаша. - От такого положения мне очень не
по себе. Женщина не должна участвовать в борьбе на периметре.
- Но я уже в нее втянута.
- Да, а потому нам необходимо обсудить, что предпринять. Вашу роль и
мою. Мне кажется, все основное мы уже обсудили в предыдущей беседе. В той,
в которой участвовали мои родственницы. Но я хочу быть абсолютно уверен,
что мы достигли взаимного понимания и согласия.
Он говорил с особой тщательностью, медленнее обычного, с
педантичностью, а его длинные узкие мохнатые руки вертели и вертели
металлическое стило.
- Мои тетки устроят так, чтобы сюда прислали других женщин
побеседовать с вами. Скорее всего Сплетение поручит им расспросить вас о
человечестве. Если Сплетению придется решать, что такое человеки, ему
потребуется информация. Эти женщины обеспечат причину для вашего
пребывания в хварском космическом пространстве. Говорите с ними так
честно, как сможете. Если почувствуете, что честь не позволит вам
отвечать, так прямо им и скажите. Люди понимают требования чести. Но,
пожалуйста, будьте осторожны. Я не уверен, что способен дать вам полностью
понять, насколько эта ситуация опасна для Ники, для меня и для моих теток.
Если у вас возникнут проблемы, обращайтесь прямо ко мне. Хей Атала Вейхар
абсолютно надежен, а Эйх Матсехар - хороший друг Ники, и никто еще не
ставил под сомнение порядочность женщины Цей Ама. Но я не хочу, чтобы
кто-нибудь из них узнал о том, что случилось.
- Вот и весь мой план, мэм Перес, - продолжал он после паузы. - Вы
будете беседовать с прилетающими женщинами. Я буду продолжать переговоры.
Мы будем надеяться, что в центре дела пойдут хорошо, и никто не узнает о
том, что произошло.
Он бросил стило и снова, сложив ладони, встретил ее взгляд. Нет, он
ее не обманывал. Этому хвархату было очень и очень не по себе.
- У меня ощущение, будто я подвергался испытанию, как герой старинной
пьесы, и не выдержал его. Я не смог допустить, чтобы Ники погиб.
- А что следовало бы сделать? - спросила Анна.
- Предложить ему убить себя или же сообщить о его измене. И то, и
другое было бы вполне приемлемо, хотя первое нанесло бы моей карьере
меньше вреда. При условии, что никто не узнал бы, почему он себя убил.
Анна мотнула головой.
- Вовсе нет. Вам пришлось бы что-то сделать со мной. Я ведь обещала
молчать, только чтобы спасти Ники. Первозащитник, вы попали в переплет
просто потрясающей сложности. И я не вижу выхода, позволяющего сохранить
честь.
- Вас это словно бы забавляет. Так? Или я слышу гнев?
- Я не очень высоко ставлю понятие личной чести. По-моему, когда люди
начинают ссылаться на свою несгибаемую верность принципам, они пытаются
замаскировать, что лишены сострадания и простой человеческой порядочности.
- Она задумчиво промолчала. - А также не верят ни в нравственные, ни в
политические системы, которые утверждают важность общины и прав других
людей. Это только мое мнение, ограниченное моими личными сведениями и
представлениями. Там, откуда я, те, кто ссылаются на честь, обычно
оказываются задницами с реакционным уклоном.
- Интересно, - сказал он после короткого молчания. - И кое-что
объясняет в особенностях человечества.
- Задниц с реакционным уклоном у нас хоть отбавляй, - продолжала
Анна. - Но есть и люди, которые бы поняли ваше отношение к чести. Не
думайте, что я так уж типична.
Он молча посмотрел мимо нее на дальнюю стену, на гобелен с огнем в
кольце мечей.
- Меня тревожит еще кое-что, - сказала она наконец.
- Да?
- Мне не нравится, что человечество будут судить заочно.
- Не понял.
- Сплетение возьмется решать, люди мы или не люди. Но мы об этом не
знаем. У нас не будет возможности выступить в свою защиту. Это
несправедливо.
- Ха! Теперь вы заговорили о справедливости, заявив, что не верите в
честь.
- В справедливость я верю... по большей части. И, безусловно, верю,
что люди имеют право голоса, когда их обвиняют.
- Вы хотите, чтобы Сплетение сообщило вашему правительству о
происходящем, с тем, чтобы Конфедерация могла выдвинуть доводы в пользу
человечества?
- Да.
- Я спрошу моих теток, - сказал Эттин Гварха со вздохом. - Но я не
уверен, мэм, что это осуществимо. Чтобы объяснить вашим сопланетникам, в
чем заключается проблема, нам пришлось бы коснуться того, что мы хотим
сохранить в тайне. Но вспомните, что Ники будет находиться на нашей
планете, что Сплетение будет присылать людей сюда, чтобы они беседовали с
вами, и что у нас есть пленные человеки. Иными словами, человечество
все-таки будет представлено.
- Такого рода ответственность мне не по плечу, - сказала Анна.
- Вы полагаете, что группа человечьих политиков сможет добиться
лучших результатов, чем вы и Ники?
- Это я не говорила. Я сказала, что не могу взять на себя такую
ответственность.
- Но, возможно, у вас не будет другого выхода. - Он встал, но поднял
ладонь, когда она хотела последовать его примеру. - Пожалуйста, подождите
тут.
Он вышел в открытую дверь, откуда навстречу ему прошел Никлас. Дверь
закрылась. Ник неторопливо подошел к столу генерала и прислонился к нему.
Он был в своем обычном коричневом костюме и засунул руки в карманы новой
куртки, точно такой же, как та, которую он изрезал. Его лицо выглядело
бледнее обычного, немного отчужденным и серьезным. Секунду спустя он
вытащил руки из карманов, оглянулся, проверяя, что стол позади него
свободен, а затем подтянулся и сел на стол. Он болтал ногами, упираясь
ладонями в край стола.
- Вы так никогда взрослым и не станете? - спросила Анна.
Он ухмыльнулся, и отчуждение исчезло с его лица.
- А зачем, собственно? Чтобы превратиться в столп общества? Но только
вот какого общества? Нет и нет. Эттин Гварха решил, что до моего отъезда
нам следует дать возможность поговорить.
- Зачем?
- Я его не спрашивал. Я не потребую родословной сула, которого
получил в подарок.
- Чью родословную?
- Это домашнее животное, которым пользуются для охоты, высотой с
шотландского пони. Но верхом на них не ездят, а посылают их по следу дичи.
Зубы у них вот такие! - Он развел ладони сантиметров на пятнадцать. -
Очень острые зубы. - Ну и правда, существует пословица, что невежливо
спрашивать о родословной дареного сула.
- А-а-а! - протянула Анна.
Он снова уперся ладонями в стол.
- Собственно, мне следует поблагодарить вас. Если бы вы не
согласились помочь Эттину выпутаться, у Гвархи не было бы выбора. Ему
пришлось бы бросить меня на съедение волкам. Что это меня потянуло на
фигуральные выражения с животными? Возможно, потому, что я не слишком
уверен в своем статусе.
- С генералом вы помирились?
Ник мимолетно улыбнулся.
- Заключили перемирие и начали переговоры. Предстоит многое простить.
Я по-настоящему зол, что он прослушивал мои комнаты и ваши, ну, и он не в
таком уж восторге, что я опять перешел на другую сторону. Проклятое слово
на "п", оно меня снова преследует.
Анна промолчала, ожидая, что он будет продолжать, но он тоже молчал.
